|
Акции "Поиск" и "Запиши деда в
полк" : опыт работы нашей библиотеки
С 2010 г. ВОУНБ им. И. В. Бабушкина
проводит важнейшую работу по поиску информации о людях,
погибших или пропавших во время Великой Отечественной
войны, по систематизации и унификации этих данных.
В 2006-2008 гг. Министерство обороны провело уникальную
работу. Была создана информационно-справочная система «ОБД
Мемориал». Затем появились базы «Подвиг народа», «Память
народа» и другие. Информация о пропавших без вести,
погибших в годы Великой Отечественной войны, местах
захоронения, сведения об умерших в госпиталях, попавших
в концлагеря солдатах, описания подвигов, за которые
давали награды — наконец-то начали выходить из архивов
на свет. Но они по-прежнему были недоступны для
большинства людей. Препятствием становилось отсутствие
компьютера, неумение искать в интернете, преклонный
возраст, слабое зрение.
В 2010 г. мы услышали о том, как 9 мая прямо на
центральной площади нашего города поставили компьютеры с
выходом в интернет, и добровольцы помогали желающим
зайти в базу данных ОБД «Мемориал». Идея показалась нам
просто замечательной, и мы решили провести то же самое
22 июня на базе информационно-сервисного центра
библиотеки (с помощью волонтёров из вологодского
поискового отряда «Путь воина»). К открытию пришло
столько народа, что мы даже немного испугались,
стабильный поток посетителей не иссякал в течение всего
дня. Следующая акция состоялась в 2011 г., люди
приходили в библиотеку с утра до вечера, терпеливо ждали
своей очереди в зале, в коридоре на вынесенных стульях.
Потом акция стала постоянной. Более подробно о нашем
опыте можно почитать в статье (Найти человека / Д. П.
Ятвицкая // Современная библиотека: научно-практич.
журнал. — 2015. — №4. — С. 14-17.)
В чём суть акций «Поиск»? Мы помогаем искать информацию
о пропавших без вести и погибших в годы Великой
Отечественной войны, используя для этого ресурсы ОБД
«Мемориал», «Подвиг народа», «Саксонские мемориалы»,
ВИПЦ, «Память народа» и другие базы и сайты. Люди ждут
вестей от родных даже спустя 70 с лишним лет после
окончания войны. Думают про некие «архивы», «источники»,
в которых можно узнать про деда, отца, дядю.
Одна из тяжёлых проблем поиска — сложный и болезненный
вопрос сохранности данных об ушедших на войну солдатах.
Существуют целые статьи про то, куда делись карточки
первоначального учёта военнослужащих, и почему их
заменили строки в сводных ведомостях послевоенного
времени. Но есть и другие причины, мешающие розыску —
путаница с документами первых месяцев войны; солдатские
суеверия, из-за которых множество солдатских медальонов
остались незаполненными, ошибки в написании фамилий,
имён и отчеств.
Очень часты случаи, когда занесённые в базу имена,
отчества и фамилии (в том числе на памятных плитах
захоронений), названия военкоматов, мест рождения по
написанию не совпадают с действительными («Куронтев»
вместо «Куроптев», «Штаровский» вместо «Старковский», «Шарипов»
вместо «Шарапов», «Щогодощенский» вместо «Чагодощенский»,
«Кавда» вместо «Кадуй» и т. д.). Виной этому ошибки
восприятия информации на слух при составлении
документов, и неразборчивость почерка писарей, и огрехи
при занесении в базы.
Бывает так, что с внесением «вероятных ошибок» и
варьированием поискового запроса нужные сведения
находятся, но как быть, если данных в ОБД и других базах
нет, или они те же самые — пропал без вести? Для
восприятия пожилого родственника такие сложности часто
непосильны. Тогда сотруднику нужно успокоить, объяснить
ещё раз, выслушать, принять на себя какие-то горькие
эмоции — и человек уходит, пусть и не обладая нужной,
желанной информацией о погибшем, но с ощущением, что его
выслушали. Кому-то кроме него стала известна история
скромного бухгалтера из района Вологодской области,
который «ушёл добровольно, хоть у него и бронь была, а
после сразу же пропал без вести, не успел даже маме
написать с дороги».
Поиск пропавших без вести и погибших — это не сухой data
mining по ресурсам интернета. Оператор поиска невольно
пропускает через себя чужую семейную историю, горе,
радость. Пришедшие часто плачут — и получив сведения, и
не получив их...
Поток людей на наши мероприятия по поиску со временем
стал меньше, но мы не прекращали проводить их. И не зря,
как выяснилось.
Акция «Бессмертный полк» проходит в нашей стране с 2011
г., и год за годом возрастает количество её участников.
В 2012 г. была создан сайт «Народная летопись
“Бессмертного полка”», где любой человек может
разместить сведения о солдате или труженике тыла. В 2015
г., когда проект обрёл общероссийское звучание, по
областным СМИ прошла информация, что «Бессмертный полк»
призывает вносить сведения о своих родных в единый банк
данных, под девизом «Запиши деда в полк!». Библиотеку
указали на сайте проекта просто как одно из мест в
городе, где можно «записать деда в Полк», но работало
«сарафанное радио», и по популярности мы среди «мест
занесения» были одними из первых. В одно и то же время
приходилось искать сведения — и писать о том человеке,
про которого ты узнаешь из рассказа его родственника. В
дни непосредственно перед праздником пришлось
действительно тяжело, в день к нам обращались не менее
20 человек, и работа сильно выматывала. Но другой она и
быть не могла. (Более подробно о нашем опыте можно
прочесть в статье: Запиши деда в полк / Дарья Ятвицкая
// Библиополе. — 2016. — №4. — С. 32-37.)
Вкратце можно описать так. С чем мы имеем дело чаще
всего, когда «записываем в Полк»? К нам приходит
родственник солдата или труженика тыла. В идеале — с уже
составленным рассказом и отсканированными фотографиями и
документами, но так бывает очень редко. В лучшем случае,
у него на руках есть фотографии, орденские книжки,
благодарности, ответы из Центрального архива
Министерства обороны. В худшем — нет ничего, кроме
разрозненных воспоминаний. Чаще всего посетитель не
умеет работать на компьютере, регистрироваться на сайте
Бессмертного полка, сканировать изображения
(обрабатывать их тем более). То есть, скорей всего, сам
с задачей не справится. От нас требуется не только
написать краткую биографическую справку со списком
орденов и медалей, внести эту информацию на сайт и
успокоиться. Если свести всё к этому, то особого труда
не будет, но и пользы, пожалуй, тоже. Требуется нечто
другое, то, что государству стоило сделать давным-давно
— некий «центр по работе с родственниками погибших и
пропавших без вести в годы войны». В той мере, насколько
мы это можем.
Я всегда ощущаю, что текст рассказа я набираю не только
для человека, сидящего рядом, но и для того солдата,
которого давно уже нет, для всей его семьи. Он тяжело
работал, тяжело воевал — и не рассказывал об этом. Это
нам нужны эти рассказы, у нас есть потребность
засвидетельствовать своё уважение уходящему героическому
поколению, сделать свой маленький вклад в некую общую
справедливость. Те, кто после войны и до неё жили самой
обычной жизнью, часто показывали чудеса героизма,
самопожертвования и выдержки на полях сражений. Именно
из этих людей мы и вышли, это наши предки, наш народ. По
психологической особенности человеческого восприятия
запоминается скорее плохое, чем хорошее. Значит,
хорошему нужно уделять гораздо больше внимания. Пусть
каждая скромная, честная и правильная жизнь займёт своё
место в пантеоне памяти, связанном не с официозом, но с
искренним восхищением и любовью.
Да, государству это нужно было сделать давно. Многое не
было сказано в фильмах и книгах. Много было показано «в
общем», «на примере», но почти в каждой семье есть
память о том, какой ценой досталась Победа. Есть
погибшие и пропавшие без вести родные. Есть тягостное
чувство незавершённости. Отец, дед или дядя пропал без
вести — никто в семье не знает, где и как он погиб, и не
узнает, скорей всего, никогда. Мать в войну подняла
десять человек детей, в том числе четверых приёмных,
подорвала здоровье, и умерла в начале пятидесятых. Отец
всю жизнь страдал от последствий ранения, и рано ушёл —
никто, кроме родных об этом не знает и
не помнит. Ничем не компенсируешь отданное фронту и
Победе здоровье, жизнь — но больше всего, наверное,
людей ранит незаметность этого подвига. У военного
поколения подвигов было так много, что они перешли в
разряд обыденных, «у всех так». Особенно не повезло с
этим тылу. Память о тяжелейшем труде рассыпается, уходит
сквозь пальцы, не оставив следа в сознании ныне живущих
— из-за скромности, из боязни, что о них подумают, из-за
их нежелания «выпячивать» себя, из-за того, что уходили
они рано. Я уже знаю, что почти обязательно упомянет
следующий посетитель — «папа/дедушка не любил
рассказывать о войне, не любил говорить об этом».
Заглянешь в «Подвиг народа», и у простого счетовода или
бригадира колхоза оказывается такой послужной список,
что диву даёшься. И нет столько журналистов, чтобы
досконально вытянуть на свет божий все эти истории. Нет
столько Сергеев Смирновых, чтобы их описать.
Но выслушать, услышать историю человека, разделить
память о нём с его близкими — это мы можем. Чаще всего
на ум приходит слово «увАжить», именно с этим ударением,
именно в деревенском значении. Уважить — это значит, при
письменной передаче рассказа, где возможно, сохранить ту
лексику, которую даёт автор рассказа, родственник. Пусть
это не всегда соответствует литературным нормам —
рассказ своими словами бесценен. Солдаты и труженики
оставили после себя добрую память, их любили
родственники, дети, внуки. И важна послевоенная жизнь,
каким он был дедом и отцом, как звали детей, как к нему
относились соседи. Нужно собрать все зёрна памяти. То
есть, выспрашивание и любопытство — «а что было дальше?
где он учился до войны? когда женился после войны?
сколько было детей, как их звали?» это какие-то
волшебные, правильные вопросы, которые помогают воздать
должное человеку уже после его смерти, приложить к
рассказу всё, чтоб показать его путь, награды и подвиги,
сказать, как они тяжело воевали, как трудно жилось после
войны, и насколько они вообще молодцы, что были такими,
какими были.
Никогда бы не подумала, что сбор информации может так
выматывать. Но если поступать по принципу «нормально
делай — нормально будет», по- другому с большинством
историй разобраться не получится. Люди в силу личных
особенностей и в силу волнения, чаще всего формулируют
плохо. Слова не складываются в гладкие фразы, пугает
опасность выразиться не так, нанести в чём-то обиду
памяти деда или отца. Упустить единственный шанс
рассказать о нём «на всю страну», для всех, сказать
самое главное. Многие начинают плакать. Главное тут для
нас, как «интервьюеров», это сохранять спокойствие, и не
выказывать никакой торопливости, будто всё время мира
принадлежит именно этому рассказу. Немного
странное чувство, когда ты подогреваешь заглохшее было
изложение детским вопросом «а дальше что было?». Но, как
ни странно, это помогает разрядить обстановку, и даже
вызывает улыбку.
Помогает накатанная колея из вопросов. Богатство
вариантов — как можно сказать о человеке, составить
текст, в который будет заключена вся его жизнь —
угнетает и парализует многих. Я должна спросить самое
главное: как его звали? Где родился? Что делал до войны,
была ли семья, сколько было детей? Как их звали? Когда
пошёл на фронт? Где служил, был ли ранен? Чем награждён?
В этот момент приходит время открывать базу «Подвиг
народа». Как показывает практика, документы оттуда часто
бывают настоящим откровением или ценным дополнением к
семейному архиву. (И мы не устаём удивляться, как много
значит это для людей, которые, так скажем, с интернетом
на «Вы». Как выразился один из работников нашего отдела,
«...будто ты не просто в сеть вышел и нашёл ему открытую
информацию, наградной лист — а всю жизнь, всю судьбу на
блюдечке вынес». Люди привыкли, что с уходом человека
закрываются все ворота, информация теряется полностью. И
вдруг из темноты прошлого — описание подвига, который
совершил дед: где, как, что именно он сделал.
Невероятно, как подарок.)
Беседуем про послевоенную жизнь — что делал, когда
женился, когда родились дети, где работал. В процессе,
следуя заданной канве рассказа, собеседник
расслабляется, и может выдать какие-то замечательные,
яркие подробности жизни, которые из него никакими силами
было не добыть в его предыдущем, напряжённо-готовом
состоянии. Про «волшебную сковородку», на которой дед
жарил очень вкусную картошку, про золотые руки отца,
который мог строгать, паять, пилить, сам ь | стриг
дочерей, шил им платья и ходил на все ёлки и все
собрания в школу.
Мы помогли записать в «Бессмертный полк» более чем 370
человек, и практически каждому нужно было создать свою
историю. Мне кажется, это очень важная часть работы. Нет
ничего более расстраивающего, чем история жизни,
состоящая только лишь из фамилии-имени-отчества,
деперсонализированная до строки с воинского мемориала.
Какой он был человек? Как его вспоминают?
...У солдата на фотографии странный, полусонный вид —
глаза опухли, один почти закрыт. Но он стоит прямо,
расправив грудь с медалью. Его дочь, глядя на фото,
говорит, повторяя услышанный когда-то разговор: «А что
это ты тут такой “хороший”?» — «Не поспи пять дней, так
и ты таким будешь». Я представляю себе ощущения после
пяти суток без сна, и остаётся лишь покачать головой.
Они ещё и сражались в этом состоянии, и работали по 20
часов в сутки. Дальше она рассказывает, как отец строил
переправы через Вислу, Северный Донец, под прицельным
огнём противника, в холодной воде. Как они шли на
спецзадание отрядом, и стояли целые сутки в ледяной воде
озера Сиваш, и не могли выйти — настолько сильный был
огонь. Всю жизнь после этого у него была экзема и болели
ноги.
...На фотографии — щуплый, измождённый подросток, лет
четырнадцати на вид. Дочь вспоминает — «...это
послевоенная фотография, ему здесь восемнадцать лет.
Папа сбежал из дому, чтоб попасть на фронт. Его
определили в ремесленное училище, в Ленинград, он попал
в блокаду... Еле выжил, их вывезли уже неходячих.
Говорил, “ехали в теплушках в Вологду, на какой-то
станции люди заходят в вагон, а мы лежим, сказать уже
ничего не можем. У людей лица красные, они нам такими
здоровыми показались. Ушам больно было от их голосов”».
«...Отец на фронте заработал туберкулёз, и всю
последующую жизнь провёл то в госпитале, то в
санаториях, потому что у него была открытая форма
болезни. Его отпускали домой один раз в год, где-то на
месяц летом. Ему нельзя было ни обнять, ни поцеловать
нас, он лежал всё время в кровати, и он старался за этот
месяц “вложить” в нас как можно больше, просто ставил
нас на расстоянии от своей кровати, вот таком
[показывает руками] и рассказывал, как нужно себя вести
в жизни».
Историй много, и каждая уникальна, даже скупая строчка
из наградного листа. Сколько за этим жизни, страсти,
труда и сил...
«...Работая круглые сутки, не имея почти никакого
отдыха, т. Бачин сумел развернуть самозаготовки из
местных ресурсов: овощей, мяса и зерна не только для
своей части, но и в целом для соединения, заготовив
последней 27 голов рогатого скота... неоднократно
выезжал в районы для реализации нарядов на продфураж для
дивизии. В дни горячих боёв за правый берег р. Сев.
Донца бойцы и командиры батальона всегда имели горячую
пищу вовремя и положенное им питание. Ни одного случая
перебоя в снабжении продовольствием и фуражом в
батальоне не было — в этом большая доля самоотверженной
работы т. Бачина»
«...При преследовании противника под городом Зволен,
группа разведчиков под командованием т. Соколова в
лесном массиве наскочили на засаду противника. Тов.
Соколов умело расставил свои силы, обошёл противника
мелкими группами со всех сторон, открыл сильный огонь,
тем самым навёл полнейшую панику среди врага. Противник
не выдержал, и начал бросать оружие, а сам сдаваться в
плен. В этом бою разведчиками взято в плен 56 солдат и
офицеров, захвачено 2 пушки 75 мм, три пулемёта и ряд
другого вооружения. На поле боя враг оставил 21 солдата
и офицера».
Мы становимся ближе к совершенно чужим людям, чужой
истории, этой близости не возникло бы в других условиях.
Нас, пусть на полчаса, впускают в семью, и мы не просто
слушаем чужой рассказ — мы расспрашиваем, уточняем,
формулируем правильные фразы. Перед нами сидят пожилые и
вполне молодые люди; спокойные и нервные; бодрые и
больные, с одышкой, с трудом ходящие. Мы помогаем тем,
кто был дорог ушедшему солдату или труженику военных
лет, был его радостью и гордостью — или просто членом
семьи. Как в песне пелось: «...семья советского героя,
грудью защитившего страну». Внук и сын, внучка и
двоюродная племянница, дочь, троюродный племянник... Ну,
или активист-энтузиаст-краевед. Солдат бы это одобрил. А
его родные часто говорят после рассказа примерно так:
«Как же я рада/рад, что зашёл к вам. Теперь моя совесть
спокойна».
Вспомним всех поимённо. Именно так. Нужно вспоминать
горем — и уважением. Быть персональным журналистом,
желающим написать статью — или хотя бы заметку в газету.
Обсуждать, какие страницы из орденских книжек нужно
прикрепить к рассказу — и приходить к выводу, что все,
даже с юбилейными медалями — так красивее смотрится.
Формулировать ускользающую мысль — «не помню, что
закончил, продтех не продтех? потом стал агрономом...» —
«напишем “учился на агронома?”» — «Да, так, а потом
работал учителем».
Подытожить статью трудно, так как мы не знаем, как будут
обстоять дела с «Бессмертным полком» дальше. Мы
составили методическое пособие для районных библиотек
нашей области по работе с сайтом «Бессмертного полка» и
по поиску информации в базах. Нам кажется, что
библиотеки имеют все ресурсы для того, чтоб собирать эту
память. Даже в некотором роде унифицировать её, чтобы
она легче и ясней читалась. И, если помечтать — может
быть, дело дойдёт до соединения базы «Бессмертного
полка» с огромной базой данных «Память народа», где
данные из государственных учреждений и архивов о каждом
солдате и труженике тыла будут дополнены воспоминаниями
о нём, рассказом о его послевоенной судьбе. Именно
такого, открытого и огромного собрания памяти
заслуживает поколение наших дедов и бабушек, прадедов и
прабабушек — людей, которые вынесли на своих плечах
тяготы военного времени и строили после войны большую,
мирную и светлую жизнь для всех нас.
С автором можно связаться: mercredire@gmail.com
О проведении патриотических акций, помогающих в поиске
информации о пропавших без вести и погибших в годы
Великой Отечественной войны людях.
Вологодская областная универсальная научная библиотека,
история, библиотечные акции, память.
Источник:
Ятвицкая Дарья Павловна. Акции "Поиск" и "Запиши деда в
полк" : опыт работы нашей библиотеки / Дарья Ятвицкая //
Библиотечное дело. – 2019. – № 7. – С. 28-31 |
