Выполняя научную программу «Народная культура Русского Севера (бассейн Шексны и Белого озера)», студенты Череповецкого педагогического института имени А. В. Луначарского сделали множество записей, рисунков и фотографий этнографического характера.

Сегодня мы предлагаем читателям «Московского журнала» несколько рассказов о старинном житье-бытье череповецком.

«Ране весело было...»

Деревня Починок Ягановского сельсовета Череповецкого района; рассказывает Соловьева Аполлинария Ивановна, 83 года (записано студентками С. Смольяниновой и Ю. Уруевой в 1992 году):

«...Это как с деревни-то у нас с Яганова идешь-от, дак Починок-от сразу и увидать, стоит он на пригорке. Этта даже мужики-то наши гоорят: идешь от Яганова, ан глаза-то так ить и смотрят – инна Починок стоит.

Этта как по деревне дома стоят? Ну, ись улица, ну дак а по ней-то дома энто идут – прямо так-от один за другим. По рядам? Ну да, по рядам! Энта скоко? Трие ряда и есь. Да это ишшо один-от ряд, ровно буква "Г" стоит. Как, значит, две реки с боков-от деревни, а деревня так меж ими и стоит. Рядами.

Ну, а от дом-от у нас большой... Дом хозяин строил, дай Бог вспомнить, ну да, как-то – пятистенок и есь. С улицы посмотришь – дом обыкновенной, и у нас в деревне все-таки стоят, ну как... этто года два красили его тому назад. От крыльца у нас нет такова, как шшас делают, а вобче крыльцо большое, у нас этта, как сени, хозяин-то все "сени" и звал, а так мы гоорым – крыльцо. Ну-от у нас, вы, чай, видали, там кровать стоит, дед-от там летось спал все время. Ну дале у нас мо-ост, да, там храним едьбу – летось стол ставим; оттель и на цердак леснича идет. Да. Ну-от вы шли, дак видали – с моста у нас две двери – онна в скотницу, двор то ись, а друга-то сюды, в дом. Ну вот, сами видите: по праву пичь, за пичью кухня. Там стряпаем; прямо идти – большая комната; по леву – стол-от у нас с лавками да окна тута большие. Я сюды смолоду, у нас как зведено, красивые занавеси вешала. Ну в большой комнате у нас мебель – стол, диван, от как купили, ой-ой дай Господь упомнить, да это в тридцать осьмом годе – тоды шшиталось это богато! Ну дак-от, так-от и стоит все ишшо. Даже, помню, в город поехали родители да мы – телегу брали, с лошадьми, да-а. Ну а што ишшо, кровати стоят железныи – онна за пичкой, друга тут. Ну а как, пичка дом-от у нас на половины делит.

От ране, глазы-то хорошо видють пока могли, я ить гораздо ловкая была – салфетки вывязывала, полотенцы шила, а шшас ниче и нет – все ить внуки в город повезли – бабушка, мо, такии красивые вешши надать в городе держать. Ланно. Чо уж? Не жаль нискоко.

Ну, главное вот, печь в доме. В деревнях ить все так. Тута мы и стряпаем и обряжаемой, ну готовим, значит это, пойво для скотины. А какая скотина? Ну, как, корова-да, свинья-да, ишшо телушка-да, куры-да, лошадь-да, овцы... Пока молода была, дак ноги легкие были, сам бес нипочем, так ить много скота держали, а чо шшас-от? Кости трешшат, пора ужи в гроб вешши собирать (смеется).

А ить про посуду говорим-от. Коды хлеб затворить, дак это были квашни, тамо чаши, ендовы – дак это в празники, ежели пиво варицся, этта скалка ись – пироги, да друго тесто раскатывать. А так-от обыкновение посуда – тарелки-да, ложки-да, чашки-да... Ране-то как было? Тарелки с глины, ложки так ить с дерева мастерили. Так-от, бывало, хозяин топор-от возьмет, а он ить добрый мастер-от был, дак так чудно делал. Этта как деревня вся собирается у нас, дак ить все хвалят.

Пекли-ти много, на каждой день все свое надоть было – празник ли, поминки. Ну хлеб-от обычной пекли. Чо клали? Этта мука, вода, дрожжи. Ну дак в печь – так-от хлеб пекли. Пироги добрые пекли. От намолют из пшеницы муки, вечером-то на ночь закваску сделают, а утром-то и пекут. Всяки пироги-то делали. Кто каки любит исти: с грибам-да, с морковью-да, с творогом-да, с картошечкой-от, со сметаной да с яичком. С мясо-то не пекли. Семьи-то большие были. Пекли много. Как называли? Кто как назовет-от: налитушки-да, витушки ешо делали – таки булочки крутеньки. Да ишшо картофельные лепешки-от пекли.

Ну а каши-то варили всякие. Мы дак любили яблошницу, ну это так кашу из картошки называют-от, а как жо? А ишшо сальник варили – вот вкуснятина-то! Эту кашу-то из любой крупы делают. Ну мы дак пшеницу ить мололи-да, да сало прибавят, в одну-то крупиночку, да сало – вкуснятина!

Кисели варили, да, шшас упомнить ни упомню, а от один, которой очень любила, дак и шшас варю – из муки-от. К празнику-от кутью варили, да и на помин души, однако. Ой, запамятовала, из какой крупы и варили, помню, мед-от в нее добавляли.

А рыбы-от много было, ой много! В Коноше да в Ясенке сорога водилась да оконь, да кастаус, да налимы, да шшука. Все-от уху варили, да рыбники-от пекли, обязательно, конешна, да жарили, кто ить как сделает. Впрок-то тоже готовили. Солили ее – да, чистили-да, но не мыли, а то ить спортицца. Бывало, и в землю закапывали, а как жо? Только так.

...Ну, чо про празники сказать? Этто празников, знамо дело, бывало изрядно. Ну, как, так штобы, каки там, как это ты говоришь? Ивана Купалы? Ну, этого не помню. А как-то до Троицы, дак это было. А про Новой год? А этто я вам, девушки, потом расскажу – этто шибко гуляли! Ну, а вот в Троицу дак ить тожо гуляли. Но от гадали дак так: заплетаешь березку – загадываешь, расплетется ли нет? Ну от это, как потом замуж-то и пойдешь, ну. Было и это, да. В то время, как жатва ли противусев дак, помню, в девчонках была ишшо – ходила со старшой сестрой будить землю. А мы, сопляки-то, ужо как топтали! Инна как-то (смеется) лапти-то я новые одела да и топтать в них пошла. Топала да топала, ну, думаю, маме расскажу – похвалит. А прихожу домой-от, да как она меня отходила, да вицой-то, вицой-то. Хо-хо. Да. Молодежь ить, дак всяко бывало.

...Ну от любила я хаживать на свадьбы. Ишшо в первой раз была я у маминой кумы. Этта была пяти лет поди. И от, как шшас помню. В то время ить справляли свадьбы по-старинному, с законами. А все полотенцы, полотенцы, платы то ись. Готовили чо? Дак готовили-то не каки-то там необыкновенныи блюда, а так все то жо, токо много, блинов-да, пиво-да, студни-да.

...А как песни любила! Инна запоешь! Все к маме хаживали подруги, то говорили – как у вас Поля-то поет, Аграфена Никитишна. Да.

...Ну от одежа кака была? На выходной дак одевались в кафтаны да сарафаны, рубахи белые и мужчины и женчины одевали. Да ить у нас и человека-то по одеже определяли. Ина хозяйка чуть празник оденет хорошу одежу, а завсе дак в такой хомутине ходит – стыд! А что это значило? Скупая, значить. А уж коли хозяйка и в выходной и так в доброй одеже ходить, не то что там вышна да бела, а чтоб чиста да прочна была, так-от уж и сказывают про нее – хорошая жона.

...А ишшо вот чо вам надоть? Ну, это всегда есть. От ись у нас в каждом доме домовой. И живеть он подличью. По ночам дак и шшас заворочаца-заворочаца. Мы ему туды бросаем веник, шшитается, што он играет. В лесу лешой живет-да. От если охотник ли, грибник ли, ягодник поедет да не угодит чем лешому, дак тот-от ево и из лесу не пустит. Был у нас один, Ваня Кривой, и от пошел он как-то в лес, купил ружжо да стрелять ходил зверя, да и так вечно все дома стрелял, и вот видно лешой и не полюбил ево. Дак как-то путал да путал парня, дак тот-от весь белой пришел. И ружжа нет. Говорит, лешой отобрал. Да. От про русалок не знаю. А водяной ись, да. Дак шшитали, што девка, если грешна, дак водяной-от могет с ума свести. Я-от помню случай. Ну, да заговорилась я. А вобче, ране весело было, а шшас дак скушно...

...А откуда деревня наша назвалась, дак дажо и знать не знаю. Помню, дед ишшо мой говорил – была сначала мельница у нас на горе – этта мужики собрались да сделали почин – это решили все вместе строить мельницу, да и звали ее починком. А оттель пошла деревня. Дак так потом и звали Починок. Ну вот, да. Чо ишшо? Все. Ну-ну, вам спасибо – пришли да послушали, слов-от не жалко. Ишшо приходите, быде. Ужо порассказываю».

Праздники, поверья, гаданья

Деревня Хемалда (5 км от Череповца), рассказывают Николаева Екатерина Ивановна, 75 лет, и Голубева Анастасия Федоровна, 83 лет (записала студентка Е. Горбачева в 1991 году):

«В Новый год с утра по деревне начинали колядники ходить, разряженные, с бородами да рогами. Заходили в дом и кричали: "Сею, вею, повеваю!" И разбрасывали по полу зерно, а хозяева все собирали и хранили до весны, а после в землю это зерно первым кидали, чтобы урожай был. Потом хозяева пироги, кушанья, хлеба им отдавали, и те уходили. А прогонять колядников не принято было, не то беду накличут. Девки молодые пекли козульки из черной муки, а то даже из белой. Потом парням их дарили. А одну козульку обязательно ставили в сенях над проходом, чтобы скотина сама дорогу домой находила, да плодилась лучше».

«На Святках, когда молодая была, забиралась на чердак, распускала волосы, пояс снимала и садилась перед зеркалом. Сначала надо сказать: "Ряженый-суженый! Приди ко мне ужинать!" И смотреть в зеркало внимательно. Как появится суженый, надо сказать: "Чур, меня!" И все в зеркале исчезнет. Если не успеешь крикнуть, то суженый выпрыгнет из зеркала и беду накличет... В старину говаривали: "Семик да Масляна плакались на напраслину". За деревней строили большую снежную гору и на санях Масленицу ввозили туда. Масленицу из соломы делали, кафтан, шапку, лапти одевали и кушаком подпоясывали. Она – чучело, каких летом в огороде ставят. Вот и тут такая же. А ребятишки с этой горы сбегали и горланили: "Масленица приехала!" Праздновали всю неделю. Понедельник – это встреча, вторник – заигрыш, среда – лакомка, широкий четверг – разгул, пятница – тещины вечерки, суббота – золовкины посиделки, воскресенье – проводы. Блины начинали печь с понедельника, кто побогаче. А кто победнее, те с четверга или с пятницы. С четверга и гулянье начиналось. Песни, хороводы, на санях катались вокруг деревни, костры жгли. В воскресенье Масленицу сжигали на костре, жгли и корзины круглые. Песню пели:

Деревня Браславль Николо-Раменского с/с Череповецкого района, рассказывает Староверова Мария Павловна, 75 лет (записали студентки Л. Жаркова и И. Пятова в 1992 году):

«На Новый год пекли печенье: короушки, птички, овечки, зверушки разные. С вечера замесят тесто: мука, соль, соды питьевой (чуть-чуть), вода. Тесто делать туго. Замесить и постараться сделать фигурку короушки (примерно сантиметров 10). Поставить на холод на ночь, а утром в печь.

Если свинья опоросится, то на Новый год сосуня зажаривают целиком и тушат. Варили сухую кашу из овсяной крупы с маслом. Варили пиво (из солода), пекли пироги, баранки (вареную картошку толкли с овсяной крупой).

...Иванов день был самым большим праздником в нашей деревне. В ночь на Иванов день собирали травы лекарственные, чудодейственные. В этот день робята обливали друг дружку водой, особенно девок. Девки убегают от них, они догоняют, выльют на тебя ведро воды. А бывало, обливали прямо с крыши.

...Колдунов поблизости не было, но колдовства боялись... Привораживали так: кто тебе нравится, а гулять не хочет, пусть посидит у тебя, а когда уйдет, надо собрать его следы на песке и хранить дома. Он придет еще, его потянет.

Нечистого не вспоминали, хотя верили. Вот у нас на Поповых нивах (где лавочка у перелеска) манило, там жили полуверцы. Вот повидится и все. Степан Шевелев шел полем, его с шумом обогнали на тарантасе и свернули в лес. Осенью, вечером у них горели огни в домах. Многим виделись белые силуэты людей в этом месте.

...В старину набегали паны. Они зорили селенья, убивали хозяев. Люди убегали в лес, прятались. Ребятишки бегали и кричали: «Мамонька, иди домой! Папонька, иди домой! Были паны да повыехали».

Деревня Большая Ягница Череповецкого района, рассказывает Парфенова Анфиса Алексеевна, 71 года (записала студентка Е. Мариничева в 1992 году):  

«Летом гадали на речке на цветах купаленках, приговаривая: "Купаленки, купаленки, плывите-ка за баенки, куда корешок – там женишок".

Когда ночевали на новом месте, говорили: "Ложусь на новом месте, приснись жених невесте".

На праздники пекли калитки, макунчики, пирог-блинник, слоеный пирог с маком, рогушки, натирышки из картошки, пряженики из ходалого теста, рыбники, пироги с изюмом. Делали также яичницу, варили кисели, жаркое, из пресного теста делали кренделя, сочни на Сочельник».

Деревня Аксеново Мусорского сельсовета Череповецкого района, рассказывает Демакова Валентина Ивановна (записала студентка факультета дефектологии С. Гололобова в 1992 году):

«Через неделю после Троицы отмечали яичное заговенье. Парни ходили с корзинкой по домам и собирали яйца. Потом за деревней варили их и делали общую яичницу. Иногда в этот день рядились: водили ряженых "коней", рядились в стариков, старушек».

Деревня Анфалово Коротковского сельсовета Череповецкого района, рассказывает Белокоскова Мария Демидовна, 78 лет (записали студентки М. Белокоскова и И. Пахомова в 1992 году):

«...А что насчет нечистой силы вы, девочки, спрашиваете, так была она, есть и будет быть. В домового у нас вся деревня верила. Даже у нас он был. Однажды сестра моя Галина пошла по двору да вдруг слышит: половицы в амбаре шатаются, посмотрела – ходит там тятя в зеленой рубахе с ремешком да в черных брюках, а крикнула – так он и скрылся. Точно это был домовой...

Еще видели у нас Мокушу (женщина-пряха). Вот однажды пряла я до двух ночи, потом прогнали меня спать. Вдруг брат крикнул: "Мокуша!" Я гляжу, сидит баба у шкафа и прядет, а как голос услыхала, плюнула в брата да скрылась.

...Говорят, был в нашей реке и водяной, да никто его не видел, а вот русалку одна баба видела. Пошла она белье полоскать в реке поздно вечером и видит: на мостках женщина спиной сидит, волосы расчесывает, да волосы такие длинные, прямо в воду свисают. Дак баба до чего испугалась, что бежать принялась, да и про белье забыла».

Публикация подготовлена 
Н. П. Морозовой