Сегодня без творчества Н.М.Рубцова невозможно представить себе не только поэзию 60 – 70-х годов, но и всю последующую. Поэт протянул связующую нить от классической русской литературы ко дню сегодняшнему. Все это открывает большие возможности для изучения поэзии Н.М.Рубцова в школе. В последние годы в программы по литературе, а также и в хрестоматии включены отдельные стихотворения Николая Рубцова, что позволяет уже в среднем звене начать путь к этому поэту. Что касается старших классов, то здесь возможны два варианта.

Во-первых, в X классе на уроках внеклассного чтения мы практикуем выбор авторов и произведений по родовому принципу: эпос – В.Белов, лирика – Н.Рубцов, драма – А.Вампилов.

Во-вторых, если по каким-то причинам мы не познакомим учащихся с этими именами в X классе, то в XI на уроках по литературе 60 – 80-х годов мы представляем, помимо других, тех же авторов. Соседство Рубцова и Белова не случайно. Оно позволяет коснуться общих тенденций развития прозы и поэзии, их взаимоотношений, и общего их противостояния «эстрадному» направлению, и их классических истоков.

Эти имена мы ставим рядом начиная с VI класса, где на уроке поэзии Александра Яшина звучат строки из произведений, посвященных памяти этого прекрасного поэта, земляка Рубцова и Белова.

Вот отрывок из рассказа Василия Белова, считавшего Яшина своим учителем, наставником, другом, рассказа, написанного от первого лица, рассказа-обращения к дорогому и близкому человеку:
«Когда мы уходили с Бобришного, я слышал, как у дома тихо роптали сосновые кроны. Мерцала река. Кукушка молчала. На твоем окне так и остались синие лесные цветы и томик Толстого.

Теперь Бобришный угор спит под холодным снегом. Наверное, сейчас там ясная морозная тишина. Река сжимается льдом, и цветы в банке давно усохли, а в непогоду в остывшей печке свистит ветер. Домик ждет весны, но никогда для него не будет той весны, которой хочется для него нам. А я с запозданием говорю тебе спасибо. Спасибо за дружбу и древний, печальный, последний наш деревенский кров: видно, так надо, что нет нам возврата туда, видно, это приговор необратимого времени» («Бобришный угор»).
А вот несколько строк из стихотворения Николая Рубцова «Последний пароход» (они послужат и связи со стихотворением «Звезда полей», которое помещено в разделе хрестоматии «Родная природа в стихотворениях русских поэтов XX века»):

...Мы сразу стали тише и взрослей.
Одно поют своим согласным хором
И темный лес, и стаи журавлей
Над тем Бобришным дремлющим
угором...

Так прощается поэт со своим старшим другом, не зная, что ему самому жить остается совсем немного – около двух лет.

Обращаясь к стихотворению «Звезда полей», снова вспомним связь двух поэтов, приведя строки из письма Рубцова А.Яшину от августа 1964 года: «...За полтора месяца написал около сорока стихотворений. В основном о природе, есть и плохие, и есть вроде ничего. Но писал по-другому, как мне кажется. Предпочитал использовать слова только духовного, эмоционально-образного содержания, которые звучали до нас сотни лет и столько же будут жить после нас...»

Среди этих стихотворений – и стихотворение «Звезда полей», которое войдет в число произведений, опубликованных в августовском номере «Октября» за 1964 год, – первой крупной публикации Николая Рубцова в центральном издании. Это заявка на поэтическое признание.

Предложим шестиклассникам найти эти слова – слова эмоционально-образного, духовного содержания. Они начнут, конечно, с названия стихотворения, продолжив этот ряд такими словосочетаниями, как заледенелая мгла, сон родины, минуты потрясений, осеннее золото, зимнее серебро, тревожные жители земли, приветливый луч.

Чтобы лучше увидеть особенности поэтического мира Н.Рубцова, сравним его стихотворение с произведениями А.Блока и С.Есенина, помещенными в этом разделе хрестоматии. Где пейзаж более конкретен, ярок, красочен? Сравнивая цветовую палитру поэтов, предметные образы, учащиеся увидят, как многообразен и непохож поэтический мир поэтов, одинаково любящих родной край, чувствующих с ним «самую смертную связь».

Лучи заката, поле ржи, розовая дремота, красный диск луны – у Блока, сонные березки, шелковые косы, зеленые сережки, яркий перламутр – у Есенина (здесь интересно понаблюдать и над глаголами: румянит, улыбнулись, растрепали, обрядилась, шепчет шаловливо) и отсутствие цветовых деталей у Рубцова, за исключением устойчивых традиционных сочетаний – осеннее золото и зимнее серебро. Отсутствие цвета возмещается у Рубцова стихией света: мгла, горит (слово повторяется в стихотворении 5 раз, как и звезда), не угасая, луч, свет, белый, восходит.

Чтобы отметить у Рубцова отсутствие цвета, воспользуемся репродукциями картин родной природы И.Левитана, В.Поленова, А. Саврасова, а также гравюрами и предложим выбрать, что из произведений живописи можно сравнить со стихотворением Н.Рубцова. Именно графическое изображение природы, увидят школьники, характерно рубцовской лирике.

Говоря о других особенностях стихотворения и продолжая знакомство шестиклассников со средствами выразительности в поэзии, введем понятие ассонанса (создание эмоционального настроя с помощью подбора гласных); говоря о строении стихотворения, отметим его анафоричную композицию (анафора – единоначатие).

Закрепить понятие ассонанса можно, используя стихотворение А.Блока «О, как безумно за окном...», понятие анафоры – стихотворение А.Ахматовой «Перед весной бывают дни такие…».

Сделаем вывод о том, что повтор звуков и повтор слов усиливают выразительность стихотворения Н.Рубцова, создают особый торжественный настрой.

Подборка стихотворений о родной природе в хрестоматии VII класса озаглавлена строкой из рубцовского стихотворения «Тихая моя родина...», что поможет обратить на него особое внимание семиклассников. Читая стихотворение, остановимся на посвящении Василию Белову и снова прочитаем отрывок из рассказа писателя «На родине», не без влияния которого создано стихотворение Н.Рубцова:
«И вот опять родные места встретили меня сдержанным шепотом ольшаника. Забелела чешуей драночных крыш старая моя деревня, вот и дом с потрескавшимися углами. По этим углам залезал я когда-то под крышу, неутомимый в своем стремлении к высоте, и смотрел на синие зубчатые леса, прятал в щелях витых кряжей нехитрые мальчишечьи богатства.

Из этой сосновой крепости, из этих удивительных ворот уходил я когда-то в большой и грозный мир, наивно поклявшись никогда не возвращаться, но чем дальше и быстрей уходил, тем яростней тянуло меня обратно...

Тихая моя родина, ты все так же не даешь мне стареть и врачуешь душу своей зеленой тишиной!»

Рассказ В.Белова – великолепный образец лирической прозы, на что надо обратить внимание, тем более что несколько ранее учащиеся познакомились с тургеневскими стихотворениями в прозе. Можно предложить индивидуальное задание – подготовить выразительное чтение рассказа Белова «Весенняя ночь» и «Деревни» И.С.Тургенева, открывающей цикл стихотворений в прозе. Это поможет семиклассникам увидеть развитие традиций русской классической литературы современными писателями.

Возвращаясь к стихотворению Рубцова, отметим, что и оно, и рассказ Белова объединены общей темой – возвращением на родину – и общим чувством людей, выросших и живущих на северной земле, выстраданном ими в долгих поисках:

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

Перечитывая стихотворение, зададимся вопросом: Что еще постоянно возвращает поэта к родным краям? Память о матери. К ней он обращается во многих стихотворениях. Подготовим заранее чтение еще двух стихотворений – «В горнице» и «Аленький цветочек». Обратим внимание, как ласково обращается поэт к родному человеку – матушка, маменька. Здесь уместно рассказать о том, что детство будущего поэта было сиротским: с началом войны отец ушел на фронт, в 1942 году умерла мать (мальчику было 6 лет); некогда большая, дружная, песенная, музыкальная семья распалась; мальчик вырос в детском доме и собственного дома никогда не имел.

В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды...

Попросим учеников найти в этой строфе то слово, которое вносит в стихотворение трагическую ноту. Молча. Невозможность диалога у Рубцова всегда трагична, осуществленный диалог, по Рубцову, – всегда благо, как в стихотворении «Тихая моя родина». Здесь мы увидим и собственно диалог в узком смысле – с жителями, и своеобразный диалог между человеком и родными местами. Отметим, что диалог – редкое явление в лирике, но для Рубцова является характерной особенностью, имеет в его лирике принципиальное значение.

Стихотворения «Тихая моя родина» и «В горнице» помогут увидеть еще одну особенность поэзии Рубцова: важность первой строки. Она предстает своего рода камертоном, определяющим звучание всего произведения, задает тональность, мелодию. Тихая моя родина откликнется неоднократно в стихотворении: тихо ответили жители, тихо проехал обоз (вспомним понятия постоянный эпитет, лейтмотив произведения), закрепится аллитерацией. Семиклассники справятся с этим заданием, повторяя освоенное в VI классе, найдут указательные местоимения, задумаются над их ролью, выделят внешние приметы времени, выяснят, как происходит наложение времен. Определим вызванный этой невозмутимой тишиной элегический настрой (введем понятие элегии как жанра лирической поэзии, которому свойственно грустное настроение, интимность, мотивы разочарования, одиночество, которое можно закрепить на примере стихотворения Ф.Сологуба «Забелелся туман за рекой...»).

Закончим урок музыкальным воплощением стихотворения – написанной на слова Рубцова песней «В горнице». Можно дать задание подобрать и другие песни, написанные на стихи Н.М.Рубцова (например, такие популярные произведения, как «Букет»: «Я буду долго // Гнать велосипед...» – и «Плыть, плыть...»: «Плыть, плыть, плыть // Мимо могильных плит...»). Добавим, что на стихи Рубцова написано разными композиторами более 120 песен.

Разговор о Николае Рубцове в VIII классе начнем страницей воспоминаний Станислава Куняева:
«...Уже смеркалось, когда мы выехали на автобусе обратно к теплоходу и по пути отвернули в сторону, чтобы поглядеть на старую дорогу, по которой Коля Рубцов, возвращаясь из странствий, ходил пешком от Усть-Толшмы до Николы. Тридцать километров лесом, лугами, распадками, мимо заброшенных починков. Есть время подумать о многом. Сколько раз, пока дойдешь, присядешь то у заброшенного овина, то на лесной опушке, то возле древнего погоста. Я представляю его себе летним днем, усталого, с чемоданчиком, где немудреное бельишко, да сборник Тютчева, да ворох черновиков. Он идет – а вокруг "зной звенит во все звонки", цветут белые ромашки, и куда ни глянь, все волнует тебя и "филин властелин", и верховые, как три богатыря, проскакавшие где-то у горизонта, и тишина... Старая дорога».

Страннический, бродяжий дух, постоянное стремление двигаться навстречу новым далям, новым людям с особой полнотой, присущей только великим и сильным художникам, сказались в творчестве Николая Рубцова. Здесь, в дороге, рождались лучшие строки поэта:

Здесь каждый славен – 
мертвый и живой!
И оттого, в любви своей не каясь,
Душа, как лист, звенит, перекликаясь
Со всей звенящей солнечной листвой,
Перекликаясь с теми, кто прошел,
Перекликаясь с теми, кто проходит...
Здесь русский дух в веках произошел,
И ничего на ней не происходит...
Но этот дух пройдет через века!
И пусть травой покроется дорога,
И пусть по ней, печальные немного,
Плывут, плывут, как мысли, облака...
                                  «Старая дорога»

В непрерывном странствии по дорогам родины, в разговорах со встречающимися людьми, в тесном единении с природой постигает поэт великий смысл своего назначения – быть голосом народа, выразителем его чаяний и устремлений. Таким странником по земле своей родины предстает перед нами герой стихотворения «Русский огонек».

После чтения стихотворения задумаемся над тем, почему поэт изменил первоначальное название – «Хозяйка». Анализируя стихотворение, обратим внимание на его строфику. Сообщив восьмиклассникам о том, что существуют астрофический (нестрофический) стих, который поэт избирает, если дорожит композиционной свободой, повторим понятие строфы как ритмико-интонационной и семантической, композиционной единицы, подчеркнем важность тематической завершенности строфы. Обратим внимание на различную строфическую организацию стихотворений «Журавли» и «Посвящение другу» (достаточно только взглянуть на эти стихотворения, чтобы увидеть разницу), а затем, вернувшись к «Русскому огоньку», задумаемся, чем вызвана такая странная его строфика. Полезно сказать учащимся о том, что в учебной хрестоматии выделены не все строфы, и привлечь их к поиску рубцовских строф.

Необычно разделение Рубцовым первых двух строф, казалось бы, в нарушение всех норм стихосложения:

Погружены
в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели.
Оцепенели маленькие ели,
И было небо темное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой.
Один живой в бескрайнем мертвом
поле!
Вдруг тихий свет (пригрезившийся,
что ли?)
Мелькнул в пустыне,
как сторожевой...

Почему проложена такая граница между строфами? Почему вторая строфа такая короткая? Намеренно или случайно нарушает поэт законы строфической организации стихотворения? Какой внутренней, смысловой задаче подчиняется художник слова? Размышление над этими вопросами поможет глубже проникнуть в мир души поэта, в его переживания, его горести и раздумья. Теперь, работая с первой строфой, найдем трагический исток стихотворения: «И было небо темное, без звезд». Здесь уместно перечитать стихотворение «Звезда полей», знакомое учащимся по VI классу, с его заключительными строками: «И счастлив я, пока на свете белом // Горит, горит звезда моих полей...» Образ звезды – один из центральных, сквозных образов поэзии Рубцова, возвращающий нас к первозданным связям человека с природой. Одиночество героя, трагичность которого усиливается беззвездным небом, отсутствием путеводной звезды, подчеркивается и риторическими восклицаниями, и повторами. Потому и уместной оказывается эта дистанция – строфический разрыв – внезапное появление мелькнувшего в пустыне света – тихого (вспомним стихотворение «Тихая моя родина» и постоянный рубцовский эпитет).

Следующие три строфы (в хрестоматии не разделенные) рисуют последовательно образ старой деревенской женщины (найдем его основную примету – в тусклом взгляде жизни было мало), пережитое героем потрясение от открывшегося ему сиротского смысла семейных фотографий, диалог о том, что тревожит эту старую мудрую женщину более всего: от раздора пользы не прибудет. Душевной щедрости и достоинству учит эта русская мать, потерявшая в войну своих близких и теперь молчаливо таящая от людей свою беспредельную скорбь. Не очерствела душой эта простая деревенская женщина, не ожесточилась, не замкнулась в своем горе. Душевная красота незаметна лишь равнодушному человеку, а поэту с его чуткостью к любой несправедливости и горю открылась она во всей своей полноте. Светлая, святая душа человека связана накрепко с душой мира, с его светом: горит во тьме звезда, горит во тьме беспокойный огонек, сливаются воедино, дарят духовный, нравственный завет, выстраданный всей поэзией Рубцова: «За все добро расплатимся добром, // За всю любовь расплатимся любовью...»

Продолжим и наблюдения, начатые в VII классе, над ролью диалога в лирике Рубцова, задумаемся, с какой целью вводит поэт разговор со старой женщиной в лирическое произведение: стремится наиболее полно нарисовать народный образ, ввести в произведение голос народа. Где истоки этой традиции? Во-первых, в устном народно-поэтическом творчестве (вернемся к историческим песням, найдем используемую в них прямую речь), во-вторых, этот опыт в прошлом столетии использовал Н.А.Некрасов, у которого впервые во весь голос заговорил народ; это достижение и продолжает развивать в лирике Н.М.Рубцов. Еще раз напомним, что возможность взаимного разговора, осуществленный диалог – это великое благо в понимании Рубцова. Видимо, только человек, часто находящийся в состоянии одиночества, и может по-настоящему это благо ощутить.

Когда возникает душевная тревога, поэт идет к людям, находит он опору и в чувстве дружества – читаем стихотворение «Посвящение другу», определяем основной настрой стихотворения, выделяем обращенность поэта к другу – «Я пришел к тебе в дни непогоды...". Находим отрицательные конструкции, помогающие закрепить состояние трагической надломленности души, повторы, анафоры, параллельные конструкции (параллелизм – стилистическая фигура, основанная на одинаковом синтаксическом построении соседних предложений или отрезков речи), выделяем нагнетание глаголов, их слуховое восприятие, соотношение дней непогоды, долгой осени нашей земли, холодной дали с состоянием поэта, со слиянием его души со всем миром, с утверждением мучительной связи с ним.

Прочитав «Зимнюю песню», зададимся вопросом: почему героиня пьесы Василия Белова «Над светлой водой» Даша поет песню на эти стихи Н.Рубцова, поет, как и сотню лет до нее пели крестьянские девушки грустные песни о любви и разлуке, о надеждах и огорчениях?

Раздумье над этим поможет нам прийти к выводу о принципиальной близости образно-поэтического строя рубцовской лирики характеру мышления народа, увидеть, что его стихотворение несет в себе ту же нагрузку, которую несли и народные песни. (Еще раз вспомним о том, что многие композиторы и по сей день обращаются к рубцовской лирике, создавая песни.)

Выделим центральные образы стихотворения: светлые звезды, тихая зимняя ночь, подберем слова, определяющие световую гамму произведения: огни, не погашены, светятся, горят, светлые звезды, мгла. Эта стихия света создает внутреннюю, глубинную музыкальность поэзии Рубцова. От внутренней песенности перейдем к воплощению ее в форме. Выделим особенности песенной композиции: замкнутость строфы, завершенность каждого стиха, кольцевое строение стихотворения. Заранее дадим задание подобрать в сборниках стихотворений Н.М.Рубцова песни (охарактеризуем песню как лирический жанр, истоки которого в фольклоре): «Песня», «Прощальная песня», «Осенняя песня», расскажем о том, что многие стихотворения поэт исполнял под гитару, попросим восьмиклассников подобрать мелодии к этим или другим произведениям Рубцова. Это поможет лучше ощутить песенную стихию рубцовской поэзии. Кроме этих заданий, предложим проиллюстрировать одно из стихотворений, напомним о сравнимости поэзии Рубцова не с живописью, а с графикой, предложим черно-белое воплощение, переливы светотени.

Закончим разговор о Николае Рубцове отзывом Глеба Горбовского:
«Популярность поэзии Николая Рубцова среди людей, читающих стихи, не затухает. Скорее – наоборот. Популярность, возникшая почти сразу же после гибели поэта, теперь перерастает в прочную закономерность приятия рубцовской музы как бесспорно истинного, устоявшегося, почти классического...

Поэзия Рубцова – не "тихая", не камерная, не подходит она под определение "деревенской" поэзии. Она просто – поэзия. Поэзия Николая Рубцова. И спасибо ему от нас запоздалое за красоту и пронзительность этой поэзии, спасибо ему за любовь его земную, неопалимую».

Урок 1. Открывая Николая Рубцова.  
В оформлении урока используем фотографии поэта, памятника Н. Рубцову работы В. Клыкова, надгробия, репродукцию графического портрета Н. М. Рубцова работы В. Сергеева.
Начнем урок стихотворением Станислава Куняева «Памяти поэта», которое посвящено Рубцову (отрывок):

Он точно знал,
что счастье – это дым
и что не породнишь его со Словом,
вот почему он умер молодым
и крепко спит
в своем краю суровом,
на вологодском кладбище своем
в кругу теней
любимых и печальных...
А мы еще ликуем и живем
в предчувствии потерь
уже недальних.
А мы живем,
и каждого из нас
терзает все,
что и его терзало,
и потому,
пока не пробил час,
покамест время нас не обтесало,
давай поймем,
что наша жизнь – завет,
что только смерть развяжет эти узы – 
ну, словом, все,
что понимал поэт
и кровный сын жестокой русской музы.

Следующая часть урока – рассказ о жизни Н.М.Рубцова – может быть представлена в виде импровизированного «круглого стола», за которым соберутся люди, близко знавшие поэта (эта композиция готовится заранее учениками).

Трагически короткой была жизнь светлого и прекрасного русского поэта Николая Рубцова. Открывая сегодня этого поэта, мы невольно возвращаемся к воспоминаниям тех людей, которые хорошо знали и любили его уже тогда, когда о нем как о славе и гордости русской поэзии еще и не заикались. Среди них – и Глеб Горбовский, известный ленинградский поэт.

«Николай Рубцов – поэт долгожданный. Ц Блок и Есенин были последними, кто очаровывал читающий мир поэзией – непридуманной, органической. Полвека прошло в поиске, в изыске, в утверждении многих форм, а также – истин... Время от времени... звучали голоса яркие, неповторимые. И все же – хотелось Рубцова... Кислородное голодание без его стихов - надвигалось... Долгожданный поэт. И в то же время – неожиданный...»

Николай Рубцов родился 3 января 1936 года в селе Емецке Архангельской области, став четвертым ребенком, к началу 1941 года семья перебирается в Вологду.

Сергей Багров: «Детство Коли Рубцова пройдет в неизбывной любви к животным и птицам, травам, солнышку и свободе. Закрой его в комнате, где нет окон, и сердце его, как у ласточки, разорвется от несвободы. С малых лет, даже месяцев, как посмотрит он с маминых рук на ромашковый берег Емцы, на ее I поймы, церкви, лодки и тополя, так и выплеснет птичий восторг, так и дернется махоньким телом, точно зная, что сияющий воздух его не обидит, примет в лоно свое и, качая, закружит в лучах светоносного дня.

А еще ему будет по нраву сидеть, как матросу, в высокой корзине, которую старшие сестры отправят с плота по воде, наблюдая, как крошечный брат запыхтит, загудит, объявляя себя настоящим архангельским пароходом».

В июне 1942 года умирает мать будущего поэта (к этому времени, скорее всего, относится и создание первого стихотворения), отец по 1944 год находится на фронте, по возвращении с войны обзаводится новой семьей, поэтому дети считают его погибшим. Старших детей после смерти матери взяли к себе родственники, а Коля и его младший брат попадают в Красковский детский дом, из которого в октябре 1943 года Николай был переведен в другой детский дом – в село Никольское Тотемского района, где и начинает учиться в школе.

Закончив в 1950 году семилетку, делает попытку поступить в Рижское мореходное училище (мальчика, никогда не видевшего море, тянет к себе эта мощная стихия!), вернувшись в Николу, учится 2 года в лесотехническом техникуме, получает паспорт и отправляется странствовать. Архангельск: тралфлот, новая попытка поступить в мореходку; Кировск: горно-химический техникум, увлечение философией; Ташкент, Вологда, Никола, Приютино под Ленинградом – такова география рубцовских странствий, продолжавшихся до осени 1955 года, когда Рубцов призван для службы на боевом корабле Северного Флота.

Валентин Сафонов: «В те годы флотской нашей юности Рубцов был очень общительным человеком. С отчаянной смелостью врубался в любой разговор о литературе, тем паче о поэзии. Если сам читал стихи или вслух размышлял о чьих-то – тут Колю слушать не переслушать. И замыкался он лишь в том случае, когда невзначай или с назойливым интересом касались начал его жизни... В душе его постоянно жила огромная, невыразимой силы, негаснущая тоска по родительской ласке, которой он, осиротев в младенчестве, не запомнил; тоска по отчему крову над головой, которого никогда не было в его жизни».

Ко времени службы относятся первые публикации Рубцова во флотских сборниках и альманахах. После демобилизации осенью 1959 года побывал в родных местах, у брата, в 1960 году начинает работу на Кировском заводе в Ленинграде, занимается в литературном объединении, в 1962 году выступает со стихами в Ленинградском Доме писателей, заканчивает школу рабочей молодежи, выпускает свою машинописную книжку «Волны и скалы» (6 экземпляров, 38 стихотворений). 23 августа зачислен на первый курс Литературного института в Москве, в сентябре хоронит отца. С 1964 года начинаются публикации стихов Рубцова в центральных журналах: «Юности», «Молодой гвардии», «Октябре».

Валентин Сафонов: «Я не видел его на лекциях, не знаю, как внимал он слову, однако слышал, что, если лекция случалась скучной, малоинтересной, Рубцов не ждал, когда зевота сломает скулы: поднимался и, презирая гнев маэстро, покидал аудиторию.
Не терпел фальши, не мог смириться с ней. И если в студенческом кругу, где каждый из поэтов норовил поразить товарищей невиданной рифмой, неслыханной строчкой, кто-то начинал петь не своим голосом, читал откровенно бездарные вирши, вставал Рубцов и, простирая руку, показывал на дверь:
– Выдь немедля отсюда! Тебе нет места среди настоящих!»

Эдуард Крылов: «В компаниях он мог быть самым разным. То центром всеобщего внимания, то глубоким и тонким собеседником, то безудержным весельчаком, то молчаливым наблюдателем, то совершенно незаметным "неучастником".
Он был всяким, но никогда не был ни вздорным, ни злым».

Вадим Кожинов: «Коля был очень музыкален. Это знали все, кто с ним хоть раз встречался в компании с "хорошими людьми". В таких случаях, как правило, появлялась гармошка, а позднее гитара, он сам себе аккомпанировал и задушевно, не столько для нас, но как бы слушая себя, а точнее, "печальные звуки" в самом себе, воспроизводил их голосом в вольных, ясно и чисто поданных музыкальных импровизациях на свои стихи. Затем эти элегические ноты сменялись шутливо-ироническими песенками...»

С 1965 года учится на заочном отделении, выпускает в Северо-Западном издательстве первую книжку – «Лирика». Жить Рубцову негде, выручают студенческие общежития, лето и начало осени проводит в Николе. В 1966 – 1967 годах живет то в Москве, то в Вологде; побывает в Сибири. К лету 1967 года в издательстве «Советский писатель» выходит его сборник «Звезда полей», этим же летом поэт принимает участие в поездке писателей по Волго-Балту. В начале 1968 года в журналах появляются рецензии на «Звезду полей»: книга встречена почти с восторгом. Она стала дипломной работой Рубцова в Литинституте (закончил его поэт в 1969 году).

Герман Александров: «В один из осенних, холодных, предзимних дней... я спешил старинными переулками родной Вологды на квартиру поэта Бориса Чулкова...

В тот день... у него сидел гость, и они оживленно беседовали... В том, что передо мной поэт, сомнений никаких у меня не было. Весь его облик говорил сам за себя. Небольшой, подвижный, он был в простеньком клетчатом пиджачке с обмотанным вокруг шеи длинным шарфом. Но что более всего поразило меня – пронзительно черные грустные глаза, смотревшие с прищуром, в упор. Говорил он тогда мало, больше курил, но иногда внезапно оживлялся, и его жгучие глаза излучали нескрываемую доброту. И я впоследствии, при более близком знакомстве с ним, не раз замечал переменчивость характера, смену настроений. Но, пожалуй, больше всего проглядывалась в нем тяга к прекрасному, тонкое проницательное чутье к происходящему в мире. И, видимо, не случайно он так жадно тянулся всегда к людям, сопереживал вместе с ними их радости и печали».

В 1969 – 1970 годах поэт активно сотрудничает со многими газетами и журналами, работает литконсультантом, выпускает две книги: «Душа хранит» и «Сосен шум», в 1970 году им написано и провидческое стихотворение «Я умру в крещенские морозы...».

Виктор Коротаев: «19 января (1971 года – М.Б.) рано поутру ко мне позвонили. Вошел работник газеты "Вологодский комсомолец" Женя Некрасов, бледный, с трясущимися губами, с мученическим лицом:
– Ты пока ничего не знаешь? 
И я ему, еще боясь поверить, но зная, что это так, почти утвердительно ответил:
– Рубцов...
– Да... сегодня ночью убили.
– ?
Все остальное прошло как в беспамятстве: вместе с друзьями укладывал в гроб, стоял в почетном карауле и не мог отвести взгляда от совершенно прекрасного, не обезображенного смертью – с застывшей иронической улыбкой – лица, и рассеянно слушал, как художник Валентин Малыгин, тоже потрясенный этим живым выражением губ, персиковым цветом кожи, все повторял, глядя на такие чуткие, всегда приподнятые рубцовские уши:
– Слышит... Все слышит!» Виктор Астафьев: «В день сороковин мы, друзья и земляки поэта, собрались на кладбище. Под дощатой пирамидкой глубоко и тихо спал поэт, который так пронзительно умел любить свою землю и высоко петь о ней, а вот своею жизнью совсем не дорожил.
Кладбище, где он лежит, новое – здесь еще недавно был пустырь, нет здесь зелени, и деревья еще не выросли, на крестах сидят нахохлившиеся вороны.
Возле стандартных пирамидок позванивают железными листьями стандартные венки, а кругом горят, переливаются голубые снега и светит уже подобревшее, на весну повернувшее солнце. И не верится, не хочется верить, что нет его с нами и никогда уже не будет, и мы не услышим его прекрасную, до половины только спетую песню...
Разговоры о том, что поэты уходят, а стихи их остаются, – мало утешают. Настоящего поэта никто не сможет заменить на земле. Песню, которую не допел Н.Рубцов, никто уже не споет. Он унес свои песни с собою...»

Следующий этап урока – характеристика времени, когда начал набирать силу голос поэта.
Конец 50-х – 60-е годы – время интенсивных поисков, многочисленных полемик, бурных споров о дальнейших путях развития литературы. Стремясь найти новые пути в решении усложнившихся задач, некоторые писатели и критики пытались подвергнуть решительному пересмотру традиционные темы, идеалы, поэтику. В литературном потоке наметилось некоторое размежевание, выделившее, например, в поэзии, где получило более отчетливые формы, группу поэтов, условно названную в критике «городской» («эстрадная» поэзия) и группу «поэтов от земли» («тихая» лирика). В литературу хлынул поток новых литераторов, многие из которых стали кумирами молодежи; эстраду сотрясали строки гнева и страсти, широкий размах приобрело увлечение формальными новациями. Именно в связи с именами Е.Евтушенко, А.Вознесенского, Р.Рождественского, Б.Ахмадулиной чаще всего приходилось слышать «пророчества» о новых веяниях, «надеждах на будущее литературы».

Правда, в те же годы среди кумиров иногда мелькали неприметные имена В.Белова, В.Шукшина, В.Лихоносова, немного позднее – Н.Рубцова, А. Передреева, В.Распутина. Когда стало ясно, что с этим явлением не считаться просто невозможно, критика определила его в разряд «деревенской» литературы, что тогда значило на критическом языке – второразрядной.

Но «эстрадная» поэзия, добившаяся на первых порах решительного успеха, уже к концу 60-х годов уступила свои позиции, оказавшись несостоятельной в разрешении высоких
нравственно-философских вопросов и задач. Разрешить их могла только поэзия, питающаяся живительными корнями великой русской литературы, поэзия глубоких идей и сильных человеческих чувств. В такой атмосфере наблюдается тяготение к большой классической традиции, которая имела дело с сутью жизни, с духовными и социальными проблемами.

60-е годы пришли как отрезвление, повзросление поэзии, в которой наметилось как исцеление от легкости и экстравагантности «кричавшей» поэзии 50-х усиление традиционной школы, получившее в нашей критике далеко не объективное название «тихой» или «деревенской» лирики.
Именно к разряду этой лирики был причислен и Николай Рубцов.

Прочитаем подготовленные дома стихотворения: «Привет, Россия...», «В святой обители природы...», «Давай, земля, немножко отдохнем...», «В минуты музыки», «По вечерам» и другие по выбору учащихся. Что питает поэзию Николая Рубцова, определяет его мировосприятие?

Учащиеся увидят, что каждая строка стихотворений поэта дышит любовью к родине, хотя эта любовь, за редким исключением, не декларируется. Обратим внимание на это редкое исключение – стихотворение «Привет, Россия...». Отметим радостные, приветственные, приподнятые интонации: наличие в каждой строфе восклицаний, сравнений, найдем слова, образы торжественно-приподнятые: незримые певчие, миротворно, достославная старина, ликовал, подчеркнем это естественно происходящее слияние голоса природы и истории, подберем в стихотворении лексику иного характера: овины у жнивья, хоромы, крапива под оконцем, горница – и увидим гармонию этих рядов слов, отметим отсутствие явного пейзажа, который, казалось бы, в стихах о родине и родной природе должен присутствовать обязательно, сделаем вывод о том, что поэт не ставил перед собой чисто изобразительных задач.

Кровная привязанность к родным местам, народная жизнь, народная речь – вот что лежит в основе его творчества, как и в основе творчества любого большого русского поэта.
В каких стихотворениях отразилась другая привязанность Николая Рубцова – к русской классической литературе? Читаем стихотворения «Дуэль» (посвящено Лермонтову), «Однажды» (Гоголю), «Последняя осень» (Есенину), «О Пушкине», «Приезд Тютчева», останавливаемся на строках из стихотворения, помогающего нам увидеть, что живая традиция Рубцова не во внешнем подражании этим поэтам, а во внутреннем их родстве, в их духовных связях:

Я переписывать не стану
Из книги Тютчева и Фета...

Сделаем вывод о том, что задачу свою поэт видит в продолжении их дела – в постижении родины.
Кто же из предшественников оказался наиболее близок Рубцову?
Обычно на первое место ставят Есенина, указывая на то, что к Тютчеву и Фету поэт пришел гораздо позже. Действительно, муза Есенина много значила для Рубцова: она помогла ему поэтически осмыслить свою глубинную связь с землей, но если Есенин воссоздает живописный образ родины (вспомним наблюдения, сделанные еще в VI классе), то у Рубцова этот образ иного, во многом музыкального характера. И здесь важно увидеть, что оба поэта идут от блоковского образа России:

Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые – 
Как слезы, первые любви!

Какова же связь Рубцова с родиной"? Прочитаем стихотворение с символичным названием «Тайна»: «Есть какая-то жгучая тайна // В этой русской ночной красоте!» Связь с родиной потаенная, необъяснимая, что подтверждается и отсутствием как таковой картины родины – есть только сердечный трепет плененного красотой родины поэта. Здесь отчетливо прослеживается связь Рубцова с романтическим восприятием действительности, свойственным Ф.И.Тютчеву и Я.П.Полонскому. Подтвердить то, что мир поэзии Рубцова традиционно романтический, поможет стихотворение «Зеленые цветы».
Мечта о недостижимом отражается уже в названии стихотворения, естественно приводит к заключительным строкам:

Меж белых листьев и на белых стеблях
Мне не найти зеленые цветы...

Определяем элегический настрой стихотворения, вспоминаем, что такая мечта о недостижимом свойственна и поэзии А.А.Фета и И.А.Бунина. Какие образы помогают создать такое настроение? Светлеет грусть, хороший давний друг, мир устроен грозно и прекрасно, медленный путь, погаснувшая звезда – эти и другие выражения помогают читателю проникнуть в таинства души поэта, увидеть, каков пейзаж. Остановимся еще на одной особенности стихотворения – присутствии большого числа глаголов и глагольных форм, что исключает момент описательное обратим внимание учащихся на то, что от первой строфы к последней усиливается роль отрицательных глаголов, происходит их нагнетание, более того – трижды в последних пяти стихах повторяется глагол не найти, усиленный отрицательным наречием никогда. Интересно также проследить употребление в стихотворении слов с корнем цвет: цветут цветы, многоцветный – в 1-й строфе, цветы – во 2-й, расцветает – в 3-й, цветущей и цветы – в последней строфе. С какой целью использует поэт эти повторы? Обратите внимание на то, что конкретных цветов, кроме недостижимых белого и зеленого, поэт не называет. Помогает ли это усилить тревожащую поэта мысль?

Делаем вывод о том, что Рубцов – наследник русской классической традиции, которой он остался верен до конца своих дней. И среди наследуемых поэтом стихий – песенность, мелодический строй стиха, напевность, в чем он близок и Полонскому, и Есенину. Закончим этот урок на романсовой ноте: прослушаем запись 2 – 3 романсов (например, «Утро туманное, утро седое...» Тургенева, «Песня цыганки» Полонского, «В минуты музыки» Рубцова).

Дома учащиеся прочитают стихотворения Рубцова, связанные с образом дороги, пути, вспомнят произведения русских писателей XIX века, в центре которых этот образ.

Урок 2. Прекрасное и вечное Николая Рубцова.
Прочитаем стихотворения «Неизвестный», «По дороге из дома», «Дорожная элегия», «В дороге», «У размытой дороги», «Старик», «Старый конь», «Экспромт», «Расплата».
Какой мотив является определяющим в лирике Николая Рубцова, художественный образ – основным? Мотив дороги, пути, вечного движения. Кто из русских писателей в своем творчестве не раз обращался к этому образу? Стоит вспомнить прекрасные монологи Н.В.Гоголя, стихи А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Ф.И.Тютчева.

Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня...
Ф.И.Тютчев

Этот жанр путешествия совершенно в ином свете отразился в творчестве Н.А.Некрасова, соединившего в поэме «Кому на Руси жить хорошо» тему пути и странничества. Кто та/сие странники, как принимали их на Руси? К странникам на Руси всегда относились с уважением и вниманием, часто они были интересными собеседниками, знавшими много историй, легенд, преданий. И что особенно важно – от странников ждали правды, ведь именно она была великой Путеводительницей, которая звала человека в дорогу.

В чем вы увидели своеобразие этой темы в творчестве Рубцова? Его творчество можно представить как большую лирическую поэму, герой которой – странник, идущий по жизни, по дорогам своей родины, по Заволочью, в этой дороге стремящийся постигнуть истину, в слиянии с народом найти свое счастье.

А. Блок однажды заметил: «Первым и главным признаком того, что данный писатель не есть величина случайная и внешняя – является чувство пути». Это чувство вместе с чувством родины владело всеми помыслами Николая Рубцова:

Как будто ветер гнал меня по ней,
По всей земле – по селам и столицам!
Я сильный был, но ветер был сильней,
И я нигде не мог остановиться.

Какая стихия гонит лирического героя поэта? Стихия ветра – это, как и свет, стихия летучая, непрерывно движущаяся, изменчивая, музыкальная. Стихия ветра в творчестве Рубцова тесно связана с человеческой судьбой – с судьбой самого поэта. Проследим, как заявляет об этой связи сам поэт в стихотворении «По дороге из дома»: «Люблю ветер. Больше всего на свете».

Прочитаем «Вечерние стихи». Какое звучание приобретает стихия ветра в этом произведении? Как вы определите формулу мироощущения поэта? Трагическое мироощущение. Перечитаем стихотворения «Во время грозы», «Памятный случай», «У церковных берез», «У размытой дороги», «Ветер всхлипывал, словно дитя...», «Осенний этюд». В гаком художественном образе заключено трагическое переживание жизни: одиночество, разорванность человеческих связей, расставание и разлука, неустроенность бытия? Плачущий ветер-дитя, мокрый дикий ветер, порывистый ветер.

Сравните звучание, тональность, настрой этих стихотворений со стихотворением «Ночь на родине». Какой мотив определяет звучание этого произведения? Какой привычный образ поэзии Рубцова продолжает свое развитие?

Спокойная, тихая, ровная, задумчивая мелодия, определяющаяся мотивом возвращения к тем местам, которые «врачуют душу». Развивается и мотив тишины – в нем пробивается мажорная струйка светлой радости, идущей от миротворной настроенности пейзажа.

В чем особенность пейзажной зарисовки? Пейзаж детализирован: дуб, вода, тени, крыши сел, пруд, солома. Каков последний, завершающий штрих в этом пейзаже? Он звуковой: редок сонный коростеля крик. Каково смысловое звучание многоточия в конце этой строки? Следующая строка – абсолютный центр стихотворения, передающая душевное состояние героя: Вернулся я – былое не вернется! Проследим за синтаксисом стихотворения. Первая его половина – в основном короткие предложения, завершающее из них – восклицательное, еще дважды ему предшествуют восклицательные знаки. Вторая часть – две с половиной строфы – одно предложение, оканчивающееся многоточием. Выделим отрицательные конструкции (глаголы и отрицательные наречия), анафоры, параллельные конструкции, повтор, усиленный постоянным эпитетом – тихо, повторенным в стихотворении трижды и дополненным синонимом спокойно. Трагическое ощущение невозвратности былого врачуется единением поэта и мира, доходящим до полного слияния, что подчеркнуто и монологичностью, в отличие от первой части стихотворения, и тем, что последний аккорд стихотворения сводит воедино развивающиеся параллельно картинные, мелодические образы и душевные признания:

И всей душой, которую не жаль
Всю потопить в таинственном и милом,
Овладевает светлая печаль,
Как лунный свет овладевает миром...

В природе – источник поэтического вдохновения поэта, именно она дарует жизнь, надежду, свет, и судьба природы – это и судьба поэтического слова, самого бытия поэзии.

Читаем стихотворения «Поэзия», «Стихи», «В гостях», «Брал человек холодный мертвый камень...», «О чем шумят друзья мои, поэты?». Какой темой объединены эти стихотворения? Какие поэтические голоса приемлет Н.Рубцов? О какой связи поэта и творчества заявляет в своих произведениях?

Почему так внимательно всматривается, так обстоятельно рисует окружающую его обстановку лирический герой стихотворения «В гостях»? Как обнаруживается, что мир, в который вводит его хозяин-поэт, – чужероден поэзии? В этом мире господствуют суетность, неестественность. Мрачная, тяжелая – трущобная картина открывает лирическое повествование. Заметим, как ощущение нереальности, фантасмагоричности происходящего подчеркнуто аллитерацией: рядом глухих свистящих и шипящих звуков, с одной стороны, и звонкими – с другой.

Какие образы в третьей строфе поражают воображение абсурдностью своего соседства? Притонное жилище – поэт.

Проследим за преобладанием в стихотворении глагольных форм, усиленных такими же семантически мрачными эпитетами и сравнениями: как волк, напьется натощак, неподвижно, словно на портрете, все тяжелей сидит, молчит, не двигаясь никак, подражая и суетясь, чужая женщина, оплакивает путь, странный бред, похожий на медведя, опять преследовал всю ночь. Какие иноязычные слова резко выделяются из контекста стихотворения, подчеркивая этим неестественность обстановки? Мадам и богема.
Как осмысливает лирический герой происходящее? «...среди бессмысленного пира // Слышна все реже гаснущая лира...» Как суетность, которая далека от поэзии. И бессмысленный пир откликается бессмысленным рассветом – потерей смысла жизни – рождающегося нового дня. Бессмысленность эта подчеркнута странно звучащими словами «И все торчит» и перечислением всего торчащего: сосед, разбуженные тетки, слова, бутылка водки, бессмысленный рассвет.

Размышляющий о смысле бытия, Рубцов становится философом, и хотя традиция поэзии мысли ему далека, он сочиняет «Философские стихи». Как, по мысли поэта, должны соотноситься в жизни душа и рассудок? Как развивается в этом стихотворении мотив пути, что ведет лирического героя по жизни, помогая преодолеть злобный буран?..

Я знаю наперед,
Что счастлив тот, 
хоть с ног его сбивает,
Кто все пройдет, 
когда душа ведет,
И выше счастья в жизни не бывает!

Что же хранит в себе эта душа, ведущая странника по дорогам жизни, чем богата, чем наполнена? Прочитаем стихотворение, которое так и называется – «Душа хранит»: «В душе, которая хранит// Всю красоту былых времен...» Память, прошлое, вечность – вот чем богата эта душа, поэтому и обращение к природе, ее покою, тишине и задумчивости, как нельзя лучше сохраняющими эту былую красоту, и становится столь необходимым поэту. Может быть, тогда правы критики, назвавшие такого рода поэзию «тихой» лирикой? Может быть, она действительно оторвана от современности, а значит, и неактуальна?
Прочитаем стихотворение «Поезд». Где появляется лирический герой? Найдите центр стихотворения. Поезд и пеший встречаются, и если в первой части поезд мчался (все три условные строфы начинаются этим выражением, а в первой из них оно повторено дважды), то во второй части – мчусь куда-то, повторенное трижды.

Сравним времена глаголов и те существительные, которыми эти глаголы управляют, задумаемся, почему поэт повторяет их: с грохотом и воем, с лязганьем и свистом, с полным напряженьем.

Сравним и другие повторы, особое внимание обратив на то, где происходит движение поезда: Где-то в самых дебрях мирозданья – и как откликается эта строка во второй части: Я, как есть, загадка мирозданья.

Как реализует Рубцов в этом стихотворении концепцию «Человек в современном мире»? Можно ли говорить о том, что поэт не чувствует движение времени, дыхание современности? Бурное, суетное движение увлекает вперед всех, время как бы берет человека в плен, втягивая его на свои пути, не испрашивая желания. Человек подхвачен этим движением, но он не песчинка: он может мыслить.

И вопрос, который более всего волнует поэта: Не прячемся ли мы в этой суматохе, которой и оправдываемся, от самих себя, от всего, чем мучается душа, что не дает ей покоя? В стихотворении «Плыть, плыть...» случайно ли ставится в центр лирического повествования слово мимо? Может ли поэт и его лирический герой вот так «мимо»? Вспомним заклинание поэта:

До конца,
До тихого креста
Пусть душа
Останется чиста!

Закончим урок чтением стихотворений «Купавы» и «Подорожники». К чему взывает поэт? Какова эмоциональная роль многоточий в первом стихотворении, как усилена она сочетанием с противительным союзом? Что открывает герой стихотворения «Подорожники» – пеший человек, проходя по дорогам родной земли?

Только зрячему человеку дарует земля красоту, которую можно увидеть в самой малости, ему открывается безмерность окружающего мира, его бесконечность, проявляющаяся и в гудении мух, и в купавах, и в следах усопших душ, и в сказочной глуши. Исходное условие бытия человека для Николая Рубцова – в единстве с природой, в слитности, неразделимости с ней.

Урок 3. «За все добро расплатимся добром, за всю любовь расплатимся любовью...» 
Николай Рубцов, как мы увидели на предыдущем уроке, живет мечтой о сохранении единства человека и природы. Обращаясь к нравственным и трудовым традициям народа, поэт вырабатывает свои представления о жизни, и эти представления во многом определили своеобразие его поэтического мира. Перечитывая стихотворения «Жара», «Седьмые сутки дождь не умолкает...», «Тот город зеленый...», «Острова свои обогреваем», задумаемся, на чем останавливает свой пристальный взгляд поэт и почему.

Мать России целой – деревушка,
Может быть, вот этот уголок...

Простая русская деревня с ее привычным видом, простые деревенские люди – добрые, размеренная жизнь человека в труде и повседневных человеческих заботах – вот тот нравственный идеал поэта, который реализуется в его творчестве. И поэт не просто воссоздает окружающий его мир, а проникает в существо жизни своим духовным зрением. Отсюда как бы отрешенность от всех условностей, в частности стихотворных, на что обратим внимание, читая стихотворение «Жар-птица».

Что выделяет взгляд поэта в открывшейся перед ним картине? Задремавшее стадо, семейство берез, холм за рекой, пастух болтает ногой. Привычный, ничем особым не выделяющийся пейзаж, но четко обозначенный этими несколькими скупыми мазками. Вторая строфа вводит в него маленький домик, а третья открывает далекую перспективу: за лесом – большая деревня, деревни, деревни вдали на холмах, село с колокольнею древней – так создается всего в нескольких штрихах, сдержанных и неброских, целостный образ Руси, потому и не случайным оказывается в следующей строфе переход к раздумью о ней, о своей многотрудной судьбе, о связи с родной стороной, о людях, живущих на этой русской земле. Каким вам представляется лирический герой? Почему его, человека много видевшего и узнавшего, тянет возвратиться к этой незатейливой, обычной стороне?

В деревне виднее природа и люди...
Виднее над полем при звездном салюте,
Над чем поднималась великая Русь.

Автор приходит к мысли о том, что главное, основное, стержень жизни – ось - здесь, дома, в деревне.

Как следующая часть стихотворения, казалось бы композиционно оторванная от предыдущей, развивает эту мысль? К какому нравственному обретению приводят эти раздумья лирического героя?
– Так что же нам делать, узнать
интересно...
– А ты, – говорит, – полюби и жалей, – 
И помни
хотя бы родную окрестность,
Вот этот десяток холмов и полей...

Анализируя эту часть стихотворения, обратим внимание учащихся на то, что диалог воспринимается как продолжение, а не начало разговора, на его особую доверительность: просто говорят о самом важном, сокровенном, на переход от ты к вы в последней фразе диалога, на само звучание этой нерифмованной строки, на странность этой реплики. Почему такова реакция лирического героя на слова старика – простодушна, наивна? Нет здесь места холодной логике, но есть отражение внутренней прочувствованности слов старого человека. Голос пастуха внятен поэту, и голос этот – часть того тихого сельского мира, нравственные ценности которого и обретает лирический герой. (Представьте себе, что вслед за словами старика, в которых суть смысл бытия, последуют восторженные и высокопарные слова о том, как это правильно, как это чудесно сказано, сколько здесь житейской мудрости, обретаемой только опытом потерь и обретений!)

Сравните последнюю строфу стихотворения с первой. Что изменилось в изображении? Игра листопада, семейство берез сменились прекрасной глушью листопада в багряном лесу. Что за этими изменениями? Какое настроение передает последняя строфа? Светлая, тихая радость с оттенком бывшей печали, подчеркнутая скупостью изобразительных средств. Эта спокойная, несуетная, привычная, тихая жизнь с ее первозданной красотой и искренностью близка и дорога душе поэта.

Как вы поняли, какое время года любимое у Николая Рубцова? Как он выражает свою привязанность в этом произведении? Осень, жар-птица.

Какой мы видим осень в стихотворении «Осенние этюды»? Этюд – термин, обычно используемый в музыке и в изобразительном искусстве (произведение с натуры с целью ее изучения), в качестве синонимов выступают слова эскиз, набросок. Соответствуют ли форма и содержание стихотворения заявленному в названии жанру? Почему поэт использует белый, безрифменный стих?

Какие картины рисует поэт в стихотворении? Огонь в печи и склоняющаяся под ветром береза около ветхой часовни; сидящая на качелях девочка, закутанная в бабушкину шаль; лирический герой, внезапно обнаруживающий, что девочка не поет, а плачет. Какое чувство овладевает поэтом?

В следующем этюде лирический герой выходит на болото. И реальная, обычная примета осеннего бытия северной деревни – клюква – сочетается с игрой воображения героя (вспомним встретившуюся в первой строфе сказочную часовню – она здесь перекликается с болотом, овеянным сказками и былью). Видения – вот что увлекает поэта в сказочный сон.

Как меняется настроение лирического героя, неожиданно встретившегося со змеей? Как привычные представления о болотной гадюке соотносятся с его состоянием? Чей крик усиливает ощущение одиночества и беспомощности? В каких строках отражается в гиперболическом виде это состояние героя?

И понял я, что это не случайно,
Что весь на свете ужас и отрава
Тебя тотчас открыто окружают,
Когда увидят вдруг, что ты один.

В чем находит герой выход из этого гнетущего, тягостного состояния? Как в последней картине стихотворения отражаются лирические переживания героя? Средство воплощения лирических переживаний в поэзии Рубцова – жизнь природы в сложных, изменчивых, многообразных ее состояниях. Вспомним Ф.И.Тютчева и то, что Рубцов не расставался со сборником его стихотворений: Все во мне, и я во всем!

«Осенние этюды» – произведение, сочетающее в себе и изобразительные, картинные моменты и моменты сложного психологического состояния героя, его настроение, преодоление им тягостного, одинокого состояния (вернемся еще раз к названию стихотворения). Обратим внимание на то, что и в этом стихотворении прошлое сливается с настоящим, становится его неотъемлемой частью.

Единство человека и природы, прошлого и настоящего – основа мировосприятия Рубцова, и поэтому так естественно предстает погружение поэта в мир прошлого в стихотворении «Видения на холме». Это одно из самых драматических произведений поэта, чтение его становится одним из самых эмоциональных, высоких моментов урока. Раздумывая над стихотворением, вспомним о таком же надрывном обращении к этому моменту истории в цикле А.А.Блока «На поле Куликовом», сравним синтаксис этих произведений, сопряжение прошлого, настоящего и будущего в сознании обоих поэтов, личной их причастности к России, Руси. Заострим внимание на различной концовке: трагическое предчувствие в будущем «неотразимых бед» у Блока и «спокойных звезд безбрежное мерцанье...» у Рубцова. Анализируя стихотворение, рассмотрим, как меняются картины в каждой из строф его стихотворения «Видения на холме». Какие штрихи создают в первой строфе тягостное состояние? Грозный раздор, пустынный свет – это лишь предчувствие, заканчивающееся разорванной строкой:

Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя...

Сравним последний стих со стихом, начинающим это предложение: Пустынный свет на звездных берегах (редкое у Рубцова нагнетание эпитетов в каждой из этих строк несет глубокую эмоциональную нагрузку, сравнение их семантики, звучания, параллельности помогут это подчеркнуть).

Какова эмоциональная роль многоточия, заканчивающего первую строку второй строфы? Как следующее за ней предложение, тоже заканчивающееся многоточием, отражает состояние лирического героя, выплескивающееся надрывной строкой: «Россия! Русь! Храни себя, храни!» Какое видение сменяет предыдущее? Найдем ряд однокоренных слов, помогающих передать высокий драматический момент стихотворения: черный крест, крестами небо закрестили, окрест, лес крестов в окрестностях России, кресты, кресты... И это фактически в четырех строках стихотворения! Заметим, что последняя строка «Кресты, кресты...» по законам стихосложения должна была бы быть частью следующей, начинающей третью строфу. «Я больше не могу!» Почему происходит такой разрыв? Что разрывает не только строку, но и вводит строфический пробел?

Усилием воли стряхивает поэт тяжесть мрачных видений, и высокий, пафосный подъем сменяется мирной, спокойной картиной.

Неизмеримое звездное небо, бессмертные звезды Руси, безбрежное мерцанье, красота окружающего мира, спокойствие и доброта, открытость и искренность, обаяние природы – все это разве не может перебороть злобу, мстительность, недоброту в человеческом сердце, ведь от раздора пользы не прибудет? Перечитаем еще раз стихотворение, знакомое по VIII классу, – «Русский огонек», вспомним нравственный завет Николая Рубцова, оставленный нам, его соотечественникам, поэтом высокой гражданственности, истинно русским, светлым талантом, патриотом родной земли, ее «русским огоньком»:

За все добро расплатимся добром, 
За всю любовь расплатимся любовью...

ЛИТЕРАТУРА

РУБЦОВ Н. Русский огонек: Стихи, переводы, воспоминания, проза, письма: В 2 т. – Вологда: КИФ «Вестник», 1994.
ОБОТУРОВ В. Искреннее слово. – М: Советский писатель, 1987.
КОЖИНОВ В. Николай Рубцов. – М., 1976.
БЕЛКОВ В. Неодинокая звезда. – М., 1989.