Моисеев Н.А.
А.Ф. Рудзкий и его руководство к устройству русских лесов

Память о наших предшественниках, передававших по эстафете накопленные знания и опыт, – незаменимое условие для успешного развития лесной науки и практики. Из плеяды выдающихся ученых в области лесоустройства и лесоуправления и деятелей лесного хозяйства особо выделяются Ф.К. Арнольд, А.Ф. Рудзкий и М.М. Орлов. Именно первым двум М.М. Орлов предпослал посвящение к своему трехтомному труду с крылатым афоризмом «передний – заднему мост».

В связи с переходом к рынку ученым и специалистам России на исходе XX в. не раз придется возвращаться к трудам предшественников, восстанавливая прерванную связь времен.

А.Ф. Рудзкий был учителем М.М. Орлова. Чем примечательна его фигура? Он первым сформировал остов отечественного лесоустройства (в качестве учебного пособия и практического руководства), притом в рамках рыночной многоукладной экономики. Сейчас, когда поставлена задача разработать лесоустроительную инструкцию, а по существу и определить содержание самого лесоустройства применительно к рыночной экономике, следует иметь в виду, что «Руководство к устройству русских лесов» А.Ф. Рудзкого было последним по времени учебным пособием, сформировавшимся именно в рыночных условиях дореволюционной России. «Лесоустройство» М.М. Орлова, конечно, имело с ним преемственную связь, но уже носило печать перевода лесоустройства «на рельсы» социалистического планового хозяйства. Очевидно, при переходе к рынку недостаточно руководствоваться только зарубежным опытом, тем более стран с резко отличным укладом жизни. Нелишне посмотреть, что уже было создано в нашей стране до революции. И в данном аспекте труды А.Ф. Рудзкого заслуживают внимания, особенно те положения, которые для развития лесоустройства сохраняют непреходящее значение.

Родился Александр Фелицианович Рудзкий 12 января 1838 г. в Черниговской губ. в семье лесничего. Закончив с золотой медалью гимназию, поступил в Петербургский лесной институт и успешно завершил курс обучения в нем в 1860 г., накануне отмены крепостного права. Некоторое время проводил практические занятия со студентами в Лисинском учебном лесничестве, а в 1861 г. был командирован в Западную Европу, где в течение 2 лет знакомился с организацией лесного хозяйства Германии, Франции, Бельгии и Англии.

По возвращении из-за границы отказался от предложения стать преподавателем в Лесном институте и добился назначения на должность лесничего в Засурском лесничестве Пензенской губ., где проработал 3 года, накопив нужный практический опыт и превратив лесничество в образцовое. До сих пор сохранились созданные им сосновые культуры около пос. Ахуны. Уже здесь, работая лесничим, он соизмерял свои познания с жизнью и подготовил в главных чертах труд по лесной таксации, который стал затем учебным пособием.

В последующие 10 лет А.Ф. Рудзкий управлял частными лесными владениями в Пензенской, Московской, Нижегородской и Владимирской губ. Лишь в 1876 г. возглавил кафедру лесоустройства и лесной таксации в Петербургском лесном институте, где и работал четверть века, до конца жизни (1901 г.). Примером для его учеников, среди которых были Д.М. Кравчинский, Г.Ф. Морозов, М.М. Орлов, В.Д. Огиевский, являлось умение сочетать научную, педагогическую, общественную и практическую работу. Он активно выступал в печати и редактировал в разное время «Земледельческую газету», «Лесной журнал», журналы «Садоводство», «Плодоводство», «Школьное хозяйство», а с 1900 г. был главным редактором «Полной энциклопедии русского сельского хозяйства и соприкасающихся с ним наук», в том числе по лесному хозяйству. Среди многочисленных трудов Александра Фелициановича особо выделялись «Лесная таксация», «Руководство к устройству русских лесов» и «Краткий очерк истории лесоустройства».

Конечно, за 100 минувших лет техника дела (тем более, это относится к лесной таксации) шагнула далеко вперед. Но что касается «Руководства к устройству русских лесов», то ряд принципиальных положений этого труда сохраняет научный и практический интерес до сих пор.

Рыночные отношения в мире существуют давно. И есть немало нововведений, но при внимательном рассмотрении оказывается, что большинство благоприобретений относятся не к самому рынку, а к мерам по регулированию рыночной системы со стороны государства для локализации его недостатков и сбоев, явившихся большим испытанием для населения многих стран в 30-е годы. А.Ф. Рудзкий хотя и не жил в эти времена, но он хорошо понимал природу рынка и сферу его ограничений. Мало того, он дал глубокую оценку тем экономическим течениям (например, финансовое учение о лесе), которые позже стали модными и остаются таковыми в настоящее время.

В посвящении своего очередного труда другу детства П.Н. Верехе А.Ф. Рудзкий пишет, что он «заботливо обходил всякие тонкие ухищрения», которые охотно используются «при отсутствии реального содержания», что в основу своих трудов положил «народнохозяйственные соображения, так охотно игнорируемые при изложении учений о хозяйстве», и что «предпринял очистку лесной таксации и лесоустройства от исказивших их наростов лженаучности, этого величайшего врага науки». Ученый, хорошо знавший зарубежный опыт своего времени, был в то же время противником слепого подражания и необдуманного перенесения его на отечественную почву.

Самобытный подход к наведению порядка в лесу с учетом конкретных ситуаций в стране в условиях многоукладной рыночной экономики актуален сегодня, как и 100 лет назад. Хотя лесоустройство имеет не менее чем двухвековую историю, однако и по сей день многие задумываются о сути самого термина да и о прямом его назначении. А.Ф. Рудзкий весьма просто объясняет и то, и другое.

Устройство леса означает «учреждение» или введение в лесу «надлежащих порядков» посредством составления плана хозяйства. «Поэтому,– пишет он,– составление плана хозяйства называется обыкновенно устройством леса или лесоустройством». И далее отмечает, что «лесоустройство, как наука, представляет собою учение об учреждении лесного хозяйства, о заведении в лесу порядков, клонящихся к тому, чтобы цели хозяйства достигались как можно полнее».

На протяжении предшествующего периода, когда доминировало директивное централизованное планирование, лесоустройству избегали отводить плановую роль. При переходе к рынку нередко бросаются в другую крайность, полагая, что план и рынок несовместимы. В своем «Руководстве» ученый прежде всего поясняет, не только почему нужен план, но и каким он должен быть. «Необходимость составления плана действий» он обосновывает прежде всего самой природой «непрерывного хозяйства», которое является неотъемлемым условием для сохранения лесов и надлежащего функционирования рынка.

Уже во введении, рассматривая три рода пользования лесом (разовое – «единовременная сводка леса»; перемещающееся, т.е. периодическое, когда один раз за оборот рубки срубаются все леса владельца и непрерывное), он доказывает, что лишь в последнем случае удовлетворяется «потребность» страны в «лесных товарах» как предмете первой необходимости (с. 14). При разовом и перемещающемся пользованиях ежегодно происходило бы переполнение одного рынка лесными товарами, на остальных же ощущался их недостаток.

Поэтому сама природа указывает на необходимость ведения хозяйства во всех сколько-нибудь значительных лесах с пользованием, повторяющимся ежегодно в приблизительно одинаковых количествах, т. е. так называемого непрерывного хозяйства (с. 15). При этом он поясняет, что «совершенное равенство годичных отпусков не является необходимым». Однако в среднем за ряд лет «равномерность их всегда и везде вызывается условиями потребления, которым непременно должно подчиняться и производство».

Без плана действий может обойтись разве лишь владелец небольшого участка леса, где он знает наперечет все деревья. При наличии же обширного лесного массива со значительным разнообразием условий хозяину или управляющему «немыслимо полное удержание в памяти» совокупности всех обстоятельств, требований, иногда противоречивых, для обдуманного их взвешивания, чтобы принять единственное нужное решение, чему и служит план хозяйства, разрабатываемый лесоустройством.

Долгосрочный (в течение многих десятилетий) характер лесовыращивания вынуждает «разбивать план хозяйства на общий, дающий на продолжительное время лишь главные, в общих чертах, основы будущего хозяйства, так сказать, остов его, и на частный план, обнимающий собою лишь короткий срок, но зато вдающийся в дробные указания».

Общий план сосредоточивает внимание на двух главных и взаимосвязанных позициях: на определении целей, которые ставятся перед хозяйством, и на путях их достижения. Частный план рассматривает меры реализации общего плана на ближайшие годы, т.е. на ревизионный период, с учетом исходного состояния лесов и местных экономических условий для каждого хозяйства.

Смысл соотношения общего и частного планов можно определить как стратегию и тактику использования лесов и ведения хозяйства в них во времени. Важнейшими вопросами общего плана являются выбор древесных пород, которым в местных условиях следует отдать предпочтение, способов «обновления леса», т.е. способов рубок и восстановления леса, определение форм хозяйства, возраста спелости. «Задача лесоустройства – упорядочение хозяйства на будущее... Забота о будущем, выработка мысленного образца совершенства и стремление приблизить лес к этому образцу проходят красной нитью через все лесоустройство, делают его блюстителем выгод будущих поколений и придают ему своеобразный, строго охранительный оттенок». Далее автор замечает, что такие образцы будущего, конечно, не должны быть «беспочвенными и недостижимыми, а должны, напротив того, вытекать из действительных отношений, улучшенных лишь в доступных пределах». Эту связь с действительностью и должен реализовать частный план, который включает меры, какие необходимо принять в ближайшее время, «согласуя положения, установленные общим планом, с состоянием леса в данное время. Главная хозяйственная мера в лесу всегда состоит в рубке, и частный план подробно указывает участки, подлежащие вскорости срубке». Для этих участков дается оценка ожидаемого валового и чистого дохода. Если есть и другие способы извлечения дохода, то и они принимаются во внимание.

Намечаемые при лесоустройстве меры требуют экономического обоснования. «Поэтому лесоустроитель должен, во-первых, определить затраты, строго необходимые для ведения предположенного хозяйства» и, во-вторых, определить величину и время затрат «с выяснением как времени и способа возврата затрат, так и размера ожидаемой выгоды. Определение это должно быть обосновано достаточно доказательно для того, чтобы побудить владельца дать требуемые средства и даже, при недостатке, отыскать их».

Давая оценку содержанию лесоустройства, А.Ф. Рудзкий отмечает, что оно не сводится к технической стороне лесного хозяйства, а «занимается экономическою стороною его». Отсюда он считает, что хорошим лесоустроителем может быть лишь хороший хозяин, достаточно опытный для того, чтобы взвесить соответствие тех или других мероприятий данным условиям времени и места.

Уже по этим первым, но главным чертам лесоустройства можно судить, что контуры его, казалось бы, исторически сохраняются, но только с тем отличием, что, в трактовке автора, при рыночной экономике лесоустройство носит более выраженный экономический характер. Позднее он был размыт и ныне на практике по существу утрачен. Восстановление его становится вновь одним из важнейших требований при переходе к рынку.

Экономический характер содержания лесоустройства обусловливается уже самой целью хозяйства, которая «состоит в извлечении наибольшего дохода». Но принятие решения в процессе составления плана основывается на сопоставлении доходов с расходами. Чтобы владеть необходимой информацией, лесоустроитель должен глубоко изучить все доходные и расходные статьи. Обычно он сталкивается с недостатком такого рода информации. Александр Фелицианович по этому поводу замечает, – что «у нас счетоводство составляет, вообще говоря, одну из слабейших сторон лесного хозяйства, и даже в казенном лесном управлении не обращено до сих пор должного внимания на ведение материальной отчетности». Для устранения этого недостатка он рекомендует соответствующим образом упорядочить отчетность, которая облегчит проведение лесоустройства и его ревизии. А до того лесоустроитель, тем не менее, должен предпринимать необходимые исследования, в первую очередь начиная их с углубленного изучения лесных рынков: и «местного», и «отдаленного», тяготеющего к устраиваемым лесам. Первая глава «Руководства» и начинается с рекомендаций по изучению названных рынков для определения потребностей в лесных товарах, хозяйственных связей между их потребителями и производителями, рыночных цен и лесных такс.

Автор лишен возможности углубляться в детали предлагаемых исследований. Заинтересованный читатель сам обратится к оригиналу. Надо лишь подчеркнуть, что и сегодня недостаток экономической информации будет тяготеть над лесоустроителями в неменьшей мере, чем раньше, что переход к рыночным отношениям вынудит перестроить отчетность по лесному хозяйству на всех уровнях управления, а лесоустроителей обяжет углубленно изучать рынок лесных товаров, запросы широкого круга потребителей, включая все слои населения, так как без этого непременного условия немыслимо определить истинную потребность в лесной продукции, что является основой для планирования ответных мер по ее удовлетворению.

При этом А.Ф. Рудзкий дает рекомендации по определению лесных такс. Предлагаемая методика в своем существе не изменилась до сих пор и в странах с развитой рыночной экономикой:            вычитание суммы всех расходов из рыночной цены даст нам корневую цену данного товара. «На практике продажа редко производится по таксе, которая служит лишь придержкою, действительная же цена определяется в частных лесах по соглашению, а в казенных посредством торгов». Но при этом, отмечает он, не следует «пренебрегать верностью таксовых цен в пределах возможности».

Александр Фелицианович предлагает исследовать и другие виды доходности лесных земель, включая пастьбу скота, сенокошение, пчеловодство, использование пищевых ресурсов леса, охоту и дает рекомендации по установлению платы за них.

Все перечисленные виды дохода относятся к рыночным стоимостям. Но во второй главе он рассматривает и так называемые «невесомые полезности леса» (защитные и социальные), которые предлагается лесоустроителю не только учесть в составе общей потребности в лесе, но и определить «отношение к ним лесовладельца» (имеются в виду возможные «противоречия между частными и общественными выгодами»), в случае наличия этих противоречий – указать «величину недобора в доходе, какая должна оказаться при воздержании от действий общественно вредных».

В «Руководстве» рассматриваются и «правовые отношения», которые должен умело использовать лесоустроитель, опираясь на законодательную систему своего времени. Они касаются прав не только владения, но и распоряжения, а также ограничений, налагаемых на способы рубок и хозяйство в лесах, на перевод лесных земель в другие виды угодий. Ряд правовых положений из прошлого могут стать объектом внимания и изучения в будущем. Особенно это касается различных форм собственности на леса, еще находящиеся в стадии развития.

Одним из исходных правовых положений является высказываемый автором тезис, что «государственная власть, в сознании важности сохранения в стране известного количества лесов, может налагать на частную лесную собственность весьма разнообразные ограничения... оставляя в неприкосновенности одну из составных частей права собственности, право владения, ограничивая в различной мере другую составную часть этого права, а именно право распоряжения. В чем бы ни состояло ограничение, оно несомненно влияет на пользование имуществом». И именно подобного рода ограничения лесоустроитель должен выяснить и учесть.

Особое внимание уделяется защитным лесам. План хозяйства в таких лесах составляется за счет казны и утверждается местным лесоохранительным комитетом. В случае нарушения планов (отступления от способов рубок и возобновления) владельцы обязываются в определенный срок произвести соответствующие облесительные работы за свой счет «по сметам, утвержденным лесоохранительным комитетом». Если владельцы не согласятся нести расходы, то «Министерство государственных имуществ имеет право приобретать эти леса в казну, по оценке, производимой на основании правил о вознаграждении за имущества, отходящие из частного владения по распоряжению правительства».

Владельцам разрешается в течение 10 лет выкупить леса обратно, но «уплатив сумму, равную той, за которую они были приобретены казною, с добавлением к ней стоимости произведенных в лесу работ и роста по 6% в год на обе суммы». Приведенный пример является лишь иллюстрацией правовых отношений владельцев и государства по отношению к Защитным лесам.

Согласно лесоохранительному закону 1888 г. составление плана хозяйства лесоустройством являлось «непременным условием для надлежащего ведения дела в казенных лесах». Что касается лесов других форм собственности, то это условие ограничивалось определенными обстоятельствами, как, например, в случае с защитными лесами, и выполнялось в соответствии с конкретными инструкциями и правилами.

Изучение рынков и правовых отношений относилось к подготовительным лесоустроительным работам. В их число входило и изучение прежнего хозяйства, так же, как это делается и сейчас. При этом очень важен акцент автора «Руководства». Непрерывность хозяйства обязывает к его преемственности, учету всего прошлого опыта, включая даже «отрицательные уроки», которые «часто бывают весьма поучительны». Отсюда кажущийся «присущий лесному хозяйству консервативный характер». Но как и «во всяком человеческом действии... нельзя безнаказанно разрывать связи с историей», так и «в лесном деле всякий разумный план действий на будущее время непременно должен истекать из наличного строя, должен быть основан на изучении хозяйства в прошедшем». Обращается внимание и на то обстоятельство, что «в лесоводстве мало бесспорных общих положений, так что всякое указание местного опыта... должно быть высоко ценимо».

Вторая часть «Руководства» сводится к «составлению плана хозяйства» и включает такие главные вопросы, как возраст спелости и оборот рубки, выбор рода хозяйства, определение размера пользования лесом при разных способах рубок и организация работ по составлению плана. Третья часть сводится к примеру, с помощью которого показываются способы решения всех поднятых вопросов. Остановимся лишь на отдельных их сторонах, имеющих свое значение и сегодня.

Нет смысла описывать определение спелости и ее виды. Их классификация и сущность сохраняются, хотя могут быть различия в названии. Следует обратить внимание на то, что вторая часть, связанная с составлением плана хозяйства, начинается с этого показателя, являющегося важнейшим, влияющим не только на количество, но и на качество выращиваемых ресурсов.

В общем перечне спелостей предпочтение отдается хозяйственной, в возрасте которой получается наибольший чистый доход. Для определения его необходимо знать соотношение спроса и предложения на производимые лесоматериалы и рыночные цены на них. Но в главе о спелости леса значительное место отводится и торговой спелости, позже более известной под названием финансовой. В данном случае заслуживает внимания отношение А.Ф. Рудзкого к этому виду спелости не потому, что она в то время была практически значима, а потому, что, имея почти полуторастолетнюю историю, она и сейчас еще в отдельных пособиях преподносится чуть ли не как последнее слово рыночной теории применительно к лесу.

Своим появлением в 1849 г. эта спелость, как известно, обязана Фаустману. На базе ее в немецкой литературе появилось финансовое учение о лесе. В прошлом веке и в начале этого по поводу данного показателя прошли оживленные дискуссии. Итоги их наиболее полно освещены проф. М.М. Орловым в его «Лесоустройстве» (т. 1). Оценка ученого в принципе не разошлась с той, которую дал на 40 лет раньше А.Ф. Рудзкий.

Сейчас с переходом к рынку интерес к этой спелости снова возрастает. В 1992 г. у нас на русском языке вышло «Введение в лесную экономику» канадского экономиста Пирса, где финансовая спелость подается как критерий принятия решения. Известный американский экономист Самуэльсон в 1974 г. сделал специальный доклад, где формула Фаустмана рассматривается как шедевр, а лесоводы, несогласные с этим, представляются наивными людьми.

Мнение А.Ф. Рудзкого ценно тем, что взгляды его сформировались в условиях рыночной экономики. Суть финансовой спелости сводится к получению наибольшего среднегодового дисконтированного чистого дохода или надлежащего процента его на «завязанный капитал», в роли которого выступает стоимостная оценка древесных запасов, называемых автором «вещным капиталом».

Рассматривая данный вопрос, Александр Фелицианович воспроизводит ситуацию, аналогичную сложившейся в «денежных предприятиях», которые «учитываются не по величине чистого дохода, а по отношению этого дохода к капиталу, затраченному в предприятии». При этом, отмечает он, лесное хозяйство по сравнению с другими отраслями экстенсивнее, т. е. относится к разряду менее капиталоемких. Но положение в корне меняется (а по сути происходит подмена понятий), когда к капиталам относят стоимость наличного запаса древесины и когда действительно обращающиеся в лесном хозяйстве капиталы несопоставимы и «почти исчезают». По оценке автора, «сама основная мысль, будто то лесное хозяйство выгодно, которое приносит наибольший процент на завязанные капиталы, основана единственно на злоупотреблении приравнением древесных запасов к денежным капиталам». Аргументируя данную мысль, он подчеркивает, что «при капиталистическом взгляде на лесное хозяйство менее чем пятью процентами чистого дохода удовлетвориться невозможно, и этому требованию удовлетворяют лишь 30-летние леса... Однако в таких низких возрастах деревья дают обыкновенно только топливо и жерди, так что, если бы держаться торговой спелости, пришлось бы вовсе отказаться от воспитания строевых лесов», а «бревна же и доски получать из Америки».

Возраст финансовой спелости зависит прежде всего от величины самого процента, используемого при дисконтировании. И сегодня в зарубежной литературе применительно к быстрорастущим породам его принимают на уровне 5%, по отношению к медленнорастущим в молодости снижают до 3%. По поводу величины данного процента автор замечает, что он принимается произвольно. «Процент этот является величиною переменною», зависящей от многих кратковременно действующих факторов, «весьма часто и. быстро меняется, и уже потому к расчетам на весьма продолжительный срок, неизбежным в лесном хозяйстве, неприложим...».

В действительности земельные банки того времени выделяли капитал для сельского хозяйства не ниже, чем под 6%, для лесного – 10%. «Лесопромышленники наши рассчитывают тоже на гораздо высший процент, чем другие торговцы, именно вследствие большого риска, связанного с торговлею лесом; ни одно страховое общество не принимает страхования растущих лесов от пожара; наконец, если бы кто-либо и верил еще в значительную обеспеченность помещения в лесном хозяйстве, то уверенность эту, конечно, опрокинул за последнее время короед, в несколько лет обративший в нуль многомиллионную ценность еловых лесов значительной части Средней России». «Учение о торговой спелости построено на совершенно произвольных положениях, а всякое научное положение, не основанное на наблюдении действительных условий и потому лишенное почвы, не может иметь продолжительного влияния, а, напротив, должно быть считаемо мертворожденным, как бы блестяще ни казалось оно сразу».

Вернуться к вопросу о финансовой спелости пришлось потому, что он как «поветрие» вновь возникает сейчас под видом признака рыночных отношений.

Переходя далее к обороту рубки, А.Ф. Рудзкий особо подчеркивает, что именно им этот один из важнейших показателей лесного хозяйства трактовался в его действительной связи с состоянием лесного хозяйства, в том числе и с периодом возобновления. Позже в трудах последователей ученого период возобновления по существу исчез из учета при определении оборота рубки. Повлияло, конечно, и то обстоятельство, что после дискуссии 30-х годов понятие «оборот рубки» вообще исчезло из обихода в лесоустройстве, а позже оно некорректно было отождествлено с возрастом рубки. Эта «мешанина» понятий сохраняется на практике до сих пор, осложняя решение вопроса расчета пользования лесом.

Обращается внимание на определяющую нормообразующую роль оборота рубки: «Величина оборота весьма сильно влияет на определение размера годичной рубки и поэтому является одною из важнейших лесоустроительных данных». Численное совпадение его с принятым возрастом спелости может быть только в низкоствольниках и «при удачном искусственном обновлении» в высокоствольниках. Но там, где прибегают к естественному возобновлению (а оно доминировало у нас всегда, особенно в многолесных районах), «между срубкою и обновлением может последовать более или менее значительный промежуток, который мы назовем обновительным промежутком. Продолжительность его зависит от породы, от почвы и от способа рубки. При неблагоприятных условиях обновление хвойных пород на нашем севере... нередко наступает через очень долгий срок». Это положение сохраняет свое значение для существующего лесного хозяйства не только севера, но и значительной части России (эксплуатируемые леса таежной зоны), где процесс смены пород так и не приостановлен.

По указанной причине для отражения истинной связи расчета пользования лесом с состоянием восстановления лесов надо вернуться к предложенному А.Ф. Рудзким учету в составе оборота рубки как возраста спелости, так и периода возобновления, или обновительного промежутка, как он его называл. Но для учета этих составных элементов рекомендуется при лесоустройстве производить соответствующие изыскания.

Нередко ссылаются на тот факт, что указанные величины могут быть неточными (особенно по периоду возобновления), приблизительными. По этому поводу автор замечает, что «такой взгляд весьма ошибочен, так как определение наше, будучи по природе своей неточным, может быть в то же время достаточно верным, между тем как полный отказ от производства исследований может повести к принятию решений не только не точных, но и еще и неверных, что уже гораздо прискорбнее».

Переходя в последующих главах к обоснованию рода хозяйств, выбору пород и назначению мероприятий в составе плана хозяйства, А.Ф. Рудзкий при лесоустройстве предлагает исходить из конкретной обстановки и экономических условий, руководствуясь следующим тезисом: «Лишь то хозяйство может быть считаемо разумным, которое вполне отвечает данным неизменным условиям». «С этой точки зрения были бы праздны всякие рассуждения о выгодности или невыгодности выборочного хозяйства сравнительно с лесосечным там, где самими свойствами рынка исключается возможность сплошных рубок».

Тем не менее, говоря о целях хозяйства, выражающихся в ассортименте выращиваемых лесоматериалов, он подчеркивает, что предпочтительнее высокоствольное хозяйство, которое дает наиболее разнообразные товары, в первую очередь, самые качественные, высокодоходные, отвечающие требованиям рынка. Именно такое хозяйство должно преобладать в казенных лесах «с достаточно продолжительными оборотами рубок». Оно применимо к большинству наших хвойных и твердолиственных лесов. Особо при этом он выделяет дуб как «благородную» породу, весьма отзывчивую на повышение цен с увеличением оборота рубки: «Из всех русских древесных пород дуб должен быть признан, без сомнения, самою долговечною, самою ценною и наиболее способною приобретать увеличенную ценность с поднятием возраста». Но, как известно, со времени А.Ф. Рудзкого былая слава дуба почти утрачена. Сегодня уже нет в России тех высокоствольных дубрав с оборотами рубки 200-250 лет, какие сохранились в лучших хозяйствах Франции, бывшей Югославии и приносят большую выгоду.

Касаясь мягколиственных пород (береза, осина), которые нередко относятся к «сорным» видам, автор отмечает, что в экстенсивном хозяйстве с ними бороться бесполезно, интенсивное же хозяйство «всегда сумеет, вместо уничтожения существующего, употребить его на пользу». Тем не менее, делает вывод, что «осине всего более соответствует низкоствольное хозяйство».

Центральным, интегрирующим вопросом при составлении лесоустроительного плана хозяйства было и остается определение размера пользования лесом. В данном случае не будем вдаваться в детали, касающиеся различных способов его решения в зависимости от способов рубок. Отметим лишь те принципиальные положения, на которых основывается расчет в «Руководстве».

В качестве предварительной «придержки для определения размера отпуска» предлагается лесосека, традиционно называемая «нормальной», но относительно способа определения являющаяся лесосекой по обороту рубки, с непременным учетом «обновительного промежутка». Однако далее (и это важно для конечного решения) данная «придержка» взвешивается в соответствии с возрастным распределением насаждения. Рекомендации автора в данном случае интересны. Руководством при этом служит таблица классов возраста, «При недостатке спелого леса нам придется делать отступление от возраста спелости не вверх, а вниз... не следует забывать, что совершенный отказ от отпуска (обращение дачи в заказ) на продолжительное время повел бы за собою в будущем чрезмерное накопление старших классов, и мы, для приведения леса в более правильное состояние, должны не отступать перед вырубкою неспелых насаждений, считая здесь крайним пределом лишь тот возраст, ниже которого насаждение не имеет вовсе продажной цены».

Но избыток спелого леса затруднил бы его сбыт на рынке. «Если рынок не смог поглотить и обыкновенного отпуска, то тем более ему не справиться с усилением, необходимым для скорейшего потребления спелого леса. А ждать все равно нельзя: лес не может дожидаться дольше известного срока и пропадет, если его не срубить. В этом случае необходимо прибегнуть к сильным мерам для усиления сбыта, каковы: удешевление цен, заведение древодельных промыслов».

Как бы ни казались сегодняшним специалистам предложенные меры крутыми, в условиях рынка с ними придется считаться. Особенно это касается необходимости избегать неравномерного отпуска при неравномерном распределении насаждений по классам возраста. Сегодня эту картину можно наблюдать даже по отношению к лесам первой группы центральных районов. Хотя они и входят в число лесодефицитных, возникнут трудности со сбытом накопившихся спелых запасов мягколиственных пород, для которых установлены завышенные возрасты рубок. Качество древесины этих пород, особенно осины, быстро ухудшается. И выражение А.Ф. Рудзкого «лес не может дожидаться дольше известного срока» относится к ним непосредственно. Так что придется принимать «сильные меры» для организации их сбыта.

Размер пользования спелой древесиной в защитных лесах автор предлагает определять «по приблизительно вычисленному среднему приросту». Данная рекомендация как «придержка» заслуживает внимания и сейчас, не заменяя более детальных расчетов.

Актуальны мысли Александра Фелициановича об организации лесоустройства, рассматриваемой им в заключительной главе «Руководства». Во-первых, «лесоустройство может быть поставлено прочно лишь при сознании его важности, при убеждении, что это не является роскошью, а напротив – необходимо для водворения в лесу надлежащего хозяйства. Отсутствие хозяйства составляет больное место нашего государственного лесоводства, в котором достаточно выработаны лишь охранение и продажа».

Да, замечает автор, порядок не водворится от начертания одного только плана. Но разумный план действий является первым необходимым шагом для упорядочения хозяйства в лесу. К тому же лесоустройство не только учитывает, организует и планирует хозяйство, но и несет важную контрольную функцию, которая «касается не канцелярских мелочей, а как раз основных жизненных вопросов хозяйства». Нередко, говорит он далее, в целях экономии предлагают поручать лесоустройство «местным лесничим», полагая, что они лучше знакомы с местными условиями, а составление планов нужно им самим. Однако такое предложение могло бы привести к тому, что каждый склонен устраивать леса по-своему. Не исключена опасность односторонности, сохранения предрассудков, скрытия недостатков в своем хозяйстве. В данном случае лесоустройство перестало бы выполнять и контрольную функцию.

Поэтому преимущество остается за лесоустроительной службой. Но к лесоустройству надо привлекать и местных лесничих, используя их опыт. «Мы даже решаемся утверждать, что вполне удачным можно считать лишь такое учреждение лесоустройства, при котором план хозяйства является совместным произведением особого персонала и местных чинов». Имеется в виду «обязательное участие их в начертании главных основ плана хозяйства».

Интересно и замечание автора о сроках проведения лесоустройства, при котором составителю плана должно быть дано время для обдумывания своих предложений. Часто лесоустроитель лишен этого, ему «приходится стряпать основы хозяйства наскоро, без убеждения и тотчас же воплощать их отводом лесосек». «Надо бы установить правило, чтобы устройство дачи могло бы заканчиваться в один год только в виде исключения, нормально же оно продолжалось никак не менее двух лет».

Все «Руководство» пронизано общей заботой об улучшении хозяйства и лесов, о подготовке кадров, способных с честью нести нелегкую ношу. Автор с гордостью заявляет, что «Россия обладает, в общем, таким составом лесничих, которому смело может быть поручено громадное народное имущество для разумного охранения». Конечно, интенсификация хозяйства «потребует предоставления лесничему, как лесному хозяину, большей самостоятельности, с возложением на него и большей ответственности, но мы уже сказали, что наличный состав русских лесничих стоит довольно высоко в научном и в общечеловеческом развитии, а такой состав сумеет справиться с самостоятельной деятельностью и не убоится нераздельной с нею ответственности».

Эти слова, сказанные век назад, поистине являются завещанием потомкам. Неудовлетворенность состоянием хозяйствования в русских лесах по-прежнему сохраняется. Наскоком, периодическими кампаниями, разного рода постановлениями дела не поправишь. В лесном хозяйстве более, чем в какой-либо другой отрасли, требуются преемственная связь поколений, проведение согласованной стратегической политики, для чего необходимы знания всего накопленного, истории лесного дела, мыслей, разумных советов и рекомендаций наших предшественников, болевших душой за дело. И в этом смысле деятельность проф. А.Ф. Рудзкого, его «Руководство к устройству русских лесов» имеют для нас большую ценность, которой мы должны дорожить и передавать ее, как эстафету, идущим вслед за нами.

Моисеев Н.А. А.Ф. Рудзкий и его руководство к устройству русских лесов / Н.А. Моисеев, И.С. Антонов // Лесное хозяйство. – 1994. – № 1. – С. 39-44.