Молчанов Б.А.
Виды и основания ответственности за нарушения лесного законодательства России XIX в.

О проступках, преступлениях, взысканиях и наказаниях за лесонарушения. Законодательство России XIX века представляет собой стройную систему проступков, преступлений и наказаний, направленную на предупреждение нарушений лесного законодательства. Эти основополагающие направления государственной деятельности закреплены прежде всего в Лесном Уставе. Рассмотрим подробнее эти основные направления применительно к различным категориям леса и, в первую очередь, к лесонарушениям в казенных лесах.

В статье 1501 Устава отмечено, что «кто в лесных рассадниках и в местностях, засеянных или засаженных, будет пасти скот, косить сено или повреждать молодые деревья, с того взыскивается пеня вдвое против происшедшего вреда и убытка».

Если лесной чиновник или служитель лесной стражи даст самовольное разрешение на вырубку казенных лесов или самовольную вырубку оставит незамеченной и без мер надлежащего реагирования, то предается даже за один факт такого деяния и при доказанности вины наказывается как за «государственное воровство, в законах положено».

При обнаружении незаконной порубки леса в казенной роще, оставленной без реагирования волостным правлением, лесной чиновник обязан был сообщить об этом нарушении в Палату Государственных Имуществ, которая должна была распорядиться о производстве следственных действий. При окончании следствия материалы на виновных в незаконной порубке леса направлялись в суд.

Мирские приговоры о крестьянах, уличенных вторично в самовольной порубке и подлежащих отдаче в рекруты или за негодностью к ссылке на поселение, направлялись в Палату Государственных Имуществ для рассмотрения дела по существу – санкционирования решения суда.

За самовольную порубку казенных строевых лесов взыскивались с виновных попенные, а за дровяной лес – посаженные деньги против цен, установленных ежегодно таксой на леса ближнего от реки расстояния, а именно: до пяти верст, хотя бы вырубка была произведена и в дальнем расстоянии, и сверх того – штрафные деньги за первую самовольную порубку вдвое против попенных, а за вторую – вчетверо. Равным образом за рубку леса, совершенную значительно ближе к реке, чем указано в порубочном билете, с промышленников взыскивались дополнительные деньги, а штрафные – на общем основании.

За всякое отступление от порядка при вырубках по билетам с виновных порубщиков взыскивался штраф в лесной доход 10% с уплаченных им попенных денег. На тех же основаниях производилось взыскание с государственных крестьян как попенных, так и штрафных денег, если они вырубленный лес «употребят на продажу». При вырубке леса на домашние надобности с них взыскивались одни штрафные в размере 10%.

При исчислении попенных и штрафных денег за самовольные порубки казенных лесов, произведенные в течение нескольких лет подряд, при невозможности подсчитать ежегодное количество истребленного леса исчисление причиненного казне ущерба производилось по сложным ценам, которые были установлены таксами, в «тех годах существовавшими».

Устав определял порядок взыскания штрафов, когда законами не определены таксы на отдельные виды деревьев. Согласно статье 1511 Устава за порубку деревьев в первый раз налагались следующие взыскания: «За сосновые и лиственные деревья длиной от восьми сажен и более по девять рублей серебром за каждое; за маломерные дубовые и прочие крепкого рода деревья, которые тоньше в отрубе четырех вершков и короче трех сажен, по возвышенным таксам, а при отсутствии таковых по узаконенным».

За самовольную порубку дубовых деревьев для домашних надобностей в лесах, примежеванных к селениям, так и неразделенных с казной или помещиком лесных дач взыскивались с казенных поселян штрафные деньги за первую порубку вдвое, а за вторую вчетверо против «означенных в таксе попенных цен». Если незаконную порубку совершали посторонние лица, не имеющие права на бесплатное получение леса из казенных дач, или если казенные поселяне срубили лес для продажи в «посторонние руки», сверх штрафных взыскивались и попенные деньги.

Штрафные санкции дифференцировались в зависимости от габаритов срубленного дубового дерева. Так, за самовольную порубку дубовых лесов в казенных и принадлежащих казенным селениям дачах взыскивался штраф: а) за деревья длиной более трех сажен и толщиной более 24 вершков налагались попенные деньги 50 рублей серебром; б) длиной восемь сажен и толщиной более 20 вершков – 100 рублей серебром; в) длиной двенадцать сажен при толщине более 18 вершков – 140 рублей серебром.

Более жесткие санкции налагались на лиц, производивших незаконные порубки неоднократно. Так, за третью и четвертую самовольную порубку казенных лесов с виновного взыскивался причиненный ущерб, и если сумма ущерба по таксе не превышала шесть рублей серебром, то виновный в наказание дополнительно направлялся в рабочий дом для отработки штрафных денег. Если же стоимость порубки превышала шесть рублей, или менее того, но была учинена в четвертый раз, то «преступник наказывался, как в законах о воровстве – краже постановлено».

Если денежное взыскание за самовольную порубку леса не будет своевременно внесено в казну, то виновный подвергался пене по одному проценту в месяц в пользу лесного дохода.

Устав разрешал вопросы, возникавшие при нарушении порядка рубки леса. На-основании статьи 1518 «если частные промышленники вырубят в казенных дачах деревья в большом количестве и в не тех местах, что указаны в порубочных билетах, то узаконенный штраф налагается на лиц, на чье имя выписаны билеты, а не на тех крестьян, нанимаемых промышленниками для той вырубки».

Если самовольный порубщик из звания государственных или помещичьих крестьян был не в состоянии заплатить денежное взыскание, то оно обращалось на то селение, к которому принадлежал нарушитель. Сам же он наказывался «как за воровство – кражу в законах постановлено».

При незаконном разрешении рубки леса другим лицам полесовщик привлекался к судебной ответственности и в зависимости от суммы причиненного ущерба подвергался телесному наказанию, а штраф взыскивался с целого селения, к которому прилегала лесная дача, не исключая самого виновного полесовщика.

Полесовщики подвергались ответственности и в тех случаях, если по их халатности производились незаконные порубки леса. Если вырубленный лес похищался, то с виновных полесовщиков взыскивалась в пользу казны сумма убытков в виде попенных денег. Если же лес был оставлен на месте порубки, то взыскание производилось с виновного полесовщика вполовину. В случае несостоятельности полесовщика к уплате попенных денег, взыскание обращалось на избравшее его общество, а с ним поступали как с несостоятельным должником по решению самого общества.

Умышленными порубками и другими лесонарушениями наносился большой ущерб казне. Это представляло много трудностей и для лесной охраны. Лесное ведомство прилагало много усилий по наведению порядка в этой сфере деятельности. Должностные лица лесной охраны за слабый контроль привлекались к ответственности. Согласно архивным данным, 23 апреля 1890 года Управление Государственных Имуществ Вологодской губернии сообщило о том, что лесники 5 и 9 обходов Усть-Сысольского лесничества Клыков и Кононов «за слабый надзор» оштрафованы по одному рублю в доход казны.

Архивные данные свидетельствуют о том, что закрепленный в Лесном Уставе порядок отпуска леса широко и в соответствии с законом применялся в Яренском и других уездах Архангельской губернии, о чем свидетельствуют статистические данные за 1910 год (см. табл.).

Наименование лесничества	Выдано лесорубных билетов	Составлено протоколов о самовольной рубке леса	Сумма убытка	Количество населения
Удорское (Яренского уезда)	380	9	23 рубля	4140 душ
Вымское (Яренского уезда)	292	46	9 рублей	17000 душ
Вашское (Яренского уезда)	410	10	35 рублей	данных нет
Вычегодское (Усть-Сысольского уезда)	279	83	28 рублей	21000 душ
Верхне-Тоемское (Сольвычегодского уезла)	466	466	397 рублей	10000 душ
Уфтюгское (Сольвычегодского уезда)	882	1142	3811 рублей	37000 душ

По приведенным цифровым данным невозможно судить о причинах лесонарушений. Однако можно полагать, что они не находятся в прямой зависимости от ущемления прав лесопользователей. Так, в Удорском лесничестве Яренского уезда лесорубочный билет в 1910 году получил каждый 11-й житель, а один лесонарушитель приходится на 460 человек. В Вымском лесничестве Яренского уезда порубочный билет получил каждый 60-й житель, а на каждые 400 человек приходится один лесонарушитель. В Уфтюгском лесничестве Сольвычегодского уезда каждый 42-й житель получил порубочный билет, однако на каждые 32 человека приходился один лесонарушитель (судя по официальной статистике). Возможно, в этих лесных угодьях и административных территориях было неадекватное отношение лесной стражи к охране казенных лесов.

В этой связи интересен анализ сложившихся отношений между местным населением и лесной стражей. В Горковском лесничестве «отношение населения к администрации лесничества за последнее время улучшилось. Но в период 1905-1907 гг. были случаи насильственных действий со стороны населения, выразившихся в угрозах лесничему, неоднократной поломке рам в квартире лесного кондуктора. Лесная стража подвергалась различным стеснениям от местного населения».

В Устьянском лесничестве «столкновения на служебной почве вызываются исключительно преследованиями самовольных порубщиков казенного леса. Случаи насильственных действий со стороны местного населения бывали только к лесной страже и в последнее время выражались в нападениях на квартиру объездчика в ночное время с оружием в руках, в разбивании стекол в окнах, во взрыве печи в квартире лесника, в лишении стражи возможности найма квартир в деревнях, уничтожении принадлежащего страже скота и т.д.».

В Вилегодском лесничестве «отношения между лесной администрацией и населением мало удовлетворительные. Неоднократно по адресу лесной стражи и кондуктора раздаются ругательства и угрозы. Бывало даже битье стекол и порча лошади. Все эти случаи происходят по поводу ловли самовольных порубщиков и сплавщиков. У лесничего столкновений с крестьянами не было».

В результате анализа статистических данных по 23 лесничествам выяснилось, что в среднем за пятилетие составлялось 706 протоколов о лесонарушениях (в 1910 году – 640). Согласно этим данным, в нарушение закона срублено строевого и поделочного леса 659 кубических саженей, неделового 692 кубических саженей на сумму 8866 рублей. Из них секвестровано поделочного и строевого 315 кубических саженей, неделового 417 кубических саженей на сумму 3961 рубль. В среднем убыток по протоколу в 1910 году не превышал 2 рублей. Таким образом, в связи с лесонарушениями и плохой постановкой охраны лесов причинялся ущерб казне в сумме 5 тысяч рублей, «хотя за последние годы замечаются значительные уменьшения самовольных порубок».

Большое опустошение в лесничествах происходило от пожаров, о чем свидетельствуют статистические данные за 1910 год (см.табл.)

Наименование лесничества	Площадь сгоревшего леса (дес.)	Сумма ущерба (руб)	Причины пожара	Примечания
Удорское	3760	1690	неосторожное обр. с огнем	9 случаев
Вычегодское	3028	3089	неосторожн. обр. с огнем	16 случаев
Гавриловское	968	15479	неосторожн. обр. с огнем	16 случаев
Уфтюгское	427	288	неосторожн. обр. с огнем	17 случаев
Андагское	653	1153	2-умышл. поджог,  7 неосторожн. обр. с огнем	9 случаев

Всего проанализировано 23 лесничества, в которых произошло 220 пожаров. Из них 158 – от неосторожного обращения с огнем крестьян во время сенокоса, при выжигании сучьев и жнивья, при разведении огня в лесу, при оставлении огня при пастьбе скота и т.д. В двух случаях произошел умышленный поджог. В 60 случаях не представилось возможным установить причину пожара. Практически ежегодно в каждом лесничестве в среднем происходило по 9 пожаров с убытком 1153 рубл.

Лесной Устав и другие законоположения запрещали вывозку леса из казенных дач, если при этом был допущен переруб деревьев. Это правило было введено для того, чтобы предупредить незаконную порубку леса и пресекать факты рубок деревьев «запрещенных размеров». В губерниях, изобилующих лесами, как-то Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Вятской, Пермской с государственных крестьян не производилось никакого взыскания за перерубку деревьев, отпускаемых им «на домашнее употребление», если вырубленные деревья будут не длиннее четырех сажен и не толще восьми вершков. За бесплатную порубку деревьев больших размеров без порубочного билета, а равно за излишнее число «против назначенного» виновные подвергались штрафу как за самовольную порубку.

О проступках и преступлениях, взысканиях и наказаниях за нарушение законов об охране казенных лесов от пожаров. Лесной Устав закрепил в своих правовых нормах систему мер по сохранению лесов от пожаров. За умышленное или неосторожное обращение с огнем в лесных массивах наступала материальная, административная или уголовная ответственность. В частности, за небрежное обращение с огнем при выжигании травы, жнитвы или кореньев, жжение сучьев или кубышей при расчистке леса под пашню или сенокос без разрешения старосты наступала судебная ответственность. Вред и убыток, причиненный казенным лесам от неосторожного выжигания, направлялся в пользу лесных доходов стого селения, которому принадлежало поле, а с виновными суд поступал так, «как в законах в отношении неосторожных поджигателей взысканиям и наказаниям, какие выше постановлены в отношении самовольных порубок в казенных лесах», с тем лишь различием, что «если самовольная порубка учинена в корабельной роще и если со времени определения в судебном месте следующего за сие штрафа, оный не будет внесен виновным в течение двух недель, то таковый отдается в солдаты, а если к военной службе не годен, то ссылается на поселение».

За «небрежение о сохранении корабельных рощ и другие упущения, от которых в оных произойдет вред и убыток, лесные сторожа штрафуются и по мере вины передаются суду». Такому же наказанию подвергались они, если о происшедшем в корабельных лесах вреде и убытках не записывали в книге волостного правления и не доводили до сведения лесного начальства, умышленно утаивали это происшествие.

Если управляющий или советник окружного правления при освидетельствовании корабельных лесов замечали со стороны местных лесных чиновников упущения, то были обязаны довести это до сведения правления для предания виновных суду.

О проступках и преступлениях, взысканиях и наказаниях за нарушение законов о казенных лесах, приписанных к промыслам, заводам и фабрикам. Согласно статье 1542 Устава, «...если заводская контора даст кому-либо из лиц, получающих лес из дач горных заводов, не иначе, как за попенные деньги, позволение на большее количество вырубки, нежели о каком она донесла высшему начальству, или умолчит вовсе о позволении, выданном на вырубку, и не взыщет в казну надлежащего числа попенных денег, то платит штраф, узаконенный за самовольную порубку казенных лесов».

За вырубку леса в большем объеме, чем разрешено было заводской конторой, или вырубку вовсе без ее разрешения, или при наличии права пользования бесплатно лесом на дрова и прочие надобности частное лицо будет без платежа в казну попенных денег продавать его посторонним людям, которые обязаны покупать его из казны, то оно подвергается за эти действия штрафу и наказанию, какие «постановлены в отношении самовольной порубки казенных лесов».

За содействие в охране казенных лесов граждане поощрялись в зависимости от конкретных обстоятельств. Так, согласно статье 1544 Устава, «...кто поймает, приличит и докажет виновного, получает в награждение сумму, равняющуюся половине штрафа. Но если сей штраф превышает шесть рублей серебром, то он получает без расчета семь рублей пятьдесят копеек за счет виновного. Если же виновный по суду отдается в военную службу и поступает на завод, то награждение сие платится за счет этого завода».

За нарушение проявленной предосторожности от лесных пожаров в дачах горных заводов с виновных взыскивался штраф в сумме семь рублей пятьдесят копеек серебром, хотя и не произошло загорания лесов и не причинено реального материального ущерба. Из суммы штрафа половина отчислялась на содержание богаделен, а другая – поймавшему и уличившему виновного в «сем небрежении». Но если виновный не имел возможности заплатить штраф, то «зарабатывал оный на заводе свойственной ему работой по той плате за каждый день, какая дается вольным работникам». У служащих же вычитался указанный штраф из жалования.

Лицо, поймавшее и уличившее виновного в «небрежении и несохранении установленных правил», получало из казны в виде вознаграждения пятнадцать рублей серебром. Виновный же судился и наказывался как преступник или злоумышленный зажигатель и вместо ссылки отдавался в вечную работу на казенные заводы.

При самовольной порубке леса, приписанного к военно-конским заводам, штрафные деньги поступали в доход этих заводов. Это правило распространялось и на самовольные порубки, «произведенные в тех лесах до передачи их в конно-заводское управление, если дела об этих порубках возникали в судебных местах до передачи и получили разрешение уже воспоследовании оной».

О проступках и преступлениях, взысканиях и наказаниях за нарушение законов о лесах духовного ведомства, городских, крестьянских, отведенных к казенным имениям и удельных. Поскольку земли и угодья, принадлежавшие Архиерейским домам, монастырям, церквам и городским обществам, защищались по владению казенным правом, то за самовольную порубку лесов виновные подвергались взысканиям и наказаниям, «какие в отношении самовольных порубок лесов постановлены».

На основании статьи 1549 Устава «Палата Государственных Имуществ ходатайствовала о взыскании попенных и штрафных денег за самовольные порубки в городских лесных дачах по делам, окончательно решенным судебными местами, до формальной передачи тех дач во владение городов. Дальнейшие же за этим иски по делам нерешенным предоставляются самим городским обществом».

Законом было предписано, что «если учинена будет самовольная порубка в казенных крестьянских лесных дачах людьми не из звания казенных поселян, то с самовольными порубщиками поступается на том же основании, как если бы учинена ими была самовольная порубка казенных лесов».

Если при осмотре лесных податных участков или по другим основаниям дошло до сведения Палаты Государственных Имуществ, что сельские общества, отступив от правил, установленных в целях рационального пользования такими участками, истребляли произрастающий на них лес непомерными порубками, то волостные и сельские начальники, допустившие эти злоупотребления, предавались по ее распоряжению суду, а крестьяне, виновные в самовольных порубках и истреблении леса на податных участках, подвергались установленным за это взысканиям и наказаниям.

В Уставе нашло разрешение конфликтов, связанных с установлением принадлежности того или иного лесного участка. На основании статьи 1552 Устава «если лес вырублен государственными крестьянами в примежеванных к их селению или неразделенных у них с помещиками и казной дачах, то его отдавать в число следующей годовой пропорции без взыскания попенных денег или самим порубщикам, если они известны, или в случае «их неоткрытая», тем крестьянам, к селению которых примежевана дача, где вырубка оказалась. Если же порубщики или крестьяне, к которым примежевана дача, не захотят взять того леса по ненадобности или другим каким-либо обстоятельствам; равным образом, когда самовольная порубка учинена будет в крестьянских дачах посторонним лицом, не имеющим на пользование лесом из тех дач никакого права, в таковых случаях с вырубленным лесом поступается на основании закона: он продается с публичных торгов и вырученные суммы обращаются в доход казны».

За производство жжения поташа и сидение смолы и дегтя отвесны до осени виновные брались под стражу и отсылались к суду как ослушники. За нанесение насечек на деревьях для добывания смолы или сдирание коры на сидение дегтя не в лесосеках, которые «на настоящий и на два будущие года для годовой порубки назначены», тот отсылался к суду для наказания на основании правил, «постановленных в отношении самовольных порубщиков». «Кто будет в лесосеках, назначенных к вырубке, скот пасти, сено косить, с того взыскивается пеня вдвое против происшедшего вреда и убытка».

Если виновный не имел денег для возмещения ущерба, то должен был заработать их в лесных дачах того казенного селения, где причинен материальный ущерб. Причем засчитывалось ему в день по шести копеек серебром, если он пеший, и по двенадцати копеек серебром, если работал на своей подводе.

Ежели владелец казенного имения вырубал леса более назначенной на тот год лесосеки, то подвергался за первый раз взысканию вдвое против того, «на сколько по цене вырубил, во второй раз – втрое, в третий – вчетверо, в четвертый же раз отрешается от управления имением».

При установлении фактов использования временными владельцами или крестьянами казенных имений леса не по назначению виновные привлекались к уголовной ответственности как за самовольную порубку казенных лесов.

За самовольную порубку в лесах удельных селений до передачи этих лесов из казенного ведомства в удельное виновные наказывались на том же основании, «как бы учинили таковую порубку в лесах казенных селений». Штрафные деньги за эти лесонарушения поступали в казну удела.

О проступках государственных крестьян за нарушение законов о лесах казенных селений, как состоящих, так и не состоящих в заведовании лесного начальства, и о наказании за эти проступки. Правонарушения и виды наказаний в рассматриваемой категории лесов закреплены в ст. 1561-1572 Лесного Устава и сводятся к следующему: «1. Кто употребит большое дерево на малые или мелкие поделки, или выдолбит из оного гроб, с того взыскивалось вдвое против того, сколько дерево стоит. Такому же взысканию подвергались те, кто из целого дерева вырубит половицы; 2. Кто при свалке больших деревьев оставит пни выше шести вершков от земли, тот подвергается взысканию от двадцати пяти до пятидесяти копеек серебром и сверх того должен привести пни в надлежащее положение; З. Кто в лесосеках, не назначенных к вырубке или же в лесных рассадниках и в местах, лесом засеянных или засаженных, будет скот пасти, сено косить или молодые деревья повреждать, тот подлежит простому заключению под стражу и денежному взысканию по мере происшедшего вреда и убытка; 4. Кто по призыву начальства не явится на лесной пожар и не объявит тому основательной причины, или, если и придет, но до совершенного окончания пожара отлучится, с того взыскивать 50 копеек серебром. Такому же взысканию подлежат те, кои разведут огонь в лесу или в расстоянии от оного ближе двух сажен, или, разложив огонь, оставят оный не потушенным; 5. Кто без дозволения начальства и без предписанной осторожности станет выжигать травы, жнитвы или коренья, жечь сучья, кубыши и тому подобное при расчистке леса под пашню или сенокос, того подвергать телесному наказанию; 6. 3а самовольную порубку государственными крестьянами лесов казенных селений, не состоящих в заведовании лесного начальства, если «оныя учинена на сумму не свыше шести рублей серебром» и не более как в третий раз, виновных подвергать наказанию розгами и денежному взысканию по цене порубленных деревьев; 7. Кто в лесах казенных селений, не состоящих в заведывании лесного начальства, самовольно будет расчищать лесные угодья под пашню и паству, или производить сидение смолы и дегтя, или жечь поташ, того наказывать розгами и подвергать денежному взысканию по мере происшедшего вреда и убытка».

Согласно статье 1570 Устава, таким же образом наказывали за проступки, совершенные в этих же лесах: «1 .Тех же, которые будут производить сидение смолы и дегтя из пней, или не из деревьев, ветром сломленных и сваленных; 2. Tex, которые будут делать насечки на деревьях для добывания смолы, или сдирать кору на сидение дегтя или иное употребление, в других местах, а не в тех, кои отведены начальством; З. Тех, кои будут жечь поташ не из осины, малорослого дерева, кустарника, свежего валежника или трав папоротника; 4. Tex, кои будут заниматься означенными промыслами в запрещенное время от весны до осени».

За умышленный поджог леса, а также неосторожное обращение с огнем, повлекшее уничтожение лесных массивов, виновные подлежали «суду общих судебных мест».

О проступках, преступлениях, взысканиях и наказаниях за нарушение законов о лесах въезжих, общих и спорных. Указанные в настоящем разделе лесонарушения и наказания за них сконцентрированы в статьях 1573-1577 Устава и выражались в следующем: «1 .Если в участке лесов въезжих или общего владения казны с частными людьми, отведенном во временное пользование владельцам, вырублено будет кем-либо из них количество деревьев свыше отведенного от лесного начальства, то за сей излишек взыскивается с порубщика по оценке, какая обнаружится при утверждении участков за владельцами; 2. Если же в лесах въезжих или общего владения казны с частными людьми будет самовольная порубка, то за оную производится взыскание, установленное за таковую же порубку в казенных лесах общего владения казны, помещиков и государственных крестьян, не освобождаются от определенного наказания или денежного взыскания по одному тому уважению, что ими порубка учинена по необходимости, за неотпуском от лесного управления нужного им леса. Кроме однако же вырубки оного крестьянами по истечении установленного двухмесячного срока, в продолжение коего не последовало разрешения на поданные от тех крестьян просьбы об отпуске им леса, в каком случае взыскание и штраф падает не на порубщиков, но на виновных в умедлении выдачи им позволения».

В отношении попенных и штрафных денег установлены нижеследующие правила: «По тем лесным дачам общего владения казны и частных лиц, где части сих лесных владений не размежеваны, то относительно меры известно, сколько кому принадлежит десятин, попенные и штрафные деньги, взысканные с самовольных порубщиков, делятся, не удерживая между казной и частными лицами по мере частей, сколько кому оных в сих дачах принадлежит. Если же части сии не приведены еще в известность, то взысканные с самовольных порубщиков попенные и штрафные деньги отсылаются в Приказ общественного призрения для приращения процентами, а по окончании размежевания делятся оные с накопившимися процентами таким же образом, как выше сего поставлено».

Согласно статье 1577 Устава, за самовольную порубку лесов, состоящих в спорных с казной дачах, производилось равномерно взыскание как с государственных, так и с помещичьих крестьян. Но деньги, взыскиваемые в штраф как с частных людей, так и с государственных крестьян, отсылались Палатами Государственных Имуществ в Приказ общественного призрения для приращения процентами. По окончании же дела о спорном лесе все деньги, взысканные за самовольные в оном порубки, вместе с накопившимися процентами выдавались тому, в чью собственность поступал означенный лес.

Молчанов Б.А. Виды и основания ответственности за нарушения лесного законодательства России XIX в. / Б.А. Молчанов // Актуальные проблемы правовой науки. Вып. 1 / ред. С.О. Шаляпин. – Архангельск, 2000. – С. 50-62.