Молчанов Б.А.
О судопроизводстве по делам о лесных порубках, поджогах и других нарушениях лесных законов России XIX в.

О судопроизводстве по нарушению законов о лесах казенного ведомства, крестьянских, въезжих, общих и спорных с казною. Следствие по делам о самовольной порубке, поджогах и тому подобных преступлениях в казенных лесах, крестьянских, «в ведомстве лесного управления состоящих», въезжих, общего владения казны с частными людьми и спорных у казны с частными людьми производилось полицией вместе с лесными чиновниками и волостными головами. На основании статьи 1640 Лесного Устава «если самовольные порубщики казенных лесов, преследуемые членами земской полиции, перейдут в другой уезд, продолжают преследовать вплоть до включения в преследование земского исправника. Когда же сей последний явится и примется за дело сам, то упомянутые члены прекращают свои действия. Обыватели при этом обязаны в таковых случаях оказывать вспомоществование земской полиции».

Земские суды по требованию лесных чиновников по делам о лесонарушениях обязаны как явку, так и содержание требования регистрировать в журнал учета происшествий.

Лесным чиновникам совместно с волостными головами предоставлялось право исчисления убытков от самовольных порубок до прибытия земского суда. А затем эти материалы приобщались к следственным делам. По окончании следствия дело направлялось в соответствующие судебные инстанции для рассмотрения по существу.

Палата Государственных Имуществ через своего Стряпчего (то есть прокурора) и окружных начальников наблюдала за ходом и своевременностью рассмотрения дел о лесонарушениях. В случае установления фактов волокиты принимала меры о «побуждении судебных мест к ускорению рассмотрения и разрешения помянутых дел».

Суд первой степени при рассмотрении дел о лесонарушениях руководствовался общими правилами уголовного судопроизводства. Копии судебных решений для контроля направлялись в Палату Государственных Имуществ. Палата Государственных Имуществ давала заключение о законности и обоснованности принимаемых судебных решений. Кроме того, в силу необходимости нередко представлялись для контроля и сами уголовные дела о лесонарушениях. Это правило не распространялось на дела о преступлениях лесных чиновников, поскольку расследование по этим делам проводилось по распоряжению Палаты Государственных Имуществ.

Дела о самовольных порубках казенных лесов, по которым виновные осуждались к денежному штрафу без телесных наказаний, исполнялись по приговору суда первой степени при наличии на то согласия Палаты Государственных Имуществ и при условии, что сумма причиненного ущерба виновным не превышала шести рублей серебром. Если по делу проходило несколько человек, то это правило распространялось также и на них при условии, что сумма причиненного материального ущерба каждым не превышала шести рублей серебром. Если присуждалось виновному к взысканию более шести рублей или взыскание обращалось на целое селение, то суд первой степени с согласия Палаты Государственных Имуществ направлял дело в Уголовную палату на апелляцию. Если в течение двухнедельного срока апелляционного отзыва не будет подано, тогда судебное решение обращалось к исполнению.

Выше изложенные правила обращения судебных решений к исполнению распространялись не только на дела о самовольных порубках, но и на нарушение правил о постройке речных и морских судов из казенного леса и о «всяких других злоупотреблениях по части казенных лесов».

Настоящим Уставом установлен ревизионный порядок проверки законности выносимых судебных решений. Так, в силу статьи 1650 Устава «когда дело о злоупотреблении по лесной части после рассмотрения судом первой степени поступит на ревизию в Палату уголовного суда, то она выносит определение и направляет копию в Палату Государственных Имуществ и на утверждение начальнику губернии».

Палата Государственных Имуществ проверяла законность судебного решения, обращала при этом внимание на «ограждение казенного интереса и на охранение государственных крестьян, а также прикосновенность к сим делам лесных чинов и лесной стражи от всяких неправильных стеснений и притязаний, согласно сему постановляет свое заключение и сообщает свой отзыв Уголовной палате».

Если Палата Государственных Имуществ не соглашалась с заключением Уголовной палаты, то она обосновывала свои доводы и одновременно сообщала об этом начальнику губернии.

В случае несогласия Палаты Государственных Имуществ или неутверждения Уголовной палаты начальником губернии, а равно если в преступлении изобличались и подлежали телесному или «высшему против оного» наказанию целые селения или многое число людей, а также если дело по общему уголовному порядку следовало к высшему рассмотрению и утверждению, то оно представлялось от начальника губернии с его мнением в Правительствующий Сенат, где и «имеет дальнейшее течение на основании правил, вообще для уголовных дел установленных».

На основании статьи 1656 Устава «решенное в Уголовной палате дело по лесным преступлениям, в коих изобличено многое число людей, вносится от начальника губернии в Правительствующий Сенат и в том случае, если число означенных людей и менее десяти». Правительствующий Сенат являлся последней инстанцией при рассмотрении дел указанной категории, ибо согласно статье 1657 Устава «дела о самовольных порубках казенных лесов не препровождаются из Правительствующего Сената на заключение министру государственных имуществ».

О судопроизводстве о нарушениях государственными крестьянами законов об охране лесов казенных селений. Согласно статье 1658 Устава «проступки государственных крестьян за нарушение законов об охране лесов казенных селений подлежат разбору в Сельской и Волостной Расправе и в общих судебных местах».

Сельская и Волостная Расправы разбирали дела:

1. О проступках государственных крестьян по нарушению законов об охране лесов, приобретенных покупкой на имя сельского общества, не исключая и самовольных порубок и других подобных истреблений леса на сумму не более шести рублей серебром;

2. О проступках сего же рода, сделанных государственными крестьянами в заказных рощах и других лесах, примежеванных к казенным селениям и сданных от казны в ведомство сельского или волостного начальства;

3. О проступках по нарушению законов об охранении лесов собственно крестьянских, состоящих в заведовании лесного начальства, за исключением самовольных порубок и тому подобных преступлений.

Статья 1660 Устава регулировала подсудность конкретных категорий дел. Так, общие судебные места рассматривали:

1. Проступки государственных крестьян по нарушению законов об охране всех лесов казенных селений, если в таких проступках участвовали лица других состоянии;

2. Проступки государственных крестьян, заключающиеся в самовольных порубках и тому подобном истреблении лесов казенных селений, не состоящих в заведовании лесного начальства, если убыток, происшедший от этих проступков, будет на сумму более шести рублей серебром, или виновными в оных окажутся одни и те же лица в четвертый раз;

З. Проступки сего рода, учиненные государственными крестьянами в крестьянских лесах, состоящих в заведовании лесного начальства, хотя бы поступки эти совершены были в первый раз, а убыток, происшедший от них, составлял менее шести рублей серебром.

Сельская Расправа рассматривала проступки государственных крестьян:

1. По требованию начальства;

2. По донесению лесной стражи и полесовщиков;

З. По извещению сторонних людей.

Разбор лесных проступков по Сельской Расправе производился на том же основании, как и разбор всех вообще проступков государственных крестьян. Но если проступок был связан с самовольной порубкой, то разрешался следующим образом. Самовольные порубщики при доказанности вины должны быть представлены к Сельскому старшине того общества, которому принадлежал срубленный лес. Сельский старшина немедленно делал распоряжение о производстве на месте расследования, сообщив предварительно об этом волостному правлению.

Следствие о самовольной порубке производилось сельским старостой вместе с сельским писарем и пятью понятыми (сторонними людьми) по назначению Сельского старшины. Кроме того, если порубка леса была произведена в значительном количестве деревьев, то Волостное правление могло назначить для расследования одного из Волостных заседателей, который обязан был наблюдать за правильным производством следствия. В ходе следствия подлежало выяснению: какого рода порубленный лес – сосновый, березовый и т.д.; исчислить число деревьев, истребленных порубкой; произвести оценку порубленного леса. Оценка леса составлялась понятыми – сторонними людьми – по большинству голосов, сообразно с ценой, существовавшей на лес того же качества в ближайшем к месту порубки городе. Материалы следствия сельский писарь вносил в журнал, который свидетельствовался подписью или приложением печати всех производивших расследование лиц. По окончании расследования журнал представлялся на рассмотрение в Сельскую Расправу того сельского общества, которому принадлежал порубленный лес.

Порядок разбора дел о самовольных порубках в Сельской и Волостной Расправах установлен на том же основании, на каком определен порядок для разбора дел по всем вообще проступкам государственных крестьян.

На этом же основании определялся порядок исполнения приговоров Сельской и Волостной Расправ по делам о лесных порубках как относительно телесных наказаний, так и денежных взысканий из имущества виновных. Порубленный лес отдавался порубщикам, если они могли заплатить положенные по оценке деньги. В противном случае по распоряжению начальства лес отпускался нуждающимся в нем государственным крестьянам на обустройство домов, хозяйственных построек или взамен следующего «им на годовое продовольствие леса». Если лес строевой и никого нуждающихся в нем не было, то он продавался с публичных торгов желающим на том основании, на каком производилась продажа имущества в удовлетворение частных претензий государственных крестьян.

Деньги, взысканные за проступки по нарушению законов об охране лесов, состоящих в заведовании лесного начальства, отсылались к ближайшему лесному чиновнику для приобщения к лесным доходам. Из суммы денег, взысканных за самовольную порубку и вообще за порчу и повреждение лесов, не состоящих в заведовании лесного начальства, четвертая часть выдавалась в награду тому, кто первый донесет об этих проступках и об обнаружении виновного. Остальная сумма поступала в хозяйственный капитал.

В этой связи представляют интерес статистические данные о состоянии преступности по Архангельской губернии и о соотношении всех преступлений к лесонарушениям.

ВЕДОМОСТЬ
о числе и роде преступлений по Архангельской губернии за 1863 год

Название преступлений	Кол-во преступлений	в т.ч. в %	Кол-во подсудимых	в т.ч. в %
Преступления против службы государственной и общественной	24	4,1%	18	2,7%
Нарушение Устава о казенных лесах	61	10,4%	123	18,1%
Проживательство и отлучка от мест жительства без установленных виз	14	2,1%	14	2,1%
Буйство	9	1,5%	17	2,6%
Нарушение правил касательно предосторожности от пожаров	15	2,5%	18	2,7%
Смертоубийство	10	1,7%	10	1,5%
Нанесение телесных повреждений	12	2%	11	1,6%
Личные оскорбления	100	17%	15	2,1%
Разбой и грабеж	12	2%	13	2%
Кража и мошенничество	203	34,6%	176	26%
Итого	587	100%	677	100%

 

Анализ приведенных данных свидетельствует о том, что лесонарушения в структуре преступности имеют распространенный характер и составляют 13% от числа всех преступлений. Иными словами, каждое седьмое преступление связано с лесонарушениями (нарушение Устава о казенных лесах и нарушение правил «касательно предосторожности от пожаров»). 20%, или каждый пятый преступник, осужден за лесонарушения.

Все осужденные лесонарушители – лица мужского пола. Причем 68,7% из них в возрасте от 21 до 35 лет. 88% на момент совершения преступления были женатыми. Абсолютное большинство совершило преступления впервые. Принадлежали «по рождению к данной губернии».

О судопроизводстве по нарушению законов о корабельных лесах.

Следствие и судебное разбирательство о самовольных порубках, поджогах и других лесных преступлениях в корабельных лесах производилось земской полицией вместе с лесными чиновниками и волостными головами с тем различием, что рассмотрение решений уездных судов и Уголовных палат по означенным делам предоставлялось правлениям округов корабельных лесов с полной их ответственностью за правильностью заключений.

Кроме того, на Департамент корабельных лесов возлагалась та же обязанность по делам о самовольной порубке лесов, какая относилась к бывшему Департаменту Государственных Имуществ в то время, когда корабельные леса состояли в зависимости Министерства финансов. Если же самовольные порубщики корабельных лесов при задержании «будут сопротивляться лесной страже вооруженной рукой, то судятся они военным судом на том же основании, как бунтующие крестьяне и корчемники». Дела о самовольных порубках в корабельных рощах рассматривались во всех судебных местах без отлагательства.

О судопроизводстве по нарушению законов о казенных лесах, приписанных к промыслам, заводам и фабрикам. Следствие по самовольным порубкам лесов, приписанных к горным заводам, производилось на общих основаниях с теми изъятиями, что расследование вела не земская, а горная полиция. И если подсудимый состоял в действительной горной службе, то судился не гражданским, а военным судом.

Следствие и суд о пожарах в казенных лесах, приписанных к горным заводам, производились на основании следующих правил. Поймавший виновного в небрежном отношении к правилам безопасности в лесу, установленным для предупреждения пожаров в заводских лесах, или в умышленном поджоге леса обязан был представить виновного в ближайшую заводскую контору и сдать его заводской или горной полиции, от которой получал расписку.

Горная полиция над пойманным производила следствие и, если находила справедливым обвинение, представляла по казенным заводам начальнику, а в его отсутствие – помощнику. Горный начальник или его помощник, получив материалы следствия в «небрежении или самом пожаре» и рассмотрев их надлежащим образом, ежели находили обвинение действительно справедливым, то в случае одного только «небрежения» утверждали положенную на виновного пеню. В случае умышленного поджога леса виновный направлялся в ближайший уездный суд, Магистрат или Ратушу вместе с делом для рассмотрения по существу. Но если виновный состоял в горной службе, то дело рассматривалось военным судом.

Если виновный в «небрежении предписанных правил от напольных пожаров» будет пойман в лесах заводов частных людей, то заводской исправник по результатам расследования требовал уплаты пени, а при отсутствии денег брал от виновного поручительство об оплате. Если виновный оказывался неплатежеспособным, он направлялся на завод зарабатывать «штраф свойственною ему работою по той плате, какая дается вольным работникам».

За задержание лиц, виновных в «небрежении и нарушении предписанных правил», поймавший или доказавший вину нарушителя получал вознаграждение в размере пятнадцати рублей серебром за счет завода.

Следствие по делам о самовольной порубке лесов, приписанных к военно-конским заводам, предоставлялось к управлению этих заводов, и дела рассматривались «тем самым порядком, который принят удельным ведомством по лесам, переданным от Министерства финансов».

О судопроизводстве по нарушению законов о лесах удельных и частных. Следствие и судебное рассмотрение по нарушению законов о лесах удельных селений, состоящих в ведомстве лесного управления, производилось в общем порядке с теми лишь дополнениями, что если в преступлении был замешан удельный крестьянин, то следствие производилось при депутате со стороны Удельной конторы.

Следствие по нарушению законов об удельных лесах, приобретенных покупкой или переданных от лесного управления в удельное ведомство, производилось земской полицией при депутате со стороны Удельной конторы и по окончании отсылалось к судебному рассмотрению на основании общего уголовного порядка.

При нарушении законов о частных лесах следствие производилось земской полицией и дела поступали к судебному разбирательству согласно общим правилам, установленным для уголовных дел.

О производстве следствия и судебного разбирательства дел в отношении должностных лиц губернского и окружного управления Корпуса лесничих. Порядок следствия и судебного разбирательства в преступлениях должностных лиц Корпуса лесничих также нашел закрепление в Лесном Уставе. В нем собраны воедино те деяния, за которые наступала административная и уголовно-правовая ответственность. Рассмотрим основания наступления ответственности. Так, если во время обозрения управляющего Палатой Государственных Имуществ будут установлены беспорядки или упущения, то окружной лесничий мог подвергнуть аресту лесничих или подлесничих, либо чинов лесных застав. Окружной лесничий мог быть арестован через губернского лесничего. Чины Корпуса лесничих, а равно нижние чины лесной стражи (кроме полесовщиков и пожарных старост) за преступления подлежали военному суду.

Следствие о преступлениях чинов Корпуса лесничих производилось особо назначаемыми от Палаты Государственных Имуществ чинами этого корпуса. Первый же военный суд производился в ближайшем Ордананс – Гаузе или в военно – судных комиссиях, учреждаемых при батальонах внутренней стражи. В военном суде при рассмотрении дела о преступлении должностных чинов Корпуса лесничих присутствовал по назначению Палаты один из штаб– или обер-офицеров этого корпуса в качестве асессора.

Все судебные дела о чинах Корпуса лесничих губернского управления поступали из Ордонанс-Гаузов и военно-судебных комиссий в Палату Государственных Имуществ, а из нее в соответствующие департаменты, откуда препровождались в Лесной Аудиториат. Если дело было сопряжено с «казенными интересом», то Палата Государственных Имуществ обязана, представляя его Департамент, «присовокуплять» свое заключение.

Молчанов Б.А. О судопроизводстве по делам о лесных порубках, поджогах и других нарушениях лесных законов России XIX в. / Б.А. Молчанов // Актуальные проблемы правовой науки. Вып. 1 / ред. С.О. Шаляпин. – Архангельск, 2000. – С. 33-41.