Обеспечить направление капиталовложений колхозов в первую очередь на развитие общественного хозяйства – строительства колхозных электростанций и других сооружений, необходимых для успешного развития общественного хозяйства колхозов и увеличения доходов колхозов и колхозников.
(Директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 годы.)
Плоские холмы в серебристой осенней стерне, между ними болота... В этих болотах среди осоки не текут, а скорее дремлют речушки. Они соединяют одно озеро с другим. Озёра обширные, их обступают леса: дубняк вперемежку с березняком, кое-где сосновые массивы... Таков Видзинский район, окраина Белоруссии.
От местечка Дрисвяты в одну сторону – земли Латвийской республики. В другую сторону – рукой подать до литовских колхозов. Самое село зажато между двумя озёрами. С одного края протянулось на двадцать километров озеро Дрисвятское, с другого – озеро Оболь. Их соединяет речка Дрисвятица.
Однажды в Дрисвяты сошлись на совет представители трёх колхозов: белорусского – имени Молотова, латвийского – имени Свердлова, литовского – имени Адама Мицкевича. Обсуждали очень важный вопрос: как на речке Дрисвятице поставить электростанцию, дать свет и в белорусские сёла, и в литовские, и в латвийские. Строить придётся сообща; само собой напросилось название ГЭС – «Дружба народов».
В только что поставленном здании конторы всё было ещё ново, необжито: струганый пол не затоптан, на некрашеных подоконниках проступает, смола, доски стола распространяют сыровато-хвойный запах. Колхозников, прибывших на строительство, принимал прораб Михаил Петрович Сучок. Молодой человек, он по-военному подтянут, по-военному точен и краток в разговоре.
– Из какого колхоза?
– Имени Свердлова.
– Фамилия, имя?
– Дедель... Леонард Дедель.
– Специальность? Кем работал в колхозе?
– В бригаде, на поле работал.
Перед прорабом стоит обыкновенный паренёк в кожаных постолах, в брюках, заправленных в толстые домашние носки. Он от смущения не знает, куда спрятать свои большие неловкие руки, привыкшие только к работе в поле.
– Возьмёшь к себе в звено, – поворачивается прораб к одному из строителей, стоявшему у окна.
– Так он же не бетонщик!
– А где мы возьмём квалифицированных бетонщиков? Учить людей надо. Пойдёте в звено к Сухорукову, – обращается прораб к пареньку и, помедлив, добавляет: – Бетонщиком...
Новый рабочий смущённо пожимает плечами: «Вам видней...».
Место, где наметили строить ГЭС, было довольно низкое, топкое. Прямо в залитые водой шпуры было засыпано семь тонн трубчатого пороху. Этот порох не боится воды, он самая подходящая взрывчатка в таких условиях. И вот от вздрогнувшей земли пошла по озёрам рябь, сотни тонн земли взлетели в воздух, образовался огромный котлован. В него сначала спустился экскаватор Коли Диковича, подчистил дно, а затем уже приступили к своей работе бетонщики. Среди них был и Леонард Дедель, паренёк из колхоза имени Свердлова.
Бетонщиков два звена. Одно звено, Сухорукова, работает на правом берегу, другое, Горбунова, – на левом. И само собой разумеется, что оба звена ревниво следят за работой друг друга.
Как-то раз Дедель, спустившись на смену, окинул взглядом левый берег, как забором, огороженный деревянной опалубкой.
– Да-а, обгоняют, – произнёс он.
Это услышал звеньевой Игнат Сухорукое, обернулся с обидой к Деделю:
– Обгоняют!.. Надавали мне таких, как ты! Вам кричишь: давай балласт, – а вы: что, мол, это за штука? Погляди; у Горбунова какие работники, не чета тебе!
А работники Горбунова, только что окончившие свою смену, собрались на сходнях. В центре их круга стоит парень с рыжеватыми, выгоравшими волосами. Он что-то рассказывает. Сухорукову, верно, стало стыдно перед Деделем за свою резкость, он примиряюще говорит:
– Ладно уж, чего там мерять! Пока, есть время, пойдём послушаем Цюнеля. Интересно...
Владимир Цюнель – видный человек среди бетонщиков. Он работал на Волго-Доне, строил там 14-й шлюз и был неистощим на рассказы о громадных цементных заводах, об экскаваторах с чуть ли не семидесятиметровыми стрелами, о специальных щитах на кладке бетона, щитах, которые изнутри обшиваются шёлком...
Сухоруков слушал Цюнеля нахмурившись: по всему было видно, жалел, что не сумел «перехватить» у Горбунова такого работника, – а Дедель не отрывал глаз от лица волгодонца: «Вот бы побывать!..»
В это утро Сухоруков собрал своих бетонщиков.
– Учиться мы учимся, –заговорил он, – нельзя работать и не учиться, но тихо учимся. Может, я и сам в чём виноват, не все успеваю вам показать и рассказать, но и вы, ребята, приглядывайтесь повнимательнее. Учиться, как видите, на ходу приходится...
Дедель, в это время думавший про себя, сумеет ли стать он таким бетонщиком, как Цюнель, закивал головой:
– Да-да, приглядываться надо...
С этим все согласились, и короткое собрание на дне котлована окончилось; звено Сухорукова приступило к работе. Загремел сбрасываемый в котлован камень...
Леонард родился в большой польской семье. У матери кроме него было ещё пять сыновей и пять дочерей. До того, как Латвия стала советской, на всю их огромную семью было всего восемь гектаров земли. И часто в маленьком домике Деделей становилось слишком просторно: братья уходили батрачить...
Но вот Латвия, равная среди равных, вошла в ряды Социалистических Советских Республик, и первое, чему пришлось удивиться, – матери Леонардо, вырастившей одиннадцать детей, присвоили звание Матери-героини. Кто бы мог подумать в прежнее время, что беспрестанные заботы, как накормить, во что одеть детей, страх за их здоровье – всё это героическое дело!
А потом пошла жизнь – что ни год, то событие! Крестьяне, нелюдимо расселявшиеся по хуторам, друг от друга подальше, стали организовываться в колхозы, на поля пришли тракторы, комбайны, и, наконец, решили в крестьянских домах зажечь электрические лампочки. Эти лампочки давно уже в России зовутся лампочками Ильича.
Вместе с латышами, литовцами, русскими и белорусами пришёл на строительство и Леонард Дедель; ему тоже не терпелось приложить к делу свои руки, жаль только, что эти руки не очень умелые.
...Серый раствор течёт по лотку из бетономешалки. Стоящие около лотков люди помогают течь раствору, подталкивают его особыми лопатами. Бетон нужно слить умеючи, чтобы он равномерно заполнял все пространства между камнями, чтоб не осталось пустых мест.
– Какая это масса? – строго спрашивает Сухорукое у Леонарда.
– Литая масса, около тринадцати процентов воды, – торопливо отвечает Дедель: он рад показать звеньевому свои познания, приобретённые за время работы.
– То-то, – одобрительно оценивает Сухорукое, – четыре с плюсом.
Леонард учился. Он узнал, что жижа, выступающая сверху на залитом бетоне, зовётся на языке бетонщиков «молоком»; что, прежде чем начинать новую заливку, «молоко» нужно убирать, иначе в этом месте бетонная кладка будет непрочной...
Росла вверх по правому берегу бетонная стена, догоняла левобережную стену, и вместе с поднимающимися над берегами зданием и бетонной плотиной росло мастерство Леонарда. В тот день, когда звено Сухорукова догнало горбуновское звено, на строительство ГЭС пришло известие, что литовцы и поляки колхоза имени Адама Мицкевича около местечка Гритуны закончили земляную плотину, которая направила воду, вытекающую из озера Опиорда, в озеро Дрисвятское. Уровень озера Дрисвятского должен повыситься, значит, повысится и мощность будущей электростанции. Всё растущие масштабы строительства paдовали сердце молодого бетонщика, заставляли учитьсяся ещё настойчивей, ещё упорней.
Сейчас Леонард Дедель – бетонщик пятого разряда...
На строительство ГЭС «Дружба народов» приезжает много гостей из дальних и ближних районов. Они пытливо осматривают всё, интересуются, кто работает здесь, знакомятся с русскими, белорусами, латышами. Леонард однажды поймал себя на мысли, что вот так незаметно, он приобрёл себе друзей в этом большом коллективе, что в числе их и Вера Дагис, работающая на погрузке камня, – латышка, и Пятрас Паукшта с камнедробилки – литовец, и экскаваторщик Николай Дикович – белорус, и звеньевой Сухоруков – русский. Утром они вместе идут на строительство, целый день работают вместе, учатся друг у друга – одна семья, одно общее дело!
...Первая смена приступает к работе в шесть утра. В это время над озёрами ещё стоят туманы. Под лёгким ветерком они отходят к берегам и тонут в лесах. Встаёт солнце. Загорается свежая тесовая крыша лесопилки, и дым из трубы локомобиля становится розовым.
В своём рабочем ватнике, на котором кое-где коркой засох цементный раствор, идёт Леонард Дедель к котловану. На входной арке, на лесопилке и просто вдоль дороги шестах плакаты. На них на пяти языках написаны слова Ленина: «Коммунизм– это Советская власть плюс электрификация страны». Они написаны и на польском родином языке Леонарда.
Дорога, ведущая на строительство, сейчас осыпана опавшими листьями. На кустах развешана паутина. Осень. Не так далёк уж тот день, когда в отстроенном здании ГЭС «Дружба народов» включатся рубильники и за двадцать километров отсюда, в доме родителей Леонарда, над старым семейным столом, и в домах соседей, и в колхозах соседних республик вспыхнут лампочки – те, что давно уже в России зовутся лампочками Ильича.