Оказавшись в Вологде в качестве командированного, я смог купить в Центральном универмаге только значок. Не хочу обманывать: отсутствие местной прописки позволяло мне приобрести еще расческу, мыльницу, подставку под горячее или разделочную доску. Но ни того, ни другого, ни третьего мне не требовалось. А стоило только протянуть руку за сорочкой отечественного производства как вежливый голос продавца остановил ее на лету «Паспорт, пожалуйста». Набор постельного белья за полсотни рублей был еще более недосягаем, ибо лежал в шкафу, украшенном табличкой: «Продажа по приглашениям».

...Директор Вологодской школы-интерната № 1 Т. Большакова полтора года назад переехала в областной центр из Грязовца и недавно получила квартиру. Не рассчитывая на быструю покупку мебели, она решила начать с люстры. В универмаге имелись светильники почти десяти видов, но все же покупка не состоялась.

– Придется ждать до августа, – вздохнула Т. Большакова. – Тогда выдадут приглашение. Для люстры прописки недостаточно.

Непосвященным поясню: эта форма торговли, если ее вообще можно таковой считать, была введена распоряжением облисполкома, продублированным горисполкомом и горпромторгом в декабре прошлого года. Товары повышенного спроса, а они составляют сегодня большинство в ассортименте универмага и других промтоварных магазинов, делились на две части. Первая, то есть самый-самый дефицит, в том числе оказались постельное белье и люстры, жители могут приобрести (что-то одно) раз в год, в месяц своего рождения, по специальному талону-приглашению. Ко второй части, по местной классификации, относились остальные ходовые товары – сорочки, застежки «молния», зеркала, карандаши, фотобумага и т. д. Для их покупки, кроме денег, требуется паспорт с вологодской пропиской.

Родившись в августе, директор школы-интерната по воле бюрократического уложения местной власти не может до этого месяца купить светильник, облюбованный ею в универмаге. А тот не может его продать, хотя и хотел бы. Пятьдесят восемь люстр отечественного производства стоимостью по 61 рублю были приобретены торгом в далеком туркменском городе Мары по децзакупу. Совершив длинный и долгий путь на север России, они в начале января появились в торговом зале Вологодского универмага и были зачислены в разряд «первого дефицита». За три месяца лишь четыре штуки отправились наконец к покупателям. Немудрено, если остальные доживут в универмаге до конца года: видит око покупателя, да зуб неймет...

Не лучшая судьба постигла 200 женских джемперов, выработанных в Румынии, поступивших на полки в конце декабря прошлого года. Только пять проданы за три месяца. Немногим больше реализовано джемперов производства ГДР. Партия в тысячу хлопчатобумажных мужских сорочек из Индии разошлась бы в считанные часы, но за несколько месяцев куплено менее двухсот.

Импортные джемперы, мужские сорочки, одеяла лежат без движения и в других магазинах горпромторга, где отоваривают по приглашениям. В восемнадцатом магазине из 400 турецких спортивных костюмов с февраля продано 77 штук, в шестнадцатом – с декабря лежит более половины партии пятидесятирублевых заграничных косметических наборов. Не берут по талонам и наборы ножей, кастрюль, лампы по 43 рубля, женские шубы из искусственного меха. Но почему?

– Талон вселяет в человека надежду на приобретение остродефицитной вещи, – говорит директор универмага Т. Ручьева. – То, что есть на прилавке, его уже не устраивает, – он боится прогадать. Целый день звонят нам по всем телефонам, выспрашивают о новых поступлениях. Дежурят у магазина. Создают инициативные группы, очереди «по тетрадочкам». Я удивляюсь: когда эти люди успевают работать?

Наша беседа постоянно прерывалась. Отвлекали работники магазина, покупатели, озабоченные организацией продажи очередного дефицита. Вход в универмаг со двора осадила толпа, с ночи ожидающая начала торговли поступившими накануне кожаными женскими пальто и мужскими куртками. С девяти до двенадцати, пока я находился в кабинете директора, не удавалось даже открыть на улицу двери.

Сдвинуть с места спрессованные тела разгоряченных покупателей не могли ни продавцы, ни вызванный на подмогу наряд милиции.

Конечно, кожаное пальто за 1.300 рублей, сапожки за полторы сотни - не эквивалент индийской сорочке за 14 рублей с полтиной, которая и нужна, и не нужна человеку с талоном на единственную в год покупку. Потому-то в Вологде и замедлилась реализация многих вещей повышенного спроса, накапливаемых магазинами с прошлого декабря на основе упоминавшегося распоряжения облисполкома. Подписав такой документ, председатель облисполкома Л. Вологдин тем самым узаконил неестественное накопление дефицита. Только в универмаге его директор издала свыше 60 распоряжений, согласно которым в кладовках оставались целые партии разнообразной продукции советских и иностранных заводов и фирм, ожидающих востребования именинниками.

Спрашивается, разве такое положение свойственно торговле: иметь и не продавать хороший товар, зная, что не сегодня-завтра это скажется на экономических показателях предприятия и заработной плате продавцов?

С марта Вологодский горисполком разрешил торгу исключить из списка товаров, реализуемых по приглашениям, люстры, сервизы и посуду стоимостью до тридцати рублей, а также чемоданы, скатерти и прочую утварь. Их можно купить теперь при предъявлении паспорта с местной пропиской, то есть большему кругу людей. Но ажиотажа снова нет. Страсти по-прежнему кипят вокруг выгодного употребления талона.

Талоны на дефицит не избавили людей от очередей, нервотрепки, жалоб, не позволяют приобрести действительно нужные вещи и явно дестабилизировали торговый процесс в городе.