Торговые связи Белозерского края XVI

Барашкова В. С.

Торговые связи Белозерского края в XVI – нач. XVII вв.

// Вопросы истории хозяйства и населения России XVII в. – М., 1974. – С. 25-37

Белозерский край, в основном совпадавший территориально с бывшим Белозерским удельным княжеством, занимает северо-западную часть нынешней Вологодской области. Своеобразным центром района является Белое озеро с вытекающей из него полноводной Шексной, притоком Волги. Издревле освоенные водные пути сообщения связывали Белозерский край и с поморским севером, и с новгородскими пятинами, и с центральными областями России. Хотя "места ж та далеча бяху, и разстояния многа имущи от тамошния страны Московская земля", но еще во второй половине XIV в. туда ездили из Московской земли "купования ради"1. В первой половине XV в. ежегодно в г. Белоозеро приходили "по рыбу" два павозка Троице-Сергиева монастыря2. В последней трети XV в. в Белозерский край с торговыми целями приезжали из Московской земли, из Тверской и Новгородской земель, а также из различных монастырей как находившихся на территории самого Белозерского края, так и более отдаленных3.

Жалованная грамота череповецкому Воскресенскому монастырю 1473-1488 гг. содержит подробный перечень монастырских торговых лодей, "ино ходят лодьи на Белоозеро торговать". Здесь названы лодьи монастырей, расположенных в бассейне Волго-Окского междуречья: Троице-Сергиева, Симонова, Андроньева, Песношского Николаевского, Калязинского Троицкого, Ростовского Борисоглебского на р. Устье и Суздальского Покровского4.

Согласно таможенным белозерским грамотам 1497 и 1551 гг. торговые люди из "московских городов", из тверской и новгородской областей, а также монастырские купчины из этих областей продолжают приезжать на Белоозеро в конце XV и в первой половине XVI вв.5 Основными товарами были местная рыба, свежая и соленая, и соль6.

В самом Белоозере торговля происходила внутри городской крепости и на территории посада на Житной площадке, где стояла таможня 7. В таможне хранились медные "государевы" меры и весы-контари8. На посаде же располагались и два гостиных двора 9. В конце XVI - нач. XVII вв. на Белоозере насчитывалось около 140 лавок и 20 амбаров "посадских и всяких людей, а в них держат запасы всякие"10.

Сохранилось описание некоторых из этих лавок. Так, в лавке семьи Малеевых, состоятельных белозерских торговых людей конца XVI нач. XVII вв., имелся "чюлан с полатьми, а та лавка на одно лице и з дверьми, а на полатех в той лавке сусеки, а двери з замком с нутряным в пятую стену да двери ж в анбар в пятую же стену без замка, а у большой лавки замок нутриной, а на пробоех у трех же дверей клинчатой" 11.

Водный путь, который вел из московских областей в Волгу и затем в Шексну, описан в жалованной грамоте Троице-Сергиеву монастырю 1566 г. "коли пошлют из монастыря в Дмитров рыбы купите или иного чего нибудь, а из Дмитрова пошлют в лодках, рекою Яхромою, да Сестрью, да Дубною до Волги, а Волгою вниз до устья до Шехонского и в Шексну, рыбы купити" 12.

Другим старым торговым центром в Белозерском крае наряду с Белоозером была Усть-Угла, расположенная при впадении в Шексну ее левого притока р. Углы. Представляет интерес указание жалованной грамоты Троице-Сергиева монастыря I462-I466 гг. о том, что ежегодно "два павозка ходят на реку на Углу по соль монастирю" 13. Этот древний торг продолжал существовать и в начале XVII столетия. Так, в писцовой книге 1626-27 гг. говорится: "В той же волосте Устьюговского наволок на Устьюглы речки, а ходят по речке по Шексне и по речке по Угле сюды, а к тому наволоку приставают, а [у] пристанища збирают пошлину с судов и с товару белозерские верные целовальники" 14.

Сведения о московских товарах, привозимых в Белозерский край, очень отрывочны и нечетки. Так, в Новоезерском монастыре, по данным 1623 г., хранился "стихарь ветх из выбойки московской", а в 1601 г. в Кирилло-Белозерском монастыре имелся лук московский с шелковой тетивой 15. Остается неясным, были ли приобретены эти изделия столичного ремесла на местном рынке, в Москве, или же поступили по вкладам. В то же время некоторые данные указывают на то, что на Белоозеро из центральных областей поступал зерновой хлеб, значительные запасы которого находились у зажиточных белозерских торговых людей 16.

Путь в новгородские пятины вел по удобной для судоходства р. Ковже, впадающей с северо-запада в Белое озеро, до водораздела ее с Вытегрой, несущей свои воды в Онежское озеро. Волок, соединявший эти реки, обслуживали местные крестьяне. "Бадожские волости крестьяне возят гостей с товаром от вытерского рубежа через Бадожскую волость ... до реки до Ковжи, а от Ковжи реки возят гостей и до вытерского рубежа, а оброку дают 2 рубля да пошлин гривну" 17.

В XVI в. на Белоозеро из новгородских областей привозили местный лен, льняные ткани, холсты, клетчатину, ряднину, простые сукна, серые и черные, онежских сигов, а также уклад и окованные железом "коробки новгородские" 18.

Через Волочек Словенский, расположенный к юго-востоку от Белоозера, проходил другой торговый путь, связывавший Северную Двину с бассейном Волги 19. Суда шли по Двине и Сухоне до оз. Кубенского, а оттуда - р. Порозовицею к оз. Порозовицкому /Волоцкому/. Трехверстный "сухой" волок соединял оз. Порозовицкое с оз. Словенским, откуда брала свое начало извилистая р. Словенка, левый приток Шексны.

Первые сохранившиеся известия об этом волоке относятся к середине XV в. В жалованной грамоте белозерского князя Михаила Андреевича Кирилло-Белозерскому монастырю говорится: "приходят гости на Волочек, на Словенское озеро, да с Словенского озера волок на Порозовицкое озеро" 20. В отводной записной книге монастыря, составленной около 1492 г., упоминается дорога Волоцкая, "что дорога от озера от Волоцкого, волочат гости к озерку к Словенскому" 21.

Волок продолжал действовать и в XVI в. Так, вологодские и устюжские "гости", направляясь с товаром в Холопий городок, расположенный около устья Мологи 22, шли именно этим путем: "от Кубанского озера рекою Порозовицею вверх тритцать верст да волок сухой, возят на конех на трех верстех на реку на Словенку да рекою Словенкою вниз возят пятьдесят верст до Шексны реки" 23.

Следует отметить специфический характер товаров, поступавших в начале XVII в. из Вологды в Белозерский край. Это были в основном импортные товары западного и восточного происхождения: сукна, писчая бумага, ртуть, шелковые ткани, цветные хлопчатобумажные киндяки, индийский перец, ладан и темьян /смесь ладана с воском/ 24.

Тесные связи существовали между Белоозером и районами Воже-озера и Каргополя, откуда на белозерский рынок поступала рыба - щуки, язи, лещи. Кроме того, каргопольцы привозили семгу, свежую и просольную, ворванье сало и, возможно, жемчуг 25.

В XVI столетии в связи о увеличившейся добычей соли в Поморье наряду с торговым путем, проходящим Северной Двиной и Сухоной к Вологде и Устюгу, особое значение приобретает торговый путь, ведший от западного берега Белого моря р. Онегою к Каргополю и оттуда к Москве26. уже в 30-х-50-х гг. XVI в. в посреднической торговле поморской солью принимают активное участие не только старцы Кирилло-Белозерского монастыря, но и торговые люди из числа жителей г. Белоозера, а позднее и некоторые белозерские крестьяне 27. Наиболее состоятельные из белозерских торговцев располагали значительными средствами, в денежном выражении превышавшими две тысячи рублей 28. Имелись у них и собственные складские помещения, амбары, расположенные по пути перевозки соли, и собственные суда, "лодки белозерские" 29. В уставной памяти 1559 г. о бережении леса приводятся размеры изготовлявшихся в крае "меньших" и "больших" судов. Это были лодьи в длину 20 сажен и в ширину 4 сажени, насады - плоскодонные суда с высокими набитыми бортами, в длину 20, а в ширину 3 сажени, "павоски" - разгрузочные суда для мелководья, длиной в 5-6 сажен, а в ширину 2 сажени и др.30 О размерах амбаров можно судить по описанию соляного амбара Ферапонтова монастыря, который был "осми сажен меж угол" 31.

Уставная онежская грамота 1536 г. сохранила глухое упоминание о поездках белозерских и вологодских торговых людей "к морю по соль", но правительство решительно пресекло эти попытки, запретив приобретать соль севернее Каргополя 32.

В указе великого князя Ивана Васильевича 1546 г. сообщается: "И белозерцы де и вологжан[е] и иных городов люди, купив соль в Каргополе, возят ея в наши в московьские города продавати" 33. Показательно также, что и в откупной каргопольской и турчасовской таможенной грамоте 1554/55 г. среди торговых людей, приезжавших в Каргополь "соли купити зиме на санех, а лете в судне", первыми названы белозерцы, а затем уже вологжане и двиняне.

От Каргополя транспорты о солью шли Лача-озером, а затем р. Свидью к Воже-озеру. На Свиде "у Николы Святого на порозе" суда приходилось тянуть бечевой. Этим занимались "тяглецы" из числа местного белозерского населения 34.

Путь из Воже-озера вел р. Модлоной, впадающей в него с юга, в р. Ухтому, приток Модлоны, до с. Короткого, бывшего в то время сравнительно крупный торговым центром. Сюда приезжали купцы из Москвы, Новгорода, Пскова, Твери, Рязани, Нижнего Новгорода, Казани и других городов. Соль поступала "ис поморских из разных городов и усолей" 35. Около села находилась пристань, особый участок берега носил характерное наименование - "гостин берег". Церковь у пристани была посвящена Параскеве-Пятнице, покровительнице торговли. На "гостине берегу" стоял "двор государев" и таможня. Здесь же находились соляные амбары, число которых во второй половине XVI в. превысило семьдесят36.

С "гостина берега" возили соль местные крестьяне Коротецкой, Шальской, Мунской и Роксомской волостей. Во второй половине XVII в. крестьяне Мунской волости говорили об этом соляном извозе как об "искони вечном их промысле". По данным 1624/25 г. крестьяне Коротецкой волости платили оброк за него в 2 руб., 3 алт. 2 деньги 37.

Надо отметить, что уже в 30-40-х гг. XVI в. в с. Коротком имелось не менее 5 амбаров белозерских солеторговцев 38.

От о. Короткого грузы с солью, являвшиеся собственностью Кирилло-Белозерского монастыря, перевозились "сухим путем" к с. Великоселью, откуда уже Шексною и далее Волгою монастырская соль шла на продажу в различные города, "где соль живет поценнее"39.

Торговцы из числа посадского населения Белоозера, участвовавшие в посреднической торговле солью, пользовались иным путем: р. Ухтомой в Перт-озеро, оттуда через Красный /Кресный/ Волочек в другую р. Ухтому, впадавшую в Белое озеро, и затем Шексною и Волгою в "московьские города"40.

В Москву белозерские торговцы привозили на продажу и рыбу. Например, в 1586 г. московский Чудов монастырь приобрел у белозерцев Л. Родионова и Я. Матвеева 2000 судаков и бочку рассольных сигов 41.

Селение Крохино, расположенное у истоков р. Шексны из Белого озера, в XVI в., как и в последующие столетия, служило перевалочной пристанью для белозерцев. Так, на острове под Крохиным в середине XVI в. находилось около 25 амбаров белозерских посадских людей. Первые сохранившиеся известия о таких амбарах относятся еще к началу 40-х гг. XVI в. 42. Провозили мимо Крохина свою соль "в отвоз" и каргопольцы 43.

Путь через Красный Волочек считался "старым" путем. Видимо, уже к 40-50-м гг. XVI в. белозерскими "городецкими" людьми был освоен более удобней путь - от с. Короткого по р. Ухтоме, затем "новым" волоком в р. Пидьму, впадающую в Шексну у ее истока из Белого озера 44.

Здесь у д. Пидьмы на берегу, недалеко от. Шексны, были поставлены белозерцами соляные амбары: "У тое же деревни Педмы на Педминской же земле анбары соляные белозерцов посацких людей, а клали в тех анбарех соль зимою привозячи с Коротково" 45. Число таких амбаров в середине XVI в. приближалось к двадцати.

Хозяйственное разорение края в конце 60-x-70-x гг. XVI в., перевод некоторых, наиболее крупных солеторговцев и торговцев рыбой в "московские жильцы" 46, рост налогового обложения сказались отрицательно на положении белозерского купечества. Запустело 2/3 амбаров у деревни Пидьмы и половина амбаров на острове под Крохиным 47.

Именно в эти годы Кирилло-Белозерский монастырь, усиленно скупая соляные варницы в Неноксе, Лямце, Золотице, значительно расширяет свои операции по продаже соли в таких городах, как Углич, Тверь, Дмитров, Ярославль, Ростов, Кинешма, Вологда, Устюг, Тотьма и другие48.

Одновременно с этим монастырь проводит политику последовательного вытеснения белозерцев с занимаемых ими ранее позиций в посреднической торговле поморской солью. Монастырь скупает и приобретает по вкладам солевозные суда, соляные амбары, расположенные в перевалочных пунктах у с. Короткого, на Пидьме, под Крохиным, бывшие до того собственностью белозерских торговых людей 49.

Показательно также, что правительство в 80-х гг. XVI в. запрещает пользоваться торговым путем, ведущим через Пидьму к Шексне, и предписывает "новым волоком рекою Педьмою товару не возити, а возити им по-прежнему старым волоком Ухтомою рекой"50. Это запрещение, даже если оно не всегда выполнялось, затрудняло положение белозерских солеторговцев, так как значительно удлинялся путь соли из Поморья в центральные области страны.

Белозерские торговые люди продолжали заниматься торговали операциями с солью и в начале XVII в. Так, в частности, один из состоятельных торговцев "отъезжим товаром" Осип Окинин сообщал о своих поездках летом 1611 г.: "а в том, деи, он году был во Твери дважды в весну да в осень за солью, и тому, деи, свидетельствуют во Твери таможенные книги и на Угличе и на Мологе, а ходил судами 51. По-прежнему важной статьей торговли оставалась местная рыба, которая шла "в отвоз" партиями в 10-50 бочек 52.

Последствия польско-шведской интервенции тяжело сказались на состоянии хозяйства белозерского края. Резко упала торговля, в том числе и торговля солью. В начале XVII столетия Кирилло-Белозерский монастырь получал в год чистого дохода от продажи соли более 2000 руб.53 А в 20-х гг. XVII в. в Великоселье, одном из складочных мест для соли, принадлежащем монастырю, находилось лишь три сгнивших соляных амбара да развалины дворов амбарных и судовых сторожей 54. Приблизительно такое же положение было и в с. Коротком, где почти все соляные амбары стояли в развалинах.

В этом сказались не только тяжелые последствия лихолетья, но и общее перемещение торговых путей. Недаром современник событий писал в 1623/24 г., что в с. Короткое "ныне приезжают из одново Каргополя, а из иных городов и усоле и та соль едет Двиною рекою да Сухоною на Вологду" 55.

Приведенное вше материалы свидетельствуют о том, что на протяжении XVI - начала XVII вв. продолжали сохраняться торговые связи Белозерского края с центральными областями страны, новгородскими землями и Поморьем. Этому способствовали развитые водные пути сообщения, соединившие реки бассейна Волги с Онежским озером и Онежской губой Белого моря, с Сухоной и Северной Двиной. Волоки на водоразделах /на Волочке Словенском, в Бадожской волости и др./ обслуживались местными крестьянами. Уже в 30-40 гг. XVII в. Кирилло-Белозерский монастырь и белозерские торговые люди вели торговлю на соляных рынках Поморья, в первую очередь каргопольском, а также на верхней и средней Волге и Оке. Во второй половине столетия значительно возрастает предпринимательская деятельность Кирилло-Белозерского монастыря, ставшего собственником "усолей" на Онежском полуострове, и одновременно снижается участие белозерцев в посреднической торговле солью. Вместе с тем надо отметить и факт постепенного падения на протяжении второй половины XVI - начала XVII вв. значения города Белоозера в результате общего изменения торговых путей в этом районе.

1. ЦГАДА, Рукоп. собр. Ф.Ф.Мазурина, кн.565, л.15 и об.

2. "Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV- начала XVI в." /далее ЛСЭИ/, т. I, М., 1952, стр. 227.

3. "Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией Академии Наук" /далее ААЭ/, т. I, СПб., 1836, № 123, стр. 92.

4. "Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI вв.", ч. I. М., 1951, стр. 244 /далее АФЗиХ/. Жалованная грамота 1473-1488 гг., перечисляя среди других лодьи "пустынскую Покровскую и Борисоглебскую", - не дает указаний, о каких именно монастырях идет здесь речь. В АФЗ и X, ч. I, № 281, стр. 244 и 310 Борисоглебский монастырь назван Переяславским. Переяславским монастырем считает его и Л.В.Черепнин /см. Л.В.Черепнин. Образование Русскою централизованного государства в XIV-XV веках. М., I960, стр. 322/. Однако обоснований для этого не приводится. Кроме того, в указателе географических названий АФЗиХ, ч. I, стр. 310 монастыри "Пустынский" и "Покровский" рассматриваются как два отдельных монастыря, причем не отмечается, где они расположены. Представляется более вероятным, что в жалованной грамоте I473-I488 гг. говорится о лодьях Суздальской Покровской пустыни и Ростовского Борисоглебского монастыря, имевших свои вотчины в Белозерском крае. См. ГПИБ, рук. № 4, лл. 150, 152 об.; А.И. Копанев. История землевладения Белозерского края XV - XVI в. М.-Л., 1951, стр. 150.

5. Архив П.И.Строева, т. I, Пг., 1915. - РИБ, т.32 /далее Архив Строева/, стр. 97, 323, 325.

6. Там же, стр. 94, 322.

7. ГПБ, Кирилло-Белозерское собрание /далее: Кир.-Бел./, кн. 79 / 1318, лл. 20 об., 79.

8. ЦГАДА, Белоз. приказ. изба, д. 42, л. 2.

9. Архив Строева, т. I, стр. 326-328; ГПБ. Кир.-Бел., кн. 79/1310. л. 38.

10. ГПБ, Кир.-Бел., кн.79/1318, лл. 20 об., 23-24, 79-81. Для сопоставления приведем данные о числе торговых помещений в некоторых ближайших к Белоозеру городах. В Романове /на Волге/ в 1621 г. имелось 39 лавок, 11 полулавок, 21 лавочное место, 4 шалаша и 4 харчевни / М.Б. Булганов. Рынок города Романова /на Волге/ в первой половине XVII столетия. - "Вестник Московского университета. История", 1971, № 2, стр. 80/. В Устюжне железопольской в конце XVI в. находилось 92 лавки, 10 лавочных мест и пустых лавок, а также 7 амбаров /Н.Д. Чечулин. Города Московского государства в XVI веке. М., 1889, стр. 75; А.II. Сперанский. Торговля Устюжны Железопольской в первой половине XVI в. -"Русское государство в XVII веке". М., 1961, стр. 154/. В Каргополе в середине XVI в. /более поздними данными мы не располагаем/ было 116 лавок, а в Турчасове - 41 лавка /ЦГАДА, Бояр. и город. книги, оп. 1, кн. 1, лл. 2 об., 39 об./ В Вологде в 1627 г. насчитывалось 318 лавок, 22 лавочных места и 71 амбар /А.Е. Мерцалов. Очерк г. Вологды по писцовой книге 1627 г. - "Вологодский сборник", т. 5, Вологда, 1887., стр. 46/.

11. ГПБ. Собрание б. С.-Петерб. дух. академии /далее СПб. Д.А. /16, л. 1241 об.

12. ААЭ, т. I, стр. 308.

13. АСЭИ, т. I, стр. 227.

14. ЦГАДА, Поместный приказ, кн. 591, л. 333.

15. ГИМ РО, Собрание Уварова, № 116, л. 15: ГПБ, Кир.-Бел., кн. 71/1310, л. 404 об.

16. ААЭ, т. I, стр. 136-138; Архив Строева, т. I, стр. 162; т. 2. Пг.1917, стр. 369; ЦГАДА, Грамоты Колл. Экономии. № 158/859; ГИМ, ОПИ, ф. Уваровых, № 1543, IV отд., № 15; В.С. Барашкова. Соляная торговля г. Белоозера в конце XV в. - 60-х гг. XVI в. - "Очерки социально-экономической истории СССР". М., 1964, стр. 324-326.

17. ГПБ, СПб. Д.А., А. 1/16. л. 1633 об.

18. Н. К. Никольский. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII века /1397-1625/. т. I, вып. 2, СПб., 1910, стр. LXXX, CXI, СХХП. СХXVI; ГПБ, Кир.-Бел., кн. 71/1310, л. 343 об., 344 об. 416; ГИМ ОПИ, ф. Уваровых, № 1543, IV отд., № 15; К.А. Неволин. О пятинах и погостах новгородских в XVI в. СПб., 1853, стр. 171.

20. АСЭИ, т. 2, М.. 1958, стр. 95-96.

21. Там же, стр. 223. Следует отметить, что Волочек упоминается в жалованной грамоте можайского князя Андрея Дмитриевича Белозерскому монастырю, которая датируется концом XIV- началом XV вв. См. АСЭИ, т. 2, стр. 30-31.

22. М.Н.Тихомиров. Россия в XVI столетии, стр. 203-210.

23. ГПБ, СПб., Д.A., A.I/I6, л. 1635.

24. Н.К. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. 2, стр. CCLIX, CCLXXXIII, CCCVIII, CCLVI; ГПБ, Кир.-Бел., кн. 78/13I7, лл. 314, 314 об.

25. Н.К. Никольский. Указ. соч., т. I. вып. 2. стр. CCII, CCXXII, CX, LXXIX, XCIX, LXXXI. LXXXVIII; ГПБ, Кир. -Бел., кн. 78/1317, лл. 108 об., 114 об., 115.

26. А.А. Савич. Соловецкая вотчина XV-XVI в., Пермь, 1927, стр. 133-134; А.А. Зимин. К изучению таможенной реформ середины XVI в. - "Исторический архив", 1961, № 6, стр. 130-132.

27. С.В. Бахрушин. Научные труды, т. I. М., 1952, стр. 128; ГПИБ, Рук, № 4. л. 114: Н.К. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. 2, стр. XCCII; ГПБ, Кир.-Бел., кн. 78/1317, л. 174 об,; ЦГАДА, Белоз. приказ. изба, д. 137, лл. I, 2-4.

28. ГИМ, ОПИ, ф. Уваровых, № 1543. IV отд., № 15; ЦГАДА, Грамоты Колл. Экономии, № 159/860.

29. ГИМ, ОПИ, ф. Уваровых, № 1543, IV отд.. № 15; ЦГАДА. Грамоты Колл. экономии, № 158/859; ГПБ, Кир.-Бел., кн.78/1317, л. 139, В 1572/73 г. одна такая лодка стоила 60 руб. /см. ГПБ, Кир.-Бел., кн. 78/1317, л. 124/.

30. Н.К. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. I, стр.XCII-XCIII. В жалованной грамоте 1575 г. астраханскому Троицкому монастырю размеры белозерки от кормы до носа указаны в 30 саженей. См. АИ, т. I, СПб., 1841, № 193, стр. 3l6-357

31. ГПИБ, рук. № 4, л. 83.

32. ААЭ, т. I, стр. 153.

33. Архив Строева, т. I, стр. 284-285; см. также ГИМ, ОПИ, ф. Уваровых, № 1543, IV отд., № 15.

34. А.А. Зимин. Указ. соч., стр. 131, 132.

35. Архив Строева, т. I, стр. 691; ЦГАДА, Монастыр. дела, д. I, л. 3.

36. ГПБ, СПб. Д.А..А. 1/17, лл. 1639-1640.

37. ЦГАДА, Белоз. приказ. изба, д. 1983, л. 6: П.А. Колесников. Северная Русь. Вологда, 1971, стр. 114.

38. ЦГАДА. Монастыр. дела, д. I. л. I; ГИМ, ОПИ, ф. Уваровых, № 1543. IV отд., № 15; ГПБ, СПб. Д.А., А. 1/17, лл. 1574-1575.

39. ЦГАДА, Грамоты колл. экономии, № 195/896, л.7об.; ГПБ, СПб., Д., A.1/I7, л. 1729 об.; ГПБ, Собрание актов и грамот, № 251.

40. ГПБ, СПб. Д.А.. A.1/16, л. 1633 и об.; ЦГАДА, Белоз. приказ. изба, д. 115, лл. 21, 35, 49 об.-50. См. также: Н.П. Загоскин. Русские водные пути и ездовое дело в допетровской России. Казань, 1909, стр. 158.

41. С.В. Бахрушин. Научные труды, т, I, стр. 159.

42. ГПИБ, рук. № 4, лл. 171-172; ГИМ ОПИ, ф. Уваровых, д.1543, IV отд., № 15.

43. ЦГАДА, Белоз. приказ. изба, д. 137, л. 4 и об.

44. ГПБ, СПб. Д.А., A. 1/16, л. 1633 и об. См. также: А.И. Копанев. Указ. соч., стр. 13.

45. ГПИБ, рук, № 4, лл.113-114, 127-128 об.

46. Н.К. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. 2, стр.LXVI, LI; ЦГАДА, Монастыр. дела, д. I, лл. I, 2; ГПИБ, рук. № 4, лл. 114, 171 и об. Выражение "московские жильцы", видимо, означало причисление к московскому купечеству.

47. ГПБ, рук. № 4. лл. 114, 127, 17I-172.

48. Н.К. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. 2. стр. 121-123, 235-239; ГПБ, СПб. Д.А., л.1/17, лл. 1723 об., 1730.

49. Н.К. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. 2, стр. LI, LXV; ЦГАДА, Монастыр. д.1, лл.1 2; ГПИБ, рук, № 4, л. 171 и об.

50. ГПБ, СПб. Д.А., А.1/16, л. 1633 об.

51. "Смутное время Московского государства 1604-1613 гг.", вып. 5. Акты подмосковных ополчений и земского собора 1611-1613 гг. М., 1911, стр. 140; ГПБ, Кир.-Бел., кн. 79/1318. лл. 12 об., 73 об., 75.

52. ЦГАДА, Белоз. приказ. изба, д. 137, лл. 2, 4 и об.

53. Н.К. Никольский. Указ. соч., т. 1, вып. 2, стр. 297, прим. 5.

54. ЦГАДА, Поместный приказ, кн. 591, л. 465.

55. ГПБ, СПб. Д.A., A.1/I7, л. 1639 об.