назад

Н. Н. Репин

Участие купечества Европейского Севера во внешней торговле через Архангельск в первой четверти XVIII века //
Материалы по истории Европейского Севера СССР: Северный археографический сборник. – Вологда, 1973. – Вып. 3. – С. 177-199.

С первых лет Северной войны Архангельск аккумулировал весь внешнеторговый оборот России с западноевропейскими странами [1] [Историографический обзор внешнеторговых связей России через северные «морские ворота» см. Н. Н. Репин. Внешняя торговля через Архангельск и внутренний рынок России во второй половине XVII  первой четверти XVIII вв.». Автореферат кандидатской диссертации. М., 1970, стр. 411]. Близость к «морским воротам» страны способствовала вовлечению в торговлю купечества из многих городов и сел Европейского Севера. Проблема складывания всероссийского рынка, развитие внутренней торговли в различных районах страны на материалах таможенных книг стала предметом изучения лишь в советское время, особенно, начиная с 50х годов[2] [Краткий обзор исследований о внутренней торговле России XVII— XVIII вв., в том числе и по отдельным городам и районам Европейского Севера страны дан Б. В. Кафенгаузом в монографии «Очерки внутреннего рынка России первой половины XVIII в. (По материалам внутренних таможен). М., изд. АН СССР, 1958, стр. 811]. Большее внимание историков привлекало, однако, изучение торговли в XVII в., в то время как перечень работ о внутренней торговле XVIII в. в историографическом обзоре Б. Б. Кафенгауза насчитывает менее десяти наименований, из которых к северному району относится лишь статья С. М. Троицкого [3] [С.М. Троицкий. Хлебный рынок Архангельска в первой четверти XVIII в.  «Труды Московского историкоархивного института», т. IX, М., 1956]. В конце вводного раздела Б. Б. Кафенгауз справедливо замечает, что «изучение всероссийского рынка XVIII в., в особенности разработки таможенных книг этого периода, надо признать очередной научной задачей» [4] [В.Б. Кафенгауз. Указ. соч., стр. 11]. Авторы историографического раздела проблем русской истории XVII XVIII вв. в сборнике статей «Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС» констатировали, что вопрос о включении России в мировое хозяйство и международный обмен попрежнему остается слабым местом в советской историографии» и высказали пожелание «связать изучение внутренней торговли России, проблемы складывания всероссийского рынка с указанными вопросами» [5] [Сб. ст. «Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС. История СССР». М., изд. АН СССР, 1962, стр. 165166].

Между тем вопрос об участии купечества Европейского Севера во внешней торговле через Архангельск как раз и составляет часть этой проблемы. Однако единственной работой, в которой на богатом статистическом материале исследуется участие купцов из различных районов страны, в том числе и из северного, на Архангелогородской ярмарке 1710 г., является работа Р. И. Козинцевой [6] [Р.И. Козинцева. Внешнеторговый оборот Архангелогородской ярмарки и ее роль в развитии всероссийского рынка. Сб. ст. «Исследования по истории феодально-крепостнической России». М.Л., изд. «Наука», 1964, стр. 116163]. Заслуга Р. И. Козинцевой состоит также и в том, что она исследовала торговлю с западноевропейскими странами в связи с внутренним рынком страны, вовлекла в научный оборот новый, исключительно ценный источник  счетные выписки иностранных купцов за 1710 г.; расширила сведения по биографиям русских купцов. Вместе с тем, анализ торговых оборотов участников Архангелогородской ярмарки в целом не позволяет всесторонне выяснить торговлю купечества Поморья, а ограничение исследования лишь одним годом, не дает возможности определить те изменения, которые произошли в этой сфере за более длительный промежуток времени.

Наконец, в статье использованы работы, посвященные изучению истории Архангельска [7] [В. Крестинин. Краткая история о городе Архангельском. СПб., 1792; С.Ф. Огородников. Очерк истории города Архангельска в торгово-промышленном отношении. Спб., 1895], истории промышленности России XVII-XVIII вв. [8] [П.Г. Любомиров. Очерки по истории русской промышленности в XVII-XVIII и в начале XIX в. М., 1947] и ее отдельных отраслей [9] [П.М. Лукьянов. История химической промышленности и химических промыслов России до конца XIX в. т. Ш, М.Л., 1950]. Эти исследования содержат отрывочные сведения о размерах торговых оборотов купцов, их биографиях, истории производства и отчасти размерах вывоза через Архангельск некоторых экспортных товаров.

Краткий обзор исторической литературы по избранной нами теме позволяют сделать вывод о том, что участие купцов Севера во внешней торговле через Архангельск в первой четверти XVIII в. изучен еще недостаточно. Автор ставит своей целью выяснить роль северных торговцев во внешнеторговых оборотах через Архангельск, определить объем, структуру экспортных и импортных товаров, проходивших через руки северян, и их изменение в первой четверти XVIII в., социальный состав участников торговли из северных пунктов, пополнить сведения о биографиях наиболее видных представителей торгового мира Поморья и хотя бы в незначительной степени охарактеризовать воздействие внешней торговли на социально-экономическое развитие Европейского Севера первой четверти XVIII столетия.

Материал статьи основывается преимущественно на архивных источниках, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Отсутствие компактного статистического материала об участниках торговли на Архангелогородской ярмарке и размерах их оборотов за всю первую четверть XVIII в., естественно, не позволяет с достаточной глубиной осветить все поставленные вопросы. Однако сохранившиеся счетные выписки иностранных купцов за 1710, 1720, 1722 годы [10] [Архив ЛОИИ, Архангелогородская губернская канцелярия (далее АГК), ф. 10, оп. 3, 1710, д. 145; ЦГАДА. Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, дд. 32744, 32781, 32782; оп. 1, ч. 9, дд. 34447, 34450], отдельные книги архангельской таможни за 1720, 1721, 1725, 1726 годы [11] [ЦГАДА, Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32774  явочная книга товаров вологодскими купцами; д. 32765  «весчая книга Кунчукурья», где регистрировались все экспортные товары, подлежащие взвешиванию при оформлении сделки; дд. 32741, 32742, 32786, 32787  две явочные таможенные книги и две последние книги, в которых регистрировались акты купли-продажи русских купцов за 1725 г.; д. 32783  «книга торговых записок проданным от иноземцов к российским купцам заморским товарам» за 1726 г.] и множество отрывочных данных, разбросанных по различным фондам Москвы (в Центральном государственном архиве древних актов  далее ЦГАДА) и Ленинграда (Архив Ленинградского отделения института Истории АН СССР  далее архив ЛОИИ), дают возможность дать довольно полную характеристику участия купцов Европейского Севера во внешней торговле через Архангельск. 

Торговцы из северных пунктов принимали весьма активное участие в торговле на Архангелогородской ярмарке. Так, в 1710 г. их торговые обороты составили почти десятую часть внешнеторгового оборота Архангельска за этот год (276,5 тысяч рублей из 2805 тысяч рублей). В торговле с иностранцами участвовало 358 купцов из 13 пунктов. (См. таблицу 1).

Представители: вологодского купечества составляли около четверти торговцев из северных пунктов, принимавших участие в непосредственной торговле с иностранцами, а их доля в торговых оборотах северян превышала 55% (153,4 тыс. руб.). Доля купцов из Архангельска и Каргополя в 1710 г. была почти одинаковой и составила соответственно 13,5 и 13,3% (37,2 и 36,7 тыс. руб.), хотя численность каргопольских торговцев (69) несколько превышала количество архангелогородцев (56), принимавших участие во внешней торговле в 1710 г. Торговые обороты устюжан и усольцев (жителей Соли Вычегодской) составили соответственно 12,7 и 12,2 тысячи рублей, или 4,6 и 4,4 процента общего внешнеторгового оборота северян. Размеры торговли купцов из других пунктов Поморья были не столь значительными и колебались от 186 рублей у торговца из Ижмы и до 6,6 тысяч рублей у холмогорских купцов.

Таблица 1[*] 

[Архив ЛОИИ, АГК, ф. 10, оп. 3, подсчеты наши. Расхождения сведений табл. 1 с данными, приведенными Р.И. Козинцевой (см. Р.И. Козинцева. Указ. соч., стр. 128130) объясняется отчасти тем, что в нашей работе совместные операции купцов из разных городов разделены с учетом равной доли их участников]

Число продавцов вывозных товаров, как правило, превышало количество покупателей предметов иностранного ввоза (за исключением Каргополя и Архангельска). Архангельские и каргопольские купцы являлись также исключением и в том, что размеры закупок импортных товаров превосходили у них объем продажи. Это обстоятельство можно объяснить тем, что для архангелогородских торговцев северная ярмарка была местным рынком, на котором они перепродавали ввозные товары, Р. И. Козинцева отмечала, что «специфика торгового города давала возможность даже самым мелким торговцам вступать в контакты с иностранцами» [12] [Р.И. Козинцева. Указ. соч., стр. 133134]. Каргопольские же купцы являлись своего рода агентами иностранцев, которые доверяли им выдачу своих товаров в долг для перепродажи на внутреннем рынке страны [13] [В сказках каргопольских купцов, поданных в 1719 г., отмечалось, что «торгуют они по городам разными товары и у Архангельского города, юфть и покупные в иных городех товары продавали, а на те деньги покупая, так же и в долг имая у торговых иноземцов всякие их городовые товары (разрядка наша  И. Р.) отвозят для продажи по иным городам». См. ЦГАДА. Коммерц-Коллегия, ф. 276, оп. 6, 17191720, д. 366, лл. 749, 751 и др.].

Приведенные данные относятся к 1710 г. Однако, сопоставляя их со сведениями за другие годы первой четверти XVIII в. [14] [См. ЦГАДА, Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, дд. 32765, 32774, 32781, 32782, 32783; там же, оп. 1, ч. 9, дд. 34447, 34450], можно предположить, что подобная картина была характерна до начала 20х годов  до переноса главного внешнеторгового направления на Балтику.

О распределении предметов вывоза по местам жительства купцов и по группам товаров дает представление таблица 2. Доля северных торговцев в продаже экспортных товаров в 1710 г. доставила 8,3 процента (148,8 тыс. руб. из 1793 тыс. руб.) общей суммы вывоза через Архангельск в этом году. Среди них преобладающее значение имели торговые обороты купцов из Вологды (61,l%), Каргополя (10%), Архангельска (7,5%), Соли Вычегодской (5,1%) и Великого Устюга (15%).

Почти половину стоимости всех экспортных товаров, проданных северянами {47,1%) составили предметы перерабатывающей промышленности  юфть, пряжа, холст, сукно и др., основными поставщиками которых являлись вологжане, каргопольцы и устюжане. Стоимость этой группы товаров, реализованных купцами Европейского Севера, составила почти десятую часть стоимости предметов ремесленного и мануфактурного производства, прошедших через Архангельск в 1710 г. (70,1 тыс. руб. из 796 тыс. руб.). Заметной была доля предметов сельскохозяйственного производства (43%), в особенности продуктов животноводства: говяжьего сала, мяса, сырых кож. Эти товары вывозили торговцы почти всех северных пунктов (за исключением Ижмы), а главную роль в их продаже играли вологодские, архангелогородские, усольские и каргопольские купцы. Продукты животноводства составили подавляющую часть торговых оборотов у торговых людей из Архангельска, Холмогор, Мезени, Верхней Ваги и Соли Вычегодской. Скот мясной и мясо, сало говяжье и кожи составляли у архангелогородцев 80%, а у холмогорцев  87% всей суммы проданных ими иностранцам товаров [15] [Р.И. Козинцева. Указ. соч., стр. 138]. Стоимость мехов, проданных купцами из северных пунктов, составила почти треть всей пушнины, прошедшей через Архангельский порт в 1710 г. Основными продавцами пушнины являлись торговцы из Яренска, Каргополя, Вологды, Великого Устюга, Соли Вычегодской, Лальска и Архангельска. Причем у купцов из Яренска и уезда стоимость пушнины составила почти 99% суммы их продажи в целом.
Рассмотрим структуру экспортных товаров, реализованных поморскими купцами на Архангелогородской ярмарке.

Большую часть продажи вологодских торговцев составили товары перерабатывающей промышленности: юфть  40,2 % (36,5 тыс. руб.), льняные ткани  на 7,3 тыс. рублей, рогожи  на 9,6 тыс. рублей, пряжа, веревки, свечи, льняное масло. Нужно заметить, что и в другие годы первой четверти XVIII в. вологодские купцы являлись поставщиками товаров этой группы [16] [См. ЦГАДА. КамерКоллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32774]. Вологжане являлись монополистами в продаже свечей на внешний рынок, производство которых в Вологде было хорошо налажено еще в XVII в. Вологодские купцы продавали в Архангельске большую часть «вязальных» (необходимых для упаковки товаров) веревок. Значительная доля проданной вологжанами в Архангельске юфти, была произведена на кожевнях этого города, владельцы которых так же были связаны с Архангельском, совмещая предпринимательскую и торговую деятельность. Владельцами кожевенных «заводов» в Вологде являлись Алексей и Григорий Рыбниковы, Матвей и Иван Колесовы, Иван Свешников и другие [17] [См. М.Я. Волков. Купеческие предприятия первой четверти XVIII в.  «История СССР», 1966, № 1, стр. 140141; ЦГАДА. Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32765]. Они торговали юфтью в Архангельске с начала и до 20x годов XVIII столетия. Заметную часть торгового оборота вологжан составляли продукты животноводства: говяжье сало и необработанные кожи (в 1710 г. этих товаров было продано на сумму 14,8 ,тыс. рублей), а также предметы полеводства: пенька (на 8,1 тыс. рублей), кудель (на 2,2 тыс. рублей), просо и хлеб. Если говяжье салосырец закупалось преимущественно в близлежащих районах, а перетапливалось на салотопнях Вологды, то пенька и кудель приобреталась как на местном рынке, так и в центральных и западных районах страны [18] [ЦГАДА. Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32774. Еще во второй половине XVII в. один из вологодских купцов закупал пеньку в Дорогобуже для вывоза в Архангельск. (См. ЦГАДА. Сибирский приказ ф. 214 оп. 1, стлб. 599)].

Таблица 2 * 

Продажа экспортных товаров купцами Европейского Севера

* Источник: архив ЛОИИ, АГК, ф. 10, лл. 3, 1710, д. 145. Подсчеты наши
** 1я группа товаров  продукты перерабатывающей промышленности
*** 2я группа товаров – предметы сельскохозяйственного производства
**** 3я группа товаров – продукты охоты и бортничества

1) Процент определяет отношение стоимости товаров, принадлежащих купцам из каждого пункта к общей стоимости экспортных товаров, проданных северянами иностранным купцам.

2) Процент определяет отношение стоимости товаров каждого из групп к общему объему торговых оборотов купцов данного пункта.

У каргопольцев доля продуктов перерабатывающей промышленности составила в 1710 г. около половины их торговых оборотов. В этой группе товаров преобладающее значение имела продажа льняной пряжи и юфти. Кожевенное производство на экспорт в Каргополе было развито еще в XVII в., но в первой четверти XVIII в. выделка кож значительно возросла. Владельцами кожевенных предприятий в конце 10-х годов являлись крупнейшие каргопольские экспортеры, регулярно связанные с Архангельском: братья Иван и Андрей Прибытковы, Матвей Ватагин и Степан Лыткин. «Из дела» на этих кожевнях «выходило» от двух до трех тысяч кож [19] [Там же, Коммерц-Коллегия, ф. 276, оп. 6, д. 366, лл. 749, 750, 750 об.]. На каргопольском посаде заметное распространение получило также производство льняной пряжи, которая вырабатывалась из сырья, закупленного в северо-западных и центральных районах страны. Позднее, во втором десятилетии XVIII в., каргопольцы продавали на Архангелогородской ярмарке не только льняную пряжу, но и лен [20] [В 1721 г. около половины всего проданного в Архангельске льна (9,5 тыс. пудов из 20,5 тыс. пудов) принадлежала каргопольцам. См. ЦГАДА. КамерКоллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32765]. Возможности для переработки льна отставали, видимо, от предложения сырья, т.к. в первой четверти XVIII в. производство льна для вывоза за границу распространяется вширь и охватывает различные районы страны. Заметную долю в экспорте каргопольцев составляло говяжье сало, перетопленное на салотопнях своего города, и меха.

В ассортименте экспортных товаров архангелогородских купцов преобладали говяжье сало и мясо, сырые кожи и меха. Архангелогородцы и холмогорцы являлись монопольными продавцами иностранным купцам сырого мяса, чему способствовало выгодное географическое положение этих городов.

Что касается ассортимента продажи товаров купцами из других северных городов, то в ряде из них (Соли Вычегодской, Великом Устюге, Холмогорах, Верхней Ваге, Мезени) преобладала продажа продуктов животноводства, а в других (Яренске, Лальске, Ижме)  пушнины.

Именно в структуре экспорта у купцов из этих пунктов и у мелких торговцев из Вологды и Каргополя наиболее отчетливо прослеживается связь со специализацией местных рынков. Лишь наиболее «капиталистые» купцы имели обширные связи с различными районами страны [21] [Например, вологжанин Федор Турунтаевский вез в 1720 г. из села Великого Ростовского уезда говяжье сало, лен, пряжу льняную и щетину; из Подмонастырской слободы Череповской волости Белозерского уезда  сало, по выписи Веси Ехонской  лен; из Ярославля, Суздаля и Москвы гривы и хвосты конские; из Галича  льняную пряжу. См. ЦГАДА. КамерКоллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32774]. Если вологжане и каргопольцы были связаны с другими районами страны самостоятельно или через своих приказчиков, то для архангельских и холмогорских торговцев была свойственна и другая форма связи с внутренним рынком  они заключали подряды на поставку определенных товаров в Архангельск. Так, Никите Крылову, «изскусному и твердому купцу» [22] [В. Крестинин. Указ. соч., стр. 14] архангелогородского посада, должны были поставить по подрядам в 1721 году 1500 бочек смолы устьянец Кириан Кошелев и житель Верховажского стана Иван Тарханов; 400 пудов пряжи  вязниковец Федор Макаров, 300 пудов льна  шуянин Михаил Коршелов и 260 пудов семянного масла  арзамасец Иван Сальников [23] [«Архангельские губернские ведомости», 1853, № 32].

Структура экспортных товаров, привозимых в Архангельск из северных пунктов, не претерпела существенных изменений до конца торгового преобладания Архангельска  до конца 17121 г. С переносом главного внешнеторгового направления в Петербург, вывоз через северные «морские ворота» был ограничен товарами, производимыми в бассейне Северной Двины и районом к востоку от нее [24] [Полное собрание законов Российской империи (далее ПСЗ). Собрание первое, т. VI, Спб., 1830, N° 3860 (указ «О трактах к портовым городам»)]. С этим, видимо, была связана и отмена казенной монополии на продажу ряда экспортных товаров. Вологжане и каргопольцы вынуждены были перенести торговые операции в новую столицу. Товары, вывозимые через Архангельск с тех пор, стали отражать специализацию производства на Европейском Севере страны.

За десятилетие после 1710 года произошли некоторые изменения в экономике Севера, тяготевшей к внешней торговле. В чем они заключаются?

С начала 20х гг. XVIII в. распространяется вширь кожевенное производство. Предприятия по выработке юфти на экспорт появляются в Архангельске и Холмогорах, растет число кожевен в Устюге и Соли Вычегодской, начинается выделка кож на Верховажском посаде [25] [См. ЦГАДА. Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, дд. 32741, 32743, 32742, 32786, 32787. Например, в Архангельске юфть стала вырабатываться на кожевне холмогорца А. Тютлина. В начале 20-х годов устюжане Протопоповы и усолец Швецов везли юфть, выработанную на своих «заводах», в то время как раньше они не занимались кожевенным производством]. Большее распространение на Севере получает салотопенное производство.

Исследователь русской промышленности XVII-XVIII вв. П. Г. Любомиров отмечал, что «если витье веревок было исконным народным промыслом, то делать канаты русские люди научились, по заявлению гостей в 1646 г., у англичан, т.е. со второй половины XVI в. [26] [П.Г. Любомиров. Указ. соч., стр. 160. Автор исследовал историю создания и деятельности канатного завода Избранта, казенной «крутильни», но не имел сведений о канатных предприятиях русских предпринимателей, освоивших это производство в начале XVIII в. на Севере]. Однако в XVII в. производство канатов на экспорт, по неизвестной причине, прекратилось и в Архангельск привозились лишь подольнишные, белые вязальные и смольные веревки [27] [Архив ЛОИИ. Холмогорская таможенная изба. ф. 149, 1683, дд. 261, 439, 440, 441 и др.]. В первой четверти XVIII в. производство веревок было налажено на крутильнях архангелогородцев Татаурова и Захарова и холмогорца Евдокимова. В конце XVII в., в связи с началом строительства торговых и военных кораблей, в Архангельске было организовано производство смольных канатов на «заводе» датчанина Елизара Избранта, а после смерти владельца «крутильня» перешла в собственность казны (в 1710 г.). В первой четверти XVIII в. смольные канаты производились также и на частных предприятиях архангелогородцев и холмогорцев. В конце второго десятилетия XVIII в. нам известны имена четырех владельцев канатных «заводов»: жителей Архангельска Ивана Татаурова и Ивана Захарова, холмогорца Ивана Сорокина и кегостровца Василия Соснина. Наиболее крупное предприятие было у Соснина, который в 1721 г. «выпустил из дела» около 10 тыс. пудов канатов, что составило около 60% этого вида товара, проданного иностранным купцам. Все частные канатные «заводы» производили товар по заказу русских и иностранных купцов из сырья заказчика [28] [ЦГАДА. Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32765, лл. 1818 об.,. 62, 237 об., 276 и др.]. 

Смоляной промысел и торговля смолой в первые два десятилетия XVIII в., когда она находилась в ведении казны, довольно хорошо изучены в исторической литературе [29] [Масса статистических данных о торговле смолой приводится в работе П.М. Лукьянова, указ. соч., т. III]. Отмена казенной монополии на этот вид товара и переход торговли ею в руки северных купцов способствовали значительному росту вывоза смолы. Так, если в 1716-1718 годах в среднем за год продавалась по 40 тыс. бочек, то в 1722 г. в Архангельске было реализовано 65 тыс. бочек смолы [30] [Там же, стр. 349; ЦГАДА. Коммерц-Коллегия, ф. 276, оп. 1, д. 1665, лл. 61 об62]. Смоляным промыслом занимались в основном крестьяне Важского и Двинского уездов и Устьянских волостей [31] [См. «Книгу записную приему присылаемой с Ваги смолы» за 1715 г.  Архив ЛОИИ. АГК, ф. 10, оп. 3, 1715, д. 720]. После отмены монополии посредниками в торговле смолой между крестьянами и иностранцами выступали архангелогородские, шенкурские, верховажские и холмогорские торговцы [32] [ЦГАДА. Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, дд. 32741, 32742].

В исторической литературе подробно изучена история морских промыслов на Севере России и их организация, история монополизации сбыта продуктов морского промысла казной [33] [Первым по времени сочинением по истории морского промысла является работа архангелогородца Н.А. Фомина. Опыт исторический о морских зверях и рыбах, промышляемых жителями Архангелогородской губернии в Белом, Северном и Ледовитом океане с описанием образа тех промыслов. Спб., 1791; ряд документов о монополизации сбыта продуктов морского промысла казной приводит в своей работе М. Чулков. См. его Историческое описание коммерции, т. 1, кн. 2, Спб., 1782]. Меньше обращалось внимания на исследование торговли этим видом товара во время казенной монополии и вовсе не освещена торговля продуктами морского промысла с 20-х гг. XVIII в., когда она перешла в руки частных лиц. Между тем, после отмены казенной монополии заметно возрос экспорт ворванного сала (с 3,6 тыс. бочек в 1719 г. до 7,9 тыс. бочек в 1725 г.) и рыбы (с 2 тыс. пудов в 1719 г. до 7 тыс. пудов в 1725 году [34] [ЦГАДА. Канцелярия конфискации, ф. 340, д. 14559, лл. 324366; там же, Камер-Коллегия, ф. 273, оп. 1, ч. 8, д. 32786]. По неполным данным, в 1705 г. в продаже ворвани участвовало восемнадцать купцов из Архангельска и Холмогор. Крупнейшими продавцами ворванного сала являлись Семен Окулов, Никита Крылов и Антон Бармин. Они продали иностранцам более половины этого вида товара (4373 бочки из 7900). Семен Окулов, в прошлом один из агентов компании Меншикова, совмещал торговую деятельность с организацией морского промысла. Из 11900 бочек, реализованных им на Архангелогородской ярмарке, лишь 135 бочек привезено по выписям с «морского берега», где были куплены у промышленников, и 45 бочек были приобретены в Архангельске. Своеобразием торговых оборотов Никиты Крылова являлось совмещение самостоятельной и «компанейской» торговли. Архангелогородцы Михаил Пономарев, Иван Ушаков «меньший» и Исак Фомин вступали в компанию по продаже ворвани с Крыловым отдельно, не составляя единого целого. Весь товар, проданный Крыловым (1422 бочки) был привезен по выписям с морского побережья, где скупался у мелких промышленников. Антон Бармин большую часть ворвани закупил в Архангельске (717 бочек из 1051) [35] [Бармин покупал ворванное сало у архангелогородцев Ивана Шелухина и Тимофея Ушакова, сумлянина Василия Махилева, кандалакшанина Антона Деминина, сорочан Е. Собинского и В. Воропаева, шуеречанина Антона Клементьева и у кемлянина Герасима Суханова], а остальные привез по выписям «с морского берега». С перепродажи ворванного сала он имел значительную прибыль [36] [Бармин купил ворвань за 1949 рублей, а продал на сумму 2258 рублей. Прибыль, таким образом, составила около 15%]. Это были первые шаги Бармина «по своему в умножении богатства искусству», а расцвет его коммерческой деятельности относится ко второй половине XVIII в. [37] [В. Крестинин. Указ. соч., стр. 79, 138]. Крупнейшим продавцом рыбы иностранным купцам являлся архангелогородец Афанасий Качалов. Свой основной товар  сухую «карзанную» треску  Качалов скупал на Архангелогородской ярмарке для перепродажи иностранцам и для поставки ее в казну [38] [Сведения о продаже ворвани и рыбы взяты нами из таможенных книг Архангельска за 1725 г.  См. ЦГАДА. Камер-Коллегия, ф. 273, он. 1, ч. 8, дд. 32741, 32742, 32786, 32787]. В продаже продуктов морского промысла отчетливо прослеживается роль скупщика. Промышленники и мелкие купцы были оттеснены от непосредственной торговли с иностранцами, что давало возможность крупным экспортерам ворвани и рыбы получать значительную прибыль. Однако капитал, накопленный в скупке предметов морской добычи, почти не переходил в производственную сферу, что тормозило развитие морского промысла.

Таким образом, изменение в структуре вывоза через Архангельск с начала 20-х годов XVIII в. выразились в ограничении продажи товарами, отражающими специализацию северного рынка, в расширении частной торговли за счет смолы и продуктов морского промысла, а также в некотором увеличении экспорта предметов перерабатывающей промышленности, вызванного ее ростом после перенесения главного внешнеторгового направления в Петербург.

Вопрос об участии купцов Европейского Севера в покупке иностранных товаров на Архангелогородской ярмарке исследован крайне слабо. Лишь Р. И. Козинцева изучила вопрос о приобретении предметов импорта купцами из различных торговых центров страны в 1710 г. [39] [См. Р.И. Козинцева. Указ. соч., стр. 128—136]. Однако автор осветила этот вопрос крайне сжато, без сравнения с импортом других лет, без разбивки по видам товаров. Поэтому и данный вопрос нуждается в дополнительном изучении. Об объеме закупок импортных товаров, участии купцов из различных городов Севера в их покупке, ассортименте ввозных товаров и их стоимостном выражении дает представление таблица 3.

Таблица 3

Покупка импортных товаров торговцами из северных пунктов 
у иностранных купцов на Архангельской ярмарке в 1710 г.