Захаров В. Н.

Западноевропейские купцы в российской торговле XVIII века

//Западноевропейские купцы в российской торговле XVIII века. – М. : Наука, 2005. – С. 405-410

Особое место в деятельности иноземных купцов среди внутренних городов занимала Вологда. Наибольшее значение этот город имел для них в период расцвета внешней торговли Архангельска в конце XVII в. и в период Северной войны. Связь архангельского порта с центром страны, с Москвой, осуществлялась по Сухоно-Двинскому водному пути, который заканчивался как раз в Вологде, откуда дальше к центру страны шел сухопутный тракт. Поэтому иностранцам, направлявшим товары из Архангельска в Москву и обратно, было важно обосноваться в Вологде, в месте перевалки грузов, чтобы контролировать их прохождение. Кроме того, заключая подряды на доставку товаров к портам с крестьянами-извозчиками, иноземцы договаривались о подвозе их именно к Вологде, откуда грузы далее перевозились по водному пути - рекам Вологде и Сухоне до Устюга Великого, а далее - по Северной Двине к Архангельску. Поэтому некоторые иностранные купцы стремились обосноваться в Вологде, обзавестись здесь домами и дворами. По возможности они могли заняться здесь разными видами предпринимательской деятельности. Первые дворы иноземных купцов в Вологде появились еще во второй половине XVI в.134 [Захаров В.Н., Черкасова М.С. Иностранные купцы и их дворы в Вологде в XVII - первой четверти XVIII века // Вологда: Краеведческий альманах. Вологда, 2000. Вып. 3. С. 98-99]. Имелись они в городе и в конце XVII - начале XVIII в. Иноземцы селились в Вологде довольно компактно, на Нижнем посаде в районе Новинок или Новинковской улицы, где возникла своя "немецкая слобода", которая была намного меньше московской и, в отличие от нее, не имела особого статуса и установленных границ. Известно, что в начале XVIII в. здесь находилось 17 дворов торговых иноземцев, в том числе три или четыре склада товаров голландских купцов135 [Суворов Н. Вологда в начале XVIII столетия // Памятная книжка для Вологодской губернии на 1861 год. Вологда, 1861. С. 12; Путешествие через Московию Корнелия де Бруина // ЧОИДР. 1872. Кн. 1. Отд. 4. С. 35]. Однако далеко не все владельцы этих дворов жили в Вологде постоянно. Так, в переписной книге Вологды 1711-1712 гг. среди них упомянуты голландцы Д. Артман (умерший до составления описи), Андрей Микулаев (очевидно - Шхунеман, гамбургский купец), гамбуржец Франц Гиз, "московский торговый иноземец" Павел Вестов и др.136 [Захаров В.Н., Черкасова М.С. Иностранные купцы и их дворы в Вологде. - С. 111]. Зимой они, как правило, проживали в Москве, а летом находились в Архангельске. Следовательно, они бывали в Вологде проездом, осенью и весной, контролируя прохождение товаров, или направляли для этого своих приказчиков и родственников.

Вместе с тем для некоторых иноземцев Вологда была постоянным или основным местом жительства. Здесь жило несколько голландских купцов, принадлежавших к купеческим фамилиям, известным в России в конце XVII - начале XVIII в. В конце XVII в. (во всяком случае, не позже 1692 г.) в Вологде обосновался Иван Гутман, принадлежавший к голландской купеческой фамилии, торговавшей в России с 50-х годов XVII в., активно сотрудничавшей с правительством. Его старший брат Адольф проживал в Москве. После его возвращения на родину в конце XVII в., Иван стал старшим в своем семействе в России. Известная жалованная грамота Гутманам от 1702 г. касалась, в первую очередь, именно его. Так, в соответствии с этой грамотой, И. Гутман имел право содержать в Вологде речные суда и доставлять на них к Архангельску товары, свои и других иноземцев137 [ПСЗ. - 1.Т. 4. №1911]. В 1703 г. Гутманы получили право на скупку хлеба для отправки в Голландию в 1703-1704 гг.138 [РГАДА. Ф. 158. Оп. 1: 1703 г. Д. 44]. Находясь в Вологде, Гутман занимался организацией отправки товаров к Архангельску, которые свозились сюда из разных регионов страны, скупал хлеб. В Архангельске находился сын Ивана Гутмана Андрей, который в конце первого десятилетия XVIII в. входил в десятку ведущих голландских коммерсантов в главной в то время внешнеторговой гавани России. В Вологде Иван Гутман владел обширным двором в Новинках размерами 64 × 70 сажен, на котором была возведена "каменная палата" с погребом, две избы ("связи") с семью "светлицами", две конюшни, шесть амбаров и лавка139 [Захаров В.Н., Черкасова М.С. Иностранные купцы и их дворы в Вологде... С 105]. Все это было выстроено на дворовом месте, арендованном у Троице-Сергиева монастыря на 50 лет с уплатой по "полубеременной бочке" (около 20 ведер) церковного вина140 [ОР РГБ. Ф. 303. № 495], каменный дом Ивана Гутмана сохранился до сих пор, его называют "домик Петра I", поскольку в 1724 г. в нем у невестки Ивана Гутмана Екатерины останавливался царь, когда уже ни самого Гутмана, ни его сына Андрея не было в живых. Проживая в Вологде, И. Гутман, кроме организации закупок и отправки товаров к Архангельску, вел, видимо, и розничную торговлю, поскольку на его дворе имелась лавка. Занимался он также судовым промыслом и ростовщичеством.

Кроме Гутманов, в Вологде в начале XVIII в. проживали постоянно представители семейств де Юнг и де Бос. Владимир и Андрей де Юнги занимались здесь судовым промыслом141 [СПб. ИИ. Ф. 10. Оп. 3. Д. 39. Л. 12, 16]. В Архангельске действовал тогда их брат Корнилий, принадлежавший к числу ведущих голландских купцов в северном порту. Через своих братьев он осуществлял связь с внутренним рынком, транспортировку товаров.

Наиболее длительным оказалось пребывание в Вологде семейства де Бос. Еще в середине XVII в. здесь обосновался Андрей Андреев де Бос, обзавелся здесь собственным домом. В 1680 г. у него родился сын Кузьма, который возглавил семейное торговое предприятие в начале XVIII в. В Архангельске тогда действовал его брат Петр, позднее в северном порту торговали Еремей и Кондрат де Бос. В 1710 г. к Кузьме де Босу из Архангельска было направлено его родственником 400 пудов груза для домашнего употребления142 [Там же. Л. 6 об.]. Об отправке товаров сведений нет. Это говорит о том, что де Босы не занимались операциями по отправке крупных партий товаров на внутренний рынок, сосредоточились на судовом промысле. Двор де Босов в Вологде находился рядом с Двором Гутманов в Новинках143 [ОР РГБ. Ф. 303. № 495; Захаров В.Н., Черкасова М.С. Иностранные купцы и их дворы в Вологде... С. 119]. Эти семьи состояли, видимо, в свойстве, поскольку в 1740-е годы в составе одной фирмы в Архангельске объединились вдовы Кондрата де Боса и Адама Пойтелинга, а жены Андрея Гутмана и Тобиаса Пойтелинга - Екатерина и Мария - были родными сестрами, дочерьми голландского купца Ивана Ферколена144 [Veluwenkamp J.W. Familienetwerken binnen de Nederlandse koopliedengemeenschap van Archangel in de eerste helft van de achtiende eeuw // Bijdragen en med-edelingen betreffende de geschiedenis der Nederlanden. 1993. Deel 108. Alf. 4. S. 662-663].

Несмотря на сокращение внешней торговли Архангельска 1720-е годы и связей северного порта с центром России, де Босы продолжали жить в Вологде. Преемником Кузьмы де Боса оказался его старший сын, также Кузьма, умерший в Вологде 1755 г. В 1756 г. сын Кузьмы Андрей обратился с просьбой о записи его с братьями "вечно" в российское подданство и вологодское купечество. В условиях упадка архангельской торговли де Босы, очевидно, рассчитывали заняться коммерцией в рамках местного оборота, обзавестись лавками. Правда, не вполне ясно, чем они занимались до сих пор, не имея статуса российских подданных, и почему обратились с такой просьбой только в 1756 г. Очевидно, подобная просьба была стимулирована изданием Торгового устава 1755 г., который четко определял права и обязанности иностранцев, записавшихся в русское купечество. В течение столетнего проживания в одном из внутренних городов России, де Босы в значительной степени ассимилировались. Так, Андрей де Бос достаточно владел русским языком, о чем свидетельствуют его собственноручные записи в деле о переходе в российское подданство. К этому времени они уже перешли в православие, поскольку приносили присягу при переходе в подданство в Софийском соборе Вологды145 [РГАДА. Ф. 291. Оп. 1. Д. 7865].

В начале XVIII в. иноземное население Вологды неожиданно пополнилось за счет жителей Нарвы и Дерпта, выселенных в 1708 г. в ходе Северной войны вглубь России146 [Hansen H.J. Geschichte der Stadt Narva. Dorpat, 1858. S. 257ff.]. Среди них оказались и купцы, которым в 1710 г. разрешили ездить для торговли в другие города, в том числе и в Архангельск. Наибольшую активность развернул выходец из Нарвы Николай Местьмакер, который закупал товары на внутреннем рынке и отправлял их в Архангельск. В 1715 г. его товарооборот в Архангельске составил 5 тыс. руб. в 1716 г. - 9,5 тыс. руб. В его закупках на внутреннем рынке преобладали юфть и пенька, из-за моря он получал в основном сукна. Аналогичной была деятельность уроженцев Дерпта Сидора Крапа, Иоганна Ланга, Иоганна Гера, а также выходца из Нарвы Каспара Кервидера, который продавал, главным образом, шелковые материи, полученные через Архангельск; Сидор Крап занимался еще традиционным для Вологды судовым промыслом.

К этой категории иноземцев, не по своей воле оказавшихся во внутренних районах страны, следует отнести и Вилима Кетлевеля, по происхождению англичанина, прибывшего около 1670 г. в Нарву и выселенного в 1708 г. в Ярославль147 [Захаров В.Н. Западноевропейские купцы... С.37; Erpenberk D. Die Englander in Narva // Zeitschrift fur Ostforschung. 1989. [Bd.] 38. S. 491]. Он также смог организовать и закупку товаров на внутреннем рынке, и отправку их за море из Архангельска. В. Кетлевель вывозил за море юфть и холсты, традиционные для экспорта из района Ярославля, получал из-за границы сукно. По товарообороту он значительно превосходил своих земляков, выселенных в Вологду. В 1716 г. его товарооборот в Архангельске составил 40 тыс. руб., что соответствовало масштабам торговли многих иностранных купцов, постоянно находившихся в Архангельске148 [РГАДА. Ф. 340. Оп. 1. Д. 14559. Л. 390-495. О торговле купцов Нарвы и Дерпта, выселенных в Вологду и Ярославль см. также: Репин Н.Н. Из истории торговых связей... С. 205-209]. Очевидно, несмотря на высылку в Ярославль, В. Кетлевель сумел сохранить контакты с партнерами за морем, в том числе и на своей родине в Англии.

Первое время правительство рассматривало этих купцов как иностранцев, пыталось взимать с них повышенные пошлины. Однако те, зная о привилегиях, дарованных купцам Риги и Ревеля, ставших российскими подданными в ходе Северной войны, добивались для себя права уплаты пошлин наравне с русскими, что им в конце концов удалось149 [Захаров В.Н. Западноевропейские купцы... С. 37-38]. По окончании Северной войны они выехали из Вологды. Некоторые из них вернулись в родной город, некоторые, как например К. Кервидер, оказались в Петербурге150 [Amburger E. Die deutsche Kaufmannschaft... S. 136].

Таким образом, Вологда была центром притяжения иностранцев в XVIII в., главным образом, в период Северной войны, когда Архангельск оставался ведущей торговой гаванью страны, что обусловило исключительное значение Сухоно-Двинского водного пути. Связь с Архангельском обусловила и значительный размах торговых операций выселенных сюда жителей Нарвы и Дерпта, участие многих иноземцев в судовом промысле.

После окончания войны и падения значения Архангельска, Деятельность иностранцев в Вологде сократилась. Впрочем, здесь оставались представители отдельных иностранных семейств, Которые информировали своих родственников и партнеров в Архангельске и за рубежом о конъюнктуре внутреннего русского рынка, содействовали в закупке ярославских полотен, других товаров. На это указывал в 1742 г. в доношении президенту Коммерц-коллегии князю Юсупову асессор Меженинов, но конкретных имен проживавших в Вологде иностранцев он не привел. В 1750-е годы известно лишь о постоянном проживании семейства де Бос. Очевидно и то, что иноземцы в Вологде не вели обширной розничной торговли по тем же причинам, что и в Архангельске. Размах деятельности иностранных купцов в Вологде обусловлен их стремлением координировать потоки товаров из Архангельска к центру страны и обратно, что наиболее актуально было для них в начале XVIII в., когда некоторые иноземцы имели возможность развернуть масштабные операции на внутреннем рынке.