Взаимоотношения Кирилло-Белозерского монастыря и выросшего вокруг него города Кириллова в полной мере еще не исследованы. Вместе с тем история монастыря будет неполной без изучения его роли в жизни округи, а история города Кириллова неотделима от жизни обители. Тема эта многопланова, но в данной статье затрагивается только один ее аспект. Поскольку во многих сохранившихся документах монастыря начиная со второй половины XVIII века очень часто упоминаются кирилловские купцы, постараемся определить точки соприкосновения между такими, казалось бы, разными сферами жизни, в которых находились монастырь и купечество. Ежегодные ярмарки (Кирилловская, Успенская, Введенская), проводившиеся у стен Кирилло-Белозерского монастыря, способствовали появлению среди крестьян монастырской слободы людей, обладавших достаточными средствами и способностями для ведения торговых операций. Обследование хозяйственного состояния слободы Кирилло-Белозерского монастыря, проведенное Сенатом в конце 1763 года, показало, что часть ее жителей занимается разного рода промыслами и желает получить разрешение записаться в купечество и «по разным мастерствам» в цехи[1]. Тогда эта просьба была оставлена без последствий и была удовлетворена лишь в связи с губернской реформой 1775 года, в ходе которой подмона-стырская слобода получила статус города.

Согласно манифесту от 17 марта 1775 года купцом считался тот, кто имел капитал в 500 рублей и более[2]. Купечество делилось на три гильдии. По указу от 25 мая 1775 года к первой гильдии относились купцы, обладавшие капиталом свыше 10 тысяч рублей, ко второй - от 1 до 10 тысяч, а к третьей - от 500 до 1 тысячи рублей[3]. В отличие от мещан купцы вместо подушной подати платили ежегодный налог в размере 1 процента с «объявленного по совести» капитала, а рекрутская повинность была заменена для них денежной. Вначале сумма сбора составляла 360 рублей, а затем возросла до 500 рублей за одного рекрута. 

По данным 1786 года, купцов в городе Кириллове имелось, «кроме детей и братьев», 13 человек, мещан - 830 человек[4]. Как отмечал П. И. Челищев, побывавший здесь в 1791 году, «имеющих оборотного капитала до 10 тысяч рублей купца с три, другие же весьма малый имеют капитал»[5]. 

В приходо-расходных книгах Кирилло-Белозерского монастыря последней четверти XVIII века чаще других упоминаются имена кирилловских купцов Ивана Шуравина, Матвея Егорьевского и Кирилла Семеновского, у которых монастырь покупал «сибирское полосное железо», гвозди, известь, белила, стекло и другие строительные материалы. Так, 26 июня 1782 года было выдано купцу Матвею Егорьевскому 258 рублей 80 копеек за купленное у него «для новостроящейся церкви преподобного Кирилла на связи и на прочее сибирское мягкое полосное железо» в количестве 304 пуда 20 фунтов[6]. У того же купца монастырь покупал не только железо и гвозди, но и листовое золото, стекло, краски, клей. В июне 1789 года у него же монастырь приобрел 200 пудов алебастра для штукатурки церкви преподобного Кирилла[7]. В 1794 году Матвей Егорьевский заключил с монастырем договор, по которому обязался поставить «негашеной извести шесть сот четвертей ценою по рублю по пяти копеек, кою и привезти с судов в монастырь на нанятых... подводах»[8]. В качестве поручителей М. Егорьевского выступали городской голова И. Власов и купец К. Семеновский. Закупка и продажа товаров большими партиями была выгодна купцам, и они были заинтересованы в заказах монастыря. Приобретение товаров оптом осуществлялось купцами на Макарьевской, Весской (в Веси Егонской) и других известных ярмарках. Грузы обычно переправлялись водным путем до Горицкой и Звозской пристаней на Шексне, а оттуда доставлялись в Кириллов на подводах. 

В первой половине XIX века круг купцов, сотрудничавших с монастырем, значительно расширился и составил около 15 человек. В монастырских документах того времени чаще других встречаются фамилии Коквиных, Булычевых, Поляковых, а также В. Каменского, М. С. Корягина и Д. В. Лазутина. Кирилловское купечество вышло на историческую арену, когда хозяйственная деятельность монастыря находилась в упадке. Провозглашенная городом подмонастырская слобода приобрела значение лишь административного, а не промышленного центра. Это обстоятельство и стало одной из причин того, что в Кириллове не сложились крупные купеческие династии, состоящие из представителей нескольких поколений. Поэтому в документах второй половины XIX века имена купцов, с которыми сотрудничал монастырь, уже другие - Башнины, Сизьмины, А. А. Покровский, А. П. Симонов, В. А. Свешников, П. А. Андреев. 

Если проанализировать товары, которые монастырь приобретал у купцов, то можно выделить несколько групп. Прежде всего это материалы для строительных и ремонтных работ: железо кровельное, «шинное», «сибирское полосовое», «английская жесть», золото листовое, гвозди, кирпич, известь, алебастр, мел, бревна, доски, стекло, пеньковые веревки, клей столярный, «пенза», канифоль и др. Довольно часто покупались краски и растворители: сурик, лазурь, кобальт, «вохра немецкая», умра, киноварь, купорос синий, «голубец сибирский», медянка, «зелень французская», «сажа голландская», белила свинцовые, скипидар, масло льняное и конопляное. Другой крупной группой были товары, необходимые для богослужения и убранства храмов: красное вино, мука для просфор, масло «деревянное», восковые свечи, ладан, подсвечники, лампады, ткани. Например, 25 марта 1880 года монастырь заплатил в лавку кирилловского купца Алексея Петровича Симонова 340 рублей 58 копеек за 13 ведер красного вина (по 13 рублей за ведро), 11 пудов 12 фунтов масла «деревянного» (по 12 рублей 75 копеек за пуд) и 1 пуд восковых свечей дикирных9. 7 января 1878 года было заплачено 142 рубля 20 копеек купцу Павлу Андрееву «за забранный у него для исправления ризницы товар»: бархат малиновый «на устройство подзора к местной иконе Смоленской Божией Матери», бахрому золотую, «ланкорд черный, тик полосатый» и другие ткани10. В 1880 году монастырь купил у того же купца 6 «опахал перяных», 1 фунт «канители серебряной», 1 фунт «блездок золотых», 18 1/4 «аршину бархату» и другой товар». В лавке кирилловского купца В. И. Башнина покупались канцелярские товары: бумага писчая, перья стальные, сургуч, «чернильные орешки», карандаши, ручки, конверты. 

У местных купцов приобреталась и провизия «для общей братской трапезы»: мука ржаная, горох, крупы (гречневая, овсяная, манная, рис), толокно, соль, сахарный песок, мед, масло «скоромное», яйца, лук. Очень много покупалось разной рыбы. В конце февраля 1880 года монастырь заплатил в лавку купца А. А. Покровского за взятые в течение месяца 3 пуда щуки мороженой, 1 пуд 20 фунтов сайды, 1 пуд окуней, 1 пуд 20 фунтов «снятку», 10 фунтов налима, 8 1/2 фунта судака, 15 фунтов сельдей . В мае того же года у купца В. И. Башнина было куплено 25 фунтов «севрюги солоной», 20 фунтов «осетрины малосольной», 1 пуд 5 фунтов язей, 10 пудов щуки, 3 пуда 20 фунтов окуней, 1 пуд 20 фунтов лещей, 2 пуда судаков[13]. Покупались белые грибы, грузди ( в Марте 1880 года - 6 ведер, в апреле - ушат) [14], а также лавровый лист, хрен, горчица, перец, изюм, чернослив, миндаль сладкий, масло маковое. Кстати, в 1880-е годы братия монастыря насчитывала около 20 человек, в частности, в 1882 году было 18 монахов и 3 послушника[15]. 

Отдельную группу товаров составляла посуда: кринки, блюда, ушаты и т. д. В 1878 году монастырь приобрел у А. А. Покровского 25 «блюд деревянных», 150 ложек и 10 «поваренок». В 1880 году у того же купца было куплено 60 штук разной величины корзин[16]. Покупалась и мебель: столы, стулья. Благодаря купцам пополнялась и монастырская библиотека. В приходо-расходной книге 1837 года имеется запись о том, что у П. С. Булычева куплено «церковных книг 4 каноника» и 3 требника. В феврале 1889 года плачено Василию Сизьмину «за купленный у него для монастырской библиотеки большой Киевский Акафистник»[17]. 

Таким образом, кирилловские купцы являлись основными поставщиками необходимых для монастыря товаров. Правда, во время Кирилловской и других ярмарок делались покупки и у приезжих купцов - белозерских, вологодских, пошехонских, ярославских. 

Видимо, не очень ошибемся, если сделаем вывод, что именно сотрудничество с монастырем становилось для большинства предприимчивых кирилловских жителей своеобразным трамплином для выхода в купечество, как, впрочем, и гарантом сохранения завоеванного положения. Примером может служить мещанин города Кириллова А. Стенипанин, который в 1861 году взял в аренду на 20 лет «содержание» монастырских озер Си-верского и Зауломского с ежегодной платой 515 рублей 50 копеек. Когда же за год до истечения срока аренды настоятель монастыря «со старшею братиею» предложил А. Стенипанину продлить договор, то, ссылаясь на дороговизну жизни, запросил с него уже 1000 рублей арендной платы. Но это не смутило Стенипанина. Видимо, «содержание» озер было настолько успешным, что арендатор «на основании честной оценки, а главное, по усердию к обители преподобного Кирилла и ревности к ее выгодам охотно согласился». Но выросла не только арендная плата, а и статус арендатора: контракт в 1880 году подписал уже не мещанин, а «кирилловский купец второй гильдии Александр Семенов Стенипанин»[18]. 

Помимо угодий, монастырь сдавал купцам и часть своих помещений под кладовые, а также часть прилегающего к монастырским стенам берега Сиверского озера - под склады дров. Среди арендаторов были купцы А. Вальков, С. Симонов, А. Копейкин и другие. 

Большинство кирилловских купцов жило на ближайших к монастырю улицах - Долгоозерской, Гостинодворской, Ивановской. Из окон их двухэтажных каменных и полукаменных особняков открывался прекрасный вид на монастырь, которым они, видимо, очень дорожили. Сохранилась легенда, что когда два купца - Вальков и Симонов - поссорились, то второй из них, желая досадить первому, сказал: «Я тебе закрою вид на красное место!» Было это в действительности или нет, сказать трудно, но здание Гостиного двора, выстроенное по завещанию П. А. Симонова в начале XX века, действительно закрыло вид на монастырь из дома А. А. Валькова. 

На улице Гостинодворской, кроме Вальковых и Симоновых, жили купеческие семьи Андреевых, Копейкиных, Гублеров и др. 

Фамилия Гублер появилась в Кириллове примерно в 1850-е- 1860-е годы. Как писала в музей М. И. Голубева из Москвы, ее прадед Хаим Гублер 25 лет служил в гарнизоне Кирилле-Белозерского монастыря. Родился он в местечке близ Минска и в возрасте 12 лет был отдан в солдаты. Окончив службу в возрасте 37 лет, Хаим Гублер решил остаться в Кириллове. Жену он привез себе из Минска, и здесь у них родились три сына: Семен, Абрам и Яков. В начале XX века в одноэтажном каменном доме Гублеров на Гостинодворской улице был магазин часов. 

Способствуя увеличению числа кирилловских купцов и росту их капиталов, монастырские власти осуждали тех, кто наживал свое богатство на продаже водки. В брошюре, посвященной памяти бывшего настоятеля Кирилле-Белозерского монастыря архимандрита Иакова, рассказывается такая нравоучительная история. Одному купцу, ведущему обширную торговлю водкой, старец при встречах постоянно советовал оставить неправедное занятие. Купец же и особенно его жена отговаривались тем, что не они, так другие будут торговать водкой, а ведь и им надо же чем-то заниматься. Иаков говорил им на это: «Придет время - сами пожелаете оставить торговлю... но поздно будет». Старец как будто заглядывал в будущее, потому что сам купец, будучи еще сравнительно не старым вскоре умер, сын его «впал в распутство», а дом купца со всем имуществом за долги «опечатали»[19]. 

О роли монастыря в духовной жизни окружающего мира архимандрит Иаков отзывался так: «Иноческие обители со святынями и жизнь монашествующих, в нынешнее даже время, оказывают душеполезное влияние на приходящих мирян и на живущих в окрестностях монастырей лиц разных сословий... К Кирилло-Белозерской обители всего более усердствуют граждане г. Кириллова, в июле месяце - своей великой вере к чудотворной Смоленской Иконе Божией Матери, принесенной сюда преподобным Кириллом из Москвы. Еще с 1854 г. с разрешения Святейшего Синода, по желанию граждан здешних, вносится сия святыня в дома их для совершения молебствия, а 28 июля совершается крестный ход с Чудотворной сею иконою вокруг всего города...»[20]. 

Настоятели монастыря всегда были желанными гостями в домах многих кирилловских купцов, а последних, в свою очередь, всегда с почтением принимали в обители. Например, архимандрит Иаков в последние дни своей жизни со слезами просил одного купца, «чтобы тот, как и прочие граждане, простили ему за то, что он в течение последнего года не служил ни одной обедни собором»[21]. Глубокое уважение купцов к памяти Иакова проявилось в том, что на строительство мраморного надгробного памятника стоимостью 600 рублей внесли свою лепту купцы Г. А. Вальков (100 рублей), П. А. Симонов (50 рублей), Н. Я. Карпов (50 рублей). 

Кирилловские купцы внесли свой вклад в подготовку и проведение юбилейных торжеств, посвященных 500-летию монастыря. На пожертвования братьев И. и П. Башниных была издана составленная монахом Антонием брошюра, посвященная этому событию[22]. В значительной степени на деньги купцов были приобретены и переданы в дар монастырю «две серебряно-вызолоченные с эмалью, очень изящные и массивные лампады, ценностью в 300 рублей каждая, - одну к чудотворной иконе Божией Матери, другую к раке угодника»[23]. Среди почетных гостей, приглашенных в дни юбилейных торжеств в покои настоятеля, был и представитель кирилловского купечества - «городской голова, почетный гражданин П. А. Симонов»[24]. 

Глубокое почтение кирилловских купцов к Кирилле- Белозерскому монастырю проявлялось и в том, что они выступали в роли благотворителей. Так, например, многие купцы и члены их семей оказывали материальную поддержку, а также принимали личное участие в помощи больным и раненым воинам, находившимся в госпитале на территории монастыря во время первой мировой войны. На одной из фотографий этого периода вместе с ранеными запечатлены епископ Кирилловский Иоанникий, монахи монастыря, сестры милосердия (среди них купеческая дочь Елена Валькова), городские благотворители (среди них купеческие жены М. А. Свешникова, А. Т. Копейкина, Э. П. Гублер). Для многих здешних купцов монастырь стал и местом последнего приюта. 21 июля 1880 года скончался купец М. И. Сизьмин, и 25 июля в приходо-расходной книге монастыря появилась запись: «Положен вклад братьями Сизьмиными за кладбищенские места на монастыре для их фамилии 1500 рублей»25. Представители рода Сизьминых упоминаются и в монастырском синодике; последними названы Михаил и Василий26. До настоящего времени за алтарем церкви Архангела Гавриила сохранились мраморные памятники над могилами купцов Сизьминых. Сохранился также надгробный памятник, поставленный с северной стороны церкви Иоанна Предтечи над могилой купца А. С. Валькова. За алтарем этой же церкви находится усыпальница кирилловских купцов Симоновых, сооруженная по завещанию Петра Алексеевича Симонова, скончавшегося в 1910 году. 

Таким образом, судьбы монастыря и кирилловского купечества тесно переплетались между собой. Вольно или невольно монастырь не только способствовал становлению многих купцов, но и был источником их успешной деятельности. 

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Клокман Ю. Р. Очерки социально-экономической истории городов северо-запада России в середине XVIII в. М., 1960. С. 170.

 2 Kлoкмaн Ю. Р. Социально-экономическая история русского города. Вторая половина XVIII века. М., 1967. С. 90.

 3 Там же. С. 92.

 4 ГАВО. Ф. 834. On. 1. Д. 295. Л. 7.

5 Ч е л и щ е в П. И. Путешествие по Северу России в 1791 г. СПб., 1886. С. 232.

6 РГАДА. Ф- 1441. On. 3. Д. 368. Л. 13.

7 Там же. Д. 660. Л. 6.

 8 Там же. Д. 777. Л. 4.

9 Там же. Д. 2101. Л. 21.

 10 Там же. Д. 2077. Л. 5.

11. Там же. Д. 2101. Л. 88.

12 Там же. Л. 18.

13. Там же. Л. 37-38.

 14 Там же. Л. 22.

 15. Смирнов И. А. Кирилле-Белозерский монастырь в 1764-1924 гг. // Кириллов: Краеведческий альманах. Вып. II. Вологда, 1997. С. 70.

16 РГАДА. Ф. 1441. On. 3. Д. 2077. Л. 37, 52; Д. 2101. Л. 23.

17 Там же. Д. 1477. Л. 9; Д. 2101. Л. 18. 18. Там же. Д. 2098. Л. 2-3.

19 Памяти о. Архимандрита Иакова, бывшего настоятеля Кирилло-Белозерского монастыря. (Некролог). Кириллов, 1906. С. 14.

20 РГАДА- Ф. 1441. On. 3. Д. 2093. Л. 3.

21 Памяти о. Архимандрита Иакова... С. 14.

22 Юбилейное торжество 500-летия Кирилло-Белозерского первоклассного Успенского монастыря (Новгородской епархии) 9 июня 1897 г. Одесса, 1898.

23 Там же. С. 7.

24 Историко-статистическое описание Кирилло-Белозерского (Успенского) мужского первоклассного монастыря Новгородской епархии. Составил иеромонах Задонского Богородицкого монастыря Геронтий. М., 1897. С. 145.

25 РГАДА. Ф- 1441. On. 3. Д. 2101. Л. 46 об.

26 ОПИ КБИАХМ. Синодик Кирилло-Белозерского монастыря. РК-137. С. 308.