Шангина И.И.
Молодежный костюм Русского Севера (конец XVIII – начало XX в.)

Одежда, как известно, почти у всех народов была не только средством защиты людей от воздействия окружающей среды, но и знаком принадлежности человека к той или иной социальной или половозрастной группе. Костюм русских людей не был исключением из этого правила. На протяжении многих веков он четко указывал на пол и возраст человека, его социальный статус, профессиональную принадлежность, а во многих случаях и на место его жительства. Костюм мужчин всегда отличался от костюма женщин, одежда женатых от одежды холостых, стариков от молодежи, младенцев от подростков, костюм боярина был иным, чем костюм крестьянина. Профессия человека также подчеркивалась его внешним обликом: пчеловоды старались одеться в белую одежду, кузнец имел кожаный фартук, коновал – пояс с медными украшениями и сумку с металлическими бляшками, мельник – белый фартук и т.п. Смена человеком социального статуса влекла за собой и смену одежды.

Моя статья посвящена молодежному костюму населения городов и деревень Русского Севера, известному нам по письменным и вещевым памятникам последней трети XVIII, XIX и начала XX вв. Под определением «молодежный костюм» понимается костюм девушек и юношей брачного возраста. Это вполне соответствует тем представлениям о возрастных категориях, которые были характерны для русского традиционного общества. Молодежью назывались обычно люди, физически готовые к вступлению в брак, но не переступившие верхнюю границу брачного возраста. Девушки и парни, не вступившие в определенном местной традицией возрасте в брак, исключались из половозрастной группы молодежи. Молодые женатые мужчины и замужние женщины, имевшие детей, независимо от возраста, к категории молодежи никогда не причислялись. Они относились к группе взрослых семейных людей[1].

Период времени, выбранный для исследования русского молодежного костюма, традиционен для этнографических исследований. Определение его нижней границы – последняя треть XVIII в. – обусловлено появлением именно в этот период сравнительно большого количества описаний русского костюма, сделанных учеными, а также наличием в музеях вещевых памятников, датируемых концом XVIII в. Материалы более раннего времени не дают возможности исследовать эту тему. Верхняя граница исследования – начало XX в. – определяется изменением в это время роли костюма в жизни русского общества. Временной отрезок в почти полторы сотни лет дает также возможность более ярко показать молодежный костюм Русского Севера, выявить все происходившие в нем перемены.

Костюм молодежи, жившей в последней трети XVIII – начале XIX в. в городах и деревнях Русского Севера, судя по письменным и вещевым памятникам, относился к типу одежды, которую принято называть традиционной. В письменных памятниках последней трети XVIII в. русский традиционный костюм описывается следующим образом: «Одежда мущин и женщин здешняго округа обыкновенная: для шуб овчины, для кафтанов сукна сермяжные, в которых местах имеют от собственных овец, а протчие покупают. На праздник крестьяна имеют полукафтаны и кафтаны, сшитые из китайки или из московскаго, а некоторые и из заморскаго сукна разной цены. Все крестьяна здешнего округа, как мужеска, так и женска пола, большие и малые и самые нищие, обыкновенную имеют обувь кожаную. Шапки здесь носят круглый или четырехугольный верх имеющия, высокие, из сукна, а лучшие из плису сшитые, а летом шляпы шерстяные, кои покупают в городе. Женщины обыкновенно носят по простым дням крашеныя сарафаны, а на праздничное время таким же покроем сшитые шушуны из китайки, кумача и стамеду, самые же достаточные из камки или тафты. Верхнее их платье составляет атласной или из какой-нибудь недорогой шелковой материй сшитой полошубок и шубейка. Чтож касается до головных уборов, то женщины запросто носят обыкновенно из шелковой или бумажной материи зборник или повойник, за лучше употребляют кокошник по приличьным местам выложенной, смотря по достатку, серебряными и золотыми гасиками. Жены достаточных мужей имеют у кокошников своих верхи вышиты золотом и переды жемчугом высажены. А девки, кроме повседневных своих, состоящих из ленты кругом головы и газом по лбу, повязок, в праздничные дни носят чиолки или венки бисером, а некоторые и жемчугом высаженные. При том имеют позади затылка привешенные лапости, которые бывают зделаны из какой-нибудь шелковой материи и по концам обшиты золотою и серебряною сеткою. И как женщины, так и девки на шеях носят перла или наборошники бисерные, также некоторые и жемчужные, и в ушах серебряные серги. Сей убор обыкновенно употребляется в домах при праздничной церемонии или игрищах, летом бываемых. А когда бывают в церкве или идут в гости, то на сей случай имеют на голове кункой или соболем обложенный чебак, т.е. шапка о двух ушках, а богатые каптик, инде носят на головах крупныя, на старинной манер сделанныя большая подкапки. Однако оные, особливо в волостях окологород-ных, уже редко употребляются. Запросто носят как мущины так и женыцины называемыея треухи, то есть шапки покроем о трех ушах: двух обыкновенно по ушам лежащих, а третий затылок прикрывающий, обложенные кругом лисьими хвостами»[2]. Тот же текст с некоторыми очень небольшими изменениями помещен и в разделе, рассказывающем об одежде жителей г. Архангельска[3].

Сведения о том, что жители городов и деревень Русского Севера в последней трети XVIII – начале XIX в. носили только традиционный костюм, имеются во многих письменных источниках и публикациях этого времени. Это подчеркивали фактически все ученые, оставившие нам описания народного быта, такие как И.Г. Георги, И.И. Лепехин, В. Крестинин, Фон-Пошман, много путешествовавшие по Русскому Северу[4]. Академик И.Г. Георги писал: «Простой народ ничего чужого в своей одежде не имеет» и далее отмечал, что «собственно российская одежда обоего пола сохранилась в древнем своем виде не только у простого народа, но и у людей среднего состояния»[5]. По его словам, даже в Санкт-Петербурге «видны... не взирая на иностранные моды, купцы и другие, совершенно так одетые, как в областях внутри государства»[6]. Сохранение в этот период времени традиционной одежды жителями Русского Севера, в том числе и молодежью, не должно вызывать удивления. «Русское платье» было широко распространено даже среди богатых дворян и купцов Петербурга. Они носили его в домашних условиях еще в начале XIX в.[7] В.Г. Белинский в статье «Петербург и Москва» писал о том, что «у себя дома без гостей» петербургские и московские дворяне могли носить тонкие кафтаны дедовского покроя, сафьяновые сапоги, ермолку, казачьи шаровары[8].

К сожалению, по архивным материалам и публикациям такого рода трудно представить различия в костюмах разных возрастных групп. Их авторы описывали только те детали костюма, которые при первом же знакомстве с ним обращали на себя внимание. Так, например, многие из них отмечали разницу в головных уборах женщин и девушек: «а девки, кроме повседневных своих, состоящих из ленты кругом головы и гасом по лбу, повязок, в праздничные дни носят чиолки или венки бисером, и некоторые и жемчугом высаженные, при том имеют позади затылка привешенные лапости, которые бывают зделаны из какой-нибудь шелковой материи и по концам обшиты золотою и серебряною широкою сеткою»[9]. Как правило, они не давали описания цветовой гаммы одежды, покроя, каких-либо мелких дополнительных предметов, входивших в состав костюма, т.е. всех тех элементов, по которым можно судить о различиях в костюме представителей разных возрастных групп. Например, Фон-Пошман в 1902 г. так описывает костюм женского населения Холмогор и Холмогорского уезда: «Вседневное женское платье состоит из синих крашенинных сарафанов кои для праздников имеют особливые китайчатые или камчатые, а также и тулупы с позументом и пуговицами... На головах носят сборники, в наряд же косые кокошники, треухи, кораблики и чебаки. Обыкновенную их обувь составляют башмаки кожаные черные, а для праздников красные и суконные разных цветов»[10]. О характерных чертах молодежного костюма этого времени трудно судить также и по коллекциям музеев. В Российском этнографическом музее имеется одежда второй половины XVIII–первого десятилетия XIX в., но в документах она вся оформлена как одежда женщин и мужчин, без указания на ее принадлежность девушкам или юношам. Исключение составляют только головные уборы, которые разграничиваются на женские и девичьи.

С середины 40-х годов XIX в. традиционный костюм перестал быть единственным типом костюма молодежи. В городах и пригородных селах девушки из богатых семей, а за ними и из семей среднего достатка в праздничные дни стали появляться на гуляньях в одежде европейского образца. Корреспонденты Русского Географического общества сообщали в 1850–1852 гг., что в Кадникове Вологодской губернии молодежь одевается «по-городскому», а «крестьянской одежде более привержены пожилые женщины»[11]; а в г. Пудоже «с недавнего времени начали носить платья и капоты, но очень мало. Головной убор в этом случае косынка»[12]; в г. Белозерске «на гулянья девушки приходят в платьях»[13]. А. Терещенко, восхищаясь «русским платьем», с сожалением констатировал в 1848 году, что «горожане из мещан и купцов заменили сарафаны цветными длинными платьями»[14].

Парни, вероятно также в эти годы, стали использовать в праздничные дни одежду городского типа. С полной уверенностью, однако, об этом говорить нельзя, так как в источниках первой половины XIX в. мужской костюм, как правило, упоминается очень редко. Предположение может быть основано на активности мужского населения северных городов. Многие из парней бывали по делам не только в губернских городах, но и в Санкт-Петербурге, работали там в зимнее время, перенимая одежду столичных жителей.

В деревни Русского Севера европейский костюм стал проникать значительно позже, чем в города, вероятно, с середины 60-х годов XIX в. Описывая крестьянские костюмы более раннего времени, корреспонденты Русского Географического общества, как правило, отмечали, что «одежда у крестьян обыкновенная», и далее перечисляли типичные предметы традиционного костюма[15]. При этом информаторы отмечали, что в конце 60-х годов XIX в. костюм городского типа «вошел в моду» только в некоторых селах и деревнях. П.С. Ефименко, собиравший сведения по русскому народному быту в Архангельской губернии в 1864–1869 гг., отметил только две волости, в деревнях которых входят в моду среди девушек «платья шелковые, а более шерстяные или ситцевые, головы при таком наряде покрываются косынками»[16]. Широкое распространение одежды европейского образца в деревнях отмечается корреспондентами ИОЛЕАЭ лишь начиная с 80-х годов XIX в. Корреспондент общества сообщал из Олонецкой губернии: «Олончанин еще не совсем утратил национальную одежду. Однако во многих местностях, особенно в Вытегорском уезде и близ города Каргополя, появляются совершенно городские костюмы: девушки носят платья, сшитые иногда даже по журнальным картинкам («блюзы» и «принцессы»), иногда носят даже шляпки и зонтики»[17]. Из рукописи А.Н. Грандилевского, присланной в РГО в 1896 году, мы узнаем, что девушки из д. Куроостров Холмогорского уезда Архангельского губернии на праздник «непременно облачаются в несколько юбок и кофт, сверху одевают пальто, на руки – перчатки, на ноги – ботинки и непременно резиновые калоши, через руки перекидывают большой платок, берут сверху того маленький, а летом вооружаются зонтиками и парусолями»[18].

Переход парней и девушек на европейский тип одежды совершенно не означал исчезновение из их гардероба традиционного костюма. Один из корреспондентов ИОЛЕАЭ, говоривший о широком распространении в Олонецкой губернии в 80–90-е годы модных городских костюмов, с изумлением отмечал, что «новые моды уживаются со старинными костюмами»[19].

Традиционный костюм продолжал жить в молодежной среде и жить довольно активной жизнью. Молодые люди, по свидетельству многих информатов ИОЛЕАЭ и «Этнографического бюро» В.Н. Тенишева, с удовольствием надевали «прабабушкины костюмы», не считая это признаком «деревенской серости». Судя по музейным собраниям, костюм девушки в середине XIX в. включал в себя рубаху с прямыми поликами, пришитыми по утку, или без поликов, косоклинный или прямой сарафан, головной убор в виде обруча, повязки или венца. Костюм парней состоял из рубахи с прямым или косым разрезом ворота, надевавшейся поверх узких штанов, подпоясанной поясом, высокой шапки-грешневика. Верхней одеждой весенне-летнего сезона как у тех, так и у других были кафтаны, зимней – шубы мехом внутрь, нагольные или обтянутые тканью. Такой костюм мог использоваться как в рабочей и повседневной обстановке, так и в праздничной ситуации. Праздничный костюм отличался от будничного большим количеством предметов, его составляющих, лучшим качеством материалов, из которых они изготовлены, большей декоративностью всех предметов одежды, головного убора, обуви. Так, например, праздничный костюм девушки кроме рубахи и сарафана мог включать в себя душегрею или шугай, воротник, перчатки, нагрудные и шейные украшения и мог быть сшит из шелка, бархата, парчи с украшениями из бисера, жемчуга, золотых кружев.

Главными днями, когда традиционный костюм являлся обязательным для парня и девушки, были дни самых больших праздников и дни исполнения старинных обрядов. Девушки надевали традиционный костюм, по обычаю, в день Крещения, на Пасху, в один из дней светлой пасхальной недели, в заветные праздники, на свадьбу. Обычай надевать его в Пасху объяснялся тем, что Пасха в русском обществе с давних пор считалась очень важным и торжественным днем, праздником всех праздников, днем полного преображения природы и людей. В Крещение же традиционный костюм для девушек был обязателен, так как в этот день девушки брачного возраста «выставлялись на смотры». Они катались в санях или «стояли столбами» на площадях, показывая себя и свою одежду потенциальным женихам и их родителям. В светлую же неделю старинные костюмы надевались девушками для торжественного шествия по деревням, открывавшего весенне-летние гулянья молодежи. Девушки в ярких старинных нарядах ходили в течение двух-трех часов шеренгами по деревне, давая возможность полюбоваться на себя и свои наряды всем собравшимся людям. Кроме того, традиционный костюм был обязателен для невесты и подружек во время свадеб: невеста и девушки надевали его для девичника, невеста и жених – как венчальный костюм. П.С. Ефименко писал, что там, где старинный наряд вышел из употребления, «во время свадеб, заплачки... невесты обязаны быть в повязке и штофной паре так, что у которой ее нет, та занимает на стороне»[20]. Такое же наблюдение сделал М.Б. Едемский в деревнях на Пинеге в 1921–1923 гг. По его словам, невеста всегда одета в традиционный костюм, даже если вся деревенская молодежь одета по праздникам в модные костюмы[21].

Следует также отметить, что парней и девушек, умерших до брака, в деревнях хоронили всегда в традиционном костюме.

Традиционный костюм, сосуществовавший с конца 40-х годов XIX в. вплоть до конца 20-х годов XX в. с европейским костюмом, несколько отличался от костюма последней трети XVIII–начала XIX в. Информаторы РГО, ИОЛЕАЭ, авторы статей в журналах XIX в., таких как «Этнографическое обозрение», «Живая старина», постоянно отмечали все изменения, которые с ним происходили на протяжении ста лет. Одни вещи заменялись другими, менялись их покрой, цвет, материал, из которого они шились, изменялась манера ношения того или иного предмета одежды, включались новые, не типичные для традиционного костюма предметы. Особенно активными были изменения в покрое одежды: косоклинные сарафаны заменялись девушками на прямые, вместо верхней одежды с прямой цельной спинкой появлялась верхняя одежда, отрезная по талии, со сборками вокруг талии, изменялись фасон и состав головных уборов, появлялась новая обувь. Так, корреспондент из Олонецкой губернии, описывая девичий костюм, сообщал, что ушли в прошлое «старинные сарафаны (кунтуши, кундыши, матурные шубы) с широкими лямками, к которым сзади прикреплялись две ленты, называемые рукава... Сейчас эти сарафаны не носят. Сейчас сарафан похож на юбку. Он кроится из пяти-шести полотнищ, причем передние полотнища делаются длиннее ее задних и боковых... лямки узкие, обшитые тесьмой. Сарафан стягивается поясом»[22]. Корреспондент из Архангельской губернии в конце 80-х годов XIX в. писал: «Лет сорок тому назад девицы вместо нынешних перевязок носили на головах почелки. Они отличались по форме», «кой-где сохранились воспоминания... о парчовых епанечках на лямках», «китайники – редкость и остаток старины»[23]. При этом все корреспонденты отмечали, что новшества появлялись прежде всего в костюме парней и девушек. Так, например, корреспондент ИОЛЕАЭ описывает кафтан, вошедший в моду в 80-е годы, у девушек Олонецкой губернии: «Как на новую моду, возникшую, впрочем, в самой деревне, можно указать на «пятишовки» и «семишовки». Они шьются на вате или на кудели, покрываются сукном, кумачом, ситцем, кроятся в талию, спереди без вытачек с широкой юбкой, доходящей до половины бедра. На спине и по бокам делаются пять или семь швов, которые отмечаются пятью или семью пуговицами, идущими вдоль талии»[24].

В традиционный костюм девушек и парней включались также и многие предметы и элементы городского костюма. Примером тому может быть так называемая «шубка боярская», шившаяся из шелка на меховой подкладке с подрезной на уровне лопаток спинкой, однобортная, со стоячим воротником и большим бантом у горла. Ее покрой типичен для верхней городской одежды начала XIX в. Включение в костюм городских элементов могло быть очень органичным или, напротив, казаться со стороны довольно нелепым зрелищем. Включение, например, в девичий костюм «накулачников», т.е. длинных, до локтя, перчаток-митенок, типичных для городского костюма, или в костюм парней жилеток, шейных платков, казалось для всех очень естественным. В то же время, например, использование галош в старинном костюме вносило в него диссонанс. Н.Е. Ончуков, известный фольклорист, поделился своими наблюдениями, сделанными на Печоре в 1905 году: «Странную картину представляет теперь низовая Печора для этнографа-археолога: какое смешение веков и наслоений. В праздники в селах, например, в Усть-Цыльме, собирается «на горке» молодежь. Девицы все в сарафанах, а многие в парчовых «коротках» – душегреях, в кокошниках(?) с жемчугом и в то же время в резиновых калошах»[25].

Каждая девушка и каждый парень брачного возраста во второй половине XIX–начале XX в. должны были иметь в своем распоряжении несколько комплектов одежды как традиционного, так и европейского образца.

При этом костюмы должны были отличаться от костюмов людей семейных добротностью материала, преимущественно фабричного, красотой и богатством. Парней старались одеть в «александрийские рубахи», т.е. рубахи-косоворотки из красного шелка или сатина, в кафтаны из казинета – синего тонкого фабричного сукна; девушек – в бархатный «тепломат», т.е. пальто из бархата на вате, в шелковую шубку на беличьей подкладке и т.п. Вот, как, например, при сватовстве описывалась сватами родителям девушки одежда жениха: «А, хоть из платья-то: шуб белых, сукманин, кафтан у парня, рубаха дорогого кумачу, тяжевые штаны, пояс из дорогого прядена шленской шерсти, и кисти какие наведены! Не то, что кисти, да и концы то у пояса разве на два вершка, да что – на два! Чуть не на три – вышиты золотом!»[26].

Костюм парней и девушек, в отличие от костюма взрослых семейных людей, дополнялся различными мелкими предметами туалета и в обязательном порядке – украшениями. Девушки носили бусы, цепочки, серьги, браслеты, кольца, перчатки, зонтики, зеркальца, сумочки, карманчики, привязывавшиеся к поясу, платочки, затыкавшиеся за пояс, платки, накидывавшиеся на плечи. Парни включали в свой костюм шейные платки, цепочки, часы, привязывавшиеся к поясу гребешки, зеркальца, кисеты, шляпу украшали лентами, тесьмой, пряжками, цветами, на пальцы надевали кольца. О том, что все эти вещи были принадлежностью только молодежного костюма, говорят многие корреспонденты: «Украшения бывают только у парней (молодцев) и у девиц-невест (славниц)»[27].

Молодежь выделялась также манерой ношения одежды, головного убора. Девушки в тех губерниях, где платок был основным головным убором девушек и женщин, завязывали его на голове иначе, чем женщины. Если женщины, например, складывали платок углом и завязывали его узлом под подбородком, то девушки концы платка завязывали на затылке. Девушки часто складывали платок в ленту и обвязывали его вокруг головы, опуская концы на спину, женщинам же так носить платок не полагалось. Девушки накидывали поверх костюма на плечи иногда до пяти платков разного размера, закладывая их концы за лямки сарафана, женщины могли накинуть один длинный платок, закалывая его на груди на булавку. Девушки, надевая платье или сарафан, туго затягивались поясом, стараясь подчеркнуть талию, показать высокую грудь, крутые бедра. Замужние женщины, наоборот, одевались таким образом, чтобы сгладить фигуру. Парни надевали украшенную цветами, лентами и пряжками шляпу, слегка сдвинув на бок, мужики натягивали ее на голову прямо. Парни иначе, чем мужики, носили пояс. Они опоясывали им верхнюю осенне-летнюю или зимнюю одежду, мужики – только рубаху. Пояса парней часто были с надписями любовного характера: «Кого люблю, того дарю».

Следует также отметить, что молодежь своему костюму уделяла очень большое внимание. Парни и девушки при встрече хвалили одежду друг друга. Девичьи разговоры сосредоточивались вокруг красивых нарядов подруг или виденных в городе туалетов. Для того чтобы девушка или парень чувствовали себя хорошо в молодежном обществе, они должны были иметь не менее десяти костюмов. На каждом празднике, гулянье или посиделке девушки и парни должны были появляться в новом наряде. Русские крестьяне даже говорили: «курицу не накормить – девицу не нарядить». Наличие только одного праздничного сарафана или одного городского платья у девушки брачного возраста считалось верхом неприличия. Ее родителей деревенское сообщество обычно строго осуждало за безразличие к дочери[28].

Таким образом, в городах и деревнях Русского Севера молодежная одежда заметно отличалась от одежды взрослых семейных людей. Молодежь первой стала носить костюм европейского образца, привносить новшества в традиционный костюм. В то же время девушки и парни не отказывались и от старинных костюмов, считая их необходимыми в определенные торжественные дни.

Примечания

1 Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX–начала XX в. Л., 1988. С.27–37.

2 Атлас Архангельской губернии с топографическим, историческими, экономическими и камеральными описаниями // Ясинский М.Э., Овсянников О.В. Взгляд на Европейскую Арктику. Архангельский Север: проблемы и источники. СПб., 1998. Ч.2. С.305.

3 Там же. С.275.

4 Фон-Пошман. Описание Архангельской губернии на 1802 год. Архангельск, 1866. С.80.

5 Георги И.Г. Описание российского императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопримечательностей в окрестностях оного: в 15 отделениях, в 3 частях. СПб., 1794. С.605.

6 Там же.

7 Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города М, 1988. С.203.

8 Белинский В.Г. Петербург и Москва // Физиология Петербурга, составленная из трудов русских литераторов / Под ред. Н. Некрасова. СПб., 1845. Т.1. С.70–71.

9 Топографическое и историческое описание губернского города Архангельского // Ясинский М.Э., Овсянников О.В. Взгляд на Европейскую Арктику. Архангельский Север: проблемы и источники. СПб., 1998. Ч.2. С.275.

10 Фон-Пошман. Описание Архангельской губернии... С.80.

11 АГО. Разряд 7. Д.13. Л. 7–7 об.

12 АГО. Разряд 25. Д.10. Л.11.

13 АГО. Разряд 24. Д. 25. Л. 74.

14 Терещенко А. Быт русского народа. 4.2 Свадьбы. СПб., 1848. С.133–134.

15 АГО. Разряд7. Д.62. Л.36; Разряд 1. Д.48. Л.9.

16 Ефименко П.С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии // Тр. Этнографического отдела ИОЛЕАЭ. М., 1877. Кн.5. Вып.1. С.62.

17 Миллер В.Ф. Систематическое описание коллекций Дашковского этнографического музея. М., 1893. Т.3. С.26.

18 АГО. Разряд 2. Д.64. Л.23.

19 Миллер В.Ф. Систематическое описание... С.26.

20 Ефименко П.С. Материалы по этнографии русского населения... С.13.

21 Едемский М.Б. Этнологические наблюдения в Пинежском крае Архангельской губернии в 1921 году // Север. 1923. Т.3. С.205.

22 Миллер В.Ф. Систематическое описание коллекций... С.25.

23 Там же. С.7, 23, 26.

24 Там же. С.6.

25 Ончуков Н.Е. Печорская старина // Известия отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук. 1905. Т.X. Кн.2. С.341.

26 Ефименко А.Я. Исследования народной жизни. Вып. 1. Обычное право. М, 1884. С.11.

27 Цит. по: Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни... С. 78.

28 Там же. С.75–83.

Шангина И. И. Молодежный костюм Русского Севера (конец XVIII – начало XX в.) // Народный костюм и современная молодежная культура. – Архангельск, 1999. – С. 31 – 41.