Чебыкина Г. Н.
Во славу родного города

О мастерах художественных ремесел XVII-XVIII вв. О кузнецах и ювелирах Ш. Вирачеве, Д. Пахолкове, Ф. Цыбасове, И. Походня, мастерах колокольного дела Никифоре и Иване Кузнецовых, М. Сушковском, мастерах-серебряниках Д. Москвитине, И. Щетинине, В. Мошне, М. Климшине, церковных плотниках С. Ефимове, Т. Карпове, Ф. Кошкове, П. Федосееве, П. Д. Котельникове, иконописцах Ф. Зубове, В. Колмогорове, К. Волкове, В. Аленеве, Иване и Василии Березиных и др., мастерах резных иконостасов В.Степанове, Д. Лянгурцове, М. Бубнове, А. Архипове, Я. Костров.

С конца XVI в. Великий Устюг становится, крупным центром торговли, ремесел, художественной культуры. Этому способствовало выгодное расположение города на стыке трех рек, на перекрестке важных торговых путей. Устюг, не испытавший татаро-монгольского нашествия, не знавший крепостничества, удаленный от центра, обладал относительной самостоятельностью и свободой, что всегда привлекало талантливых и предприимчивых людей. Здесь жили не только видные купцы, но и замечательные живописцы, первоклассные строители, искусные ремесленники, принесшие Устюгу славу «города умельцев».

Ведущей отраслью ремесленного производства в Устюге на протяжении многих веков являлось кузнечное дело. Устюжские кузнецы достигли совершенства в своем деле и нередко соперничали с ювелирами. Кузнец из Устюжского уезда Шумило Вирачев не только «делал всякое кузнишное дело», но и боевые часы. В 1630 г. он был взят в Москву, где стал часовщиком Фроловской (Спасской) башни Кремля.[1]

В XVII–XVIII вв. высоко ценились устюжские коробьи сундуки, ларцы и шкатулки, окованные железным прутьем, с секретными замками и просечными накладками. Их сбывали на рынке, вывозили далеко за пределы города, делали по заказам. Так, в 3668 г. кузнец Данила Пахолков изготовил коробью для жены воеводы Змеева, а Федор Цыбасов в 3683 г. продал шкатулку «для подношения святому владыке».[2] Предназначенные для дарения, сундуки и шкатулки оклеивали внутри дорогими тканями и расписывали красками. Сохранившиеся ажурные металлические кресты на церковных главах, кованые решетки жилых и культовых зданий, просечные накладки на двери и сундуки, искусно выполненные замки свидетельствуют о высоком мастерстве кузнецов Великого Устюга. Неоднократно устюжские кузнецы по распоряжению правительства направлялись в Сибирь. В 1646 г. в Кетском остроге потребовался кузнец, «который бы умел кузнешному всякому делу, и пищали починивать». Туда был направлен устюжанин Иван Походня.[3]

Были в Устюге и свои мастера колокольного дела. Никифор Иванов Кузнецов, посадский человек, отливал колокола для местных церквей в XVII в. Медь он покупал на городском рынке, в Холмогорах и в Вологде. В 1641 г. три колокола у него купили тюменские купцы.[4] В XVIII в. колокольным мастером в Устюге был Матвей Сушковский. В 1771 г. он лил колокол весом в 154 пуда для церкви Симеона Столпника.[5]

Немало имелось в городе мастеров-серебряников. К середине XVII в. их насчитывалось в Устюге более 20, а в XVIII в, – более 30 человек. Они изготовляли не только дешевые украшения, но и крупные вещи из золота и серебра по заказам. О высокой квалификации местных специалистов по обработке драгоценных металлов говорят следующие факты. В 1657 г. устюжских серебряников Дементия Москвитина, И. Щетинина и Василия Мошню вызвали на работу в Москву в Серебряную палату.[6] В 1744 г. Михаил Климшин, мастер черни по серебру, был вызван в Москву для обучения купца Кункина черневому делу, Выдающимися мастерами черневых дел в XIX в. являлись Александр Жилин и Михаил Иванович Кошков. Последний неоднократно участвовал в крупнейших выставках и выполнял заказы императорской семьи.

Широкой известностью в прошлом пользовались устюжские плотники. Они строили дома и хоромы, церкви, различные речные суда (дощаники, каюки, павозки, лодки и др.). В Устюге и около города жили десятки плотников. В документах XVII в. упоминаются Н.А. Вологдин, Д.Ф. Замараев, Ф.С. Гущин, Алексей и Сидор Шапковы и многие другие. Устюжские посадские люди Сергей Ефимов, Тренка Карпов, Федосей Кошков, Петр Федосеев являлись церковными плотниками. Первые два из них в 1627 г. поставили Троицкий теплый храм в Вотложемской волости, а последние в 1632 г. строили Богородскую церковь в Шемогодской волости.[7] Устюжские плотники, как и ремесленники других специальностей, в XVII в. не раз вызывались в Москву на строительные работы и посылались в Верхотурье строить суда. Добрых плотников из Великого Устюга направляли по указам Петра I на строительство судов в Архангельск и Санкт-Петербург.

Со второй половины XVI в. в Устюге началось каменное строительство возведением пятиглавого Успенского собора. С середины XVII в. кирпич стал основным строительным материалом в городе. Иждивением устюжского купца Никифора Ревякина были построены каменные церковь Вознесения (1648 г.), Михайло-Архангельский собор (1653 г.), храм Иоанна Устюжского (1663 г.), а на средства купца Афанасия Гусельникова возведены Прокопьевский собор (1668 г.) и теплая церковь во имя Алексея Митрополита (1672 г.). Строителем Прокопьевского собора являлся выдающийся устюжский мастер Петр Дмитриев Котельников. Имена зодчих, строивших другие храмы, к сожалению, не известны.

В XVII–XVIII вв. Великий Устюг являлся одним из видных центров живописного дела в России. Яков Фриз, составивший в конце XVIII в. описание нашего города, отметил, что «Устюг имеет право похвалиться иконописного работою и живописью, коими занимается небольшая часть здешних обывателей, как светских, так и духовных. Они достигли до некоторого совершенства в сем роде».[8] Исследователями выявлен не один десяток имен устюжских живописцев, среди которых особенно знамениты Федор Зубов, Василий Колмогоров, Козьма Волков, Василий Аленев, Иван и Василий Березины. Иконописцы Великого Устюга обслуживали не только город и обширную округу, но выезжали и в другие города. Они приглашались в Москву для выполнения живописных работ в московских дворцах и храмах. В 1642 г. устюжские иконники работали в столице над росписью Успенского собора. В царствование Михаила Федоровича несколько иконописцев из Великого Устюга были отправлены в Тобольск для открытия там иконописных мастерских. Устюжский иконник Спиридон в начале XVII в. переселился в Тюмень и там он в 1624 г. написал во вновь строившуюся тогда Знаменскую церковь икону Знамения Божией Матери, которая являлась особо чтимой в Тюмени.[9] В XVIII в. в разные российские и сибирские города «для иконного художества» выезжали живописцы М.С. Красильников, С.И. Поточкин, Г.С. Островский, братья Березины.

Многие жители города и приезжающие к нам гости любовались красотой и изяществом резных устюжских иконостасов. Немного известно мастеров, занимавшихся резьбой по дереву и оставивших нам эти великолепные памятники. В XVII в. – это Василий Степанов и Дементий Лянгурцов, создавшие нарядный иконостас в Спасо-Преображенской церкви; в XVIII в. – Максим Бубнов, резавший иконостас в Успенском соборе. В XIX в. резным иконостасным делом занимались мастера А. Архйпов и Я. Костров.

В былые времена изготовляли в нашем городе финифть и скань, печные и фасадные изразцы, «мороз» по жести и многое другое. Простые вещи устюжские мастера умели превращать в высокохудожественные произведения. Трудолюбием, мастерством и талантом добывали они славу родному городу. Их имена достойны памяти.

Примечания:

1 А. Ц. Мерзон, Ю. А. Тихонов. Рынок Устюга Великого XVII в. М" 1960. С. 63.

2 Акты Холмогорской и Устюжской епархии. Т. XIV, ч. 2. СЩ., 1894. С. 1033.

3 А. Ц. Мерзон, Ю. А. Тихонов. Указ. соч. С. 54.

4 Там же. С. 66.

5 Вологодские епархиальные ведомости, № 21, 1885.

6 Мерзон, Тихонов. Указ. соч. С. 67.

7 Русская Историческая Библиотека, т. XXV, кн. 3. СПб.. 1908 С. 31–32, 122.

8 Журнал «Северный Архив», № 15, 1824 г. С. 225.

9 Вологодские епархиальные ведомости, № 24, 1900. С. 7.

 

Чебыкина Г. Н. Во славу родного города // Устюжане : к 350-летию открытия Берингова пролива устюжанином Семеном Ивановичем Дежневым. – Великий Устюг : [б. и.], 1995. – С. 85 – 88.