А.Бобров. Племя Усть

// Вперед. – 1985. – 20.07
  

Так называется малоизвестный очерк А. И. Куприна, включенный в юбилейное девятитомное издание писателя 1970–1973 годов.

Казалось бы, краеведам давно все хорошо известно, что написано им в Даниловском, что написал, о нашем крае. До революции устюжане знали лишь «Черную молнию» и «Попрыгунью-стрекозу». Оба рассказа многим пришлись не по душе, потому что место действия их – Устюжна и Никифоровское, а персонажи на страницах рассказов – реальные лица, изображённые в неприглядном свете. В 1950–1960 годах вышли собрания сочинений в шести и девяти томах, и устюжане открыли для себя рассказы «Завирайка», «Бредень», «Песик – Черный носик», «Груня», «Фердинанд», «Псы», «Медведи». Все они связаны с Даниловским и его окрестностями, с нашим краем. И вот в последнем юбилейном собрании сочинений находим еще один неизвестный нам: рассказ «Племя Усть». Это короткая зарисовка, воспоминания писателя в далеком Париже о его многочисленных поездках в Даниловское. Зимой – на лошадях до ближайшей железнодорожной станции Сиуч, летом до крупного волжского порта Рыбинск. Особенно трудно было зимнее путешествие. О нем пишет А. И. Куприн. 

«Приходилось ехать по железной дороге до какого-то никому не известного полустанка, носившего североиндейское наименование «Сиуч», а оттуда уже нанимать гусевую упряжку (три лошади, одна за другою) и ехать пятьдесят – двести верст по узким лесным тропинкам, по ржавым полузамерзшим болотам, порою поверх прясел, заборов и даже изб, совсем заваленных сугробами снега. Через каждые двадцать – тридцать верст (смотря по трудности пути) остановка, или, как там говорят, «стойка». Достаточно времени, чтобы размять в избе затекшие ноги, напиться чаю или съесть яичницу, пока кормят или перезакладывают лошадей. Ямщику непременно – водки. Теперь вот, глядя сквозь густую завесу времени, страшно становится, когда вспомнишь этого отчаянного продольного гусевого ямщика. Мороз в двадцать пять градусов. И мерзнешь и коченеешь во всех своих шубах, теплых чулках, фуфайках, набрюшниках, башлыках и толстых перчатках, а он сидит, как воробей, краем зада на какой-то дощечке. Правая нога у него свисает вниз, чтобы отталкиваться ею от дороги, когда сани заваливаются и вот-вот готовы перевернуться, укрыв собою путника. В руках у ямщика шесть вожжей и два кнута: один короткий – для ближних лошадей, другой очень длинный – для передней: разобраться в этой сложной сбруе – нужны навык и ловкость почти цирковые; о рукавицах и думать нечего, одна помеха; так и орудует ямщик во всю дорогу голыми руками. Как войдет он в избу – ужас смотреть: весь от мороза и ветра белый, заиндевел, нос как синька, руки залубенели, свести пальцев нельзя. Ничего не скажет, только головой покрутит: «Хватил-де горяченького до слез».

На пути от станции Сиуч к Устюжне, недалеко от деревни Котово, стояла харчевня, в которой не раз отогревался А. И. Куприн. Пользовалась она у населения и проезжающих недоброй славой и звалась Грабиловкой. Харчевни и «стопки» или постоялого двора давно уже нет. А вот маленькое озеро, расположенное вблизи ее, до сих пор на карте именуется Грабиловским. Оно было очень красивым. Еще не так давно на его берегах, как и у протекающей рядом реки Чагодощи, стояли могучие сосны. А сейчас рядом с озером проходит современная бетонная дорога Лентьево – Бабаево, и пассажиры за какой-нибудь час преодолевают этот путь, не зная никаких мучений.

Описывает А. И. Куприн и летний путь от Усти (т. е. Устюжны) к Веси (Весьегонску).

«Весной и ранним летом сообщение между утлыми городишками поддерживали маленькие частные пароходишки. Путь был бы вовсе прелестный, если бы не комары – этот истинный бич божий, который злобно пожирал пассажиров круглые сутки. Зато какие стерлядки кольчиком, какая свежая икра! Это тебе не Волга, где вода и все, что в ней, насквозь пропахло нефтью.

По обоим берегам Мологи в душистой темноте ночи пели бесчисленные соловьи, изнемогавшие от любви и музыкального восторга. Когда же случалось, что замечтавшийся пароход разрывал длинную цепь плотов, гонимых по течению, то надо было любителю русской словесности послушать ту изысканную ругань, которой освирепевшие плотовщики обливали и осыпали пароход, его команду, его хозяев, а кстати, и пассажиров с их предками, потомками и всеми ближайшими родственниками».

В наше время от Устюжны до Весьегонска автобус проходит за каких-нибудь два часа, и пассажир не находит ничего особенного, примечательного. А писатель А. И. Куприн что-то подметил и вспомнил о своих впечатлениях об обитателях двух соседних городков, сравнивает их, и отдает предпочтение Усти.

«Я долго ломал голову: что за странный народ Усть?.. Откуда эта учтивость, вежливость... почему в Усти все высокого роста, с лицами строгими и как бы гречески-ико-нописными? Почему их девки или молодые бабы, еще не изуродованные частыми родами, сплошь отличаются красотой и правильностью лиц, которыми они очень похожи на шведок или норвежек?

Почему Усть так осторожно сберегла свой род от смешения с весью или карелами, кровь которых, несомненно, финского разлива». 

В этом маленьком очерке А. И. Куприн немножко поэтизировал «любезную его сердцу Устюжну» и ее прошлое. Но надо учесть, что написано это было в 1930 году, когда писатель находился вдали от Родины и мучительно тосковал о ней. Историей нашего края он не занимался. Возможно, знал по урокам истории в кадетском корпусе, что славяне пришли на берега Шексны и Мологи в девятом веке, а может и раньше. Жил здесь, как сообщает древняя русская летопись, народ – племя весь. Славяне обладали более высокой культурой земледелия и общей культурой. Слилась весь с пришедшими славянами, приняла их язык, обычаи; культуру. Остались лишь географические названия прошлого – реки, озера, поселения. Растущий ныне Череповец именовался ранее – Череповесь, что означало, как предполагали лингвисты – гора племени весь. Недалеко от него была – Луковесь. Здесь сочетание русского слова – лука, излучина и народ – весь. И наш сосед Весьегонск – назывался раньше Весь-Егна. 
А. И. Куприн не знал, что потомки народа весь – вепсы живут и ныне в Вологодской, Ленинградской областях и Карельской АССР.

Для многих читателей очерк А. И. Куприна будет интересен еще и тем, что дает представление о том, как 80 лет назад писатель и наиболее обеспеченные люди города выезжали, из Устюжны в столицу или большие города. А неимущие крестьяне в поисках какого-нибудь заработка проходили этот долгий и трудный путь своим ходом, пешком. 

А. Бобров,
заслуженный работник культуры РСФСР.