О. Дзюба
Наследница святого и невесты Интернета

Австралиец Дон не справился с церковным замком и предложил мне попробовать силы. Я сказал ему, что опыта грабителя не имею, а стоматолог из города Перта с улыбкой в ответ – мол, подобная сноровка дело наживное. С третьей попытки дверь распахнулась, и внучка последнего из владельцев старинной усадьбы Татьяна Уатсон повела меня в разоренную пустоту фамильного храма, где крестили и отпевали всех ее предков, обитавших некогда в имении Покровском неподалеку от Вологды.

Деда Татьяны Владимира Брянчанинова и бабушку Софию крестьяне в 1918 году предупредили о грядущем явлении чекистов да сказали, что защитить их не сумеют. Бывшему архангельскому вице-губернатору принесли еды на дорогу, и семья в одночасье снялась незнамо куда. Дальше классический русской эмиграции маршрут «вниз по карте», как поименовала бегство на юг знаменитая печальным юмором писательница Тэффи. Повторив путь множества изгнанников, они оказались в Крыму. Потом – Стамбул, Болгария и, наконец, Прага, приютившая беглецов до середины века.

После освобождения Чехословакии от гитлеровцев в 1945-м многим эмигрантам из послереволюционной России пришлось несладко. Дело клонилось к депортации на суровую родину с вероятной перспективой долгих странствий по лагерям. К тому времени Брянчанинова и его жены (в девичестве Татищевой) уже не было в живых, а их дочь Кэтти с мужем чехом Шубертом и четырнадцатилетней Татьяной исхитрилась перебраться в Австрию. Там покой тоже не снился, и бывалая эмигрантка убедила близких на новый бросок «подальше от этой земли». Шли разговоры о Венесуэле, велась речь о Парагвае, но барьером стало незнание испанского. В семье говорили на французском, немецком, английском, не считая уж чешского и русского, а вот язык Сервантеса по какой-то нечаянности в их стенах не звучал. Вот и рискнули связать судьбы с кенгуриным материком, где люди по отношению к европейцам ходят вниз головой.

После многих испытаний и мытарств жизнь устроилась в австралийском Перте. Татьяна выучилась на медсестру, а в пору занятий на курсах познакомилась с переехавшим в Австралию англичанином Доном Уатсоном и вскоре стала его женой. Муж собирался стать стоматологом, а поэтому Татьяне пришлось было отозвать из помыслов мечты об университетском дипломе. Зато после рождения четвертого ребенка она сочла, что ее время пришло, закончила университет и с тех пор преподает психологию в высшей политехнической школе.

Словом, не жизнь, а сказка с печальным началом, но счастливым продолжением. Оставалось укореняться все глубже, до предела обавстралироваться с неизбежным забвением родной когда-то речи. С итальянской ветвью рода Брянчаниновых так и получилось. Последнее поколение с русским вот-вот распрощается навеки, а интереса к былым пенатам вообще не питает. Но бесплодное в Италии вдруг дало всходы под созвездием Южного Креста.

Лет пятнадцать назад итальянская родственница подарила Татьяне Уатсон дореволюционную книгу о вологодской старине, на страницах которой оказались фотографии родового гнезда. Внучке последнего владельца имения в Покровском и в голову не приходило, что старинная усадьба могла уцелеть. Спросить не у кого, писать некому. Есть близкие люди в Англии. Там один из потомков Брянчаниновых стал... наследником баронского титула и того гляди получит к имени приставку сэр с правом заседать в палате лордов, но и он от краев родных некогда осин очень уж неблизок. Уповать на случай не хотелось, но везение нагрянуло само собой.

Австралия многим бога а, и кое-какие из богатств охотно сбывает по всему свету. Взять хотя бы овец, которых там поначалу стригут, а потом не знают, как избавиться. У нас ходили как-то разговоры, что австралийцы предлагали решить российские мясные проблемы своими отшерстившими положенные сроки отарами даже без оплаты, только заберите и увезите. Дело почему-то не сладилось, но кое-кто на планете блеющие богатства ценит и оплачивает. Шейхи Объединенных Арабских Эмиратов как-то закупили стадо будущей баранины, а для перевозки зафрахтовали российский сухогруз из Санкт-Петербурга. Капитан его, однако же, сертификата на право водить корабли в австралийских водах не имел, а потому на борт был приглашен дублер, оказавшийся хорошим приятелем Дона Уатсона. Два капитана быстро нашли общий язык и за беседой под исконно морской напиток выяснилось, что пертский друг дублера счастливо женат на русской. Так морской волк с берегов Невы и оказался в гостях у четы Уатсонов, где и пообещал Татьяне в ближайшем отпуске навестить Вологду и глянуть на то, что от былого достояния осталось.

В Питере капитан тут же сел за руль и отправился исполнять обещание. Выяснилось, правда, что знаток дальних морей с сухопутной географией был знаком слабее и полагал, что Вологда примерно вчетверо ближе к Зимнему дворцу, чем на самом деле. Из-за этого дорога затянулась, к цели он добрался в поздних сумерках. Настроившись на долгие поиски, капитан подъехал к первому попавшемуся на глаза инспектору ГАИ с вопросом про деревню Покровское, а тот оказался... зятем Александра Тарасова, благодаря которому дом и устоял до наших дней.

Тарасова, увы, нет уже в живых, но лет десять назад я сам приезжал к нему поговорить об усадебных легендах. В ту пору в прекрасном барском доме разместили... санаторий для туберкулезных больных, побратавшихся с палочкой Коха в пору долгих отсидок в местах не столь отдаленных. Среди такой публики не в редкость на все руки мастера, они и помогали Тарасову, возглавлявшему лечебницу, хранить остатки былой роскоши. Нашелся даже скульптор, который скопировал гипсовые лошадиные головы с фасада, а поврежденные подлинники доктор убрал от натиска стихий до лучших времен...

Из Покровского капитан привез в Австралию горсть земли. Татьяна отнесла ее на могилу матери и вскоре отправилась на русский Север. В России она с изумлением узнала, что стала... наследницей святого! Двоюродный прадед австралийки Дмитрий Брянчанинов, отказавшийся от светской карьеры и ставший монахом Игнатием, и прежде почитался Русской Православной Церковью как праведник и христианский мыслитель, а в пору празднования 1000-летия Крещения Руси был канонизирован Поместным Собором. Теперь Татьяна Уатсон каждым летом навещает Покровское. Австралийка жертвует на восстановление родовой церкви, теребит областные власти, торопя с затянувшейся реставрацией поместья, откуда наконец-то перевели хворых джентльменов удачи. Подобных памятников усадебного зодчества в России больше не сыскать, и допускать гибель такого наследия никаким режимам не в резон. Дальнейшая участь его еще не решена. Говорят о музее или о резиденции для официальных действ. Как бы то ни было, а лед тронулся.

Надолго задерживаться в Покровском ей, правда, не удается. В Австралии дел много. После кончины матери Татьяна Уатсон основала в память о ней православное благотворительное общество, взявшее на себя заботы о русских и сербах, кому чужбина не принесла к старости лет ни достатка, ни крова. Впрочем, молодость – тоже не прибежище от тягот, и после перестройки на участливые плечи правнучатой племянницы святителя Игнатия вдруг стали валиться юные и около того россиянки, отыскавшие себе женихов в компьютерных сетях или в картотеках международных брачных агентств.

– Видели бы вы эти пары, – сказала мне Татьяна Уатсон. – Не знаю, что у этих женщин в прошлом, но, как на подбор, молодые, красивые, образованные. А мужья... втрое старше и просто грубые мужики, ведут себя иной раз просто по-скотски!

Австралия мудрей России и кого попало под свое небо теперь не пускает. Если брак не затянется на два года, то новую иммигрантку могут без лишних слов выслать с материка. Ехать же им частенько некуда. Мосты домой сожжены, квартиры проданы, так что многим невестам из Интернета светит судьба интербомжих.

Кому-то и такая участь в счастье, а кому начинает мерещиться петля. Но в удавку не хочется, и госпожа Уатсон помогает, консультирует, а то и подкармливает. Ей куда лучше, чем вновь прибывшим, знакомо, как негостеприимна чужбина. В России ее подопечные про это не думали, грезя о дальнем рае. И пока «ночные бабочки» упархивают на свет Южного Креста, потомственная эмигрантка все чаще берет курс на Полярную звезду.

Этим летом госпожа Уатсон даже купила в Покровском пустовавший дом с видом на овеянное легендами дворянское гнездо. Хлопот с ним много, но приездов за десять надеется все по своему вкусу переустроить. Полвека в Австралии, а без земли предков никак не прожить... Что ж то будет с пациентками ее общества через полвека?

Источник: Дзюба О. Наследница святого и невесты Интернета / О. Дзюба // Русский Север Среда. – 1999. – 20 октября. – С. 8.