Н. Серова. «Гений места»

// Красный Север. – 1996. – 01.02

«Счастлив, что живу на такой земле». Эту фразу ровно год назад, в конце января 1995 года, сказал мне за несколько дней до своей скоропостижной кончины Александр Павлович Тарасов. Рука не поднимается исправить ее на «жил»... Этого человека знали и уважали на Вологодчине многие. Отличный специалист, главный врач туберкулезного санатория «Покровское» в Грязовецком районе, он многие годы настойчиво и результативно восстанавливал эту жемчужину дворянской архитектуры, имение Покровское, где суждено было появиться на свет и прожить первые годы жизни великому православному богослову и философу, Святителю Игнатию Брянчанинову, канонизированному Русской Православной церковью и причисленному к лику святых. Год назад он ехал на стажировку в Санкт-Петербург, был расстроен такой же ранней и нелепой смертью близкого родственника, но перенести разговор категорически отказался. «Мы столько раз уже откладывали, давайте поговорим... Мало ли что...» Из Петербурга живым он не вернулся. Вот почему особым смыслом наполняется сейчас то, что стало невольно подведением жизненных итогов. Наше интервью годовалой давности.

– Александр Павлович, сколько лет вы уже в Покровском?

– В общей сложности уже четырнадцать лет. Промысел Божий был в том, что, закончив институт в 1973 году, получив направление в прекрасный город Тотьму, я, тем не менее, сразу попал главным врачом в Покровское. Отработал три года и с маленькими детьми перебрался в Вологду. Поработав немного, вернулся в Покровское на постоянное место своей деятельности и работы. У меня в трудовой книжке всего четыре записи, и все – переводы. 

– Есть такое понятие «гений места»; не он ли и вернул вас в Покровское. Как вам кажется, есть что-то, что связывает человека и место?

– Промысел Божий. К моему большому сожалению, когда я работал здесь первые три года, с 1974-го по 76-й год, я вообще не знал, кто такие Брянчаниновы. Знал, что усадьба – памятник архитектуры на карте Вологодской области, что в ограде на кладбище похоронен барин Александр Семенович, но о Святителе ничего не слышал. Виной тому наши дилетантские наклонности, наше незнание собственной истории, и православной в частности. Но когда вернулся в Покровское во второй раз, познакомился с о. Александром Кульчинским; он дал мне духовную литературу, и я понял, что действительно живу на святой земле. Жаль, что не знал об этом в молодости, когда энергии было в десять раз больше.

– Ваше сожаление продуктивно. Мы обошли ваше огромное хозяйство, удивились его размерам и порадовались, что идет подготовка к большим работам восстановлению усадьбы, к строительству санатория.

– Да, сейчас по приказу управления здравоохранения санаторий закрыт на год на капитальный ремонт. Мы должны заменить водопроводные трубы прохудившегося водопровода, который я сам и строил когда-то, создать централизованный банно-прачечный комплекс, и централизованное отопление. Надоело валить лес, пилить дрова; ни сил, ни средств уже нет.

– Говорят, что сейчас опять стремительно растет число больных туберкулезом, и у вас, как у специалиста, будет много работы.

– Очень, очень много работы будет. У нас прошло совещание, посвященное 70-летию туберкулезной службы, и в перерыве я побеседовал с куратором нашей области по туберкулезу Т.М. Голубевой. Печальная картина вырисовывается. Если наше правительство не повернется лицом к этой коварной болезни, то к 2000 году кровью захаркают наши внуки. Туберкулез – социальная болезнь, особенно страшная для общества, находящегося в том положении, в котором сейчас наше. Экономика развалена, идет стремительное расслоение общества на классы, – бедный, средний и элитный, а ведь это болезнь интеллигенции, и кусок мяса здесь не спасет. Нужны государственные программы для борьбы с этим серьезнейшим инфекционным заболеванием.

– А можно как-то уберечься от него?

– Нужны специальные профилактические меры. Когда я заканчивал институт два десятка лет назад, нас ориентировали на профилактическую медицину: помочь каждому старичку, доехать до деревеньки с двумя домами. Сейчас другой подход. В нашем же, Грязовецком районе 30-40 компьютеров завели, а практический толк какой?

– Александр Павлович, при вашей огромной профессиональной загруженности, что удалось сделать по усадьбе за последние годы?

– Я считаю, что практически сделано очень много. Посоветовавшись со специалистами-лесоводами, наметили программу по обновлено парка. В нем много старых, умирающих деревьев, мы их вырубаем и к старым липам подсаживаем лиственницы. Двухпородные деревья хорошо уживаются. Высадили уже более тысячи деревьев. Восстановили плотину почти на голом энтузиазме. Удалось поднять воду и восстановить один из двух барских прудов.

Усадьбу, на сегодняшний день, сделали всю: перекрыли 1250 квадратных метров крыши, которая текла все годы, заменили деревянные фронтоны, что было непросто. Доски не из всякого леса напиленные для этого пригодны. По нашему каретнику можете судить, как это делалось в старые добрые времена, каждое бревно выбиралось и сушилось отдельно. Работали с фронтонами в адских условиях, в подвешенной люльке, как всегда, за бесценок. Никакие американцы в таких условиях работать бы не стали. А у нас, как всегда, все сделал подвижник Николай Федорович Падалкин. Не повезло ему, заболел, попал к нам, проникся этим делом и годами методически восстанавливал элементы розеток, звездочек, конских головок, головок Терпсихоры, других богинь. Выполняя этот титанический труд, признался, что не время развалило их, а проявления человеческого вандализма. Их специально разбивали когда-то.

Я обеспечивал ему фронт работ, предоставил помещение, доставал гипс, поливинилацетатный клей, детишек его привез, чтобы дышали свежим воздухом и пили парное молоко. А он в это время творил.

– Неужели так никто и не помогал?

– Приезжающих хватало. Приедут, поохают-поахают: какая красота; а как вопрос об оплате, о смете, так и нет никого. Помню, обратился как-то в Вологодские реставрационные мастерские, попросил 300 килограммов цемента М-400, они конкретно послали очень, очень далеко.

– Хорошо, что руки у вас никогда не опускаются. Парк приводите в приличное состояние, в усадьбе пойдут большие работы, на повестке рабочего дня – храм. У него я видела заготовленный тес, пиломатериалы, кирпич. Как планируете восстанавливать?

– Не знаю, как получится по времени. Храм – это печаль и боль моя. Когда Святейший Патриарх Алексий II был в Покровском, первое, о чем он спросил меня: «Когда в храме служили в последний раз?» И я ответил: «Думаю, что с 1917 года не служили». Он открыл свои требники, пригласил духовенство, и была отслужена великолепная литургия.

– Святейший Патриарх высоко оценил ваши труды. Общение с ним вдохновило вас?

– Да, он произвел на меня очень большое впечатление, благословил на все труды. Я подсказал ему – «ратные». «Нет, скорее, доблестные», – поправил он и пообещал: «Если доживу до грядущих юбилеев 1997 года, обязательно приеду в Покровское снова». Наша администрация не хотела его в Покровское везти. Что там смотреть? А он настоял, сказав: «Я вступлю на землю, где жил Святитель Игнатий, наш великий православный философ».

Мы ведем работы и вокруг храма, присоединили 40 соток к кладбищу, где завещала похоронить себя и упокоилась моя мама, Екатерина Дмитриевна, кстати, дочь священнослужителя. Я и для себя оставил место рядом с ней. Говорят, все мы здесь гости, все будем там, в вечности... 

– Вас не пугает, что объем работ слишком велик?

– А чего пугаться? Все есть: лес, балки, пиломатериалы, железо. Появилась как-то тут девушка из фонда культурного наследия, созданного еще при владыке Михаиле, и пообещала помочь с цинковой сталью. Я думал, пошутила, а она слово свое сдержала. Самое главное, взяться всем дружно, объединиться четко, резко к этому вопросу подойти – и проблем не будет. Мы, русские, такой народ, долго запрягаем, да быстро ездим. 

– У вас хорошие рабочие контакты с епархиальным управлением.

– Владыка Михаил как-то сказал мне: «К великому сожалению, я ваше Покровское так и не посетил». Приехал лишь с Патриархом. А владыка Максимилиан впервые появился у нас в 1986 году, когда и епископом не был. Дороги не было, машину пришлось оставить, и с голыми пяточками на поклон к родителям Святителя пришли. 

Владыка Максимилиан много помогает нам материально. Он достойный проповедник нашей православной церкви, и мне кажется, что по духу мы одинаковые с ним люди. Хотя духовно ни его, ни Святителя мне пока не понять. 

Меня удручает бедность нашей православной церкви. Такой ли ей надо бы быть? Ведь все в России, я убежден, начнется именно с православного возрождения. Все чеченские проблемы решатся. Святитель Игнатий знал их давно и отлично, ведь он был епископом Ставропольским и Кавказским; почитайте у него про это. Духовно возродимся, будет в стране порядок, а мафия и бардак навсегда исчезнут. 

– Что для вас самое главное сейчас? 

– Храм. Для меня в жизни сейчас нет ничего важнее храма. Я восстановлю то, что разрушили большевики. Я человек по натуре не слезливый, но когда начнется первая служба, неважно, будет иконостас или нет, не буду стесняться своих слез. Считаю себя счастливым человеком, оттого что живу на такой земле. 

– Вы читаете труды Святителя, нашли в нем родственную душу. Как вам кажется, может он стать духовной опорой для своих земляков во время всяческих ломок? 

– Конечно. Можно смело опираться на его труды, в них есть толкования многих сложнейших вопросов. Как человек нравственно стоящий намного выше нас, он может быть и нашим учителем, и нашим советчиком. 

– Знаю, что интерес к Покровскому проявили прямые потомки рода Брянчаниновых, живущие ныне в далекой Австралии. Вы поддерживаете контакты с ними? 

– Да. Сюда приезжала Татьяна Александровна, внучка брата Святителя, она много рассказывала о своем славном роде, хотела оказать и практическую помощь. 

– Александр Павлович, как вы думаете, кто-то увидит эту усадьбу в ее первозданном виде, как при Брянчаниновых. И когда? 

– Когда – не знаю. Но увидит! И это уже наша с вами задача. 

– Вы сказали: «Я – счастливый человек». С вами так легко согласиться. Вы – профессионал при своём деле, русский человек, работник при великой идее возрождения одной из святынь православия, и что особенно заметно, радушный хозяин большого, гостеприимного и очень теплого дома. Такое чувство, что вы всегда всех ждете, всем рады... 

– А что тут удивительного? Наш дом – ваш дом. Так на вологодской земле всегда было. Я ее два раза вдоль и шесть раз поперек объехал и свидетельствую: вологжане всегда отличались гостеприимством. Это для нас типично. Не зря у иностранцев сейчас такой интерес к русскому Северу. Он правильный, этот интерес. Самые девственные, неиспорченные люди остались здесь, архангелогородцы, вологжане.

– Вы так гордитесь всем вологодским, как гордятся только коренные... 

– А я и есть коренной, здесь родился, хоть отец мой был ленинградец. Он воевал и много мне рассказывал о героизме вологжан. Приходит пополнение на фронт – «Вологодские, вперед!» – и забирает их в свою роту. Народ у нас великолепный, может, не слишком активный, темноватый, но, случись какой новый Армагеддон, опять вологжане-резервисты поставят свою точку над «i», как когда-то предок Святителя Игнатия, воевода Бренко, поставил ее на поле Куликовом, обменявшись с князем Дмитрием Донским одеждой. Он пошел на верную смерть, но спас князя, а значит, и Родину... 

– Мне кажется, про свою семью, про свой дом вы можете сказать вслед за англичанами: «Мой дом – моя крепость»... 

– Могу. Моя супруга, Людмила Степановна, мой единомышленник, мой «личный секретарь», во всем мне доверяет. Ей кажется, что я никогда ни в чем не ошибусь. У нас две дочери, Ольга и Татьяна, хорошие девочки... 

– ...и есть уверенность в завтрашнем дне? 

– Есть. Мы будем тут жить, и внуки наши будут тут жить. И корни наши тут останутся. Земля вологодская нам родная, и без нее нам никуда.  

... На этом и закончился наш разговор годовой давности. Весть о его смерти ошеломила. В нее никак не верилось. Не верится и сейчас, когда случается приезжать в Покровское, где уже встал над могилой доктора Тарасова мраморный памятник. Но он был прав в главном. Нам на этой земле жить, нам эту усадьбу восстанавливать, нам по крохам собирать в ней все, связанное с жизнью и духовным подвигом Святителя Игнатия Брянчанинова. И это не просто слова. Есть идея в большом зале создать маленькую музейную экспозицию. Проведены все необходимые работы по консервации храма на зиму: закрыта крыша, оконные и дверные проемы. По инициативе ПЗ-23 и одного из руководителей завода, Н.Н.Шохина, идут изыскательские и проектные работы, которые позволят в ближайшее время начать работы по реставрации храма в Покровском. И как всегда, как это было при хозяине дома, радушно встречают гостей Покровского Людмила Степановна, Ольга, Павел. Тарасовы, живущие и работающие на святой земле.