А.Мухин. Не числом, а уменьем

// Маяк. 1990. – 21.08
 

Сельскохозяйственный труд был и остается одним из самых трудоемких, особенно в нашем крае, который считается зоной рискованного земледелия. А как это было, например, в XVIII веке? Какие высевались культуры и почему? Какие получали урожаи? Как жили наши предки под властью дворян-помещиков? Каким образом был организован труд в разных имениях? Чем отличались дальновидные дворяне-хозяйственники от помещиков, выжимавших из своих крепостных все соки, и в конце концов промотавших свое наследство? Вот как поступал в свое время помещик А. В. Олешев. 

* * *

Среди помещиков, имевших владения на территории современного Березниковского сельсовета, встречались интереснейшие люди. Например, Алексей Васильевич Олешев, живший во второй половине XVIII века. Это философ, один из первых вологодских краеведов; его работы: «О том, что нет спокойствия злым», «Каков есть человек в естественном состоянии», «О жизни, смерти и бессмертии человеков», «О пряже и точе Вологодского уезда» и др., были опубликованы в трудах «Вольного экономического общества», членом которого Олешев состоял. Одним из его младших друзей был Михаил Никитич Муравьев (наставник Александра I, отец декабристов), А. В. Олешев был избран первым предводителем Вологодского губернского дворянства, дважды возглавлял депутацию от губернии к императрице Екатерине II и выступал перед нею с речью. Женат на сестре великого полководца А. В. Суворова – Марии Васильевне. 

На мой взгляд, представляет интерес и сельскохозяйственная деятельность А. В. Олешева. Давайте познакомимся с его наблюдениями, опытом, выводами, воспользуемся данными статистических материалов по его владениям, находящимися в современном Березниковском сельсовете.

В 1750 году А. В. Олешеву принадлежали деревни Тютрюмово – 2 двора, 16 мужчин и 7 женщин, Омогаево – 4 двора, 24 мужчины и 17 женщин, Тарасково – 3 двора, 26 мужчин и 12 женщин, Малашково – 3 двора, 21 мужчина и 13 женщин, часть дер. Степаново – 3 двора, 11 мужчин и 11 женщин, итого 5 деревень, 15 дворов и 158 жителей.

Во второй половине XVIII века основными сельскохозяйственными культурами были рожь и овес. Пшеницу сеяли в основном помещики, и то понемногу, так как «...сей хлеб требует земли весьма жирной, а пашню должно пахать весьма глубоко, а во всех местах провинции нашей и самую унавоженную добрую землю глубже четырех вершков не пашут, а родит и лучших местах на оной сем четвертей…». (А. В. Олешев. Описание годовой крестьянской работы в Вологодском уезде. Труды вольного экономического общества к поощрению в России земледелия и домостроительства. СПб, 1766).

Под рожь почва готовилась особенно тщательно, такое поле называлось парениной. «Ибо прежде нежели семена положат в такую землю, приготовляют к такой мягкости, дабы не было пластов и великих кусков»... Еще осенью поле пахали и боронили, весной вывозили навоз и запахивали, а затем землю боронили и засевали.

Олешев заметил, что пока навоз лежит на полях в небольших кучках – сохнет и остается «одна солома». Он распорядился навозить на большой участок свежего навоза и сразу же его запахать... «Унавоженная земля мне рожь народила во всем том месте ровнее и лучше всего поля. От того времени… я не иначе поступаю во всех своих селах…».

После боронования часть навоза оказывалась наверху. А. В. Олешев посылал на поля женщин и детей затаптывать такой навоз, а затем проверял, чтобы его нигде не видно было.

Был и другой способ работы. «На подсеке сеют ячмень весною вместе с рожью. Когда ячмень поспеват, то оной сожнут, а ржаную озимь вытравят: в будущий год тут изредка рожь родится и так на одной земле всегда два хлеба снимают». 

Овес в посевах занимал второе место после ржи, урожай снимался сам четвертый, редко – сам пятый. Весной вначале, но не более 15 дней, производился посев овса, пшеницы, ячменя и льна, Лен сеяли как помещики, так и крестьяне, но в основном для личных потребностей, к чему Олешев замечает: «...у многих помещиков есть такие низкие места, где бы оной с большим прибытком сеять можно, и на продажу». Он считал, что лен можно сеять на любой земле, кроме глинистой («на глинистой земле сеять лен я совсем за неспособность признаю...»), если она не слишком унавожена.

Производить сев вышеназванных культур более 15 дней разрешал только на земле, наполненной «крупным щебнем и великими камениями», потому что работа на такой земле очень трудоемка, зато такая земля не боится «ни засухи, ни мокроты», а хлебу всегда хороший урожай бывает.

Один из главных выводов Олешева тот, что необходимо уравнять имеющиеся земли с числом скотины, чтобы можно было удобрить все поля навозом. 

Данный вывод А. В. Олешев подкреплял таким примером. В одном из его сел имеется поле, где сеется 22 четверти ржи, работников 36, коров и лошадей – 85 единиц, в 1765 году (хотя был недород), получен урожай ржи 168 четвертей, то есть – сам 7,6. У его соседа в двух селах высевалось 40 четвертей ржи, скота было меньше, крестьян-работников – 32, а урожай был получен 160 четвертей, то есть сам 4. Он считал, что это происходило: «от обширности полей, от малого числа скота и от умаления работников. Ибо когда мои мужики свою пашню кончают, другие только начинают... Помещик во все лето мужиков своих хлебом кормить принужден, а земля их бесплодна». Вот уж точно, как у Суворова: «Хозяйствуй не числом, а уменьем». 

Сенокос раньше начинался по традиции после Петрова дня, то есть 12 июля. Олешев утверждал, что молодая трава к сушке всегда трудна и медлительна, в скирдах и стогах ненадежна, молодое сена по 2 и 3 раза пересушивают, и, наконец, бросают в навоз и примечал, что «...Хотя соседи мои раньше моего косить начинают, но плоды трудов своих всегда позже сбирают». Для сушки сена он строил специальные сараи, «как в Лифляндии», так как был убежден, что 6-я часть сена в стогах пропадает.

Во второй половине XVIII века кроме барщинных деревень имелись и сдельные, то есть крепостные крестьяне должны были платить денежный оброк. Для этого крестьяне ходили на заработки, занимались торговлей, разными промыслами, извозом, служили разносчиками т. д. А. В. Олешев считал, что такие крестьяне не могут быть добрыми земледельцами, они оторваны от земли. А их семьи, имея возможность вносить денежный «окуп», уже только землю роют, а не пашут. Олешев предлагал не смешивать барщинные и оброчные деревни, семьи оброчных крестьян выселять из барщинных деревень; считал, что из оброчных впоследствии становятся нерадивые крепостные.

Женщины, как дворовые, так и крестьянки, выполняли и специальные работы; например, должны были, прясть лен, ткать и т. д. Олешев предлагал ограничивать это задание 5-ю фунтами пряжи. В противном случае мастерицы вынуждены были привлекать к работе и детей, «а малые дети не прядут, а только лен или кудель портят». А. В. Олешев требовал, чтобы белили полотна женщины на снежном насте, а не по лугам и лужкам – от такого беления полотна теряют свою прочность.

Об Алексее Васильевиче Олешеве современники писали: «...философ без своенравия и угрюмости, он окружал себя избранными увеселениями посреди сельской жизни.

Любим и уважаем в целом уезде, с благонравным усердием раздает советы дворянину, наставления – земледельцу... Часть судом своим случившиеся распри прекращал... Он напоминал... старика Вергилия, который наслаждался разведением сада и богат собственным; трудом своим...». («Русская старина». СПб. 1870, т.1, сс.463-465).

Благодаря такой деятельности, в имениях Олешева царил достаток и спокойствие. Как мы знаем, одним из показателей уровня жизни является численность населения. В Омогаевском имении Олешева рост населения, начиная с 1750 по 1825 годы был значительным по каждой деревне. Так, если в 1750 году в дер. Тютрюмово было всего 2 двора, то в 1825 году уже значится 19, количество жителей с 23 человек увеличилось до 79, в Омогаево дворов соответственно 4, 24, жителей 51, 152, в Тарасково дворов 3, 15, жителей 34, 102; в части деревни Степаново с 3 дворов до 10 и с 22 человек до 76.

По сравнению с близлежащими деревнями увеличение населения в имении Олешева было значительным, так как, например, в дер. Лебзино было построено только 2 новых дома, а число жителей возросло с 37 до 62.

После смерти А. В. Олешева в 1788 году имение перешло его жене М. В. Олешевой (Суворовой), а затем их сыну Василию, который в 1797 году был генерал-адъютантом в штабе А. В. Суворова-Рымникского. Впоследствии имение передавалось по наследству, вначале князю Андрею Ивановичу Горчакову, а затем князю Александру Александровичу Волконскому. Горчаковы и Волконские – одни из самых знатных фамилий в Российской империи, ведут родословную от легендарного князя Рюрика и «святого» (т.е. канонизированного церковью), князя Михаила Всеволодовича Черниговского, потомки которого, став удельными, приняли в XVI веке фамилию Горчаковых, а другие получили фамилию от названия уезда, так как имели земли по реке Волконь. (Брокгауз Р. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. СПб т. 13, 1892, с. 40 . и т. 17, 1893, с. 340). 

И в дальнейшем данные деревни выгодно отличались от близлежащих. Так, в 1905 году в Тютрюмово имелись: 2 мелочные лавки, ветряная мельница, маслодельный завод и красильное заведение, в Омогаево – мелочная лавка, 3 ветряные мельницы, толчея и маслозавод; в Тарасково – 3 ветряные мельницы, маслобойка и кузница; Малашково – мелочная лавка, 4 ветряные мельницы, маслобойка и маслозавод, в дер. Степанове – три ветряные мельницы, толчея и маслобойка. 

В настоящее время это умирающие деревни, количество жителей в них значительно сократилось. Если в 1905 году в Тютрюмово значилось 115 человек, сейчас – 7, в Омогаево было 233, стало 25, в Тарасково из 201 – 11, Малашково из 150 – 20, и в Степаново из 145 – 10. Только в Омогаево имеется магазин и Дом культуры, в других деревнях вообще нет ничего, кроме нескольких домов и надворных построек.

А. Мухин,
научный сотрудник 
объединения «Вологдареставрация»