|
М.Даен, Н.Малинина. А.Ф.Резанов.
Арабески моей жизни
// Памятники культуры: Новые открытия. – М., 1972
В
Отделе письменных источников
Вологодского государственного
музея-заповедника (ВГМЗ) хранится
уникальный памятник письменности – рукописное сочинение
«Арабески
моей жизни» [1], относящееся к
первой половине XIX столетия. 
Ее автор – вологодский помещик
Алексей Федорович Резанов (29
августа 1819-5 июня 1848) –
представитель древней дворянской
фамилии Резановых, чьи предки (родом
из Польши) начиная с эпохи Ивана
Грозного верой и правдой служили
русскому отечеству. Предок рода
Резановых Мурат Дмитриевич
Резанов «писан» в списке 1556 г.
в числе детей боярских с
поместным окладом. Один из них
Путило Резанов за верную службу и
за Московское осадное сидение от
царя и великого князя Михаила
Федоровича пожалован поместьем.
Из этого рода вышли стольники,
стряпчие и воеводы [2]. Известен
портрет прадеда А.Ф. Резанова,
экспонирующийся в Вологодском
музее, на котором, согласно
атрибуции М.Е. Даен, изображен
артиллерийский майор в отставке,
надворный советник Алексей
Михайлович Резанов 
(ок. 1668 – после 1760) [3]. В
1751–1753 гг.,
когда A.M. Резанов служил в
Петербурге, этот портрет написал
известный русский художник М.Л.
Колокольников. Авторство этого
портрета еще ранее, в 1984 г.,
доказано было искусствоведом И.Г.
Котельниковой [4].
У Алексея Михайловича Резанова в
сер. ХVIII в. был двор и дом в
Петербурге, а в Вологодской
губернии свое поместье в сельце
Елизарово с деревнями. Его
единственный сын Дмитрий (Димитрий)
Резанов (1730–1731 – ок. 1770) прошел
путь от капрала Кадетского
корпуса до подпоручика. За «ревностную
службу высочайше пожалован
подпоручиком 15 сентября 1751 года», «19 июня 1761 он был произведен
коллежским асессором, а 6 июля
того же года за болезнью уволен» [5].
У Дмитрия Резанова, женатого на
Екатерине Федоровне, урожденной
Мезенцевой, было пять дочерей –
Марья, Елизавета, Параскева, Анна (в
замужестве Рындина), Екатерина и
два сына – Федор и Алексей. Слабый
здоровьем Дмитрий Резанов рано
умирает (судя по документам – уже в
1770 г. Екатерина Федоровна
числится вдовой). Однако, несмотря
на большое количество малолетних
детей и смерь мужа, она энергично
занимается хозяйственными делами
и постоянно расширяет имение,
присоединяя к нему множество
новых сел и деревень, которые она
покупает у разорившихся
помещиков. И если у A.M. Резанова –
ее свекра – всего числилось 152
души м.п., то к концу 80-х годов
Екатерина Федоровна увеличила
это количество до 1600 душ. Главной
же усадьбой ее становится сельцо
Куркино (Гуркино) [6]. Одну из
дочерей – Анну – она выдала замуж
за влиятельного помещика,
сенатора Кирилла Петровича
Рындина, обоих сыновей – самых
младших в семье – Федора и Алексея
определяет с детства в лейб-гвардии
Преображенский полк, в котором
они только числились, как многие
дети дворян екатерининской эпохи,
которые, пользуясь законом о
вольности дворянской, имели
привилегии за счет родителей,
служивших в военных ведомствах,
либо в армии. Федор Дмитриевич
Резанов (1768–1838) – отец автора
записок, согласно формулярному
списку за 1825–1829 гг., «в службу
вступил в лейб-гвардии
Преображенский полк капралом 19
октября 1775 года», когда ему было
всего 7 лет. Все унтер-офицерские
чины он прошел едва ли не в
детстве и в 1784 г. в возрасте 16 лет
вышел в отставку, числясь
капитаном от армии. Через два года,
в 1786 г., он уже коллежский асессор
в Вологодской уголовной палате,
исполняя должность заседателя, в
1791 г. назначается в Вологодскую
верхнюю расправу председателем, в
1796-м занимает должность
председателя земского верхнего
суда, по уничтожении же этого суда
остается при Герольдии. В 1797 г.
награждается чином надворного
советника и уходит в отставку в
чине коллежского советника 21 июля
1800 г. [7] Думается, что столь
стремительная карьера Федора
Дмитриевича во многом
объяснялась протекцией его
родного дяди Петра Федоровича
Мезенцева – брата его матери,
который был назначен правителем
Вологодского наместничества,
исполняя эту должность с 1784 по 1792
г. [8] Дальнейшая судьба Ф.Д.
Резанова определялась выборными
должностями – в 1802 г. он был
избран в Совестный суд судьей, в
1808 г. на три года избирается
губернским предводителем
дворянства и в 1824-м за выслугу лет
награжден орденом св. Владимира 4-й
степени [9].
Самый младший сын Е.Ф. Резановой
Алексей (1769-1809), выйдя в отставку в
1794 г. в звании капитана армии,
очень недолго служил в
Вологодском верхнем суде [10], а с 1799
г. по 1802 г. исполнял должность
уездного предводителя дворянства
г. Грязовца, за что награжден был
по указу императора Павла I
орденом св. Иоанна Иерусалимского
4-й степени [11].
Судьба братьев тесно переплелась.
Оба они в 1801 г. подают прошения о
разрешении строительства
каменных домов в Вологде [12],
вместе участвуют в возведении
усадебных домов в сельце Куркино,
а с 1809 г. закладывают церковь во
имя Спаса Преображения вместо
ветхой деревянной церкви Михаила
Архангела «что под Березою».
Церковь Спаса Преображения
строилась 13 лет, после чего к селу
Куркино добавилось название
Спасское. 
Вскоре, однако, жизнь Алексея
обрывается, и Федор Дмитриевич
Резанов становится полновластным
хозяином усадьбы. Он долго
остается холостым и женится в 47
лет первым браком на дочери
архивариуса Александре
Михайловне Телегиной. Этот брак
был зарегистрирован 14 февраля 1813
г., когда невесте его было 39 лет [13].
По-видимому, и до официального
супружества родители А.Ф.
Резанова были связаны любовными
узами, так как старшие сестры
Алексея Резанова родились за
много лет до него: Надежда между
1802 и 1803 г., Мария ок. 1804-1805 г. [14]
Возможно, и фамилию свою они
получили лишь после 1813 г. В 1814 г. у
Ф.Д. и A.M. Резановых рождается сын
Дмитрий (по другим документам
дата рождения записана как 1815 г.),
и, наконец, самый младший Алексей –
автор настоящих «Арабесок» –
родился в 1819 г., когда его отцу уже
исполнился 51 год. Возможно, у
Федора Дмитриевича были
внебрачные дети от поселянок, о
чем намекает Алексей Резанов в
начале своего повествования: «Нас
было у родителей штук 18...» [15]
Федор Дмитриевич был хорошим
хозяином. Он все свои силы
употреблял для устройства своего
родового гнезда, и едва ли в
Вологде с ним кто-то мог равняться
по богатству. Если в 1824 г. за ним
числилось 1645 душ родовых и 250
благоприобретенных крепостных
крестьян мужского пола, то к 1837 г.
это количество увеличилось до 2454 [16]. Главной же его страстью было
строительство (начатое еще в
начале XIX в.) усадьбы в имении
Куркино под Вологдой, которая и
поныне является редким образцом
усадебной и парковой архитектуры.
На ее территории располагались
два особняка: один одноэтажный,
деревянный с четырьмя
дорическими колоннами по фасаду,
который в начале 20-х годов XX в. был
разобран на дрова, и другой 2-этажный
полукаменный. Второй этаж и все
деревянные детали дома сделаны из
лиственницы, дерева
исключительно прочного. Этот дом
с шестиколонным портиком по
фасаду, вынесенным на высокий
цоколь, с балконом, выходящим в
парк, с 27 комнатами и громадной
залой, служившей, очевидно,
гостиной, дошел до нашего времени.
Усадьба Спасское-Куркино
включала в себя, помимо
господского дома, два флигеля,
музыкальный павильон, оранжерею,
огромную конюшню и
многочисленные хозяйственные
постройки. Здесь же построены
были две церкви – летняя и зимняя.
В усадьбе был разбит огромный
парк, напоминающий в плане
двуглавого орла с кружалами,
березовыми и липовыми аллеями,
каскадами зеркальных прудов,
островками, беседками, утопающими
в зелени кустов сирени и акаций.
Огромные
цветочные клумбы были разбиты
перед фасадом здания. Усадьба
славилась также яблоневыми
садами и многими реликтовыми
деревьями, возраст которых на
сегодняшний день превышает
четыре столетия [17]. Как все
просвещенные дворяне второй
половины XVIII–XIX в. Резановы были
библиофилами. В имении
располагалась громадная 
библиотека, насчитывавшая к концу
XIX в. свыше 5000 томов. Однако, надо
полагать, что и другие
представители рода Резановых
занимались собирательством книг,
о чем свидетельствуют ремарки и
вкладные надписи на их форзацах и
обложках, относящиеся к XVIII и
середине XIX в. Большинство книг в
настоящее время хранится в
Вологодской областной библиотеке
им. Бабушкина. Во второй половине
XIX в. преемником рода Резановых по
мужской линии был Дмитрий Резанов,
к которому перешла в наследство
усадьба Куркино. Но именно с ним
фамилия Резановых прекращается, а
его единственная дочь Анна (род. в
1844 г.) вышла замуж за своего кузена
Николая Федоровича Андреева, с
которым прожила очень короткую
жизнь и в 1880 г. умерла, оставив
троих малолетних детей. 
Из них усадьбу унаследовал ее сын
Николай Николаевич Андреев,
ставший впоследствии депутатом
Государственной Думы. Андреевы,
так же как и Резановы, уделяли
много времени сохранению
родового гнезда, построенного их
предками, делали ремонты, следили
за парком, обновляя его посадки,
восстанавливали росписи дома и
усадебной церкви, пополняли
библиотеку.
Пожалуй, это была единственная
усадьба в Вологде, не заложенная
своими хозяевами вплоть до
последних лет, пока не грянула
революция. Во время революции ее
постигла участь всех подобных ей
помещичьих гнезд –она была
разграблена, переходила из рук в
руки, пока в 20-х годах в ней не
поместили некий трест,
впоследствии переименованный в
совхоз. Остатки когда-то
великолепного убранства были
переданы в Вологодский
краеведческий музей. Среди этих
вещей, предметов мебели и гравюр
оказалась и рукопись, состоящая
из нескольких тетрадей с
утраченными страницами и явно не
имеющая конца.
Автор ее – Алексей Федорович
Резанов – получил в наследство от
родителей усадьбу Васильевское
Грязовецкого уезда, где и умер
скоропостижно от эпидемии холеры
в 1848 г. Он был похоронен там же, в
Ильинской Доровской церкви [18]. В
год смерти ему не исполнилось
даже 29 лет. Мы не знаем, как
складывалась его жизнь, известно
лишь, что в начале 1848 г. он
числился почетным смотрителем
Вологодского уездного училища и 16
января того же года написал
прошение на имя директора училищ
Вологодской губернии А.В.
Башинского «о своей
необходимости по домашним
обстоятельствам быть в столичном
городе Санкт-Петербурге» и об
отпуске на 28 дней. По-видимому,
этого срока показалось Резанову
недостаточно, вероятней всего, по
причине работы над своим
сочинением, и он стал
ходатайствовать о продлении
отпуска еще на три месяца. В
архиве Вологодской гимназии
имеется копия письма попечителя
Санкт-Петербургского училищного
округа графа М. Мусина-Пушкина на
имя Башинского: «Вследствие
донесения Вашего от 3 марта сего
года уведомляю Вас, что
находящийся в Санкт-Петербурге в
отпуске почетный смотритель
Резанов обратился ко мне с
просьбой о продолжении его
отпуска на 3 месяца о чем и
представлено мною господину
министру народного просвещения» [19].
Напряженная работа над книгой и
грянувшая внезапно эпидемия
холеры ослабила его силы, и сразу
по возвращении из Санкт-Петербурга
он умирает 5 июня 1848 г. Рукопись
автобиографических записок,
которые сам автор назвал
романтически «арабесками»,
осталась неоконченной. Это, по
существу, черновик, написанный то
чернилами разных сортов, то
карандашом, с многочисленными
вставками, правками,
перечеркнутыми кусками и
страницами. Он занимает 6
пронумерованных тетрадей. Однако
надо признать, что по причине
отсутствия строгого учета в
первые годы существования
Вологодского музея и часто
меняющихся хранителей какие-то
страницы и даже целые тетради
могли быть навсегда утраченными.
Например, отсутствует тетрадь № 3,
отсюда нестыковка текста в
повествовании. Отсутствует и
последняя тетрадь рукописи. Что
касается даты написания, то она
нигде не помечена. Можно лишь
предполагать, что рукопись
писалась незадолго до смерти –
возможно, в течение двух или трех
лет, и явно предназначена была для
печати как художественное
произведение. Уже при первом
знакомстве с этим сочинением мы
видим, что автор вводит читателя в
мир, совершенно теперь забытый,
однако описанный языком культуры
прошлого столетия, когда жили
Пушкин, Гоголь и Грибоедов. С
творениями этих авторов Алексей
Резанов был несомненно хорошо
знаком, их он неоднократно
цитирует. Об этом, в частности,
говорит эпиграф: «Дела давно
минувших дней, преданья старины
глубокой» – цитата из поэмы «Руслан
и Людмила» Пушкина. «Арабески
моей жизни» Алексея Федоровича
Резанова так и не вышли в свет,
став лишь объектом внимания
местных краеведов [20].
Между тем, это сочинение содержит
массу сведений отнюдь не только
краеведческого характера, но
может считаться редким
произведением художественной
литературы, равно интересное и
человеку науки, и простому
читателю. Автор не описывает
последовательно хронологически
время, в котором протекала его
собственная жизнь. Он будто
рисует наиболее памятные,
значимые сценки из своего детства,
но подает их столь талантливо, что
возникают живые образы и картины
той эпохи. Именно потому
сочинение его читается с большой
легкостью. Тончайшие описания
природы пронизаны у него
собственным детским переживанием
неустойчивой хрупкости бытия, его
постоянной изменчивости, в
котором рождение постоянно
соприкасается с умиранием. Но при
этом мы ощущаем здоровое чувство
юмора и иронию автора по
отношению к самой жизни, к себе и к
тем событиям, которые он
описывает. Автор создает живые «портреты» тех людей, с
которыми соприкасался он в
детстве: доброй няни Мироновны,
практичного дядьки Кузьмы, двух
капельмейстеров и танцмейстера,
над которыми потешались дети,
переходя порой грань
дозволенного, синклит эскулапов,
прописавших несчастному
башмачнику бесплатный билет в «Елисейские
поля». А как живо, то с ядовитой
насмешкой, то, напротив, с
уважением и симпатией
представлены портреты тех
учителей, которых нанимали для
домашнего воспитания детей
родители автора записок.
Интересно описана эпидемия
холеры 1830 г., которая унесла много
человеческих жизней и наполнила
страхом все население Вологды и
ее окрестностей. Даже в это
событие, самое по сути
трагическое, он не преминул
внести юмористические штрихи.
Смешное и грустное, ироническое и
философски-мудрое в его изложении
тесно переплетаются, и это
придает всему произведению
Резанова необычайно жизненный,
эмоционально живой характер. Но
самое главное – это неповторимый
колорит времени, той эпохи, в
которой жил Резанов, которая ушла
безвозвратно, но благодаря
сочинению Алексея Резанова вдруг
ожила в самых ярких своих
проявлениях, неожиданных нюансах
и красках начиная от описания
пышных деревенских праздников с
подвыпившими мужиками и бабами,
священников, весело плясавших со
всеми поселянами камаринскую и
кадриль, народных северных песен
и до полных азарта игр,
путешествий, переездов из города
в деревню и обратно, цветистой
Вологодской ярмарки и
празднования именин губернатора.
Наблюдения Резанова о парках,
цветниках, о городе Череповце и
имении Горка, принадлежавшем его
сестре Надежде Федоровне
Кудрявой, чьи потомки
впоследствии породнились с
семьей художника В.В. Верещагина,
делает это сочинение необычайно
ценным и как исторический
источник.
В Вологодском государственном
музее-заповеднике экспонируется
портрет автора записок, на
котором он представлен
романтическим юношей, подобно
Ленскому «с кудрями черными до
плеч», в театральном костюме
восточного типа, с тюрбаном на
голове, в короткой курточке,
отделанной позументом, с чубуком
в руке, украшенным позолоченным
наконечником [21]. Лицо юноши с
округлыми еще по-детски щеками и
полными блеска большими глазами
как будто излучает вдохновение и
артистизм. Представляется, что,
заказывая портрет неизвестному
художнику, Алексей Резанов или
его родители, хотели увидеть в нем
актера, исполняющего роль
восточного принца в каком-то
домашнем спектакле. Об этом
говорит такая деталь, как
фиолетовая драпировка за спиной
его наподобие театрального
занавеса. Особую театральность
придает образу юноши освещение,
исходящее от искусственного
источника, изнеженно-тонкая рука,
держащая чубук, а также тюрбан из
жемчужно-белой ткани с изысканным
персидским узором, нарочито
небрежно повязанный, с мягкими
складками, словно колеблемыми
легким ветерком. Все это
подчеркивает романтическое
настроение, исходящее от портрета,
созданного, возможно, под
влиянием эстетических взглядов
Карла Брюллова, чей авторитет
почитался не только в столице, но
и в провинции.
При подготовке рукописи к печати
соблюдены следующие правила.
Пунктуация приближена к
современной. Сохранены все
стилистические и языковые
особенности текста.
Орфографические ошибки и явные
описки устранены. Расшифровка
имен собственных дается в
квадратных скобках. Вставки
отдельных слов и предложений,
зачеркнутые слова оговариваются
в подстрочных примечаниях.
Иностранные слова и фразы
воспроизводятся на языке
оригинала, а перевод дается в
подстрочных примечаниях.
Особую благодарность за
консультации и помощь при
подготовке к публикации данного
произведения выражаем профессору
Череповецкого педагогического
университета P.M. Лазарчук, доценту
кафедры ботаники Вологодского
педагогического университета Н.Н.
Репиной, старшему преподавателю
кафедры французского языка
Вологодского педагогического
университета А.В. Буланову,
исследователю Л.С. Панову, зав.
отделом редкой книги Вологодской
областной библиотеки им.
Бабушкина Н.Н. Фарутиной, научному
сотруднику Вологодского музея-заповедника
И.Е. Зайцевой, учителю истории
средней школы села Куркино Л.А.
Шавиловой.
1
ВГИАХМЗ. Отдел письменных
источников. Рукопись 2-0,52 л. ВОКМ
27395. Представляет собой 6 тетрадей,
из которых утрачены третья
тетрадь и последняя. Бумага
русская, наличие филиграней
позволяет датировать ее 30-ми
годами XIX столетия. Скоропись
гражданская, записи чернилами и
карандашом.
2
Алфавитный указатель фамилий и
лиц, упоминаемых в боярских
книгах, хранящихся в 1-м отделе
Московского архива Министерства
юстиции. М., 1853. С. 353. Общий
гербовник дворянских родов
Всероссийской империи, начатый в
1797 году. Часть IV. С. 54-55.
3
Даен М.Е. Атрибуция портретов XVIII
века из ВГИАХМЗ // Памятники
культуры. Новые открытия. 1997. М.,
1999. С. 312-323.
4
Котельникова И.Г. О творческой
биографии малоизвестного
русского портретиста XVIII века М.Л.
Колокольникова // Музей-5. М., 1984. С.
83-86, 93.
5
ГАВО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 143. Л. 2-3.
6
Согласно исповедной ведомости 1792
г. церкви Михаила Архангела, что
на Верхней Вологде, упоминается «сельца Гуркино коллежская
асессорша вдова Катерина
Федорова дочь жена Резанова – 59
лет и ее дети Катерина – 26, Федор –
24, Алексей – 23». ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Д.
243 за 1792 год. Л. 724.
7
ГАВО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 47. Л. 191-192.
8
Годы губернаторства П.Ф.
Мезенцева в Вологде взяты из
архива: ГАВО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 405.
9 См.
примеч. 7.
10
ГАВО. Ф. 832. Оп. 3. Д. 44. »ГАВО. Ф. 14.
Оп. 1. Д. 155.
12
ГАВО. Ф. 14. Оп. 1. Д. 67.
13
ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Д. 10798. Л. 3.
14 Об
этом говорят данные исповедных
ведомостей за 1817 г.: «Сельца
Куркина господин Федор
Дмитриевич Резанов – 49 лет.
Супруга его Александра Михайлова –46. Дети: Надежда – 14, Мария – 12,
Дмитрий – 2». ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Д.
3595. Л. 458 об. То же и по другим
источникам: Ф. 496. Оп. 19. Д. 270. Л. 644 об.
Некоторое разночтение в возрасте
родителей А.Ф. Резанова с
приведенным в тексте документом
объясняются неточными, подчас
произвольными записями
священников, которые вели эти
книги.
15
Существует легенда среди жителей
села Куркино, что у Федора
Дмитриевича Резанова было много
внебрачных детей от местных
поселянок, которым он делал
подарки в виде дорогих чашек,
сервизов и прочих редких вещей,
многие из которых и поныне можно
встретить в домах села Куркино.
16
ГАВО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 59. Л. 978.
17
Описание усадьбы в первые годы
советской власти сделал писатель
и искусствовед Иван Евдокимов.
Его неизданная рукопись «Куркино»,
написанная ок. 1930 г., хранится в
Вологодской областной библиотеке
им. Бабушкина.
18
Метрическая книга Ильинской
Доровской церкви Грязовецкого
уезда. ГАВО. Ф. 496. Оп. 10. Д. 163. Л. 383 об.-384.
19
ГАВО. Ф. 438. Оп. 3. Д. 1759.
20
Андреевский Л.И. Образование и быт
в барской семье // Север. Вологда.
1928. № 7-8. С. 17-29.
21
Холст, масло, 26,6 х 29,9 Инв. ВОКМ 5138.
Реставрирован в 1978 г. во ВНИИР.
Реставратор Н.Ю. Шибаева. На
обороте холста сохранилась
надпись в 5 строк:
А.Ф. Резановъ – родился въ 1819 году
Августа 29 дня
День тезоименитства 5 октября
Скончался въ 1848 году
Июнь 5 дня. |
