Л.Кевролева-Коноплева. Общий очерк усадебных библиотек

. – Вологда, 1920

Самой интересной из старинных усадебных библиотек является библиотека Межаковых. Село Никольское-усадьба Межаковых – находится в одном из глухих углов Вологодской губ. за Кубенским озером, на реке Уфтюге. Обширный дом (41 комната) Екатерининских времен (стиль 70-80 г.г. в духе Ринальди) построен Александром Межаковым. Одна из комнат отведена под библиотеку, где в простых, но удобных шкафах помещалось свыше 3 тысяч книг 1). Кроме библиотеки, в Никольском существовала картинная галерея (в особом здании, соединенном с главным), в большей своей части теперь находящаяся в Париже. Один прекрасный семейный портрет кисти Дау, известного английского художника и очень модного при русском дворе и в высшем свете портретиста начала 19 века, уже после революции перевезен в Вологду в музей бывшего Художественного Кружка. Уже немногие упомянутые факты представляют нам владельцев Никольского, как людей выдающихся из своей среды. Очевидно, они, в свое время люди «большого света», широко и блестяще жившие в столице, обладали громадным состоянием; все они крепостники, иные до жестокости (в семейном архиве есть дело об убийстве Александра Межакова в 1805 году его крепостными на покосе). Но несомненно это люди развитые, просвещенные, причастные к верхам культуры своего века. (Впрочем соединение этих черт-крепостничества и просвещенности – вполне понятно и обычно для того времени, при тех социально-экономических условиях). Некоторые из них выделяются в местной жизни (наприм. участие в Комиссии по освобождению крестьян). Один из Межаковых – естествоиспытатель, и его статьи о птицах и ящерицах в специальном французском журнале – единственный научный материал по орнитологии и рептилиям местного края; предполагают, что гербарий, собранный им в Никольском, находится в Академии Наук. В Никольском жили и работали другие ученые: Данилевский, известный критик дарвинизма, ссыльный и родственник Межаковых, и другой-Иваницкий-ботаник 2).

Неудивительно, что в селе Никольском составлена библиотека серьезного и научного характера.
Библиотека в том составе, как она получена Вологодской Советской Публичной Библиотекой, заключает в себе около 3000 томов, около 1000 названий. Из сопоставления

1) В Совет. Публ. Библиотеку поступило лишь 6 шкафов, есть сведения, что 2 шк. оставлены местным Волостным Исполнит. Комитетом в деревне.

2) Книга Иваницкого по ботанике представляет исключительный интерес как первая попытка описания растений местного края; но книги этой нет... Он, не дошла до Публичной Библиотеки.

этих двух цифр мы уже заключаем о многотомном, характере сочинений, в нее входящих. Действительно, здесь имеются необходимые для серьезной библиотеки справочники, общие и специальные энциклопедии, диксионеры и проч., целый ряд сочинений под заглавием «Oeuvres completes» – полные собрания сочинений поэтов, философов, моралистов и естествоиспытателей. Согласно духу времени преобладающий язык-французский; русские книги составляют не более 0,3 всех сочинений; резко отмечается почти полное отсутствие немецких книг. Остальные языки (английский, итальянский, латинский, еврейский) представлены незначительно.

Нужно отметить, что в этой библиотеке нашел себе отражение не только 18 век по преимуществу, но и литература более раннего времени, так же как и начало века 19-го, когда русское общество переживало подъем общественного настроения. После отечественной войны, этого страшного «нашествия Галлов и с ними двунадесяти язык», закончившегося, однако, победоносным и торжественным вступлением в Париж в роли освободителей Европы, после открытых заявлений Александра 1-го и его друзей о необходимости реформировать политический строй России – настроение общества поднялось, мысль и воображение напряженно и творчески начали работать: расцветают поэзия и искусства, русские умы усиленно работают над усвоением европейских идей. И первым проводником влияния вновь является, как и в предшествующий век, лучшая носительница этих идей-французская литература.

Из самого большого отдела в библиотеке Межаковых, литературы (1/3 всего состава), именно французская литература занимает первое место: Буало, Мольер, Корнель, Расин, Лафонтен, Грессе, Малерб, Ламартин, Гюго, Парни, Мильвуа, Шатобриан, А. Шенье, Делиль и др.-вот те представители французской изящной литературы, сочинения которых мы находим в Никольской библиотеке. Французская философия и политическая литература, оказавшая и в конце 18-го века и в начале 19-го такое огромное влияние на идеологию русских образованных людей, не могла не отразиться в библиотеке Межаковых: материалист Гельвеций, демократ Мабли (любимый автор Радищева), Кондильяк, Монтескье, Вольтер, Руссо, Рейналь в полных собраниях сочинений.

Начинающееся в 19-м веке влияние немецкой литературы не отразилось в Никольской библиотеке. Может быть, душевному укладу Межаковых было чуждо это «нечто и туманна даль, и романтические розы», что воспевал Ленский, были чужды «вольнолюбивые мечты» и те «учености плоды», что «из Германии туманной» привез «поклонник Канта и поэт». Отдел немецкой литературы крайне слаб: одна книжка Гете, Шиллер в французским и русском переводе – и все. Греческие и римские классики, к которым в подборе их проявлено несравненно больше внимания, и количественно превышают все, что есть по немецкой литературе,-что на ряду с Дюси, Парни, Грессе и др. французскими именами является несомненным отражением неоклассицизма в русской литературе.

Английское влияние несколько ощутительнее, как в художественной литературе (Шекспир, Вальтер Скотт и Байрон), так и в области политической и политико-экономической: сочинения Бентама, Попа и др.

В отделе итальянской литературы сочинения Боккаччьо, Данте и Т. Тассо (два последние на языке их оригиналов).

Что касается русской литературы, то она составляет лишь 0,2 всего отдела, случайная по составу и не характерная. Очевидно, в этой своей части библиотека пострадала. Вместе с другими русскими книгами, позднейшими пополнениями библиотеки, оставлена и старинная часть русской литературы. Ведь не мог же отсутствовать в Никольской библиотеке Пушкин, тем более, что его «приложения к сочинениям» имеются. И, может быть, до Публичной Библиотеки не дошли именно чрезвычайно ценные первые издания наших классиков. Бросается в глаза также и непонятное отсутствие в этой библиотеке русских журналов (независимо от эпохи), о чем приходится очень пожалеть.

Отдел истории составляет четверть всей библиотеки Межаковых. Помимо общих сочинений по истории (всеобщая история, философия истории – всего 1/8 часть этого отдела), тщательно подобраны книги по истории отдельных стран, при чем на первом месте стоит русская история (1/3 отдела), затем история Франции (прекрасно для своего времени подобрана) и древнего мира. История Германии отсутствует совершенно. Если по истории Франции мы встречаем исследования общего характера по преимуществу, то среди книг по русской истории, на ряду с Болтиным, Щербатовым, Устряловым, Шлоссером, Полевым, Костомаровым, Бантыш-Каменским, есть ряд сочинений, имеющих значение источников истории: Nestor – «La Chronique» (летопись Нестора на французском языке –характерный факт), сказания современников (наприм. о Самозванце, сказания Курбского), собрания писем царя Алексея Михайловича), записки (Семена Порошина, Желябужского, Нащокина и др.), воспоминания (Вигеля и др.) и целый ряд других мемуаров, как по-русски, так и на французском языке тоже.

История искусства –отдел небольшой количественно, но заключающий в себе художественные старинные издания (Winkelmann-«Histoire de Г Art» – 3 тома, Car. Ces. Malvasia «Felsina pittrice», болонское изд. 17 века, несколько «Galeries» и «Musees» и другие книги.

Несколько специальных книг по нумизматике свидетельствуют об интересе к этой отрасли искусства; из отдела архитектуры характерно для усадьбы, высоко культурного оазиса среди пустой северной равнины, наличие книжки именно по театральной архитектуре.

Третий по величине отдел Никольской библиотеки (1/7 ее состава), география состоит, не менее, чем на половину, из путешествий (понятно научного, а не беллетристического характера). Значительная доля книг из этого отдела приходится на сочинения по исторической географии (история Суматры, Индии, Боливии, Бразилии и пр.). Имеются собрания географических сочинений в виде серий: «Biblioteque des voyages» в 46 томах, «L'Univers. Histoire et description de tous les peuples».

Кроме книг, в отделе имеют место карты и атласы. Имена Шамполиона (отца египтологии), Гумбольдта и др. придают этому отделу в Никольской библиотеке значительный удельный вес, так же как имена Лапласа, Бюффона, Гумбольдта по отделу наук чистых. В этом последнем, составляющем 1/10 часть библиотеки, преобладают ботаника и зоология (по преимуществу орнитология)-область научной работы одного из Межаковых, – а также климатология с метеорологией и химия. Здесь мы видим сочинения не общего характера, а иногда и по очень специальным вопросам в каждой науке. В этом отделе из редких книг имеются два сочинения Палласа, естествоиспытателя времен Екатерины, энциклопедически образованного человека, глубокого и проникновенного ученого, изъездившего для изучения всю Россию: «Zoographia rosso-asiatica» и «Описание растений Российской Империи», издания Академии Наук. Из прикладных знаний наибольший интерес проявляли владельцы Никольского к скотоводству, причем лошади, очевидно, были у некоторых из них увлечением (книги по охоте на лошадях, соответствующий спорт). В связи с скотоводством находятся сочинения по ветеринарии в этой библиотеке.

Остальные отделы в библиотеке Межаковых представлены незначительно. Следует упомянуть еще, что библиотека эта, в виде хотя бы и не богатых материалов, в ней имеющихся, хранит в себе следы несомненного интереса к местному краю. В общем библиотека производит импозантное впечатление, внушающее уважение к ее составителям, к образованнейшим местным людям. В ней нет книг случайных, вся библиотека подобрана серьезно, не для обстановки, как это бывало в других усадьбах (в кабинетах некоторых из них стояли блестящими рядами золоченые деревяшки – имитации книг). Книги подобраны по тем отраслям знания, к которым был актуальный интерес у ее владельцев. Но и к внешности книги проявлено много внимания и вкуса: книги заключены в переплеты, достойные их содержания, радуя глаз своей позолотой художественного рисунка, тисненого по коже разных оттенков; эти стройные ряды книг наводят на мысль о выставке художественных переплетов. В заключение следует упомянуть о значительном количестве редких книг в этой библиотеке, перечень которых приводить здесь не уместно, и полный список которых и их библиографическая ценность устанавливаются теперь при организации в Публичной Библиотеке отдела редких книг. Упомянем лишь «Эльзевиры» (3 книги), издания голландской фирмы, основанной в конце 16-го века Людовиком Эльзевиром и поднявшей типографское искусство на высоту, которая и теперь во многом не превзойдена; по чистоте печати, четкости шрифта (изобретенного бр. Эльзевирами и произведшего революцию в своей области), тонкости гравюры и пропорциональному распределению буквенных масс, «Эльзевиры» являются и теперь идеалом, к которому может стремиться типографское искусство. Среди библиотеки находится очень редкая Елизаветинская библия 2 издания, хорошо сохранившийся экземпляр. Из усадьбы привезен семейный архив, отысканный по обертке, в которой была получена частным лицом из местной лавочки какая-то провизия.