Юлий Михайлович Зубов. Нравственные принципы

// Н.Лукина. Вологодские дворяне Зубовы. – Ч.I. – М., 2004

Нравственные принципы. Из писем Юлия Михайловича мы узнаем о его отношении к войне и смерти: «Смерть! Как ведь она близка, страшно близка к нам, а как мало мы думаем об этом! И только вот эта ужасная хулиганская и грабительская немецкая война и напомнила нам как близка и неизбежна смерть не только нам – старцам, уже подходящим, так сказать, к концу жизни, а к цветущим юным существам, полным красоты и славы. Война эта, на самом деле, ужасна... Убит молодой кн. Саша Волконский (красавчик-сибиряк, брат Сережи, младший сын покойного князя Сергея Алекс.[андровича]). У меня убиты внуки: Нил Зубов (сын Нила Никол.[аевича] и Борис Корсаков. А сегодня из письма Ольги Бакай (дочь моей сестры, жена директора Томской гимн.[азии]) я узнал, что и брат ее – Коля Ярышкин (полковник какого-то стрелкового полка, служивший в Хабаровске и все-таки прибывший оттуда колотить немцев) – ближайший мой племянник тоже умер от ран. И что еще наше горе сравнительно с другим, например, с горем родителей, теряющих своих детей, или отца, или брата; а таких теперь сколько угодно...» [7].

Юлий Михайлович надеялся, что «недалеко то время, когда не только в Европе, но и в остальных частях света люди окончательно придут к убеждению о необходимости заменить войну таким же судом, общим для всех народов и государств, какой имеется в каждой стране для ее обитателей, и, само собою, что не только тогда, но даже и теперь основанный в Гааге... международный суд обязательно должен будет войти в свою широкую роль, ...где несогласия между народами или государствами взамен варварских войн разрешались бы таким же мирным путем, каким разрешаются и в каждом суде несогласия противников, ... и самая возможность войны будет устранена» [11]. 

В эти же годы в своей статье «Культура» Юлий Михайлович рассуждает о том, что «общее благосостояние народа, а равно преимущества и выгоды его положения среди соседних наций находится в полной зависимости от его культурного развития; ...нелады с соседями [и война] обнаруживают недостаток культуры». Культурное развитие в России, – отмечает он, – «крайне односторонне, ограничиваясь в большинстве одним только образованием, тогда как на физическое и нравственное развитие молодежи обращается слишком мало внимания», а это «должно представлять собой особый обширный отдел государственного механизма». И далее он излагает программу обучения и воспитания детей и молодежи в начальных школах, гимназиях и высших учебных заведениях, важнейшей задачей которых является «развитие в умах и сердцах юного поколения начал строгой нравственности и глубокой, искренней и неподкупной любви к Отечеству» [1]. В 1914 году на Съезде почти 200 учителей Ю.М. Зубов выступил с лекцией «О культурном развитии молодежи» [11]. 

Нужно думать, что основа этой программы была заложена Ю.М. Зубовым еще при воспитании своих многочисленных детей. Как вспоминает Мария Юльевна, отец желал, чтобы в семье росли художники, поэты, актеры, певцы и музыканты. «Заниматься одним из этих искусств, – считал он, – что может быть благороднее и выше!» Зачастую вечерами он читал детям вслух рассказы и повести из журналов «Детский отдых», «Семейные вечера» и «Детское чтение». Чтобы приохотить детей к своему любимому предмету – географии, он давал им читать почти исключительно романы Майн Рида и Жюль Верна. «Иногда случалось так, – писала Мария Юльевна, – нашалишь что-нибудь, ...и посадят меня в угол отдохнуть и опомниться. Проходит отец: «Девочка, что ты тут делаешь?» Я опускаю голову и молчу. «Как это можно сидеть и ничего не делать!» – возмущается он и через минуту приносит мне книгу: «Вот, читай!» Я углубляюсь в чтение какого-нибудь путешествия и забываю о том, что я наказана». Географии он учил детей оригинальным способом: расстилал на полу гостиной громадную карту одной из частей света и показывал горы, реки, города и рассказывал о них. Дети ползали по карте, «путешествуя по американским пампасам, плавая по Амазонке, катаясь по Волге и посещая Кавказ». Многочисленные карты и атласы хранились на антресолях кабинета. Там же по росту, от огромного до крошечного, выстроились глобусы. На Рождество отец наряжался то арлекином, то Дедом-Морозом, показывал детям фокусы, играл с ними. Летом, когда старшие дети приезжали из Петербурга и Москвы на каникулы и в имении Кузнецово собиралась вся семья, он ставил с детьми, родными и соседями спектакли и сам в них принимал участие. Старшим сыновьям он подал идею издавать свою газету, и в течение многих лет в имении выходила рукописная «Кузнецовская хроника» с шутливыми статьями и стихами [1]. 

Большое внимание уделялось физическому воспитанию детей. В саду Кузнецова была устроена «гимнастика», на которой мальчики и девочки висели на кольцах, качались на трапеции. Дети умели грести, ездить на велосипеде; зимой катались на санках с ввоза сеновала и на коньках вокруг острова на круглом пруду. Во дворе были устроены «гигантские шаги», имелись городошные и крокетные площадки. [1]. Здоровье детей всегда волновало отца. Вот, например, что он пишет шестнадцатилетней дочери Нине в Петербург: «Ради Бога, не шей ты себе и не носи никакого корсета. Грудь и так у тебя плохо развита, и ты можешь с корсетом только еще больше ее испортить» [11]. 

О нравственном воспитании детей Юлий Михайлович заботился постоянно, ненавязчиво давая им жизненные советы лично и в постоянной переписке. Вот один из них, данный дочери Нине: «Свет стоял и будет стоять преимущественно по милости... тех [людей], которые работают. И людей этих – с ограниченными средствами – гораздо больше, чем богатых, имеющих возможность исполнять все свои прихоти. ...надо, стало быть, мириться и ладить с житейскою прозою, от которой никуда не уйдешь». Он подробно рассказывал в письмах каждому из детей о себе, мамочке (жене) и домашних делах, об успехах и неудачах их братьев и сестер, о родных и знакомых, давая разные поручения и приучая этим постоянно думать и заботиться обо всех. «Неблагодарность, – писал он, – один из самых ужасных пороков. ... Все радости жизни хороши только при условии добрых отношений. Даже мелкие размолвки и небольшие ссоры являются очень крупною отравою в жизни близь стоящих людей». Он обсуждал с детьми и общественные, и политические события, и высшие духовные ценности, считая, что светскую жизнь нужно вести, «не прибегая ни к вину, ни к картам, ни к разным petits jeux». И как бы не был загружен делами Юлий Михайлович, он всегда находил время, часто уже ночью, чтобы написать детям. Об этом в одном из его писем читаем: «В Кузнецове я нашел, конечно, страшную груду казенных пакетов, а Вам написал тоже груду бумаг в аршин толщиною, так что завтра к утру изготовлена почтарю почта та же, в полпуда весом». К концу жизни Юлий Михайлович мог с уверенностью сказать: «...я, как и все мои дети, заняты не своим низменными требованиями собственных интересов, а вопросами высшего порядка» [11].

Особое внимание Ю.М. Зубов уделял образованию детей, он лично возил всех в Москву и Петербург для поступления в высшие учебные заведения, часто навещая их там. Мальчиков определил в кадетские корпусы, девочек в институты благородных девиц, двоих (Нину и Мишу) – в Петербургскую консерваторию. За успехами детей Юлий Михайлович следил очень внимательно, поучал их. Так, например, писал начинающим учение в кадетском корпусе сыновьям Володе и Юлику: «Теперь уже надо оставить игру и серьезно заняться делом. Надо позаботиться как можно внимательнее слушать что будут преподавать в классе и никак не приниматься ни за какое постороннее дело до тех пор, пока уроки к завтрему еще не совсем готовы». Или писал дочери Нине, обучающейся игре на скрипке в Петербургской консерватории: «Ради Бога, приготовься и держи экзамен во что бы ни стало, и кто бы и что тебе ни советовал – не слушай и имей ...волю и характер» [11]. 

Учение 11-ти детей стоило огромных денег. Чтобы достать средства на их образование, Юлий Михайлович продавал землю и лес, брал кредиты в банках, закладывал все, что было можно, даже имение Кузнецово (всего за 29 тысяч под 2000 рублей процентов в год), но выучил всех. Как ему приходилось крутиться видно, например, из следующих строк его письма: «Единственно, чего я смог добиться – это что уплачу 200 руб. рассрочкой на 8 месяцев по 25 руб. в месяц [в Консерваторию]. За сентябрь вчера я уже внес. Внес также по 25 руб. за 1-ое полугодие в Екатерининский за Ларю и в Смольный за Любу (за музыку). Базалло [мастеру за скрипку] дал 200 рублей, а остальные 300 он мне рассрочил, взявши с меня 2 векселя: в 150 руб. на 1-е марта и в 150 руб. на 1-е сентября 1895 года. Кроме того, еще масса расходов, ...деньги нужны до зарезу, а их нет и занять негде» [11]. Благодаря строжайшей экономии, все дети не только вышли в люди, но стали самостоятельными интересными людьми и профессионалами, каждый в своей области. Юлий Михайлович разделил оставшуюся землю и лес между ними, а в 1909 году выкупил усадьбу «Кузнецово» на имя сына Михаила Юльевича, вместе с деревнями Оносовым, Лобанихой, Ватагиным и двумя пошнями, Григорьев мыс и Игуменьей [1].