Каждан Т. П. Художественный мир русской усадьбы

. – М.: Традиция, 1997. – С. 7-12
  

Трагическая судьба русской усадьбы, постигшая ее в годы революции, выражалась не только в изгнании из поместий их законных хозяев и уничтожении социальных основ усадебного быта, но и в разрушении огромного числа усадебных комплексов. Горели барские дома и службы, разворовывались художественные ценности, вырубались сады и вековые парки. Гибель русской усадебной культуры свершилась. Само словосочетание «русская дворянская усадьба» стало одиозным.

Тем не менее, нашлись энтузиасты, которые в первые же послереволюционные годы мужественно встали на защиту того, что еще можно было в усадьбах спасти. По инициативе И. Э. Грабаря Музейным отделом Наркомпроса были сделаны попытки наладить в сохранившихся усадьбах охрану памятников истории и культуры, объявленных народным достоянием, произвести учет, регистрацию и описание находившихся в них художественных, исторических и научных ценностей, а также вывезти наиболее значительные поддающиеся перемещению предметы в государственные музейные, библиотечные и архивные хранилища. С этой целью в усадьбы Подмосковья и других губерний России, даже отдаленных от столицы, были отправлены эмиссары, с чрезвычайными полномочиями, но без охраны и почти без финансовой поддержки. И этим героическим людям удалось сделать многое, хотя на общем фоне разрухи это была капля в море [1]. В эти же годы предпринимаются тщетные попытки организации нескольких усадебных музеев, за редким исключением потерпевшие крах из-за отсутствия необходимой охраны, обслуживающего персонала, элементарного финансирования и почти полного отсутствия посетителей.

В начале 1920-х годов в России нашлась еще одна группа энтузиастов, которые в намерении спасти хотя бы остатки архитектурно-парковой усадебной среды организовали Общество изучения русской усадьбы (1922–1931) во главе с молодым искусствоведом В. В. Згурой. Заслугой Общества была не только разработка основных принципов изучения русской усадьбы, но и популяризация усадебной культуры во всех ее проявлениях – историческом, художественном, архитектурном, садово-парковом, ландшафтном, бытовом, просветительском, социальном и т.п. Общество устраивало многочисленные экскурсии в подмосковные усадьбы; ежегодно издавало календарные планы к этим экскурсиям – железнодорожным, трамвайным, пешеходным, с кратким описанием усадеб; наладило выпуск сборников ОИРУ, а также небольших сборников монографических очерков по отдельным усадьбам Подмосковья.

Результаты деятельности Общества изучения русской усадьбы 1920-х годов переоценить трудно, особенно если учесть сложную эпоху, в которую оно работало и полное отсутствие материальных основ для осуществления изданий. Однако и в этой деятельности мы сталкиваемся с той же недооценкой усадебной культуры второй половины XIX – начала XX века, о которой уже говорилось; в экскурсионных календарных планах подобные усадьбы встречаются крайне редко, и как правило ими являются известные культурные центры типа Муранова, Абрамцева, Шахматова, Мелихова [2].

После закрытия Общества изучения русской усадьбы в изучении усадебной культуры наступает длительный перерыв. Возвращение к этой теме происходит только после Великой Отечественной войны – в 1950-е годы. И снова в искусствознании наблюдается крен в пользу исследования и освещения усадебного искусства, в основном архитектуры и садово-паркового, связанного с усадьбами эпохи классицизма. «Поздние» усадьбы почти полностью игнорируются, хотя в эти годы было издано немало книг, брошюр и буклетов по усадебным литературным и художественным центрам второй половины XIX – начала XX века, которые получили в наше время музейно-мемориальный статус.

Следует отметить также, что и в трудах, посвященных усадьбе второй половины XVIII – начала XIX века, носящих обобщающий характер, исследованию подвергалась не усадебная культура в целом, а отдельные ее стороны – архитектура, парки, театр, собрания живописи и прочее. Именно это, по-видимому, послужило причиной пренебрежения усадьбой второй половины XIX – начала XX века: установившееся издавна скептическое отношение к архитектуре и садово-парковому искусству этого периода как бы априорно гасило интерес и к усадебной культуре той эпохи.

Перелом наметился с конца 1960-х годов и главным образом в 1970-е годы, после выхода в свет ряда работ, реабилитирующих архитектуру второй половины XIX – начала XX века [3]. В этих трудах русское зодчество указанного времени обрело объективную оценку, учитывающую своеобразие художественного мышления той поры, что повлекло за собой и пробуждение интереса к игнорируемой ранее усадебной архитектуре. Усадьбы XIX века все более стали привлекать к себе внимание исследователей и архитекторов-реставраторов, сумевших оценить их значение как памятников архитектуры.

В это время появляется эффектно изданная монография, составленная М. А. Аникстом и В. С. Турчиным, посвященная подмосковным усадьбам [4]. Ее отличает широкое использование прекрасного изобразительного материала, связанного с различными сторонами усадебного искусства, а также включение в число рассматриваемых памятников нескольких усадеб, возведенных во второй половине XIX века. Значительный вклад в сложение нового подхода к исследованию усадебного искусства, рассматриваемого в более полном объеме его составляющих, был сделан Д. С. Лихачевым [5], для которого изучение даже одной стороны усадебной культуры – садово-паркового искусства неотделимо от общих процессов развития художественной культуры и усадебного быта.

Вслед за Д.С. Лихачевым интерес к взаимодействию художественной культуры и культуры усадебной проявили А. Л. Вергунов и В. А. Хорохов [6], внимание которых в основном тоже сосредоточено на садово-парковой части усадебного ансамбля. Особенно полно новые тенденции поисков связей с общекультурными процессами проявились в последней книге ученых. Вопросы садово-паркового искусства рассматриваются здесь в круге широких, связанных с усадебным миром проблем. Немало места в этой книге уделено и усадьбам второй половины XIX – начала XX века. Важную роль в осознании необходимости изучения усадебного мира как выдающегося явления художественной культуры, с охватом всех формирующих его элементов и, вместе с тем, в привлечении внимания к культуре усадеб именно второй половины XIX века сыграли коллективные труды и сборники, посвященные русской художественной культуре второй половины XIX века, издаваемые под руководством Г. Ю. Стернина в Государственном институте искусствознания [7]. В центре научных интересов их авторов – исследование явлений художественной культуры во взаимосвязи между собой и с историко-культурной средой. 

В 1992 году по инициативе А. В. Ивановой и В. П. Выголова возродилось Общество изучения русской усадьбы. В его деятельности – в программах четырех научных конференций [8], в выпущенных им сборниках [9], наконец в предпринимаемых им в течение нескольких лет экскурсиях по усадьбам Подмосковья – тема усадебной культуры второй половины XIX – начала XX века заняла достойное место. Примечательно стремление многих участников Общества рассматривать русскую усадебную культуру во всем многообразии связанных с ней проблем.

Многое для понимания жизни русской усадьбы второй половины XIX века дали мемуары, изданные в последние десятилетия за рубежом и в России. Некоторые из этих книг явились откровением для русского читателя, так как, начиная с 1930-х годов в течение длительного времени они у нас не издавались; видимо, тогдашние руководители нашим издательским делом усматривали в них идеализацию усадебной жизни и дворянской культуры, которая, по их мнению, могла отрицательно сказаться на мировоззрении читающей публики [10].

И все же этот срез русской художественной культуры второй половины XIX – начала XX века остается малоизученным. Обобщающих трудов на эту тему почти нет, во всяком случае, их нет в отечественной литературе. Как это ни парадоксально, первым и единственным обобщающим трудом о русской усадебной культуре, охватывающим весь период ее существования от глубокой древности до 1917 года, явилась монография, созданная американским ученым Присциллой Рузвельт и вышедшая в свет в 1995 году [11]. Название книги очень точно определяет стоявшие перед автором задачи и, надо отметить, осуществленные им в полном объеме: «Жизнь русского поместья. Социальная и культурная история». Книга очень хорошо иллюстрирована. Воспроизведенные в ней старинные графические материалы и фотографии с натуры составляют зрительный ряд, образующий впечатляющую картину русской усадебной жизни на протяжении более двух столетий. Большой заслугой автора является то, что наряду с эпохой расцвета русской усадьбы второй половины XVIII – начала XIX века внимание уделяется также усадьбе второй половины XIX столетия.

Однако П.Рузвельт знакомит читателя с русской усадебной культурой не столько в ее историческом развитии, сколько тематически (или типологически). Каждая тема исследуется ею с привлечением, по возможности и необходимости, разного временного материала – другими словами, намеченные автором в той или иной главе сюжеты нередко рассматриваются на материале разных эпох, если только они сами по себе не связаны с феодальным периодом в русской истории (он все же в книге преобладает), исключающим использование более поздних данных. Подобный методологический подход к изучению художественной культуры вообще, и усадебной культуры в частности, вполне возможен и убедителен. Он позволил автору рассмотреть русскую усадебную культуру достаточно полно и многосторонне. Но он не исключает и другого подхода к изучению мира русской усадьбы – в его развитии во времени, так сказать, «по вертикали».

Именно такую цель – изучение историко-культурной эволюции русского усадебного мира – поставил перед собой автор предлагаемой читателю работы, которая представляет собою попытку исследования истории художественного мира русской усадьбы на протяжении большей части XIX и начала XX века. В ее основе лежит изучение особенностей архитектурно-паркового ансамбля усадьбы как среды, в которой протекала жизнь обитателей имения, формировались их мировоззренческие взгляды, складывались главные художественные ценности в материальной и духовной сферах бытия.

При этом возникают два аспекта проблемы, связанной с взаимодействием в усадебной культуре различных видов искусства, природных и социально-бытовых факторов. Первый из них определяется анализом связей, возникающих в процессе создания ансамбля усадьбы между естественной природой, садово-парковым формированием, архитектурой и пластическими искусствами – в том числе декоративно-прикладным. Второй подразумевает сложение в архитектурной среде усадьбы и в подправленной человеком естественной природе специфически творческой атмосферы, которая способствовала развитию и процветанию всевозможных явлений художественной культуры, притом не только пространственных искусств, но, в особенности, литературы, музыки, различных типов зрелищных искусств. Необходимо подчеркнуть, что эта свойственная усадебной культуре специфика творческой атмосферы неминуемо приводила к образованию и укреплению связей между разнообразными видами творческой деятельности. Непринужденность усадебного повседневного быта упрощала характер возникавших здесь дружеских контактов художников. Нередко, как бы для собственного развлечения, здесь осуществлялись художественные акты, вроде постановки театральных спектаклей или создания художественно-ремесленных мастерских, объединявшие представителей разных видов искусства и тем самым получавшие весьма широкий общественный резонанс.

Примечания:

1 См.: Кончин Е. Революцией призванные. М, 1988; Иванова Л. Вывоз из усадеб художественных ценностей. – Памятники Отечества, 1992, № 25, с.71–75

2 Характерно, что во многих изданиях Общества изучения русской усадьбы при описании усадеб, главный дом которых построен во второй половине XIX – начале XX века, обычно о нем ничего не говорится, кроме слов «дом новый» (см., например: Памятники усадебного искусства. Вып.1. Московский уезд. М., издание ОИРУ, 1928)

3 Назовем лишь некоторые из них: Борисова Е.А., Каждан Т.П. Русская архитектура конца XIX – начала XX века. М, 1970; Лисовский В.Г. Особенности русской архитектуры конца XIX – начала XX века. Л., 1976; Кириченко Е.И. Москва. Памятники архитектуры 1830 – 1910-х годов. М., 1977; Она же. Русская архитектура 1830–1910-х годов. М., 1978; 1982; Борисова Е.А. Русская архитектура второй половины XIX века. М., 1979; Кириллов В.В. Архитектура русского модерна. М., 1979; Кириченко Е.И. Архитектурные теории XIX века в России. М.,1986. Борисова Е.А. Русская архитектурная графика XIX века. М., 1993

4 ... В окрестностях Москвы. Из истории усадебной культуры XVII – XIX веков. (Текст В. С. Турчина и В. И. Шеридеги.). М, 1979

5 Лихачев Д. С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Л., 1982; СПб., 1991

6 Вергунов А.П., Горохов В.А. Русские сады и парки. М., 1988; Они же. Вертоград. Садово-парковое искусство (от истоков до начала XX века). М., 1996

7 Подразумеваются три тома монографии «Русская художественная культура второй половины XIX века» (М., 1988, 1991 и 1996) и четыре сборника; Типология русского реализма второй половины XIX века. М., 1979; Взаимосвязь искусств в художественном развитии России второй половины XIX века. Идейные принципы, структурные особенности. М., 1982; Художественные процессы в русской культуре второй половины XIX века. М., 1984; Художественные проблемы русской культуры второй половины XIX века. М., 1994

8 Конференции Общества изучения русской усадьбы; Изучение и возрождение русской дворянской усадьбы. 20–22 апреля 1992 года; Усадьба и современность. 25–26 января 1993 года; Культура русской усадьбы. 23–24 января 1995 года; Московская городская усадьба. 15–16 февраля 1996 года

9 Русская усадьба. Сборник ОИРУ, вып. 1(17). М. – Рыбинск, 1994; вып.2 (18). М., 1996 (Редактор обоих сборников Л.В.Иванова); Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. Ред.-сост. Л.В.Иванова. (Сборник подготовлен совместно с Московским городским объединением архивов.) М., 1996

10   Среди них: Набоков В. Другие берега. М, 1989; Трубецкой С. Е. Минувшее. М., 1911; Волконский С. М. Мои воспоминания. В 2-х т. М, 1992; Зилоти В. П. В доме Третьякова М„ 1992; Бахрушин Ю. А. Воспоминания. М., 1994; Берберова Н. Курсив мой. Автобиография. М., 1996

11   Roosevelt Priscilla. Life on the Russian Country Estate. A social and cultural history. Jale University, 1995