К.Н. Батюшков
     
      Мои Пенаты
      Послание к Ж(уковскому) и В\яземскому/
     
      Отечески Пенаты,
      О, пестуны мои!
      Вы златом не богаты,
      Но любите свои
      Норы и темны кельи,
      Где вас на новосельи
      Смиренно здесь и там
      Расставил по углам;
      Где, странник я бездомный,
      Всегда в желаньях скромный,
      Сыскал себе приют.
      О боги! будьте тут
      Доступны, благосклонны!
      Не вина благовонны,
      Не тучный фимиам
      Поэт приносит вам;
      Но слезы умиленья,
      Но сердца тихий жар
      И сладки песнопенья,
      Богинь пермесских дар!
      О Лары! уживитесь
      В обители моей,
      Поэту улыбнитесь –
      И будет счастлив в ней!..
      В сей хижине убогой
      Стоит перед окном
      Стол ветхой и треногой
      С изорванным сукном.
      В углу, свидетель славы
      И суеты мирской,
      Висит полузаржавый
      Меч прадедов тупой;
      Здесь книги выписные,
      Там жесткая постель –
      Все утвари простые,
      Все рухлая скудель!
      Скудель!., но мне дороже,
      Чем бархатное ложе
      И вазы богачей!..
      Отеческие боги!
      Да к хижине моей
      Не сыщет ввек дороги
      Богатство с суетой;
      С наемного душой
      Развратные счастливцы,
      Придворные друзья
      И бледны горделивцы,
      Надутые князья!
      Но ты, о мой убогой
      Калека и слепой,
      Идя путем-дорогой
      С смиренною клюкой,
      Ты смело постучися,
      О, воин, у меня;
      Войди и обсушися
      У яркого огня.
      О старец, убеленный
      Годами и трудом,
      Трикраты уязвленный
      На приступе штыком!
      Двуструнной балалайкой
      Походы прозвени
      Про витязя с нагайкой,
      Что в жупел и в огни
      Летал перед полками,
      Как вихор на полях,
      И вкруг его рядами
      Враги ложились в прах!..
      И ты, моя Лилета,
      В смиренный уголок
      Приди под вечерок,
      Тайком переодета!
      Под шляпою мужской
      И кудри золотые,
      И очи голубые,
      Прелестница, сокрой!
      Накинь мой плащ широкой,
      Мечом вооружись
      И в полночи глубокой
      Внезапно постучись...
      Вошла – наряд военный
      Упал к ее ногам,
      И кудри распущенны
      Взвевают по плечам,
      И грудь ее открылась
      С лилейной белизной:
      Волшебница явилась
      Пастушкой предо мной!
      И вот с улыбкой нежной
      Садится у огня,
      Рукою белоснежной
      Склонившись на меня;
      И алыми устами,
      Как ветер меж листами,
      Мне шепчет: «Я твоя,
      Твоя, мой друг сердечной!..»
      Блажен, в сени беспечной
      Кто милою своей,
      Под кровом от ненастья,
      На ложе слодострастья
      До утренних лучей
      Спокойно обладает,
      Спокойно засыпает
      Близ друга сладким сном!..
     
      Уже потухли звезды
      В сиянии дневном
      И пташки теплы гнезды,
      Что свиты над окном,
      Щебеча покидают
      И негу отрясают
      Со крылышек своих;
      Зефир листы колышет,
      И все любовью дышет
      Среди полей моих;
      Все с утром оживает,
      И Лила почивает
      На ложе из цветов...
      И ветер тиховейной
      С груди ее лилейной
      Сдул дымчатый покров...
      И в локоны златые
      Две розы молодые
      С нарциссами вплелись;
      Сквозь тонкие преграды
      Нога, ища прохлады,
      Скользит по ложу вниз...
      Я Лилы пью дыханье
      На пламенных устах,
      Как роз благоуханье,
      Как нектар на пирах!..
      Покойся, друг прелестной,
      В объятиях моих!
      Пускай в стране безвестной,
      В тени лесов густых,
      Богинею слепою
      Забыт я от пелен:
      Но дружбой и тобою
      С избытком награжден!
      Мой век спокоен, ясен;
      В убожестве с тобой
      Мне мил шалаш простой;
      Без злата мил и красен
      Лишь прелестью твоей!
     
      Без злата и честей
      Доступен добрый гений
      Поэзии святой,
      И часто, в мирной сени,
      Беседует со мной.
      Небесно вдохновенье,
      Порыв крылатых дум!
      (Когда страстей волненье
      Уснет... и светлый ум,
      Летая в поднебесной,
      Земных свободен уз,
      В Аонии прелестной
      Сретает хоры муз!)
      Небесно вдохновенье,
      Зачем летишь стрелой,
      И сердца упоенье
      Уносишь за собой?
      До розовой денницы,
      В отрадной тишине,
      Парнасские царицы,
      Подруги будьте мне!
      Пускай веселы тени
      Любимых мне певцов,
      Оставя тайны сени
      Стигийских берегов
      Иль области эфирны,
      Воздушною толпой
      Слетят на голос лирный
      Беседовать со мной!..
     
      И мертвые с живыми
      Вступили в хор един!..
      Что вижу? ты пред ними,
      Парнасский исполин,
      Певец героев, славы,
      Вслед вихрям и громам,
      Наш лебедь величавый,
      Плывешь по небесам.
      В толпе и муз, и граций,
      То с лирой, то с трубой,
      Наш Пиндар, наш Гораций
      Сливает голос свой.
      Он громок, быстр и силен,
      Как Суна средь степей,
      И нежен, тих, умилен,
      Как вешний соловей.
      Фантазии небесной
      Давно любимый сын,
      То повестью прелестной
      Пленяет Карамзин;
      То мудрого Платона
      Описывает нам
      И ужин Агатона
      И наслажденья храм;
      То древню Русь и нравы
      Владимира времян,
      И в колыбели славы
      Рождение славян.
      За ними сильф прекрасной,
      Воспитанник харит,
      На цитре сладкогласной
      О Душеньке бренчит;
      Мелецкого с собою улыбкою зовет
      И с ним, рука с рукою,
      Гимн радости поет!..
      С эротами играя,
      Философ и пиит,
      Близ Федра и Пильпая
      Там Дмитриев сидит;
      Беседуя с зверями
      Как счастливый дитя.
      Парнасскими цветами
      Скрыл истину шутя.
      За ним в часы свободы
      Поют среди певцов
      Два баловня природы,
      Хемницер и Крылов.
      Наставники-пииты,
      О Фебовы жрецы!
      Вам, вам плетут хариты
      Бессмертные венцы!
      Я вами здесь вкушаю
      Восторги пиерид
      И в радости взываю:
      О музы! я пиит!
     
      А вы, смиренной хаты
      О Лары и Пенаты!
      От зависти людской
      Мое сокройте счастье,
      Сердечно сладострастье
      И негу и покой!
      Фортуна! прочь с дарами
      Блистательных сует!
      Спокойными очами
      Смотрю на твой полет:
      Я в пристань от ненастья
      Челнок мой проводил
      И вас, любимцы счастья,
      Навеки позабыл...
      Но вы, любимцы славы,
      Наперсники забавы,
      Любви и важных муз,
      Беспечные счастливцы,
      Философы-ленивцы,
      Враги придворных уз,
      Друзья мои сердечны!
      Придите в час беспечный
      Мой домик навестить –
      Поспорить и попить!
      Сложи печалей бремя,
      Ж&;lt;уковский&;gt; добрый мой!
      Стрелою мчится время,
      Веселие стрелой!
      Позволь же дружбе слезы
      И горесть усладить
      И счастья блеклы розы
      Эротам оживить.
      О В&;lt;яземский&;gt;! цветами
      Друзей твоих венчай,
      Дар Вакха перед нами:
      Вот кубок – наливай!
      Питомец муз надежный,
      О Аристиппов внук!
      Ты любишь песни нежны
      И рюмок звон и стук!
      В час неги и прохлады
      На ужинах твоих
      Ты любишь томны взгляды
      Прелестниц записных;
      И все заботы славы,
      Сует и шум и блажь
      За быстрый миг забавы
      С поклонами отдашь.
      О! дай же ты мне руку,
      Товарищ в лени мой,
      И мы... потопим скуку
      В сей чаше золотой!
      Пока бежит за нами
      Бог времени седой
      И губит луг с цветами
      Безжалостной косой,
      Мой друг! скорей за счастьем
      В путь жизни полетим;
      Упьемся сладострастьем
      И смерть опередим;
      Сорвем цветы украдкой
      Под лезвием косы,
      И ленью жизни краткой
      Продлим, продлим часы!
      Когда же парки тощи
      Нить жизни допрядут,
      И нас в обитель нощи
      Ко прадедам снесут –
      Товарищи любезны!
      Не сетуйте о нас.
      К чему рыданья слезны,
      Наемных ликов глас?
      К чему сии куренья
      И колокола вой,
      И томны нсалмопенья
      Над хладною доской?
      К чему?.. Но вы толпами
      При месячных лучах
      Сверитесь, и цветами
      Усейте мирный прах;
      Иль бросьте на гробницы
      Богов домашних лик,
      Две чаши, две цевницы
      С листами повилик:
      И путник угадает
      Без надписей златых,
      Что прах тут почивает
      Счастливцев молодых!
     
      Текст: Написано в 1811 г. Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе. М., 1977, с. 260–269. Впервые опубликовано: Пантеон русской поэзии. СПб., 1814. Ч. 1. С. 55-69.
      Автор: Константин Николаевич Батюшков (1787-1855) принадлежал к старинному дворянскому роду, воспитывался в частных пансионах Петербурга. В 1802 г. поселился в доме своего родственника М.Н. Муравьева, где и начал писать стихи. Был членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, членом Арзамаса. Поступив на военную службу, участвовал в трех войнах, в том числе в заграничном походе 1814 г. Затем перешел в статскую службу, был в русской дипломатической миссии в Италии. В 1822 г. заболел наследственной душевной болезнью.
      Усадьба: Хантоново близ Череповца – родовое имение матери поэта, Александры Григорьевны Батюшковой, урожденной Бердяевой. Впервые К.Н. Батюшков побывал в нем в августе 1807 г., а в 1808 г., в связи с тем, что отец собрался вторично жениться, Константин Николаевич и две его незамужние сестры Александра и Варвара настояли на разделе имения, по которому владельцем Хантонова стал К.Н. Батюшков. Ему в наследство достался старый и ветхий двухэтажный дом, который в 1815-1816 гг.был перестроен местным архитектором в одноэтажный, а в 1840-х годах сгорел. «Главной достопримечательностью усадьбы, – пишет В.Д. Чусова, – был парк, настоящее произведение искусства. Судя по отрывочным фразам из писем К.Н. Батюшкова и его сестер, этот парк был разбит в1813 г. пленными французами. А в 1813-1817 гг. в Хантонове жил пленный французский офицер по фамилии Мюджер, по профессии паркостроитель и садовод (...) Одной из особенностей парка были террасы – декоративные уступы, вырытые вручную крепостными крестьянами еще в XVIII в. и создававшие особую романтическую атмосферу, отвечавшую мироощущению поэта»8 [8 Чусова В.Д. О судьбе усадьбы Батюшковых Хантоново // Русская усадьба. Вып. 7(23). М., 2001. С. 531]. На верхнем уступе располагался господский дом, за которым тянулась липовая аллея, второй уступ был большим цветником, «розовым садом», к нему вела деревянная лестница с резными перилами, третий уступ был парком, где росли клены, липы, голубые ели, а на самом краю стояла деревянная беседка, описанная в стихотворении «Беседка муз». Сад заканчивался рукотворным прудом прямоугольной формы, по которому катались на лодке.