П.И. Шаликов
     
      Послание к ***
     
      Поэт, которого и дружбою, и лирой
      Обязан я равно, который от меня
      Далеко странствует с любовью и Дельфирой,
      И скучного душе не ведает ни дня!
      Хочу занять на час тебя, мой друг, собою,
      И дивным вымыслом безмолвно говорить
      За тридевять земель, хочу перед тобою
      В беседе искренней все чувства обнажить.
      С чего начать? – с того, что сердцу веселее,
      Что памяти милее
      Из бывших некогда дней райских проходить.
      Подай же руку мне – и выйдем из жилища
      Владенья твоего на холмы и луга,
      Где ждет чувствительных души и сердца пища,
      Где даром смертного нога
      Не ступит – если он природой не отринут.
      Там взоры наши вновь окинут
      Небесной дочери изящну красоту,
      И порознь каждую разительну черту
      Сияющей весны с Пуссенем разбирая,
      Чудесны прелести найдем,
      И дух наш сердцем возвышая,
      С Томсоном гимны в честь богини воспоем;
      Иль утренний певец [6] [Жаворонок. – Прим. автора.] нам будет наставленьем
      В священных похвалах, – примером, наставленьем.
      Оттуда медленно пойдем
      В хранилище живых растений всей вселенной,
      В котором царствует щастливейший климат.
      Там гордая бамбу с фиалкою смиренной,
      И тысячи цветов краса и аромат
      Прольют нам в душу восхищенье.
      Потом нас выманит твой юный огород.
      Я разделю с тобой приятность, утешенье,
      С надеждою трудов твоих увидеть плод,
      И тенью лип, берез, тобою насажденных,
      Горящее лицо в день знойный прохладить.
      Ах! Если б сих минут бесценных
      Всю сладость мощный рок дозволил мне вкусить!
      Но пламенны лучи полудня заставляют
      Спешить под кров смиренный твой.
      Где удовольствия еще нас ожидают,
      Где обитает ввек отрада и покой,
      Где с милою твоей семьею
      Польется разговор у нас, мой друг, рекою –
      О том, что видели, чем наслаждались мы,
      Как занимали нас таланты и умы. –
      Блажен, кто у себя с приятелем, с родными
      От сердца обо всем без скуки говорит;
      Кто с удовольствием всегда внимаем ими,
      И кто домашний круг беседой веселит! –
      Прохлада вечера нас вызывает в поле,
      И мы всем обществом идем гулять туда,
      Где сельских прелестей находит взор наш боле,
      Где светлы ручейки и пестрые стада,
      Где зелень темная излучистой долины,
      Где яркая эмаль несеянных цветов,
      Где кисти Творческой раскинуты картины,
      Где слышны наконец свирели пастухов...
      Безценный дар весны!... Но, ах! Она проходит, –
      И друг ваш думает печально о пути!...
      Он слов и красок не находит
      Для выражения тяжелого прости,
      Которое сказав, расстаться должен с вами!
      Так им предпринято и решено судьбами!
      Одна из склонностей живых,
      Другим созданьям неизвестных;
      Черта, которою отличен столь от них
      Природы властелин и враг пределов тесных;
      Стремление души, которому навек
      Покорен мыслящий и дикий человек;
      Источник щастия и скорби равномерно
      О любопытстве речь: оно, мои друзья,
      Ведет меня туда, где щастие неверно,
      Оттуда, где не знал ни малой скорби я!
      В страну, блестящую искусства чудесами,
      Игрою гениев, талантов и страстей.
      Там ясными на все очами,
      На вещи и людей
      Посмотрит странник ваш и скажет: «Нет милее
      В приятной тишине с друзьями сердца жить!»
      И возвратится к вам как можно поскорее.
      А между тем – увы! – пора камин топить!
      Что нужды: для друзей и осень не скучнее
      Весенних, летних дней. Усевшись вкруг огня,
      Вы слушать будете внимательно меня,
      Который вам навез не меньше Одиссея
      Рассказов, повестей, печальных и смешных,
      Но дара украшать, как грек сей, не имея,
      Я буду прост, как сам, в историях моих.
      Ах! кто не испытал всю живость наслажденья
      Сидеть перед огнем в осенни вечера
      С друзьями... Одному ни в чем нет утешенья;
      Один все смотрит – со двора;
      А с ними, у камина...
      Нигде не нахожу щастливейших минут!
      Как весело душе моей и сердцу тут! –
      Ссылаюсь на тебя, любезная Алина,
      С которой некогда, подобно как жрецы
      Богини Весты, огнь мы пристально хранили,
      И только в обществе невинном нашем были
      Чистейших склонностей наставники – певцы:
      Предпочитал ли я веселью быть с тобою
      Концерты, ужины, собранье, клубы, бал,
      Куда веселие не ступит и ногою,
      И где довольных лиц я вечно не видал?
      Пылающий камин и искренность святая
      Приятнее всего
      Для сердца моего! –
      Друзья! К вам мысли обращая,
      Напомню вашим все. – Беседой утомясь,
      И круга в тишине молчаньем освежась,
      Мы принималися за чтенье книг отборных:
      Имея нежный вкус, не терпите вы вздорных;
      Потом работою, канвой займетесь вы;
      А ваш Поэт и я, не муча головы
      Над одою перуно-звучной,
      Читателю немного скучной,
      Начнем послания, романсы сочинять,
      И Музам, то есть вам, тогда же их читать.
      Ваш суд для нас служил законом,
      А сердце было нам талантом, Аполлоном...
      ……………………………………………
      Так некогда весну и осень проводил
      С друзьями милый друг! Он с ними находил
      Без терний алы жизни розы;
      Не знал, что есть на свете слезы;
      Веселость на его сияла лишь челе! –
      Когда уста мои замолкнут на земле,
      Когда рука моя писать уже не будет,
      Тогда – не прежде вас друг милый позабудет!
      Ах! Нынешней весной
      И летом был я сиротой!
      Бродил везде один с унылою душок,
      Скучал во всех местах, скучал самим собою,
      И осень мрачную страшуся вспомянуть,
      Подобно страннику, который измеряет
      Воображением тяжелый, дальний путь
      И прежде времени все мужество теряет,
      Тогда как, может быть, найдет прохладный грот!.
      От грусти для меня единый антидот:
      Стихи твои, мой друг! Когда я их читаю,
      И слышу им хвалы от лучших знатоков,
      То в Эльдораде вдруг душою обитаю...
      Благословим же дар божественный стихов!
      «Как! в свете живучи – вы скажете, – скучаешь?»
      Свет холоден, друзья, для пламенной души,
      И с нею мирные сходнее шалаши!
      А там прискорбия одне почти встречаешь!
      Кто вас, казалося, по склонности, любил,
      Кому вы нравились, кто вами занимался,
      Кто вашим обществом всегда доволен был,
      Кто вам приятелем открыто почитался:
      Тот после с важностью, обидной и смешной,
      Насилу шляпу вам снимает без поклона,
      Подобно как Могол рабам своим со трона! –
      Что ж это значит? – он на шляпе грузной сей
      Имеет белый пух, иль перья – как хотите;
      Крест на стальной груди своей,
      И место видное! – Теперь, друзья, скажите,
      Не больно ль иногда смотреть на пузырей,
      Надутых случаем так точно, как соломкой,
      Которою дитя сто мыльных пустит в час?
      Но что всего – всего прискорбнее для нас,
      О чем я не могу сказать без мысли горькой –
      Ах! Это лютая измена от друзей,
      Которы были вам утехой в жизни сей;
      Которых вы всему, себе предпочитали;
      Которым всю любовь на деле доказали!...
      Лаиса гнусная в минуту и навек
      Вас с другом разлучит! Вы ей не угодили,
      Вы твари подлой сей презренье изъявили ..
      О свет, надменный свет! О слабый человек!
     
 
     
      Текст: Послания в стихах К.П. Шаликова. М., 1816.