Г.Р. Державин
     
      К Н.А. Львову
     
      Стократ благословен тот смертный,
      Кого не тяготит печаль,
      Ни зависть постоянным вздохом,
      Ни гордость громогласным смехом
      Не жмут, не гонят от двора.
     
      Сокрыта жизнь твоя в деревне
      Течет теперь, о милый Львов!
      Как светлый меж цветов источник
      В лесу дремучем. Пусть другие,
      Взмостясь, из терема глядят,
     
      Как на златые колесницы
      Зевает чернь; как ратный строй
      В глаза ей мещет блеск от ружей,
      И как она, волнам подобно
      От бурь, от всадников бежит;
     
      Как витязи в веках позднейших
      В меди и в мраморе себя
      Со удивленьем созерцают
      И плещут уж заране в длани,
      Что их народ боготворит.
     
      Но ты умен: ты постигаешь,
      Что тот любимец лишь небес,
      Который под шумком потока
      Иль сладко спит, иль воспевает
      О Боге, дружбе и любви.
     
      Восток и Запад расстилают
      Ему свой пурпур по путям,
      Ему благоухают травы,
      Древесны помавают ветви,
      И свищет громко соловей.
     
      За ним раскаянье не ходит
      Ни между нив, ни по садам,
      Ни по холмам, покрытым стадом,
      Ни меж озер и кущ приятных;
      Но всюду радость и восторг.
     
      Труды крепят его здоровье;
      Как воздух, кровь его легка;
      Поутру, как зефир, летает
      Веселы обозреть работы,
      А завтракать спешит в свой дом.
     
      Тут нежна милая супруга –
      Как лен пушист ее власы, –
      Снегоподобною рукою,
      Взяв шито, брано полотенце,
      Стирает пот с его чела;
     
      Целуя раскрасневши щеки,
      На пяльцы посмотреть велит,
      Где по соломе разной шерстью
      Луга, цветы, пруды и рощи
      Градской своей подруге шьет.
     
      «О, если бы», она вещает
      «Могло искусство, как природа,
      Вливать в сердце свою приятность:
      Сии картины наши сельски
      К нам наших созвали б друзей!
     
      Моя подруга черноброва,
      Любезна, мила городанка,
      На нивах златом здесь пленившись,
      Престала б наряжать в шумиху
      Свой в граде храмовидный дом».
     
      «Ах, милая!», он отвечает
      С улыбкой и со вздохом ей:
      «Уже ль тебе то неизвестно,
      Что ослепленным жизнью дворской
      Природа самая мертва?»
     
      Текст: «Московский журнал». 1792. № 8. С. 105 под заглавием «Ода к Н.А.Л.» без указания автора, затем в издании Сочинений Державина. М., 1798.
      Автор: Гавриил Романович Державин (1743-1816) происходил из семьи небогатых дворян, образование получил в Казанской гимназии, в1762 г. начал службу в Преображенском полку солдатом, дослужился до офицерского чина, принимал участие в подавлении восстания Пугачева(1773-1775). В 1770-е годы знакомство с Львовым, Капнистом, Хемницером дало новый импульс его творчеству. Перейдя в статскую службу, работал в Сенате под началом генерал-прокурора князя А.А. Вяземского. В 1784 г. назначен губернатором Олонца, в 1785 г. – губернатором Тамбова. Ревностно боролся против злоупотреблений и взяточничества. В 1788 г. вследствие доносов был вынужден оставить эту должность. В 1791-1793 гг. занимал должность личного секретаря Екатерины II, вышел в отставку в чине сенатора. В 1802 г. Александр I назначил Державина министром юстиции, но через год он вышел в отставку. В последние годы жизни Державин был членом «Беседы любителей русского слова».
      Усадьба: Никольское-Черенчицы Новоторжского уезда Тверской губернии, родовое имение Н.А. Львова. Здесь после женитьбы на Марии Дьяковой Н.А. Львов заново по собственному проекту отстроил трехэтажный дом с флигелями в классицистическом стиле, разбил верхний и нижний парки с их павильонами, ротондами, каскадами и мостами, поставил храм-усыпальницу, погреб-пирамиду и проч. Работы велись с 1780-х по 1800-е годы, так как замысел намного превышал средства семьи (Будылина М.В., Брайцева ОМ., Харламова A.M. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961. С. 53-70). Интерьеры и обстановка до последних мелочей создавались по эскизам Львова. Господский дом стоял на склоне холма, выше его был устроен вишневый сад, ниже – каскад прудов.
      Согласно комментариям Я.К. Грота, стихотворение написано в1792 г. в Петербурге, «автор был тогда статс-секретарем при императрице и чувствовал некоторые неприятности от приближенных к ней господ, а г. Львов тогда жил в деревне», в своем имении Черенчицы, которое он, перестроив, переименовал в Никольское и стал иногда подписываться Львов-Никольский.
      Градской своей подруге... Екатерине Яковлевне Державиной, для которой М.А. Львова вышивала на соломе кайму и картины для обоев петербургского дома Державиных.
      Моя подруга черноброва... Она же.