Н.М. Языков
Тригорское
Посвящается П.А.Осиповой
В стране, где вольные живали
Сыны воинственных славян,
Где сладким именем граждан
Они друг друга называли;
Куда великая Ганза
Добро возила издалеча,
Пока московская гроза
Не пересиливала веча;
В стране, которую война
Кровопролитно пустошила,
Когда ливонски знамена
Душа геройская водила;
Где побеждающий Стефан
В один могущественный стан
Уже сдвигал толпы густыя,
Да уничтожит псковитян,
Да ниспровергнется Россия!
Но ты, к отечеству любовь,
Ты, чем гордились наши деды,
Ты ополчилась... Кровь за кровь...
И он не праздновал победы!
В стране, где славной старины
Не все следы истреблены,
Где сердцу русскому доныне
Красноречиво говорят:
То стен полуразбитых ряд
И вал на каменной вершине,
То одинокий древний храм
Среди беспажитной поляны,
То благородные курганы
По зеленеющим брегам.
В стране, где Сороть голубая,
Подруга зеркальных озер,
Разнообразно между гор
Свои изгибы расстилая,
Водами ясными поит
Поля, украшенные нивой, –
Там, у раздолья горделиво
Гора трехолмная стоит;
На той горе, среди лощины,
Перед лазоревым прудом
Белеется веселый дом
И сада темные картины,
Село и пажити кругом.
Приют свободного поэта,
Непобежденного судьбой! –
Благоговею пред тобой, –
И дар божественного света,
Краса и радость лучших лет,
Моя надежда и забава,
Моя любовь и честь и слава –
Мои стихи – тебе привет!
Как сна отрадные виденья,
Как утро пышное весны,
Волшебны, свежи наслаждения
На верном лоне тишины,
Когда душе, не утомленной
Житейских бременем трудов,
Доступен жертвенник священной
Богинь кастальских берегов;
Когда родимая природа
Ее лелеет и хранит
И ей, роскошная, дарит
Все, чем возвышена свобода,
Душе пленительна моей
Такая райская година:
Камены пламенного сына
Она утешила; об ней
Воспоминание живое
И ныне радует меня.
Бывало, в царственном покое
Be никое светило дня,
Вослед за раннею денницей,
Шаром восходит огневым
И небеса, как багряницей,
Окинет заревом своим;
Его лучами заиграют
Озер живые зеркала,
Поля, холмы благоухают,
С них белой скатертью слетают
И сон, и утренняя мгла;
Росой перловой и зернистой
Дерев одежда убрана;
Пернатых песнью голосистой
Звучит лесная глубина.
Тогда, один, восторга полный,
Горы прибережной с высот
Я озирал сей неба свод,
Великолепный и безмолвный,
Сии круги и ленты вод,
Сии ликующие нивы,
Где серп мелькал трудолюбивый
По золотистым полосам,
Скирды желтелись, там и там
Жнецы к товарищам взывали,
И на дороге, вдалеке,
С холмов бегущие к реке
Стада пылили и блеяли.
Бывало, солнце без лучей
Стоит и рдеет в бездне пара,
Тяжелый воздух полон жара;
Вода чуть движется; над ней
Склонилась томными ветвями
Дерев безжизненная сень;
На поле жатвы, над скирдами
Невольная почиет лень,
И кони спутанные бродят,
И псы валяются, молчат
Село и холмы; душен сад,
И птицы песен не заводят...
Туда, туда, друзья мои!
На скат горы, на брег зеленой,
Где дремлют Сороти студеной
Гостеприимные струи;
Где под кустарником тенистым
Дугою выдалась она
По глади вогнутого дна,
Песком усыпанной сребристым.
Одежду прочь! Перед челом
Протянем руки удалые
И бух! – блистательным дождем
Взлетают брызги водяные.
Какая сильная волна!
Какая свежесть и прохлада!
Как сладострастна, как нежна
Меня обнявшая Наяда!
Дышу вольнее, светел взор,
В холодной неге оживаю,
И бодр и весел выбегаю
Травы на бархатный ковер.
Что восхитительнее, краше
Свободных, дружеских бесед,
Когда за пенистою чашей
С поэтом говорит поэт.
Жрецы высокого искусства!
Пророки воли божества!
Как независимы их чувства,
Как полновесны их слова!
Как быстро мыслью вдохновенной,
Мечты на радужных крылах,
Они летают по вселенной
В былых и будущих веках!
Прекрасно радуясь, играя,
Надежды смелые кипят,
И грудь трепещет молодая,
И гордый вспыхивает взгляд!
Певец Руслана и Людмилы!
Была счастливая пора,
Когда так веселы, так милы
Неслися наши вечера
Там, на горе, под мирным кровом
Старейшин сада вековых,
На дерне свежем и шелковом,
В виду окрестностей живых;
Или в тиши благословенной
Жилища граций, где цветут
Каменами хранимый труд
И ум изящно просвещенной;
В часы как сладостные там
Дары Эвтерпы нас пленяли,
Как персты легкие мелькали
По очарованным ладам:
С них звуки стройно подымались,
И в трелях чистых и густых
Они свивались, развивались –
И сердце чувствовало их!
Вот за далекими горами
Скрывается прекрасный день:
От сеней леса над водами
Волнообразными рядами
Длиннеет трепетная тень;
В реке сверкает блеск зарницы,
Пустеют холмы, дол и брег;
В село въезжают вереницы
Поля покинувших телег;
Где-где залает пес домовый
Иль ветерок зашелестит
В листах темнеющей дубровы,
Иль птица робко пролетит,
Иль воз тяжелый и скрипучий,
Тяжелым движимый конем,
Считая бревна колесом,
Переступает мост пловучий;
И вдруг отрывной и глухой
Промчится грохот над рекой,
Уже спокойной и дремучей, –
И вдруг замолкнет... Но вдали
На крае неба месяц полный
Со всех сторон заволокли
Большие облачные волны;
Вон расступились, вон сошлись
В одну громаду непогоды –
И на лазоревые своды,
Молниеносна и черна,
С востока крадется она.
Уже безмолвие лесное
Налетом ветра смущено;
Уже не мирно и темно
Реки течение ночное;
Широко зыблются на нем
Теней раскидистые чащи,
Как парус, в воздухе дрожащий,
Почти упущенный пловцом,
Когда внезапно буря встанет,
Покатит шумные струи,
Рванет крыло его ладьи
И над пучиною растянет.
Тьма потопила небеса;
Пустился дождь; гроза волнует
Взрывает воды и леса,
Гремит и блещет и бушует.
Мгновенья дивные! Когда
С конца в конец по тучам бурным
Зубчатой молнии бразда
Огнем рассыпется пурпурным,
Все видно: цепь далеких гор
И разноцветные картины
Извивов Сороти, озер,
Села, и брега, и долины!
Вдруг тьма угрюмей и черней,
Удары громче громовые,
Шумнее, гуще и быстрей
Дождя потоки проливные.
Но завтра, в пышной тишине,
На небо ярко-голубое
Светило явится дневное
Восставить утро золотое
Грозой омытой стороне.
Придут ли дни? Увижу ль снова
Твои холмы, твои поля,
О православная земля
Священных памятников Пскова?
Твои родные красоты
Во имя муз благословляю,
И верным счастьем называю
Все, чем меня ласкала ты!
Как сладко узнику младому,
Покинув тьму и груз цепей,
Взглянуть на день, на блеск зыбей,
Пройти по брегу луговому,
Упиться воздухом полей!
Как утешительно поэту
От мира хладной суеты, –
Где многочисленные в Лету
Бегут надежды и мечты,
Где в сердце, музою любимом,
Порой, как пламени струя,
Густым задавленная дымом,
Страстей при шуме нестерпимом,
Слабеют силы бытия, –
В прекрасный мир, в сады природы
Себя свободного укрыть,
И вдруг и гордо позабыть
Свои утерянные годы!
Текст: Языков. ПСС. С. 267-274. Стихотворение написано в августе – ноябре 1826 Г. после лета, проведенного в Тригорском. А.С.Пушкин передал его в журнал Погодина «Московский вестник», где оно было напечатано в 1827 г. (Ч. 1. № 11. С. 83-90) под заглавием «Тригорское. Послание к А.С.П.» (то есть к Пушкину) с рядом пропусков и искажений. Языков в издании своих стихотворений 1833 г. восстановил все пропуски и искажения. В письме к брату, сообщая о намерении поехать к Вульфу и познакомиться с Пушкиным, Языков упоминал и о своем интересе к псковским древностям: «Кроме удовлетворения любопытства познакомиться с человеком необыкновенным, это путешествие имеет и цель поэтическую: увижу Изборск, Псков, Печоры, – места священные музе русской, а ты знаешь, как они на меня действуют» (Языковский архив стр. 249).
Великая Ганза – торговый и политический союз северных немецких городов во главе с Любеком, который существовал в XIV-XVI вв. для посредничества в торговле между западной, северной и восточной Европой. Главные опорные пункты Брюгге, Новгород, Лондон, Берген.
Ливонски знамена – Ливонский орден, католическая организация немецких рыцарей-крестоносцев в Прибалтике в 1237-1561 гг. Вел захватнические войны против Литвы и Руси, был разгромлен русскими войсками в Ливонской войне.
Побеждающий Стефан – польский король Стефан Баторий в1581-1582 гг. осадил Псков. Его главный штаб находился в Воронеже, древнем городе, на месте которого позже расположилось Тригорское, оттуда он рассылал грамоты псковитянам, убеждая их сдаться.