С. Джунковский
Александрова дача, увеселительный сад
Его императорского Высочества благоверного государя
и Великого князя Александра Павловича
Ея Императорскому Величеству
Екатерине Второй
Императрице и Самодержице
Всероссийской
Брегами белыми стоит объятый
Среди морей шумящих Альбион,
Преплавают вокруг суда богаты,
Сооружается Нептуну трон;
В градах его цветут умы, науки,
Неутомимыя на поле руки,
Искусством правимы, природу чтут;
Великость с простотой повсюду зрится,
Приятность с пользою живет, дружится;
То все труды веков вкушать дают.
Но слава чудеса провозглашает,
Британцам, как другим, то знать велит;
Что благо, что покой там процветает,
Где царство истины сердца хранит.
В немногие еще Россия годы
Вкусила все возможны щастья роды.
Возникнул Росс, любимый Неба сын,
Фелице Божеством во власть врученный,
И храбрый вдруг и в мыслях просвещенный
Из отрока явился исполин.
Священны, кроткия Парнасски девы,
Вдохните нову песнь в мои уста!
Богаты пажити, сады, посевы
Через моря в сии пришли места!
Прекраснейший алмаз в венце Фелицы,
Могущественный скиптр Ея десницы,
Народное добро и пища всем.
У Темзских берегов Ея щедротой
Воспитан, я пленялся их добротой;
Но благо здесь в величестве своем.
Когда Творец одушевил вселенну,
Любя людей, для них устроил сад:
Избрал страну, богатством напоенну,
Чтоб там красы природы все собрать.
Царица здесь на Севере востала,
Обилием страны сии устлала;
Бог Его хладный мир благословил.
Из всех земель стремятся к Ней науки,
Народы все к Ней простирают руки;
Имеют Россы свой Ефрат и Нил.
Природа в зданиях своих чудесна
Покрыла весь лесами Невский край;
Фелицы мудрыя рука небесна
Все обращает в сад и строит рай.
Ея великий дух примером водит,
Любезный Александр во след Ей ходит,
И именем Ея и делом Внук.
Он Хлора сказкою свой ум направя,
И мысли нравственны в саду представя,
Приятный дар берет из сельских рук.
О! Нимфы тех полей и рощ прекрасных,
Где Павел летние щастливит дни,
Близ ваших чистых мест, потоков ясных
Вам новые забавы рождены:
Стези углажены, и тень приятна,
И польза в красотах открыта, внятна.
Усердие! Управь мой ныне глас;
Я Александров сад хощу воспети:
Он может некогда в себе узрети
Фелицыных приятность мудрых глаз.
В усыганном вокруг цветами поле
Над берегом крутым воздвижен дом;
Как у Киргизских рек на злачном доле,
Поставлен со златым шатер верхом.
Коль жизнь в древах, в цветах лиется,
Доброте и Любви здесь пир дается;
А Флора для зимы покой берет.
Сей дом не образ ли жилища Хана,
Что Хлора нежного послал из стана
Искать, где Роза без шипов растет?
Возможно ль здесь умом призвать Фелицу,
Чтоб к Розе сын Ея мне путь сказал?
Полсвета видит в ней свою Царицу;
Здесь сельская игра; предмет Ей мал.
На Запад обратив очей стремленье,
Увидим новаго пути теченье,
Кто хощет, Розу вдруг по нем найдет.
Ах, нет! сей сад, как жизнь, приятен взору,
Но чтобы в нем взойти на щастья гору,
Потребно на пути труды иметь.
Прекрасный вход дорога открывает,
Полна цветов, и кратка, и пряма,
Блаженну жизнь младенцов представляет;
Забавы их премудрость чтит сама.
Но вдруг поворотясь, стезя пестреет,
Там нежные цветы, там тень имеет,
Излучисто преходит поле, лес;
И отрок с самаго ея начала,
Когда Разсудку мысль его внимала,
Научится быть осторожным здесь.
Когда бы то в саду представить можно,
Что в жизненном пути здесь встретил Хлор!
Когда б ласкателей вид низкой, ложной
Явился нам и поразил бы взор.
Блестящие рабы! Их речи сладки
Дороги юношам покажут гладки,
Но славы истинной закроют свет.
Тут мост трофеями стоит одетый,
Младым умам приятен гром победы;
Но к вечности Фелицын путь ведет.
Прелестно поле вкруг древами окруженно
Намет украшенный представит здесь;
Богатство вкруг его изображенно,
Внутри он убран, как ленива спесь.
Кто розы без шипов искать желает,
Под кровом сим недолго отдыхает;
Леньтяг Мурза опасный юным друг:
И место нежно тут, и виды красны,
Но все в невежестве забавы праздны,
И твердый далее стремится дух.
Отселе по пути стоит жилище,
Не дом, то хижиной народ зовет;
Вокруг его земля покрыта пищей,
В нем трудолюбие и мир живет.
Не на песке, на камне утверждаясь,
Не блеском здесь, но истиной питаясь,
Селяне так покойных ищут дней.
Их руки грубыя хранят гражданство,
Содержат в красоте своей дворянство,
Покрыты их трудом столы царей.
Пред сим убежищем души смиренной
Из недр земли огромный камень встал;
Он будет, как кивот драгой, нетленной,
Закона Росскаго хранить скрижаль:
В ней писана, вознесена всех доля;
То чувствуя, усердный житель поля
В ковчеге сем Наказ священный чтит,
Благодаря, весь златом покрывает,
Что пот ему нетщетный доставляет;
Среди трудов душей Фелицу зрит.
Но вдруг стезя долины оставляет,
Возносится, и в белый вводит храм;
Искусство на столпах свой перст являет,
Природа вкус растлала по полям.
Величествен во храме вид Богини,
Что некогда Афинския пустыни
Украсила, дала невеждам свет.
Да Земледелию олтарь здесь станет!
Да тучная роса на нивы канет!
А взором все Фелицы возрастет.
На месте сем не видны изумруды,
В картине сей сапфиры не блестят;
Богатый красит злак земныя груды,
Лазуревы цветы луга пестрят.
Здесь капли утренни, лучи сбирая,
И классов движимых волна златая
Алмаз с порфирою являют вдруг'.
Хоть пышностью придворной не одеты,
Фелицы любит Внук сии предметы,
Он внемлет Ей, Ему Разсудок друг.
Блаженство общества, Монархов слава,
Работа сельская, Цереры дар!
Подпора здравия, души забава;
Покорен хлад тебе, покорен жар;
Естественны, добры твои законы,
Камиллы храбрые, тебе Катоны
Не устыдилися воздати честь.
Да взглянут на тебя, как должно, оком,
Что на бугре честей крутом, высоком,
Забывшись иногда, вкушают лесть.
Предмета перваго не забывая,
Нельзя ль чрез пашни здесь свернуть с пути?
Пойти, где новый ключ, кипя, играя,
Сих хощет мест умножить красоты.
Он Сыном посвящен тебе, Мария,
Да потечет отсель в луга златыя,
Что сладость от твоих берут очей.
Пещера в близости той Нимфы зрится,
К которой в тайности ходил учиться
Великий Нума быть царем людей.
Меня не трогают те лестны басни,
Которым жертвовал растущий Рим;
У нас живой пример, дела всем ясны,
Россия Божеством стоит своим.
Властители земель, Отцы народа!
Когда прельщает вас души доброта,
И царственных всепрозорливость глаз,
Когда вы любите законы святы,
И славу хощете вовек вкушати,
Фелица Росская научит вас.
Прекрасный Розы цвет! Охотна лира
Воспримет паки путь к тебе со мной;
Хотя бы вырос ты в пределах мира,
Везде пойдет усердье за тобой.
От сельска жительства лежит дорога
Чрез дол и чрез мосты, как правда, строга,
Опасно в ней и мало погрешать.
По сторонам ея вода стремится,
Чрез камни падая, шумит, вертится,
И буйну кажет жизнь и красит сад.
Здесь вдруг высокий холм предстанет взору,
Древами верх, а камнем низ покрыт;
Утесисту сию, крутую гору
Не можно ль обойти и цвет схватить?
Так отрок, легкостью свой ум пленяя,
Советы строгие в ничто вменяя,
Где видит труд, не видит пользы там.
Послушай опыта, внемли ученью;
Ни к щастью, ни к добру, ни к просвещенью
По легким не достиг никто стезям.
Вперяет нечто в мысль, охоту множит,
Что Роза без шипов в верху растет;
Как тот трудов отменных не приложит,
Кого туда Разсудок поведет?
Желанье цвет сорвать, предмет дороги,
Рождает рвение и мысли многи:
Почто он там растет, зачем таков?
Он добродетели есть образ верной;
То Павловым сынам внушил примерно
Минервин дух, наставник Их умов.
По берегу всходящею стезею
На сей священный холм управим путь;
Без скорости, но с доброю душею
На самый верх взойдем и кончим труд.
Прекрасный круглый храм взор поражает,
Седмью столпами он изображает
Премудрости открытый всем олтарь.
Поставлен цвету в нем сосуд небесна,
Где Роза без шипов растет прелестна;
Коль важен должен быть Фелицы дар!
Какая юношам науки книга!
Как к добродетели умы ведет!
Она, как естество, молчаща, тиха,
И, как Фелица, сладость в дух лиет.
Кто малости презреть на свете смеет,
Кто мысль во правоте хранить умеет,
Живет для всех и зла не ищет никому,
К блаженству с твердостью, с умом стремится,
Тот пропасти прейдет, не убоится,
И Роза без шипов растет ему.
Чтоб больше возбудить сердца плененны,
Да в вящщей красоте предстанет храм;
Великия дела изображенны
Покажет живопись в верху глазам:
С небес, из вечности, Петр созерцает,
Россия как блаженство то вкушает,
Что в духе он великом ей искал.
Она, во образе жены цветущей,
Всем благоденствие вокруг лиющей,
Сидит со властью, свет пред нею мал.
Под нею классы вкруг лежат обильны,
Источник крепости, богатств ея;
Полки сынов ея и флоты сильны
Питает вспаханна трудом земля.
Взлегла она на щит своей Богини:
Фелицы то, то щит Екатерины!
Велико имя!... дерзка муза, стой!
Благоговением полет управи,
Российской здесь ты действия Державы,
Хоть больше чувствуешь, как видишь, пой!
С одной ея страны Орел двуглавый
Ломает когтями рога Луны;
Под ним безчисленны трофеи славны,
Ужасной плод, но праведной войны;
Европа знает вся, как долго стонет
Кто Росскаго Орла, гордяся, тронет.
С другой обилие, покоя след,
Блаженство истинно, добро народа,
Художеств хитрости, наук доброта,
Купечество, спрягающее свет.
Безсмертны духи щит у ней венчают,
И слава в целый мир трубой гласит,
Пред ней два Ангела стоят, играют,
Тот узел Гордиев, тот Крест хранит.
Великой то Фелицы юны Внуки;
Их к мудрости Ея приводят руки,
А учат славу знать Ея дела.
Покажут некогда они примеры
И должной храбрости, и чистой веры;
В потомство наших дней пойдет хвала!
Таким делам душей и сердцем внемля,
Прострите ныне взор вокруг себя;
Как твердые брега, струи объемля,
На доле воды жмут, реку творя.
В различные заливы разделяясь,
Под сводами мостов она скрываясь,
Уходит далее, чем око зрит.
Зеленые бугры, вися над нею,
И тенью здания клонясь своей,
В ней новый кажут сад и новый вид.
На чистой сей реке новорожденной
Подобие предстанет тех судов,
Из коих дерзкой вождь, к войне прельщенной,
Едва спас жизнь у Финских берегов.
Примеры таковы младым преграда;
Коль нежны чувствия Владельца сада!
Коль скорой в жизни он явил успех!
История времен ум просвещает;
Здесь Александр из новых дел вперяет
Благоразумие среди утех.
Явленья новые в глазах пестреют,
Жилища сельские, леса вокруг;
Там нивы вспаханы, стада тучнеют;
Все вдруг чувствительный питает дух.
К востоку здания высоки зрятся,
И мысли к ним усердные стремятся;
С Марией Павел там приятность пьют.
Любезных граций хор с собою водят,
Величество во простоте находят,
Детьми любуются и Матерь чтут.
Довольно усладив и мысль и зренье,
И Розу без шипов сорвав с куста,
Откроем новое расположенье,
Сошедши вниз: блаженные места!
Покрыты мягкою травой долины;
Великолепием одеты крины
Красуются у быстрых ручейков;
Деревья разные бросают тени:
Так Елисейския поля священны
От древних нам представлены веков.
Душевная меня питает сладость,
Животный свет открылся предо мной;
Уже не сад, мне мнится зрети радость,
Небесных дел награду и покой.
Не стихотворством ум во мне возжженный,
Но правдою единой пораженный
Прекрасно в сих местах виденье зрит:
Поставлены здесь памятники славы
Царей, которых все дела, уставы
Доселе мир со удивленьем чтит.
Благочестиваго здесь Нумы имя,
Что в варварски сердца страх Божий влил;
На камне Титова здесь память зрима,
Что смертных красотой повсюду слыл;
Аврелий, истины святой любитель,
Имеет с ними здесь свою обитель:
Их Александр сих удостоил мест.
Нельзя ль пророческим воспеть языком,
Что в юном сердце сем, в уме великом
Все добродетели их будут цвесть.
Тенистою пойдем чрез лес дорогой,
От зноя и ветров она хранит;
Так дух не хвалится, довольный много,
Он любит тень, в ней зависть не страшит.
Искусною украшенный рукою,
Поставлен при конце храм для покою,
Помоне он и Флоре посвящен:
Пред ним кустарники плоды рождают,
И запах сладостный цветы пускают,
Приятством так путь домой награжден.
Не можно ль в разуме себе представить,
Коль явственна природа и добра?
Когда стези ея трудом управить,
Златая в ней, откроется гора.
Сокровища земли текут, как реки;
О, если б то познали человеки!
Богатство с честностью нашли бы в ней.
Фелица! Под Твоим Твой Внук покровом
С успехом то в саду являет новом;
Открыто здесь училище мужей.
Текст: Джунковский С. Александрова дача, увеселительный сад Его Императорского Высочества благоверного государя и великого князя Александра Павловича. СПб., 1793. До 1810 г. поэма дважды переиздавалась. Переведена на французский язык Массоном.
Автор: Степан Семенович Джунковский (1762-1839) тайный советник, известный экономист, агроном, переводчик. По повелению Екатерины II в юности был отправлен за казенный счет в Англию для совершенствования в науках, посетил также Францию и Фландрию, в 1792 г.возвратился в Россию и получил назначение преподавать английский язык великим княжнам, в это время он и написал свою поэму. С 1800 г. служил в Экспедиции государственного хозяйства, опекунства иностранных колонистов и сельского домоводства. В течение 25 лет был непременным секретарем Вольного экономического общества и редактором его «Трудов...», а в 1811 г. был назначен директором департамента государственного хозяйства и публичных зданий. (См.: Приклонский Д.П. Биография С.С. Джунковского. СПб., 1840).
Усадьба: Александрова дача в Павловске строилась в конце 1780-х годов. Автором замысла была, по-видимому, сама Екатерина II, а в числе ее архитекторов разные исследователи называют Ч. Камерона, Н. Львова, софийского протоиерея А. Самборского (см. статью Г.В. Семеновой, ссылка ниже). Дача должна была служить иллюстрацией к нравоучительной «Сказке о царевиче Хлоре», которая была написана императрицей в 1781 г., а в Камер-фурьерском журнале за 1789 год уже есть запись о том, что Ее Императорское Величество прогуливалась в экипажах по Новой Новгородской дороге к даче великих князей.
«В числе основных парковых сооружений Александровой дачи в первую очередь нужно назвать главный усадебный дом с необычной полуцилиндрической кровлей, олицетворявший шатер «киргизского хана»из сказки Екатерины. В долине реки Тызвы находились основные павильоны: храм Цереры, напоминающий колоннаду Аполлона в Павловском парке; храм Розы без шипов с фресковой росписью купола «Апофеоз Петра I», выполненной художником А.Г. Угрюмовым; храм Флоры и Помоны, иначе называемый павильоном «Эхо»; источник нимфы Эгерии, хранилище Златой Книги в виде огромного валуна с надписью (Златая Книга – известный «Наказ» Екатерины II). В западной части парка был устроен обширный район – Елисейские поля со статуями Тита и Марка Аврелия» (Семенова Г.В. Великокняжеские дачи Павловска // Русская усадьба. Вып. 2 (18), М., 1996. С. 200-201).
...в ковчеге сем Наказ священный чтит... – Знаменитый «Наказ» был составлен Екатериной для работы так называемой Уложенной комиссии, собранной из выборных депутатов в 1767 г. для составления и согласования законов империи.
...Камиллы храбрые, тебе Катоны... – Камиллы – фамильная ветвь римского патрицианского рода Фуриев, самым известным из них был М. Фурий Камилл, который прославился как полководец (ум. в 364 г. до н.э.). Марк Порций Катон, прозванный Старшим (234-149 гг. до н.э.), – римский политический деятель. Среди его сочинений известен труд «О сельском хозяйстве».
Он Сыном посвящен тебе, Мария... – Имеется в виду мать Александра, жена цесаревича Павла Мария Федоровна.
Пещера в близости той Нимфы зрится, // К которой в тайности ходил учиться II Великий Нума быть царем людей. Нума Помпилий, согласно римской традиции – второй царь древнего Рима, который установил законы, соорудил храмы и установил религиозные обряды, разделил граждан на сословия и т.п. Нимфа источника Эгерия считалась одновременно его женой и советчицей в государственных делах.
На камне Титова здесь память зрима... – Тит Флавий Веспасиан (81-39 гг. до н.э.) считался одним из лучших римских императоров.
...Аврелий, истины святой любитель... – Марк Аврелий Антонин(180-121 гг. до н.э.), – римский император и философ, представитель поздних стоиков, автор трактата «Наедине с собой».