А.А.Засецкий 

 // Р.Лазарчук. Литературная и театральная Вологда 1780–1800-х годов. – Вологда, 1999
  

Писательская судьба Алексея Александровича Засецкого оказалась более счастливой. Его не постигла горькая участь А. М. Брянчанинова. Засецкий увидел свои сочинения напечатанными. Они были опубликованы в Москве: стихотворное переложение «Книги премудрости Иисуса сына Сирахова» – в 1777 году в типографии Императорского Московского университета; «Исторические и топографические известия по древности о России и частно о городе Вологде и его уезде» изданы дважды, в 1780 и 1782 годах, – знаменитым Новиковым. Обе книги продавались в Вологде [1]  и, следовательно, сделали самый факт писательства Засецкого известным его землякам. Поставив на своих сочинениях свое имя, А. А. Засецкий избежал полного забвения, на которое сознательно и добровольно обрек себя М. А. Засодимский. О Засецком помнили, особенно на родине. Его «Исторические и топографические известия по древности о России и частно о городе Вологде...» стали одним из источников практически всех краеведческих исследований, созданных в течение двух последующих столетий. Но и Засецкого не миновало всемогущее забвение: уже в начале XIX века в памяти соотечественников сохранились только его имя, чин, названия сочинений. [2] И ничего более. [3]  Жизнеописание этого знаменитого вологжанина еще не создано. Печальная ошибка, но в биографии А. А. Засецкого, написанной А. Б. Шишкиным для «Словаря русских писателей XVIII века», [4] изложены факты, относящиеся к служебной деятельности другого вологодского Засецкого – секунд-майора Алексея Васильевича. [5] А между тем у Алексея Александровича Засецкого была своя, и (смеем думать!) замечательная, жизнь. 

Дворянский род, к которому принадлежал Алексей Александрович, ведет свое начало от «мужа честна Николая Засецка», выехавшего в лето 6897 (1389) «к великому князю Василию Дмитриевичу из Италианской земли» и получившего после крещения имя Дмитрия. [6] 

Эта легенда зафиксирована в нескольких источниках. Ее излагает в своих воспоминаниях и Павел Владимирович Засодимский. Фамильные хроники рода его матери сохранили деяния самых знаменитых Засецких. Один из них «ходил войной» на татар и, несмотря на неудачный исход, был щедро награжден правительницей Софьей Алексеевной «землями и разными угодиями». Другой – воевода Сибири – «оставил после себя изрядное наследство». [7] 

Алексея Александровича Засецкого в списке славных имен нет. О своем родстве с первым историографом Вологды П. В. Засодимский ничего не знает и свое писательство генетически связывает только с дедом по отцовской линии – М. А. Засодимским. Между тем родство это было достаточно близким. Мать писателя, Екатерина Павловна, и Алексей Александрович относились к одной и той же ветви старинного дворянского рода. Этот факт установлен нами на основании копии родословной дворян Засецких и других документов, составивших датированное 1845–1855 годами «Дело о дворянстве Засецких». [8] Первым Засецким на вологодской земле стал прадед Алексея Александровича, Григорий Константинович, направленный «на Вологду» «из конюшенного приказу» повелением государя Михаила Федоровича в 7145 (1637) году «для описи разбору и кладу пожни». [9] Подчиняясь царским указам, он оказывался по делам службы то на севере («в Кевроле, Мезени и на Двине»), то в Сибири («воеводою в Кузнецке»), [10] но земной путь свой завершил в Вологде. [11] Сын Григория Константиновича, Федор Григорьевич, – дед А. А. Засецкого, был стряпчим. Государи Алексей Михайлович (в 1672 году) и Федор Алексеевич (в 1680 году) пожаловали ему «из поместья в вотчину деревни Новая, Галкина, Антоновская, полудеревни Петракова, Фоминская, называемые впоследствии сельцом и деревнею». Стряпчим был и отец историографа, участвовавший «в походах Чигиринском и прочих». [12] Он умер в 1726 году, [13] оставив троих сыновей: двое из них служили во флоте и ушли в отставку в чине капитана второго ранга (Петр) и поручика (Григорий). [14] Алексей Александрович, по-видимому, был младшим из братьев. Точная дата его рождения неизвестна. Согласно записи о смерти А. А. Засецкого в метрической книге церкви святого Дмитрия Солунского, что в Раменье, он родился в 1711 году, [15] по данным послужных списков штаб-, обер- и унтер-офицеров лейб-гвардии Преображенского полка – в 1712. [16] Сам Алексей Александрович считает годом своего рождения 1717. [17] Последние годы жизни он страдал «каменною болезнью» [18] и скончался 7 апреля 1786 года. [19] 

Алексей Засецкий не изменил традициям своего сословия, своей семьи и выбрал военную службу. Документы, обнаруженные нами в Российском государственном военно-историческом архиве, дают какое-то представление (конечно же, неполное и чисто внешнее) о двадцатидвухлетней службе А. А. Засецкого в лейб-гвардии Преображенском полку. С 6 июля 1731 года – солдат [20] (у нас нет оснований сомневаться в том, что он находился на действительной службе); только через девять лет (с 17 января 1740 года) – подпрапорщик, [21] с 31 января 1741 года – «сержант от мушкетеров» гренадерской роты; [22] спустя семь лет (с 1 января 1748 года) – прапорщик; [23] наконец, еще через три года (с 26 мая 1751 года) – подпоручик [24] Таковы основные факты служебной биографии будущего писателя. В декабре 1753 года подпоручик Алексей Засецкий вышел в отставку «от военной службы» с награждением чином капитан-поручика. [25] Официальной причиной отставки считалась болезнь. [26] 

Отставной «лейб-гвардии капитан-поручик» А. Засецкий поселился в том самом сельце Новое Вологодского уезда Ракульской волости, которое было пожаловано деду писателя Федору Григорьевичу «в похвалу его службы, промыслов и храбрости в роды и роды из его поместья в вотчину» [27] и которое досталось Алексею Александровичу после раздела с братьями. [28] От сельца Нового до города одиннадцать верст [29] и потому в своих письмах рядом с датой А Засецкий неизменно ставил: «при Вологде сельцо Новое». [30] Он прожил здесь до конца своих дней, предпочтя столичному Петербургу северную глушь, а службе в привилегированном лейб-гвардии Преображенском полку или в одном из вологодских учреждений (имея весьма скромное состояние А. А. Засецкий тем не менее отказался от статской службы) – исполнение тех обязанностей, которые были возложены на него Богом и определялись принадлежностью к дворянству, «высшему» «потомственному сословию народа». [31] Он стал вологодским помещиком, не формально, а по сути: прикупал земли, казенные [32] и находящиесяв собственности частных лиц пустоши «с пашнею, с лесы и сенными покосы», [33] хозяйствовал успешно, по-новому, читал экономическую и агротехническую литературу, изучал, сравнивал, обобщал свой и чужой опыт. С этим, по-видимому, главным делом жизни и связано первое выступление А. А. Засецкого в печати. Мы едва ли ошибемся, предположив. Что его публикация в «Трудах Вольного экономического общества…» была осуществлена по инициативе члена общества, вологодского помещика А. В. Олешева. «Ответы» А. А. Засецкого на 65 «экономических вопросов, касающихся до земледелия в Вологодском уезде», напечатаны в XXIII части «Трудов…» за 1773 год рядом с двумя сочинениями А. Т. Болотова. Личности разного масштаба, они принадлежали к тому типу человека XVIII века, который сложился под влиянием идей Просвещения. 

Веривший в священную незыблемость государственных устоев, лояльный к властям, Алексей Засецкий расходился с ними в оценке положения русского крестьянства, потому что знал его жизнь и был честен. Его статистика не совпадала с официальной. Только одну треть крестьян Вологодского уезда А. А. Засецкий относит к «достаточным», то есть имеющим «довольное пропитание», остальных считает «посредственными и нищими». [34] Императрица уверяла Вольтера, что «в России нет крестьянина, который бы не ел курицы, когда это ему угодно, а с некоторого времени в некоторых провинциях они стали даже предпочитать курицам индюшек». [35] По сведениям, сообщаемым Засецким, две трети крестьян Вологодского уезда «мясо в пищу» «редко в году употребляют». Они вынуждены продавать его «на соль себе и в подати»: [36] «Все хлебают капустные щи, которые засыпают немного крупою или овсяною мукою, а у кого корова, то иногда оные забеливают молоком». [37] Однако в «Ответах...» Засецкого нет картин той ужасающей бедности, которые читателю начала 1770-х годов были известны по сатирическим журналам Новикова. Иначе, чем русские просветители, Засецкий представлял себе и причины бедности. Вологодский помещик винил в ней самих крестьян («исключая немощных»), винил за «леность и празднолюбие». [38] Объектом перевоспитания должен был стать не злонравный помещик (так считали просветители), а нерадивый мужик, предпочитавший труду на земле «щедрое милостыни подаяние». [39] Исправление «ленивых людей» поручалось «трудолюбивым и добропорядочным выборным» (из крестьян), основные «средства» перевоспитания – «смотрение» и «понуждение». [40] О том, в каких формах оно должно было осуществляться, ничего не оказано. (Не сомневаемся в том, что речь шла о моральном воздействии.) Напомним, эти своеобразные «рецепты» опубликованы в 1773 году, и, как знать, нет ли в них скрытой полемики с Новиковым. 

Позиция Засецкого может показаться мало привлекательной: он защищал интересы своего сословия, просветители стали адвокатами многострадального народа. Кто прав? Истина вообще не может быть монологичной. Русская литература развивала идеи Новикова. Однако то, что Засецкий называл «празднолюбием», привело с течением времени к глубокой деформации человеческого сознания, породив психологию иждивенчества. На рубеже XXI века (после нескольких десятилетий жизни без помещиков) иждивенчество приобрело характер национальной проблемы и российской беды. Тем же, кто был ввергнут в нищету болезнями, старостью или «оправдывающим случаем», [41] Алексей Засецкий помогал своим участием во всех благотворительных акциях вологодского дворянства. Есть его щедрая лепта и в строительстве странноприимного дома [42] (с начала XIX века в этом здании размещалась Мужская гимназия, учеником которой был П. В. Засодимский). 

Человек неравнодушный, прямой и независимый, А. А. Засецкий умел отстаивать свои суровые нравственные принципы и, не боясь «последствий», активно вмешивался в жизнь. 10 августа 1760 года Вологодская и Белозерская духовная консистория слушала его «объявление» о непорядках в находящейся «по соседству от его дома» Заоникиевской пустыни. Отставной лейб-гвардии Преображенского полка капитан-поручик жаловался на «всегдашнее нерадение», на «неусыпаемое тщание» служителей «не к строительству и благолепию церкви», а «к разорению» [43] ее. Официальный документ производит впечатление публицистического очерка, так точны и колоритны детали, создающие безобразную картину монастырской жизни: сожжена «ограда круг алтаря», «на дрова» идет разбираемое «строение монастырское» (и все это «при немалых денежных доходах с оброчной деревни»), а слуги господни «пьяны видимы бывают». [44] 

Названы и конкретные виновники разорения Заоникиевской пустыни: иеромонах Варлаам, священник Иван Иванов, монах Димитрий. [45] 

Более тридцати лет А. А. Засецкий провел в своем родовом поместье. Он оставлял сельцо Новое ненадолго, отправляясь в Вологду по делам или для встречи с друзьями (из дальних поездок Засецкого документально подтверждается лишь одна – в Ярославль). [46] Чтобы не поддаться затягивающей прозе деревенской жизни и избежать «обыкновенного удела» провинциального помещика («Пил, ел, скучал, толстел, хирел...»), [47] необходимо особое внутреннее противостояние, на которое способна лишь незаурядная личность. От печальной метаморфозы Алексея Александровича спасли чтение и творчество. 

Опубликованная в 1777 году «Книга премудрости Иисуса сына Сирахова, сочиненная Алексеем Александровым сыном Засецким» состоит из 51 главы и 3346 стихов. Переложение сделано по тексту Елизаветинской библии силлабическим тринадцатисложником. В обращении «К читателю», открывающем книгу, не только аргументируется выбор столь архаичного стиха, но и содержатся важные признания автобиографического характера: 

По-видимому, переложение «Книги премудрости Иисуса сына Сирахова» было делом всей жизни Засецкого. Он взялся за этот труд еще в «ребячестве», очевидно, под влиянием кого-то из своих наставников (скорее всего, бывшего семинариста), руководивших домашним образованием недоросля Алексея Засецкого. В 1771 году (за шесть лет до публикации) переложение читал М. Муравьев. Столь длительный интерес к работе над сочинением, начатым лишь для собственного «увеселения», объясняется не только увлечением «виршеписатель-ством», но и особым отношением к Библии. Для стихотворного переложения А. Засецкий выбрал одну из неканонических книг Ветхого Завета, автором которой был иерусалимнянин Иисус, сын Сираха. Иоанн Дамаскин называл ее «отменною и прекрасною». [49] Учение о премудрости («Всякая премудрость – от Господа и с Ним пребывает вовек») [50] соответствовало миропониманию Засецкого. Это был человек глубоко религиозный. Вера определяла не только склад его мышления, но и тип поведения, отношения с людьми. В религиозные, а не сентиментальные тона (что более соответствовало бы духу времени) окрашена для Засецкого дружба с Алексеем Тихоновичем Ярославовым (они – «крестовые братья», а их жены Анна Ивановна и Федосья Степановна – «названые сестры»). [51] 

Тираж «Книги премудрости...» неизвестен, думается, что распродажа ее шла нелегко (впрочем, настоящий книжный рынок только начинал складываться). В 1787 году (как требовал указ о «запрещении в продажу всех книг, до святости касающихся, кои не в синодальной типографии печатаются») в московских книжных лавках было конфисковано семнадцать экземпляров этого издания. [52] Из рапорта епископа Вологодского и Белозерского Иринея в Святейший Синод следует, что 13 сентября 1787 года комиссия в составе игумена Спасо-Каменного монастыря Иосифа, вологодского градского протоирея Андрея Артемьева и уголовных дел пристава Петра Созонова, «освидетельствовав» «продаваемые в городе Вологде книги», не нашла среди них подлежащих «отобранию». [53] Алексей Александрович не дожил до этого горького дня: ведь среди книг, признанных «сумнительными и могущими служить к разным вольным мудрованиям к заблуждениям и разгорячению умов», [54] значилась и «Книга премудрости...» 

1777 год, год публикации стихотворного переложения «Книги премудрости Иисуса сына Сирахова...», ознаменован в жизни Засецкого еще одним важным событием. Он завершил «Исторические и топографические известия по древности о России и частно о городе Вологде и его уезде и о состоянии оного поныне, из разных печатных и рукописных российских и иностранных книг с приобщением примечаний, собранные Алексеем Засецким 1777 году». (М., Унив. тип. у Н. Новикова, 1780). [55]

Название сочинения точно передает замысел автора – «вписать» историю родного города в историю своего отечества. Книга состоит из двух частей – исторической (содержащийся в ней материал взят «из разных печатных и рукописных российских и иностранных» источников и расположен в хронологическом порядке) [56] и «топографических известий» (в них сообщаются сведения о географии края, его экономике (торговле и ремеслах, в частности), о «селениях и строениях», о населении города и уезда). Исследователь конца XX века видит ценность этого памятника провинциальной историографии XVIII века в том; что он «доносит до нас голос современника, его восприятие ушедшей,в глубину веков Вологды, угол зрения и образ мыслей, искренний интерес и неподдельную любовь к родному городу». [57] Отметим еще одно обстоятельство, определяющее уникальность сочинения А. Засецкого. Оно было создано в 1777 году, за несколько лет до «Запросных пунктов» Российской Академии наук (1780) и правительственной анкеты 1783 года, разосланных во все провинции и инициировавших появление многочисленных историко-географических («топографических») описаний наместничеств и губерний. [58] Но в таком случае чье поручение выполнял отставной капитан-поручик [59] – А. В. Олешева, А. П. Мельгунова (в письме ярославскому и вологодскому генерал-губернатору от 21 июля 1782 года Засецкий упоминает об их «старинной знаемости»)? [60] Однако кому бы ни принадлежал этот выбор, он не был случайным. Во-первых, А. А. Засецкий уже имел опыт работы над сочинениями подобного рода (вспомним его ответы на 65 «экономических вопросов, касающихся до земледелия в Вологодском уезде»). Во-вторых, он был человеком широких и разносторонних интересов, знал классические и новые языки, читал книги на еврейском и польском. Об образованности Засецкого свидетельствует не только перечень источников, изученных первым историографом Вологды, [61] но и его библиотека. О ее составе можно догадываться по тем щедрым подаркам, которые «лейб-гвардии отставной капитан-поручик» («по любви своей к наукам») «неоднократно» присылал Московскому университету. «Старинная на латинском языке печатная книга», [62] «две древние печатные на еврейском и греческом языках книжки», [63] «две старинные книги, печатанные в Москве 1665 и в Киеве 1676 годов...» [64] А. А. Засецкому принадлежало «собрание исторических рукописей, которыми пользовался Карамзин». [65] Откуда в библиотеке вологодского помещика, имевшего в общем владении с женой всего 254 души, [66] такие раритеты? Может быть, Алексей Александрович получил их по наследству, и собирание книг являлось генетическим признаком его рода?.. 

Была у А. А. Засецкого еще одна страсть – коллекционирование «разных окаменелостей и редкостей в натуре». Радеющий о просвещении российского юношества, отставной капитан-поручик не раз посылал их в «натуральный» и «минеральный» кабинеты Московского университета. [67] Уцелели ли они в пожаре 1812 года? Знают ли об этих дарах Засецкого сегодняшние питомцы университета? Помнят ли его имя? В начале 1780-х годов Императорский Московский университет «почел за долг» (публично, через газеты) «изъявить сему Любителю Наук свою признательность, распространить давнюю известность его усердия...» [68] 

В 1782 году грязовецкое дворянство избрало Алексея Александровича своим предводителем [69] – факт, свидетельствующий об огромном уважении и признании заслуг перед обществом. Однако обычного (трехлетнего) срока на этой должности Засецкий не пробыл. Обязанности уездного предводителя требовали от него участия в межевании земель (сохранилось письмо Засецкого А. П. Мельгунову от 12 апреля 1783 года с просьбой освободить его «от командирования» «к разграничению Вологодской губернии на Вятскую границу Лальской округи») [70] и потому оказались непосильными для пожилого, больного «каменной болезнью» человека. Алексею Александровичу оставалось три года жизни. Отставного гвардии капитан-поручика Алексея Александрова сына Засецкого отпевали в церкви Святого Дмитрия Солунского, что в Раменье. [71] Место его погребения неизвестно. 

Детей у Анны Ивановны и Алексея Александровича Засецких не было. По существующим законам после смерти мужа вдова могла получить лишь «указную часть» собственности. Остальное (унаследованное от предков) возвращалось роду Засецких. Наследниками Алексея Александровича стали его племянники (дети брата Петра) – титулярный советник Алексей Петрович и секунд-майор Михаил Петрович [72] (у второго брата, Григория Александровича, детей не было).  [73] Потом сельцо Новое перешло к Павлу Михайловичу Засецкому, внучатому племяннику А. А. Засецкого. Дом, в котором Алексей Александрович прожил более тридцати лет, где он, «добрый приятель» и «хлебосол», [74] был покоен и счастлив, опустел. Дед писателя П. В. Засодимского по материнской линии, владелец прекрасной усадьбы Фоминское (в настоящее время – поселок Молочное Вологодского района), П. М. Засецкий бывал в Новом редко, наездами. [75] В начале XX века, по иронии судьбы, родовое поместье, которым Засецкие владели с XVII века, стало собственностью Заоникиевского монастыря, [76] на беспорядки в котором Алексей Александрович когда-то жаловался. Кому из наследников Алексея Александровича досталась его великолепная библиотека и где ее следует искать? В 1790 году, через четыре года после смерти мужа, Анна Ивановна продала свои вологодские деревни, дом в сельце Андронине и все имущество племяннику секунд-майору Иосафу Ивановичу Ахматову, [77] помещику симбирскому и пензенскому. Вдова Алексея Александровича уехала на родину, «в алатырские и пензенские деревни» Ахматова, где она решила доживать свой век. [78] Вряд ли книги ее покойного мужа были отправлены в такой далекий путь. Скорее всего, они остались у Засецких. Но тогда почему ни одна из них до сих пор не обнаружена? На книгах Засецкого не было владельческих записей, и потому им суждено остаться «неопознанными» и «неузнанными» или они давно и бесследно исчезли?.. 

Но остался портрет Алексея Александровича. Сохранив его, время подарило потомкам возможность увидеть лицо (а значит, представить душу) человека, жившего когда-то на вологодской земле и деятельно любившего ее. Нужна была необыкновенная смелость, чтобы в эпоху париков и парадных мундиров предстать изображенным по-домашнему, интимно. Очевидно, «программа» портрета подсказана Засецким. Кто из них, писатель или неизвестный живописец, видел портрет Дидро Д. Г. Левицкого или автопортреты знаменитого художника? Портрет А. А. Засецкого поступил в Вологодский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник из усадьбы Ковырино в ноябре 1921 года. [80] Следовательно, после отъезда вдовы историографа он оставался у Засецких и, быть может, «затерялся» в «картинной» и других комнатах усадьбы Фоминское среди «больших портретов в черных рамках». [81] Во всяком случае П. В. Засодимский его не заметил. Мальчиком, он боялся (по ночам) этих «дедушек» «в громадных напудренных париках в каких-то мантиях мундирах, то с отложными, то с высокими, стоячими воротниками», взиравших со стен дедовского дома: «С темного холста, как призраки, смотрели на меня их надутые, самодовольные лица. Холодный, неподвижный взгляд их больших голубых глаз пугал меня в детстве; эти неподвижные, остановившиеся глаза иногда даже грезились мне во сне...» [82] Как портрет А. А. Засецкого оказался в усадьбе Ковырино? Но это уже совсем другая история.... 

Примечания:

1 Роспись российским книгам, которые продаются в книжной лавке Имп. Московского университета Также можно получить сии книги в Вологде, у Андрея Петровича г. Петрова М., 1779. С. 18; Роспись российским книгам, которые продаются в Университетской книжной лавке, что у Воскресенских ворот. В Москве. Также можно получить сии книги в Вологде, у купца Сухирина. М.. 1782. С. 30, 16

2 Евгений, митрополит Киевский (Болховитинов Е. А.). Продолжение нового опыта Исторического словаря о российских писателях // Друг просвещения. 1806. № 10. С. 48-49.

3 Справочный словарь о русских писателях и ученых, умерших в XVIII и XIX столетиях, и список русских книг с 1725 по 1825 г. / Сост. Г. Геннади. Берлин, 1880. Т. II. С. 25; Энциклопедический словарь / Изд. Брокгауз – Ефрон. СПб., 1894. Т. XII. С. 324; Вологжане-писатели: Материалы для словаря писателей – уроженцев Вологодской губернии / Сост. П. А. Дилакторский. Вологда, 1900. С. 36–37; Русский биографический словарь. Пг., 1916. Т. «Жабокритский – Зяловский». С. 266; Веселовские А. и А. Вологжане-краеведы: Источники словаря. Вологда, 1923. С. 26–27.

4 Шишкин А. Б. Засецкий А. А. // Словарь русских писателей XVIII века. Л., 1988. Вып. 1 (А-И). С. 327-328.

5 См. формулярный список А. В. Засецкого (ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 859. Л. 37 об. – 38); Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве на 1785 СПб., [1785]. С. 284.

6 Дворянские роды, внесенные в Общий гербовник Всероссийской империи / Сост. А. Бобринский. СПб., 1890. Ч. 1. С. 437.

7 Засодимский П. Из воспоминаний. М., 1908. С. 46, 47.

8 РГИА. Ф. 1343. Оп. 22. Ед. хр. 1128. Л. 654-655 и др. 

9 Там же. Л. 333.

10 Там же.

11 Засодимский П. Из воспоминаний. С. 47.

12 РГИА. Ф. 1343. Оп. 22. Ед. хр. 1128. Л. 112 об.-113, 333.

13 РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Кн. 220. Л. 498.

14 РГИА. Ф. 1343. Оп. 22. Ед. хр. 1128. Л. 333.

15 ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 43. Л. 323, 325. 

16 РГВИА. Ф. 2583. Оп. 1. Ед. хр. 238. Л. 16.

17 Дата рождения А. А. Засецкого установлена на основании его письма А. П. Мельгунову от 12 апреля 1783 года: «...имею от роду шестьдесят седьмой год» (ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 21. Л. 172).

18 Там же.

19 ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 43. Л. 325.

20 РГВИА. Ф. 2583. Оп. 1. Ед. хр. 206. Л. 31.

21 Там же. Ед. хр. 238. Л. 16; Ед. хр. 247. Л. 2 об. 

22 Там же. Ед. хр. 302. Л. 15 об.-16.

23 Там же. Ед. хр. 369. Л. 12-12 об.

24 Там же. Ед. хр. 394. Л. 17.

25 Прибавление к «Санктпетербургским ведомостям». 1754. 1 февраля. № 9. С. 2-3.

26 См. об этом: Список гг. генералам, штаб- и обер-офицерам, служившим и числящимся лейб-гвардии в Преображенском полку // История лейб-гвардии Преображенского полка: 1683-1883 / Сост. А. Чичерин, С. Долгов, А. Афанасьев. СПб., 1883. Т. ГУ. Приложения. С. 94. № 760.

27 РГИА. Ф. 1343. Оп. 22. № 1128. Л. 107.

28 В 1733 году А. А. Засецкий имел вместе с братьями «в Вологодском уезде в сельце Новом сорок пять душ, в сельце Фоминском и с деревнями сорок душ...» – РГВИА. Ф. 2583. Оп. 1. Ед. хр. 183.

29 См.: Список населенных мест Российской империи (по сведениям 1859 года). VII. Вологодская губерния. СПб., 1866. С. 12. В настоящее время – деревня Новое Лесковского сельсовета Вологодского района

30 ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 21. Л. 170-172, 174.

31 Пушкин А. С. Заметки о русском дворянстве // Пушкин А. С Собр соч.: В 10 т. М., 1976. Т. 6. С. 310.

32 РГАДА. Ф. 424. Оп. 1. Ед. хр. 383. Л. 1.

33 Прибавление к «Санктпетербургским ведомостям». 1782. 14 октября № 82.

34 Засецкий А. Ответы на экономические вопросы, касающиеся до земледелия в Вологодском уезде // Труды Вольного экономического общества. 1773. Ч. XXIII. С. 276.

35 Письмо Екатерины II Вольтеру от 3-14 июля 1769 года. См.: Вольтер и Екатерина II / Изд. В. В. Чуйко. СПб., 1882. С. 34. (Европейские писатели и мыслители. Вып. IV).

36 Труды Вольного экономического общества. 1773. Ч. XXIII. С. 279.

37 Там же.

38 Там же. С. 276.

39 Там же.

40 Там же.

41 Труды Вольного экономического общества. 1773. Ч. XXIII. С. 276.

42 См. письмо А. А. Засецкого А. П. Мельгунову от 5 октября 1783 года. – ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 21. Л. 174.

43 ГАВО. Ф. 496. Оп. 3. Ед. хр. 43. Л. 139.

44 Там же. Л. 139, 139 об.

45 Там же. Л. 139.

46 ГАВО. Ф. 235. Оп. 2. Ед. хр. 58. Л. 1.

47 Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 4. С. 115, 116.

48 Книга премудрости Иисуса сына Сирахова, сочиненная стихами Алексеем Александровым сыном Засецким. М., 1777. К читателю (без пагинации).

49 Точное изложение православной веры. Творение св. Иоанна Дамаскина / С греческого перевел А. Бронзов. СПб., 1894. С. 241.

50 Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова // Толковая библия, или Комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. СПб., 1908. Т. 5. С. 161.

51 См. «Дневные записки...» А. Т. Ярославова. – РНБ. Ф. 487. Оп. 2. О. 93. Л. 88.

52 Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века: 1725-1800. М, 1962. Т. 1. С. 359.

53 РГИА. Ф. 796. Оп. 68. Ед. хр. 290. Л. 124, 124 об.

54 Цит. по: Лонгинов М. N. Новиков и московские мартинисты. М., 1867. С. 036.

55 В названии второго издания книги появилось существенное дополнение: «... собранные и сочиненные 1777 году, а потом от него же с пополнением исправлены по 1781 год». (М., Унив. тип., у Н. Новикова, 1782).

56 А. В. Камкин связывает такой способ изложения с «традицией составления местных городовых летописей-хроник». – Камкин А. В. Вологда 1780-х годов в описаниях современников // Вологда: Историко-краеведческий альманах. Вологда, 1994. Вып. 1. С. 280.

57 Там же. С. 279.

58 См. об этом: Севастьянова А. А. Русская провинциальная историография второй половины XVIII века: Тексты лекций по спецкурсу. Ярославль, 1990. С. 32-45, Ермолин Е. А., Севастьянова А. А. Воспламененные к отечеству любовью: (Ярославль 200 лет назад: культура и люди). Ярославль, 1990. С. 68-97; Севастьянова А. А. Русская провинциальная историография XVIII века. М., 1998.

59 Н. Л.Рубинштейн полагает, что Засецкий предпринял этот труд «по личной инициативе». – Рубинштейн Н. Л. Топографические описания наместничеств и губерний XVIII века – памятники географического и экономического изучения России // Вопросы географии. М., 1953. Вып. 31. С. 83.

60 ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 21. Л. 171.

61 Назовем лишь некоторые из них: Летописец Нестора Печерского, хронограф; летописи Двинская, Нижегородская, Летописец Ивана Слободского, летопись Спасо-Каменного монастыря; жития преподобных Герасима, Димитрия Прилуцкого, Дионисия Глушицкого, Павла Обнорского, Иосафа Каменского, Корнилия Комельского; Разрядная книга, писцовые книги, копия грамоты из Архиерейского архива; Синопсис (киевское издание XVII века). Историография Мавро Орбини Рагузского (перевод с итальянского. СПб., 1722), «Древняя российская вивлиофика» и др.

62 Санктпетербургские ведомости. 1781. 5 марта. № 19. С. 151. Это была не первая книга, подаренная А. Засецким библиотеке Московского университета: «...таковые ж подарки и прежде от него неоднократно получаемы были». – Там же.

63 Московские ведомости. 1782. 9 апреля. № 29. С. 225.

64 Московские ведомости. 1784. 26 октября. № 86. С. 762.

65 См. об этом: Иконников В. С. Опыт русской историографии. Киев, 1908. Т. 2, кн. 2. С. 1441. С. Н. Валк полагает, что «летописью Засецкого» Карамзин называл список Софийской Первой летописи, в которой им «был найден третий список "Русской правды"». См. об этом: Валк С. Н. «Русская правда» в изданиях и изучениях XVIII – начала XIX века // Археографический ежегодник за 1958 год / Под ред. акад. М. Н. Тихомирова. М., 1960. С. 149-150.

66 ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ец. хр. 21. Л. 173.

67 См. об этом: Санктпетербургские ведомости. 1781. 5 марта. № 19. С. 151; Московские ведомости. 1782. 9 апреля. № 29. С. 225; Московские ведомости. 1784. 26 октября. № 86. С. 762.

68 Санктпетербургокие ведомости. 1781. 5 марта. № 19. С. 151.

69 Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве на 1783 <-> С. 370.

70 ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 21. Л. 171, 172. На этой должности А. А. Засецкого сменил полковник В. Д. Березников. См.: Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве на 1784 С. 352. Список чинов, полученный из Вологодского наместничества, датирован 29 декабря 1783 года.

71 ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 43. Л. 325.

72 Там же. Ф. 235. Оп. 2. Ед. хр. 1016. Л. 18.

73 РГИА. Ф. 1343. Оп. 22. Ед. хр. 1128. Л. 654-655.

74 РНБ. Ф. 487. Оп. 2. О. 93. Л. 88.

75 Засодимский П. Из воспоминаний. С. 47. 

76 Там же

77 ГАВО. Ф. 388. Оп. 7. Ед. хр. 42. Л. 90-90 об. 

78 РНБ. Ф. 487. Оп. 2. 0. 93. Л. 87 об. – 88.

79 Вяземский П. А. Полн. собр. соч.: В 12 т. / Изд. гр. С. Д. Шереметева. СПб., 1896. Т. 12. С. 443.

80 Портрет А. А. Засецкого находится в экспозиции отдела истории Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. (За указание на эти сведения приношу сердечную благодарность М. Е. Даен). 
Впервые опубликован М. Е. Даен. См.: Даен М. Е. Атрибуция портретов XVIII века, опыт идентификации персонажей (Памятники из собрания Вологодского государственного музея-заповедника) // Послужить Северу...: Историко-художественный и краеведческий сборник. Вологда, 1995. С. 206-208, 212.

81 Засодимский П. Из воспоминаний. С. 52

82 Там же