|
М.Зубова. Стихотворения
. – Б.м., б.г.
Акростих
|
Мне грустно, день прошел и
быстро так темнеет...
Аллей в моем саду уныл осенний
вид,
Румянится закат, между
деревьев рдеет,
И в небе звездочка блистает и
горит.
Я ветер чувствую и мягкий, и
прохладный,
Юг тучами закрыт: дождем
грозится он.
Лишенный листьев, уж
ненарядный
Изящный клен дрожит весь
обнажен.
Едва виднеются в вечерней
дали
В куртине флокса вялые цветы,
Нарядом белым долго щеголяли,
А вот на днях поблекнул, флокс,
и ты!
Зима придет, и все заледенеет,
Умолкнет и замерзнет все
кругом,
Бесцветным белым полотном
завеет
Она деревья и кусты, и дом.
В печальный сон усадьба
погрузится...,
Ах! Бесконечно зимний вечер
длится!
(из архивов Н.В.Лукиной и Р.В.Зубова). |
Музыка
|
Вспоминаю детство, деревенский дом,
Поздний зимний вечер, тихо все кругом...
Дети спят, а нянька дремлет у печи,
На рояле в зале светят две свечи ....
На пюпитре ноты: Шуберт, Мендельсон....
Мать моя играет, слышу я сквозь сон.
А когда Шопена звуки льются гладко,
Сердце почему-то замирает сладко?
Долго в полутемной детской я не сплю,
Под рояля звуки радуюсь, скорблю....
И страдает сердце и горит душа...
Затихают звуки медленно в ушах.
(из архива Р.В.Зубова). |
*
* *
|
В усталых глазах моих пятна мелькают;
Всколыхнулись цветы, вверх по стене плывут,
Из цветов мне какие-то лица кивают,
Молодые и старые, как много их тут!
Черноглазая девочка с белыми волосами,
А рядом смеется рыжий – Сатана,
Вот царь в мантии с мрачными глазами...
Да это волшебная панорама, а не стена!
Две женщины спорят: белая и черная,
Наклонились низко со стены ко мне...
Голоса гудят, слышу слова проворные,
Но мне не понять их в моем полусне!
Обо мне их спор – одно мне ясно.
Если женщина с черным лицом победит, –
Это мой конец, – я умру, угасну...
А светлая, – та, я знаю, мне жизнь сохранит.
1919 г. (из архива Н.В.Лукиной). |
Гимн
Кузнецовской детской коммуне
(на мотив «По улице ходила большая крокодила»)
|
Я зимнею порою
Заботы в сне зарою
И буду, буду, буду весела.
На все дела наплюя,
Коммуну воспою я
Из нашего, из нашего села.
В саду и огороде
Деревья в разном роде
И грядки, грядки, грядки и партер.
Вам скажут дубы, ели
Весной как мы потели,
Сажая лук, морковь и pomme de terre.
Вот коммунисты наши,
Наевшись ячной каши,
Пилить, пилить, пилить дрова бегут.-
Пилят и рубят чурки,
Несут дрова девчурки
В поленицы, в поленицы кладут.
Поникли с жару листы,
Купаться коммунисты
Тогда бегут на огородный пруд.
Милице, Нине, Леле
Барахтаться там – воля,
Кричат, визжат, пыряют и плывут.
Смеется солнце жаря,
Нинуся, Соня, Ларя
За сестрами спешат, спешат, спешат,
Ныряют, но с опаской
(Ведь пруд затянут ряской)
Все шестеро, все шестеро девчат.
Коров вблизи овина
Пасут Милица, Нина
И Пупа, Пупа, Пупа в восемь лет.
Вот масло все сбивают,
А вечером играют
В крокет, в крокет, в крокет, в крокет.
Володя сшиб Ванюшку,
Катает, как кадушку.
Ура, ура, ура! Какое торжество!
Но тот перекатился
На друге очутился
И бьет шутя по голове его.
Но вот трава поспела,
Все принялись за дело –
Гребут, гребут и сушат, и косят.
Жать в поле стали дружно,
Им хлеба много нужно:
Все есть, все есть, все есть они хотят.
Овины задымили,
Везде замолотили,
У нас, у нас, у нас дела идут.
Молотим, веем, возим,
Их семь, а с Ваней восемь,
И вся, и вся, и вся коммуна тут.
Вот запрягают сами,
В лес едут за дровами,
Дорогой весело они поют.
А вечером в сарайчики
Все запирают мальчики,
Лишь чай попьют и спать они пойдут.
Встают они с рассветом
И осенью, и летом
Скорей бежать работать и играть.
Зимой же – за науки,
Берут все книги в руки
Читать, писать, считать и рисовать.
1919-20 гг. (из архива Н.В.Лукиной). |
Сон
|
Вижу я прекрасный сон:
Стол сластями нагружен,
Кофе, чай и шоколад –
Привлекли мой жадный взгляд.
Торт ореховый, печенье
Десяти сортов варенье,
Яблочная пастила...
Очень мне она мила!
Шоколадные конфеты,
Груши, яблоки-ранеты
С аппетитом поедаю,
Ничего не забываю.
Вот беру я в рот нугу,
Разжевать и не могу!
Вдруг проснулась... Мой Творец!
Простыни жую конец!
1920 г. (из архива Н.В.Лукиной). |
Отцу
|
Ты в жизни всем желал добра и света
И всех людей как «ближних» ты любил,
Но окружающий народ не понял это
И кротости твоей не оценил.
Среди родных ты в доме разоренном
Безропотно и молча угасал,
И на лице твоем, печалью изнуренном,
Никто из нас улыбки не видал.
Но вот весной природа пробудилась,
Запели птицы в липах под окном,
И вдруг лицо твое улыбкой озарилось,
И тихо ты забылся вечным сном!
Какую радость ты для нас провидел,
Что все простил безжалостной судьбе?
Ты никого из ближних не обидел,
Да будет память вечная тебе!
Сентябрь 1923 г. (из архива Н.В.Лукиной). |
Памяти сестры моей О.Ю.Зубовой
|
Живая девочка с блестящими глазами
Она невольно привлекала взоры всех,
И в детской весело командовала нами
Изобретая столько игр весёлых и утех.
Горячее сердечко билось в Оле –
Любимице знакомых и родных.
Она умела всякого утешить в горе,
Не уставала навещать больных...
Сестра её на юге умирала.
Кого пошлешь? Кто ей помочь бы мог?
Любимая сестра больную утешала
И приняла её последний вздох.
Пришла война, сестра бойцов возила
В Москву и из Москвы, и мертвых и живых…
За раненными с жалостью ходила
И преданно обслуживала их.
Родители в нужде беспомощной остались.
Она вернулась к ним, и снова, как всегда,
Сил не жалея, им служить старалась,
Чтоб скрасить жизни их последние года.
Для брата, слабого здоровьем, всё бросала
И ехала к нему, служить ему, питать.
Всю чёрную работу исполняла,
Чтоб музыке он мог всё время отдавать.
На склоне лет мы вместе поселились
В Москве, работали усердно мы с тобой.
В последнюю войну работы мы лишились
И заболели обе мы цингой.
И ночью неожиданно скончалась,
Угасла тихо женщина-герой...
А я в печали горестной склонялась
Над мёртвою подругой и сестрой!
Я в эти дни на улице упала...
В больницу увезли с поломанной ногой.
А мёртвая сестра моя одна лежала
И гроб стоял в углу – досчатый и простой.
Когда сожгли её, похоронили –
Молитвы не было, священника, венков...
В могилу общую сестру мою зарыли
Средь массы одиноких бедняков.
Я каждый день в молитве поминаю
Сестру мою, семейных всех и мать.
Настанет скоро время – твердо знаю,
Что мы соединимся все опять.
1942 г. (из архива Р.В.Зубова). |
День
Победы
|
Раздался в рупор голос громкий...
Он так знаком, привычен нам,
Услышав этот голос четкий,
Внимают радио словам.
Великий день девятый, май –
День исторической Победы!
Конец войне! Мир получай
Народ, добившийся победы! |
Ларисе Юльевне Шеиной,
умершей в 1955 году 13 мая
|
Родной наш дом с красивой колоннадой,
Березы, дубы, тополи кругом...
Сад обрамлен живой зеленою оградой,
Красив, уютен, мил – наш старый дом!
И там, в семье родной, ты вырастала,
Мелькало детство ясною зарей;
В вечерний час ты тихо засыпала
Под звуки нежные рояля за стеной.
Ученье, годы юности и счастья,
Замужество, рожденье дочерей...
Ты не ждала в судьбе своей ненастья,
И будущность казалась все светлей.
Мелькнула юность, – счастье отлетело
Покинул муж, где сил, терпенья взять?
Как жить теперь? Всё сердце изболело...
Как вырастить детей? Как дочерей поднять?
Но никому о грусти и печали
Ты не созналась, мужества полна,
Уста и взгляд твои о них молчали...
И ты переносила всё одна!
И дочки выросли, работали, служили.
Как будто можно ей от горя отдохнуть.
Но тяжкие болезни захватили,
Терзают тело, изнуряют грудь...
Страдания и муки умножались,
И снова ты их молча понесла.
Терпению твоему все удивлялись:
Где столько мужества до смерти ты брала?
У кладбища – железная дорога,
Вокруг могилок – хлебные поля...
Тяжелых лет ты испытала много,
Да будет же тебе легка земля!..
Из города ты или из селенья,
Прохожий, не спеши, остановись!
За женское великое терпенье
Её могилке низко поклонись...
(из архива Р.В.Зубова). |
|
