Семнадцать лет спустя инкогнито из Москвы продал вологодскому музею похищенные рукописи Варлама Шаламова

Виктор ФИЛИППОВ, 
«Известия»

Потертая ученическая тетрадка с надписью на когда-то, наверное, голубой обложке. «Что я видел и понял в лагере». Страницы исписаны карандашом, каждый абзац пронумерован. Почерк отрывистый, летящий, словно рука не поспевала за мыслью. Абзац номер 31: «Узнал, что мир надо делить не на хороших и плохих людей, а на трусов и не трусов. 95 процентов трусов при слабой угрозе способны на великие подлости, смертельные подлости».

Это рукопись Варлама Тихоновича Шаламова, русского писателя и мученика, который семнадцать лет провел в лагерях ГУЛАГа на Северном Урале и Колыме как «кадровый троцкист и враг партии».

Марина Вороно, заведующая отделом Вологодской картинной галереи, с тревогой наблюдает за тем, как я листаю хрупкие странички старой тетради. На ее столе в тесном, будто школьный пенал, кабинетике, лежат сокровища, которые семнадцать лет считались утраченными. Две толстые общие тетради в картонном блекло-зеленом переплете со стихами Варлама Шаламова и длинным списком «блатных» слов. 13 тонких ученических тетрадок: в них черновики рассказов «Лагерная свадьба», «Бригадиры», «Нина» и набросок автобиографии писателя. Еще 14 тонких тетрадок, связанных бечевкой крест-накрест в пакет с общим названием «Пастернак». Это заметки Шаламова о Борисе Пастернаке, начиная с первой их встречи 13 ноября 1953 года, и отдельно – 225 изрядно потрепанных листов желтоватой писчей бумаги с рассказами «Герман Хохлов», «Вишера» и стихами.

Все рукописи датированы 1956-1959 годами. В это время Шаламов жил в столице и работал внештатным корреспондентом журнала «Москва». В конце 1957 года он внезапно упал без памяти на улице. Врачи Боткинской больницы обнаружили у Шаламова тяжелую болезнь, которая нарушила координацию движений. Милиционеры часто принимали Шаламова за пьяного и норовили упечь в вытрезвитель. На этот случай Варлам Тихонович носил в левом кармане рубашки медицинскую справку о болезни. 

Отдел картинной галереи, которым заведует Марина Вороно, размещается в старинном двухэтажном доме на крутом берегу реки Вологды, рядом с Софийским собором. Этот собор построен в XVI веке по велению Ивана Грозного для его северной резиденции. А в двухэтажном доме жили священники. Здесь и родился 18 июня 1907 года в семье священника Тихона Николаевича и учительницы Надежды Александровны Шаламовых будущий автор «Колымских рассказов». Он уехал из Вологды шестнадцатилетним, и не навещал родовое гнездо даже тогда, когда в конце шестидесятых годов писал свою знаменитую повесть «Четвертая Вологда».

– Дом Шаламова превратили в коммуналку, – рассказывает Марина Вороно. – Мы десять лет просили у властей, чтобы жильцов расселили, а дом передали картинной галерее. Наконец в 1987 году это свершилось. С тех пор здесь постоянная экспозиция русской классики, а в левом крыле первого этажа открыт музей Варлама Тихоновича Шаламова.

В конце минувшего года некий московский житель прислал в дом Шаламова письмо с предложением купить рукописи. Что было дальше, Марина Вороно излагает очень скупо: владелец рукописей оказался скрытным, да к тому же взял с нее обязательство не разглашать его имя, адрес и подробности сделки. Съездила в Москву на переговоры, узнала цену, деньги дал банк «Вологжанин», привезла рукописи...

– Я, конечно, поинтересовалась, откуда у него рукописи Шаламова, – продолжает Марина Николаевна. – Он пристально на меня посмотрел и говорит: «А вы что, сами не догадались?». По-моему, деньги для него в этой сделке не самое главное. Он и сумму-то назначил небольшую. Мне он показался человеком, который на склоне лет пытается переосмыслить свою жизнь.