Бритвина Н.А. Неизвестные 19 лет жизни В.В. Верещагина // Северо-запад : историко-культурн. региональн. Альманах. – Череповец, 1995. – Вып. 1. – С. 35-42.

Элизабет Мария Фишер (Рид) – Елизавета Кондратьевна Верещагина – первая жена Василия Васильевича Верещагина. Женщина, с именем которой связано 19 лет его жизни. Известны лишь немногие факты ее биографии: родилась в 1856 г., в Мюнхене познакомилась с Василием Васильевичем Верещагиным, в 1871 стала его женой. Участвовала в путешествиях художника по Сирии и Палестине, была вместе с ним в Гималаях, о чем позднее напишет в книге «Очерки путешествия в Гималаи г-на и г-жи Верещагиных»1. В 1890 – официальный развод. В 1941 в возрасте 85 лет скончалась в Париже. Для биографов художника она долгое время оставалась «невидимкой», о ней знали очень мало.

Во-первых, потому что не осталось ни одного ее изображения – ни портретного, ни фотографического – это при огромной страсти Верещагина к фотографированию.

Во-вторых, сам Василий Васильевич решительно вычеркнул из своей жизни этот 19-ти летний период семейного существования, чему свидетельство «Послужной список (Аттестат) В.В. Верещагина, выданный ему канцелярией Туркестанского генерал-губернатора в 1882 году». В нем сообщалось, что «означенный коллежский регистратор Василий Васильевич Верещагин из дворян седьмого июля тысяча восемьсот девяносто третьего года повенчан первым браком на дочери отставного титулярного советника Лидии Васильевне Андреевской, 28-ми лет от роду в Вознесенской губ. г. Владимира церкви...».2

Во всех исследованиях о жизни и творчестве Верещагина о Елизавете Кондратьевне лишь скупые упоминания.

Единственный доступный источник – письма самого художника. Некоторые из них были опубликованы А.К. Лебедевым3 (из десяти, адресованных Елизавете Кондратьевне, только одно указывает на причину разрыва – недостойное поведение женщины). Но в отделе письменных источников Третьяковской галереи хранятся еще 10 писем самой Елизаветы Кондратьевны, которые никогда не публиковались, но которые могут пролить некоторый свет на историю взаимоотношений ее с Верещагиным. Четыре из них приводятся в данной публикации с сохранением орфографии и пунктуации подлинника.

Первое письмо датируется 1877 годом, последнее – январем 1905. Елизавета Кондратьевна с большим трудом писала на русском языке – отсюда большое количество всевозможных ошибок. В датировке сначала указывается старый, затем – новый стиль. Даты и указания места перенесены в правый верхний угол. Первые письма относятся ко времени русско-турецкой войны, в которой Верещагин участвовал. Ответное письмо его было послано с театра военных действий, датировано 8/20 августа 1877 г., после тяжелого ранения, полученного Верещагиным во время боевой операции на миноноске «Шутка» под командованием Скрыдлова4.

8/20 августа.

Что тебе сказать, дорогая Лиля, кроме того что я еще был неспокоен. Как бы я хотел приехать к тебе, хоть на один день, хоть на одну ночь, чтобы лечь к тебе в постель и ... это крепче поцеловать тебя! Теперь нельзя покамест, но уж приеду же я к тебе и тогда поговорим как следует о политике и обо всем. Покамест надобно еще поправиться, рана все еще не закрыта, потом накупить разного платья, солдат <нрзб.> оружия, болгар и пр. Погода здесь очень хорошая теперь уже не жарко. Деньги тебе кажется еще не посланы, не знаю что это Стасов мне долго не отвечает, может быть он не здоров.

Здесь все еще тихо и если что будет теперь так около Плевны, которую вероятно возьмут наконец. Следовало бы взять и Рущук, только это будет тоже не легко, так как он очень силен. Кланяйся отцу и матери твоим, поцелуй Карла, спроси его как идут дела в Баварии и вообще в Германии, что он думает об отношении Германии к Франции например?

Прощай, Лилюша, будь здорова и работай. Сделаю здесь все что нужно и приеду тогда к тебе; до свидания.

В.B.5

Письмо Елизаветы Кондратьевны Василию Васильевичу. Дата на конверте 4 сентября.

Василий мой голубчик мужина Килили, извенни мне что я тебе открыла май сердцу в вчерашном письме. Я не магла другой сделать. Я плакала вчера целый день и палавино ночи теперь мне легче, причина моего горе есть, что ты как не совсем здаровый пойдешь где битва. Паюсь что твоя рана себе опять открывает как случилась твоему товарищу Скрыдлову. Вася смотри за я тобой, что бы ты не опять заболел Слешай твоя маленькая Лилуша Катороя Ходела вчера просто идти в воду если мать мне не удержала бы. Вася ты знаешь сам что когда ты был еще очень болен ты мне писал, когда поправляешься Тогда приедет ко мне и вот ты мне теперь еще послал денги и снова Пойдешь где битва и еще хочешь там астаться до война кончиться И теперь мне это был печальне и читать патому что ждала тебе уже каждый деньм так страшна. Вася, теперь опять только паюсь целый время что ты опять забалеешь не имею бальже одна пакойная минута Ли придет это минута что мы нас увидим? Пошли мне ящики, вот есть вещь которая мне больже успокоивать может, потому что они все таки от тебе мой Вася. Пошли мне также твои зимний чулки, что я их могу подвязивать. Вася мая белье я вшивала май букви. Прощай Васили на скорую свиданье! Выть мой умный Васили перегися твоя здоровье.

Твоя Лиля. Пиши много, чаще.

Поклон от моих* [приписка на полях].6

Письмо Елизаветы Кондратьевны Василию Васильевичу, датировано 28 декабря 1877 г. В это время Верещагин участвует во взятии Шейново на Шипкинском перевале. А в августе 31, во время третьего штурма Плевны, погиб младший брат Сергей, и в ноябре, когда Плевна было взята, Верещагин поехал разыскивать тело брата, но так и не смог найти, о чем сообщит матери в Череповец.

Vengre 28 Decembre /9 января 1878

Здравствуй мой маленькй Васили мой голубчик мой мужина-Кили. Да Васили наше свиданье будет прязник и еще какой бальшой. Васили придти у твою Лилу, я тебе жду с нетерпением. Я тебе сказать не могу как страшна хочу тебя опять увидеть, слушать твой разскази и увидать твоих этюдав. Когда же придет этот день, эту минута твоего возвращенью и нашу нашу свиданью. Васили я также работаю но я больше больна чем здарова. Только что встала из постелу, лежала опять два дней, у меня была горло так хриплый, что не могла говорить и глотать. Я также очень слаба. Постоянно и постоянно я думаю от тебе, каждую ночь имею тебе перед мной. Васили мой безценный голубчик Когда же исполнаешься моя страшная желания опять опять увидать тебя моему дарогому Васили? Гульденов у нас нето больше так мне приходилось послать 10 марок. Я хотела беречь эти денги, но так как ты мне сказал небременно писать то я послала письмо над твою диктировку и приложила бумажка я десятьми марками, вероятно пошлут француская* [слово написано над строкой] газету как я просела с перваго января. Нашу Курвица заболела бы от холада, я ее ела, так мне была жалка резать горла, мать хотела плакать потему что она наш отлично знала и ела из наших рук. Русскаю газету придет хорошо. Я также крепко заплакала Когда ты мне писал что твой брат Сергей убит. Прощай мой дорогой Васили друг моего сердцу душенька на очень скорую свиданью. Васили испольнай скаро, скаро, скаро мое страшная желания. Еще соседняя комната пуста. Поклон от моим родителам и Карла. Только что отуц веял твой письмо который как я совсем не понимаю лежал на почте, и главный на почте ни за что не хотел отдать, да не атец сам пришел. Эти письма есть от 16 ноября из Этрополь. И адреса ты хорошо написал, вероятно письма пришел в глупих руках Васили ты не можем верить как я часто плащу перед твоими портретам в самую гореватую время. Когда мне придет мысль что не хочешь ко мне приехать еще, или когда я больна. Васили на скорую свиданью. Я тебя крепко крепко из целую, твоя маленькая Лилуша7.

Письмо Елизаветы Кондратьевны Василию Васильевичу. Мюнхен, 24 октября, год не указан, но на основании письма Василия Васильевича датируем 1889 г. В это время Верещагин находится со своей выставкой в Америке. Знакомится с Лидией Васильевной Андреевской, пианисткой, приглашенной в Нью-Йорк для исполнения музыкальных произведений на его выставке.

Мюнхен. 24 октября /5 ноября.

Милый мой Васили хороший мой друг.

Неужели ты не пожалеешь меня болше, Я тоже очень нездорова. Семь лет жил ты со мною после твоего прощения и был ты доволен мною как жена и как хозяйка. При прощание, когда ты уезжал в Америку ты назвал меня твою хорошую жену и даже писем имели заглавие «милая хорошая моя Лиля». Несмотря что ты сам в предыдущих твоих писем предлагал мне разойтись нам мирно без скандалов на что я тебя искренно и сердечно благодарила за твое честное предложение то теперь все таки меня топтать в грязь несмотря что не имеешь на то причину. Хорошо Васили будет что будет печень моя селезенка и сердце в ужасном положении не стоит более много хлопотать, зачем! Прощай безценный мой Васили целую и обнимаю тебе крепко.

Твоя Лиля.

Желаю тебе всего счастливого хорошего поправления твоего здоровья ко дню твоего рождения. Если кто-нибудь поклеветал бы на меня в Maisous-Laffite* [Мезон-Лаффит] так как меня посещал G** то вызову как свидетели С<нрзб.> Е<нрзб.> и <нрзб.> и буду защищаться так <нрзб.> в обиду не сдамся.

Agpeer<нрзб.> наша будет та как и теперь до Апреля месяца.

Хороший поклон от моих и сердечная поздравления ко дню твоего рождения8.

Ответ Василия Васильевича Елизавете Кондратьевне. Письмо было опубликовано А.К. Лебедевым.

Москва. 10/22 января 1890.

Кажется, мы толчем воду: доверие мое к тому, что ты можешь не поддаваться соблазну, утратилось и не воротится; держать тебя взаперти в деревне я не могу и не хочу, а следить, присматривать за тобой мне просто противно – ввиду этого жить с тобою вместе я не буду больше никогда. Я предложил тебе развестись для того, чтобы предоставить тебе свободу располагать собою, как ты хочешь, но ты увидела в этом намерение «втоптать тебя в грязь», что я и в уме не имел. Конечно, тебе пришлось исполнить некоторые неприятные формальности, но зато ты могла бы быть вполне свободною и при этом пользоваться по смерть моей помощью. Впрочем, и теперь я буду посылать тебе денег ежегодно, по мере возможности, а относительно свободы твоей предлагаю пользоваться ею, лишь не нанося позора имени моему, которое ты носишь. Так как это и твое намерение, то тем лучше.

У тебя как будто сквозит намерение поймать меня на словах, указывая на письма, которые ты писала к матери, но ты сама понимаешь, что не надобно пугать мать и что письмо твое было только благоразумно.

Позволь мне сказать тебе, что я не хочу продолжать эти пререкательства и предваряю тебя, что если ты имеешь намерение заставить изменить мое решение, то ты не успеешь в этом... Решение мое покончить со всеми дрязгами и ссорами нашего совместного житья бесповоротно, и мы более не сойдемся. От тебя зависит – быть нам в добрых или дурных отношениях письменно.

Будь здорова. В.В.

Если ты думаешь писать еще, то, пожалуйста, не рекомендую письма – это беспокоит меня9.

Отрывок из письма Василия Васильевича Лидии Васильевне Андреевской, датирован 27 мая 1891 г. В 1890 году расторгнут брак с Елизаветой Кондратьевной, но Лидия Васильевна еще не стала женой Василия Васильевича. Это произойдет в 1994 г.

<...> Золотая моя Лидушечка хлопушечка, леденчик бубенчик. Ты не можешь себе представить как я доволен что читаю правильно написанные русские слова и выражения. Я не виню жену мою, но она всегда говорила на мои замечания, что «с нее и этого довольно», не понимая до какой степени разрывала мне уши ее убийственная речь, писанье, даже шутки. И вот теперь я беседую с милым русским человеком, который любовь и привязанность свою выражает русским а не чухонским языком – ты не ценишь, не понимаешь этого, а я после 15-летнего мучения ценю! Только недавно снес мое письмо на почту и вот уже опять сгреб бумагу и перо и черкаю тебе и черкал бы, марал бы бумагу болтовнёю без конца!10

Последнее письмо (13 января 1905 г. из Мюнхена) Елизаветы Кондратьевны Лидии Васильевне Верещагиной. Оно написано спустя 9 месяцев после гибели Верещагина. В это время Елизавете Кондратьевне – 49 лет, Лидии Васильевне, оставшейся с тремя детьми на руках – 41 год.

Мюнхен 13/25 января 1905.

Прежде Всего спасибо Вам Многоуважаемая Лидея Васильевна за доброе и сердечное желание помочь мне. Могу сказать Вам что у меня натариальное обязательство от Василия Васильевича и удостоверенные нотариусом Павловым в Москве что он будет платить мне ежегодно тысячу рублей до моей смерти. В том смысле писал он мне много раз будет сказанно в его завещании, в случае его смерти, чтобы я не безпокоилась.

После развода в 1893 года передал мне нотариус этот документ, если нужно найду с ним в русские консульства дать*[слово написано над строкой] засвидетельствовать его. Пожалуйста поговорите с присяжным поверенным просите передать ответ кому следует заплатить 80 рублей ежегодно не могу у меня старые бедные родители и вдобавок отец лежит уже два месяца, с ним случился удар. Сам Василий Васильевич читал эти тысячи рублей ежегодно, за долг, который он обязан платить мне. Жду с нетерпением Вашего ответа.

Глубокоуважающая Вас Елизавета Верещагина11.

Эти письма позволяют лишь слегка приоткрыть завесу над отношениями В.В. Верещагина и Елизаветы Кондратьевны, но не снимают множества вопросов: был ли их брак освящен церковью, приняла ли Елизавета Кондратьевна христианство, почему в переписке ни разу не упоминается их ребенок (в письме 1896 г. к В.А. Киркору Верещагин упоминал о нем), наконец, каковы же были эти 19 лет их совместной жизни?

Примечания

1 «Очерки путешествия в Гималаи г-на и г-жи Верещагиных». – СПб., 1883.

2 «Фонд Верещагиных». – Череповец, 1992. – С. 19-21.

3 Василий Васильевич Верещагин. Избранные письма / Сост. А.К. Лебедев. – М., 1981.

4 Этот факт нашел отражение в повести «Литератор». См.: Верещагин В.В. Повести, очерки, воспоминания. – М., 1990.

5 ОПИ ВМО ГТГ. – Ф. 17, д. 5.

6 Там же. – Д. 627.

7 Там же. – Д. 631.

8 Там же. – Д. 633.

9 Василий Васильевич Верещагин. Избранные письма. – С. 146-147.

10 ОПИ ВМО ГТГ. – Ф. 17, д. 160.

11 Там же. – Д. 1467.

назад