Фролов А. В.В. Верещагин и музейно-выставочная практика в России второй половины XIX  века // В.В. Верещагин и русская культура XIX века: Тезисы докладов науч. конференции. – Череповец, 1992.

В развитии музейного дела России второй половины XIX в. решающую роль сыграла передовая научная и художественная общественность, обсуждавшая вопросы сохранения и популяризации памятников культуры на Всероссийских съездах художников, Археологических съездах, на заседаниях научных и просветительных обществ (Русское географическое общество, Русское археологическое общество, Общество истории, археологии и этнографии при Казанском университете, Одесское общество истории и древностей и др.). Сама постановка вопросов развития музейного дела (история и методика музейной работы, расширение численности музеев, вопросы сохранности музейного фонда, поиск новых форм пропаганды музейных коллекций) исходила снизу (И.Е. Забелин, В.С. Иконников, Н.М. Мартьянов, Д.А. Клеменц, П.В. Алабин, К.Н. Бестужев-Рюмин, А.П. Боголюбов, И.В. Цветаев и др.). Вместе с тем вклад многих видных деятелей русской культуры в развитие музейного дела до сих пор не получил должного обстоятельного освещения (статьи А.М. Разгона, C.А. Каспаринской, А.И. Михайловской, И.П. Иваницкого, Д.А. Равинович и др.).

О том, насколько оправдана и перспективна подобная постановка вопроса, можно судить на примере обращения к творческому наследию В.В. Верещагина.

Обладая ярко выраженным общественным темпераментом, В.В. Верещагин был горячим поборником художественного воспитания, пропагандистом отечественной культуры как в России, так и за рубежом.

Заслуживает внимания (но пока не стала предметом специальных исследований) его деятельность как коллекционера. В домашнем собрании художника было немало памятников прикладного искусства (финифтяные изделия, эмалированная посуда, медное литье, женские украшения), образцы старинной одежды, коллекция «вериг православных подвижников», «солонка царя Алексея Михайловича», изразцы «с дома царевича Дмитрия в Угличе», предметы восточного прикладного искусства. Формируя свою коллекцию, В.В. Верещагин, во-первых, стремился сохранить предметы старины (о его живом интересе к отечественным древностям свидетельствует, например, книга «На Северной Двине. По деревянным церквам»), во-вторых, детально изучить памятники материальной культуры, в-третьих, использовать их в своей живописной практике.

Со временем В.В. Верещагин стал экспонировать свое собрание, причем не в качестве самоцели, а наряду с показом собственных живописных полотен (Парижская выставка 1879 г., Берлинская выставка 1882 г., Петербургская выставка 1896 г. и др.). Экспонирование подлинных старинных вещей помогало, по его мнению, глубже погрузиться посетителям выставки в мир его образов, подчеркивало жизненность, реализм созданных им полотен. По нашему мнению, подобный прием экспонирования живописи был применен им едва ли не впервые в России и вызывал неизменный высокий интерес за рубежом. В теоретическом плане такого рода экспозиции можно отнести к ранним попыткам создания ансамблевых экспозиций, послуживших в дальнейшем основой для широко распространенных тематических экспозиций.

К сказанному выше нужно добавить, что В.В. Верещагин – опять-таки одним из первых в России – стал практиковать сочетание зрительного ряда экспозиции со звуковым сопровождением (исполнением русской музыки, русское хоровое пение на Берлинской (1882) и Нью-Йоркской (1888) персональных выставках художника. Как известно, подобный прием широко вошел в музейную практику лишь в 1960–1970 гг. (музейные концерты, прослушивание фонозаписей).

Стремясь к максимально глубокому постижению посетителями содержания своих полотен, В.В. Верещагин в качестве эксперимента практиковал демонстрацию своих картин на фоне живых комнатных декоративных растений, впервые стремился применить и наконец применил искусственное электрическое освещение экспозиционных залов.

Значительный интерес представляет опыт подготовки В.В. Верещагиным печатных путеводителей по персональным выставкам, содержащих необходимые комментарии к его произведениям и нацеленных на их углубленное восприятие. Особенно велико значение такого рода письменного комментария на ранних этапах развития музейного дела, когда отечественная экскурсионная школа делала свои первые шаги.

Сказанное выше позволяет с интересом отнестись к экспериментам В.В. Верещагина в области музейно-выставочной практики и рассматривать его в качестве тех творческих людей, трудами, энергией и раздумьями которых Россия была обязана подлинному музейному Ренессансу начала XX в.

назад