Правосудие и охрана правопорядка

Аринин В. Сенсации из архива ОГПУ //Русский Север. – 1993. – 3 декабря.

СЕНСАЦИИ ИЗ АРХИВА ОГПУ

Этот человек пришел в сельсовет, сорвал на глазах у присутствующих со стены портрет Ленина, швырнул его на пол, растоптал ногами и выбросил обломки в окно. Свои действия он сопровождал проклятиями в адрес советской власти. Этот человек был «лишенец» (то есть лишенный избирательных прав). Дело происходило в марте 1928 года... И есть пометка ОГПУ на агентурном донесении об этом происшествии: «Меры приняты». Какие меры – мне неизвестно...
Передо мной толстый том архивных материалов Вологодского губернского управления ОГПУ за 1927–28 годы. Это – маленькая толика из множества материалов ОГПУ. Они были совершенно секретны не только в то время, но и все долгие годы советской власти. И лишь недавно рассекречены. Они, собственно, никому не известны (первым их читателем стала историк Г. Доброноженко, которая мне их показала). И эти материалы потрясли меня...
А кажется, чему потрясаться? Мне много приходилось работать в архивах и сталкиваться иногда с поразительными документами. Конечно, я немало читал и литературы об этом времени, в том числе, разумеется, и известный роман Василия Белова «Кануны». Казалось бы, что мне может дать нового это «типичное» архивное дело, в котором нет никаких «сенсаций» – обычная будничная, чекистская работа? И, тем не менее, для меня это «дело» стало сенсационным, принеся мне нечто такое, чего я все-таки не знал...
Первая сенсация для меня. Конечно, мне было известно, что советские карательные органы даже в самые «либеральные» времена (20-е годы) проводили планомерную широкую слежку и негласный контроль над обществом и «принимали меры». Но все-таки я не подозревал, каков был масштаб этой слежки и негласного контроля над населением. Вот только это одно «дело» из жизни ОГПУ небольшой провинциальной губернии… Но в нем, как в капле воды, отразился целый океан.
Поражает будничный масштаб этой гигантской работы. Такое впечатление, что все общество покрыто незримой сетью – от крупных предприятий до пивных и кустарных артелей, до самых глубинных деревушек. Везде есть осведомители. Доносится обо всем, но фиксируется в первую очередь «негативный» материал и нередко оценивается как «антисоветский»: жалобы на начальство, на привилегии партийцев, на займы, на хлебопоставки, на маленькую зарплату и т.д. Составляются диаграммы настроений в губернском обществе с разделением по социальному признаку. Ведутся списки «засоренности общества чуждым элементом». Вот выдержка из «Списка кооперативных объединений Вологодской губернии, засоренных чуждым элементом».
«Председатель правления Патрикиев А. И. – церковный староста, кулак; приказчица Ботина Анастасия Васильевна – дочь торговца; бухгалтер Огарков – бывший дворянин и помещик; служащий Борзов В. В. – бывший торговец» и т.д.
Эти люди нормально живут, работают и, видимо, не подозревают – они уже в «черных» списках, и срок их придет.
Но ради исторической правды следует отметить – в этих чекистских материалах нередко фамилии не называются, а приводятся лишь сами факты «антисоветских настроений». Почему! Можно предположить, что сами чекисты, проводя эту систематическую агентурную работу, не предполагают, что они готовят почву для массового террора. Они фиксируют лишь фамилии наиболее «опасных» и «чуждых» лиц. Против таковых иногда «принимаются меры».
Но в целом чекисты лишь осуществляют негласный контроль зa настроениями в обществе, проводя своего рода «исследовательскую» и «предохранительную» статистическую работу. Они не подозревают, что их готовят таким образом к массовому террору, в котором в первую очередь должны пасть их выявленные жертвы, а затем исполнители – они сами.
Вторая сенсация для меня. Конечно, я знал, что настоящие (не бытовые) антисоветские настроения в стране были всегда. Но, тем не менее, не представлял их масштаба, их столь широкой распространенности. И ют в этом деле ОГПУ– множество документальных тому свидетельств. А ведь, кажется, «тихая», вполне «благополучная» губерния, в которой никогда ничего не случалось. Но читаешь материал Вологодского ОГПУ и зримо видишь: людей, не любивших советскую власть и коммунистов, было много, и такое впечатление, что их становилось все больше... Конечно, иногда это принимало курьезный характер. Вот, например, высказывания тотемского священника – прямо в духе нынешних националистов: «Советская власть есть исполнительница, протоколов, изданных еврейскими мудрецами... Провести ставленников еврейских мудрецов советской власти полностью не удастся. После советской власти будет царь Михаил...» Невольно подумаешь – не предсказан ли Горбачев?
Поражают некоторые высказывания, проникнутые ненавистью к советской власти и коммунистам: «Власть в скором времени должна пасть. Будем резать коммунистов» (зажиточный крестьянин, Вельский уезд); «Вот скоро настанет момент, когда всех коммунистов и сочувствующих им повесят...» (кулак, Кадниковский уезд); «Война уже началась, но коммунисты не говорят про это, так как боятся крестьянских бунтов» (кулак, Каргопольский уезд). Надо учитывать, что это – чекистские документы, подходить к ним нужно с осторожностью. Но ведь они писались не для пропаганды, а для внутреннего пользования. В них есть своя правда.
Третья сенсация для меня. Нашу рубрику «Совершенно секретно» открыла публикация материала из архива ОГПУ «Носило массовый характер», который был по-своему сенсационен. Впервые из чекистской справки мы узнали о многих крестьянских восстаниях на территории Вологодской губернии в первые революционные годы, о которых никто никогда на писал. Ныне становится известно о том, что в стране всегда существовало антикоммунистическое сопротивление, которое было и на Вологодчине. В интересной кандидатской диссертации историка Галины Доброноженко, о которой шла речь выше, говорится: «Оценивая обстановку в вологодской деревне в марте 1930 г., член ЦКК ВКП(б) А.Н. Ростопчин высказал опасения за возможность «перехода антиколхозной волны в массовое движение против порядка управления». И возникает мысль, может быть, и сомнительная, но логичная – сталинский террор был «ответной мерой». В обществе зрели массовые антисоветские настроения, кремлевская верхушка знала об этом и, чтобы сохранить власть, решилась прибегнуть к массовому террору. Ведь речь шла не о какой-то горстке «врагов народа», а о миллионах недовольных. Для них и потребовались массовые лагеря, тюрьмы и казни. Но Сталин внес в эту логичную кровавую кампанию свою непредсказуемую вакханалию.
Может, я в чем-то ошибаюсь. Но о многом мне рассказало это «дело» из архива ОГПУ. И лишний раз убеждаешься, что государство, создавшееся на подобном беззаконии, державшееся насилием, было обречено и должно было пасть. И все свершившееся на наших глазах – закономерно.

Владимир Аринин