Правосудие и охрана правопорядка

Овчинникова Л. Чекисту Галкину абвер верил на слово / Л. Овчинникова // Комсомольская правда. – 1997. – 1 июля.

---

Чекисту Галкину абвер верил на слово

Все следили за захватывающим сюжетом: Мюллеру так и не удалось заставить Кэт отправить русским хоть один радиосигнал. Но мало кто знает, что вологодским чекистам за год удалось послать немцам 500 ложных шифровок.

Всегда интересно прикоснуться к тайнам. В этой истории их будет немало.
В начале 1942 года, в одном из затемненных зданий оккупированного Пскова, немецкий радист принял радиограмму, которую давно ждали. На связь вышла рация, работавшая под Вологдой. Две недели назад с немецкого самолета там были сброшены три парашютиста-разведчика. Они передали: «Приземлились благополучно. Приступаем к работе». Почему от них не было вестей? При приземлении их разбросало. Искали друг друга. В Вологде устроились на частную квартиру.
Всё было похоже на правду. Между тем за эти две недели произошли совсем другие события. На станции Бабаево под Вологдой военный патруль задержал лейтенанта с документами на имя Орлова Н.В. В тот же день на допросе он признался, что, его документы – фальшивые. На самом деле он Алексеенко Николай Васильевич.  Бывший старший сержант, воевала острове Даго. Попал в плен. В лагере подписал немецкую присягу-клятву. Хотел выжить хотя бы такой ценой. Его направили в разведшколу. Он – радист. Алексеенко назвал фамилии еще двоих парашютистов-разведчиков. Вскоре их нашли в Вологде. Это были И. Лихогруд и Н. Диев. Как сказано в материалах: «Они отказались от правдивых показаний».  
...Несколько дней я читаю документы, сохраненные в архиве Вологодского управления ФСБ: Тексты радиограмм, отрывки допросов, докладные. Страница за страницей – разворачивается военный детектив с искусно закрученным сюжетом. Пока в Пскове ждут выхода радиста на связь, в Вологде согласовывают с Москвой свой план. Здесь задумали затеять с немецкой разведкой уникальную по сложности радиоигру.

Действующие лица

Я хожу по утопающей в цвету Вологде и стараюсь представить, как это было тогда.
Из материалов военных лет выплывают лица, голоса, характеры.
Вот здесь за стенами барака сидел радист Николай Алексеенко. Ему предназначена особая роль. По рации он будет связывать две разведки. Не дай Бог дрогнуть, ошибиться, запутаться. Немцы, принимая его радиограммы, не должны заподозрить, что ведется игра. А что сам Алексеенко? Мне он представляется человеком трагической судьбы. Попав в плен, он был поставлен перед страшным выбором: смерть или предательство. Он говорит на допросах, что выбрал третий путь. Летел в Вологду, чтобы сдаться своим.
Алексеенко назвал условный сигнал, который должен передать, если будет работать, под контролем наших. 
Где-то в Пскове его шифровки  ждет полковник Гелитрих. Для русских он – «майор Петергоф». Возглавляет Абвер-команду. Почему именно в Вологду он направил группу? Здесь проходила магистраль на Ленинградский фронт. Если день за днем получать сведения о движении эшелонов, то можно проникнуть в стратегические замыслы русских. Взяв Карту, он входит с докладом к командующему группой армий, осадивших Ленинград.
А в Вологде над такой же картой сидит полковник Лев Федорович Галкин, начальник Вологодского управления НКВД. По профессии – химик-технолог. В мире формул оттачивал он свой аналитический ум, логику и осторожный расчет. У него серьезные противники. И ему нужно придумать такие ходы в радиоигре, чтобы немцы не заметили подвоха. Внушить им ложные сведения о стратегии нашего командования. Часто к нему заходит, а работали тогда и по ночам, молодой лейтенант Дмитрии Ходан, начальник отделения. Он придумает немало остроумных поворотов в радиоигре и будет мчаться в глухие места, чтобы зажечь сигнальные костры для немецких самолетов.
Так начинается невидимый поединок между разведками. Удар, отход, выжидание. Победит тот, кто будет проницательнее, сможет разгадать тактику противника.

Шифровки спасут солдатские жизни

Колонки цифр. Радиограммы сохранились в архиве, и  наши, и немецкие. Будто листаешь настоящий роман, действие которого разворачивается по обе стороны фронта.
Из Пскова: «17.1942 г. Где наблюдается скопление войск? Можете ли вы сообщить, сколько поездов проходит ежедневно».
Из Вологды: «В городе много военных. При попытках выяснить назначение ведут себя очень осторожно. Ищем полезных нам людей».
«2.VI-42 г. На Ленинград отправляется много составов с войсками, артиллерией».
Выдана военная тайна? Нисколько. Не было этих «многих» составов. Все придумано, чтобы ввести немцев, в заблуждение. На улицах Ленинграда рвутся снаряды. Шифровки из Вологды должны создать впечатление, что на прорыв блокады стягиваются мощные резервы.
«С 1 по 3 июля через Вологду прошло 70 эшелонов с войсками и 8 эшелонов с артиллерией».
«19.VII-42 г. В деревне Покровское расположен штаб танковой части. В деревнях Шнекино и Шумлево видели около 200 танков».
Однако Галкину надо знать, не идет ли игра впустую, верят ли в абвере переданным радиограммам? Как это выяснить? Попросить сбросить с самолета батареи для рации, оружие, деньги. Если верят – пришлют.
Из Вологды: «Находимся в отчаянье. Батареи сели. Просим учесть наше состояние и принять меры».
Есть в радиоигре и свой юмор. Видишь, как посмеиваются вологодские чекисты в радиограммах над своим противником. Немецкий летчик сбросил контейнеры на костры. Они найдены. Но в радиограммах нагнетаются страсти: «Где контейнеры? Что делать?» Однако потом успокаивают «майора Петергофа»: груз нашли.
Штрихи к психологическому портрету. Не только страхом и подкупом действует «майор Петергоф». Но также вкрадчивой лестью. Он присылаете Вологду записку: «Мы далеко друг от друга, но вы всегда дороги и близки нашему сердцу... Много думаем и говорим о вас».
Тайная операция продолжается. Алексеенко передает шифровки из здания НКВД. Двое других парашютистов-разведчиков сидят в тюрьме, между тем в радиоигре изображается их необычайно успешная работа. Одна небылица в радиограммах из Вологды сменяет другую. Тут и знакомство с неким офицером, который направляется под Ленинград, появляется на авансцене машинист паровоза, у которого они будто поселились на квартире. От него за бутылкой водки можно получить важные сведения. Потом к хозяину приезжает родственник из леспромхоза. И тут уж фантазия составителей радиограмм достигает, пожалуй, высшей точки. За вечерней выпивкой якобы Алексеенко узнает, что деревенские жители готовы создавать повстанческие отряды и бороться в тылу Красной Армии. Но им нужно прислать оружие и командиров. А по железной дороге «идут» в это время «несметные эшелоны» с иностранной техникой.
«От железнодорожника узнали, что из Архангельска прошло несколько сот эшелонов с танками, самолетами и автомашинами. Будем уточнять... Во время разгрузки видели английского офицера».

«Уходим на Урал»...

Почти год идет искусная радиоигра. За эти месяцы и в самом деле подготовлены резервы для наступления под Ленинградом. Изобретательно выстроенная история подходила к концу. Радист передал в Псков 500 (!) ложных радиограмм. И рацию решили вывести из игры. Но связь в эфире не обрывается внезапно. Это было бы слишком просто. Просят прислать из Пскова еще одного опытного радиста. Приходит ответ: «Готовьте место. Зажгите три костра».
И тут в радиоэфире начинается целое представление.
Из Вологды: «5.XII-42 г. Шли к месту. Наскочили на патруль. В темноте скрылись. Один из нас ранен».
Из Пскова: «6.XII-42 г. Курьер отправился. Какого рода ранение у друга?»
Дороги оцеплены. Парашютиста задерживают. Но в радиограммах изображается тревога.
Из Вологды: «10-11.ХII был у почты. Никто не встречал».
Заготовлены шифровки, после которых радист исчезнет из эфира.
«17.XII-42 г. Два дня наблюдали у почты человека с указанными вами приметами. С почты его сопровождают штатские в здание НКВД. Уезжаем на Урал».
Победа в поединке одержана. Еще идут из абвера отчаянные требования в радиограммах – не уходить группе на Урал: «Иначе прервется связь».
Но с ними вежливо прощаются: «31.ХII-42 г. Станцию закопаем. Действуем, как сообщили. Уходим на Урал. Поздравляем с Новым годом».
В Вологде завершили одну радиоигру, чтобы начать другую. В музее теперь хранится карта: на территории области были задержаны в дни войны 32 группы, 144 парашютиста.
…Долгое время эти документы были засекречены. А жаль. В них – память о людях, которые готовы были и броситься по болотам в погоню, и вести хитроумную интригу, чтобы защитить свою землю. Память о том, что побеждали на том поле, где оружием были самоотверженность, тонкость анализа и умение навязать противнику свою волю. Что-то греет сердце, когда читаешь эти ветхие страницы.

Л. Овчинникова

P.S.: Л.Ф. Галкин вскоре получил звание генерала. Он позаботился о судьбе Н. Алексеенко. Есть в документах его письмо, в котором он просит уменьшить радисту срок наказания с 8 до  3 лет. Такое решение было принято. Двое других парашютистов-разведчиков расстреляны. Командующий немецкой группировкой «Север» фельдмаршал Г. Кюхлер был отстранен от должности, поскольку потерпел неудачу под Ленинградом.