Город в целом

Вологда в дни войны: По документам Вологодского областного архива новейшей политической истории // Вологодские новости. – 1995. – 14 марта; 16 марта; 21 марта; 4 апреля; 11 апреля; 27 апреля.

---

Вологда в дни войны

Вокзал – последнее пристанище

Железнодорожный вокзал Вологды в годы войны пропустил через себя массы раненых, эвакуированных, мобилизованных, большие воинские контингенты. В декабре 1941 года он уже не справлялся с наплывом огромного количества людей, был тесен, плохо отапливался. Не хватало туалетов, и медики опасались, что при такой антисанитарии, какая наблюдалась на путях и вокруг вокзала, весной начнутся эпидемии. Лишь для ученых, специалистов и орденоносцев, проезжавших через Вологду из Ленинграда, пытались организовать общежитие со всеми необходимыми культурно-бытовыми условиями.
В январе 1942 года в военную прокуратуру пошел поток жалоб от освобожденных из мест заключения, проезжавших через Вологду. Они не могли отсюда выехать, так как не было поездов. Покупать хлеб им разрешалось в единственном ларьке. Там всегда толпилась очередь, сопровождаемая руганью и драками. Сильные оттирали слабых, и те умирали от истощения и холода. У многих и денег не оставалось на хлеб. Участились кражи документов, денег и вещей.
Только за одну неделю в январе на вологодском вокзале умерло 111 заключенных. Нередко трупы так и оставались неубранными сутками. У пункта дорожного санитарного отдела кроме лошадей не имелось никакого транспорта.
Заместитель начальника управления НКВД области майор милиции Максимов 30 января 1942 года докладывал секретарю обкома ВКП(б) –  Председателю комитета обороны Комарову о леденящих душу фактах:
«27 января в 8 метрах на углу Пошехонского тракта и Завокзальной улицы, в палисаднике, что в 8-10 метрах от шоссе, было обнаружено большое количество сваленных в кучу человеческих трупов. Около палисадника останавливались прохожие, возмущались этим. Исследуя это обстоятельство, установлено: администрация ст. Вологда человеческие трупы умерших на вокзале на ручных санках по 3-4 трупа, неприкрытых, на глазах у проходящих, через виадук свозит в мертвецкую ж.д. больницы. Однако вследствие того, что помещение морга ограниченное по размерам и оказалось переполненным, ввиду того, что их несвоевременно хоронят, то трупы начали сваливать в палисаднике около дороги.
По настоянию органов милиции трупы  с улицы в ночь с 29 на 30 января убраны. Однако обнаружен и второй склад трупов в сарайке рядом со въездом на виадук, откуда проходящие граждане наблюдают и как свозят туда на санках, и гору трупов, находящихся в сарайке.
Эффективных мер к своевременной организации уборки трупов и своевременного их похоронения ж.д. администрация не принимает, мотивируя отсутствием перевозочных средств».
Заведующий дорожным санитарным отделом был снят с работы и привлечен к ответственности. Железная дорога выделила 15 вагонов для отправки пассажиров. Хлебный ларек для бывших заключенных стал работать круглосуточно.

Внимание, воздушная тревога!

15 октября 1941 года в Вологде приступили к строительству городского командного пункта МПВО (местной противовоздушной обороны). Место для него выбрали в парке ВПВРЗ. Это была бетонированная коробка с перекрытиями, внутренними стенами, лестницами и площадками в расчете на 50 человек.
Выполнялись специальные работы по маскировке, чтобы командный пункт не был заметен ни с земли, ни с воздуха. 5 февраля 1943 года штаб МПВО принял командный пункт в эксплуатацию.
В системе МПВО Вологды существовали дегазационные роты в составе ограниченно годных к службе в армии мужчин в возрасте от 46 до 50 лет. Но позднее мужчин заменили женщинами в возрасте от 18 до 26 лет.
5 сентября 1942 года в городе прошло учение МПВО с имитацией бомбардировки города фугасными бомбами. По плану учений в 21.40 «противник» со стороны Устюжны, Череповца «пытался» сделать бомбардировочный налет на Вологду. В 21.58 на перехват должна была «подняться» наша истребительная авиация. Но часть вражеских самолетов «прорывалась» к Вологде. Штаб дивизионного района противовоздушной обороны должен был информировать штаб МПВО об обстановке и предложить объявить воздушную тревогу в городе. Дальше сценарием предусматривался «воздушный бой» над городом, «бомбометание». Для имитации бомбардировки решено было произвести три взрыва фугасов у Пошехонского шоссе и на болоте Куролит. Предусматривалось выявление «вражеских» ракетчиков и сигнальщиков.
В целом учения прошли организованно, но вскрылась и беспечность горожан. Сигнал о воздушной тревоге по радио не был слышен. Многие бомбоубежища оказались закрыты, некоторые работники штаба МПЗО не знали своих обязанностей.
Штаб МПВО регулярно проверял светомаскировку в городе, находя при этом множество нарушений а госпиталях, военных городках. Особенно не любили маскироваться шоферы, они ездили ночью при полном свете фар.

«Изъято сахару...»

В ноябре-декабре 1941 года территориальные прокуратуры Вологды, Грязовецкого, Чебсарского, Сокольского, Кубено-Озерского и Вологодского районов были реорганизованы в военную прокуратуру, а народные суды – в военный трибунал при городском комитете обороны.
В первые месяцы войны преступность в городе не только не увеличилась, но даже уменьшилась. Но затем резко участились кражи и растраты. Много краж из вагонов случалось на железнодорожном узле станции Вологда. Воровали рыбу, муку, консервы, сыр, мясо, масло. В 1943 году в городе участились кражи квартир военнослужащими, самовольно отлучавшимися из частей Вологодского гарнизона.
Очень серьезным преступлением считалась спекуляция. Обычно перепродавали махорку, спички, промтовары, продукты питания. В качестве характерных видов преступлений для Вологды областное управление НКВД в 1945 году приводило такой пример: «Спекулятивная группа в количестве 8 человек (далее указаны их фамилии и место жительства – И.К.) продолжительное время занималась скупкой и перепродажей сахарного песка, папирос и спичек.
Сахарный песок, папиросы и спички участники спекулятивной группы скупали у раненых бойцов по госпиталям, а также у других лиц, периодически приезжающих в Вологду. Все скупленное таким образом реализовывалось на Вологодском городском рынке по цене: сахарный песок – 40-50 рублей за стакан и папиросы – 30 рублей за пачку. Кроме того, сахарный песок кустарным способом перерабатывался на сахар и конфеты, и продавали поштучно.
Всего данными гражданами за период май-декабрь 1944 г. было скуплено сахарного песку до 2750 стаканов на сумму 137000 рублей и папирос до 2500 пачек на сумму 62500 рублей, а всего на сумму до 200000 рублей, получив от реализации прибыли до 62000 рублей.
Произведенным обыском на квартирах обвиняемых и при задержании их обнаружено и изъято сахару до 15 кг, папирос 2000 штук и денег 10000 рублей.
Все обвиняемые приговорены к уголовной ответственности».
За спекуляцию карали жестоко. Например, санитар «Скорой помощи» Н. перепродал около 25 восьминок махорки и был приговорен военным трибуналом к 10 годам лишения свободы. Банщика Ш., завышавшего стоимость мыла, осудили на 8 лет.

Мясные завалы

В мае 1942 года Вологодский мясокомбинат был вынужден принять в больших количествах мясо, следовавшее в адреса армий и фронтов, но не пригодное для дальнейшей транспортировки. Из-за того, что железная дорога не следила за состоянием льдоохлаждения, мясо за три месяца пути начало портиться, заплесневело, осклизло. Чтобы оно окончательно не пропало, его решили засаливать в Вологде. Мясо прибывало из Восточной Сибири, с Урала, Астрахани и других областей маршрутами по 20-30 вагонов.
После переборки из 1006 тонн отправили дальше только 313 тонн. Остальное засолили в бочкотаре и в штабелях сухим посолом.90 тонн из этого количества отпустили по продовольственным карточкам населению.
Не успели разделаться с мясом, как с 15 мая начали поступать вагоны с колбасой, пораженной зеленой и белой плесенью и другими дефектами. Из 30 тонн полукопченых колбас 75 процентов пришлось перерабатывать на продукцию пониженных сортов, а другую часть – промывать, протирать и подкапчивать.
17 мая, несмотря на протестующие телеграммы в Главмясомолсбыт, снова пришло в Вологду 16 вагонов с мясом, от которых шел резкий запах разложения. И только к 29 мая мясной поток прекратился.

107 вагонов оборудования

В Начале войны на территории строящегося Вологодского льнокомбината были расквартированы воинские части (здесь шло их формирование) и размещены склады. В корпусах находилось до 25 тысяч человек. Спали они на двухъярусных нарах. Комбинат оборудовал помещения, построил пищеблок.
В 1942 году правительство обязало руководителей предприятия пустить, в работу прядильную фабрику на 9120 веретен. Для этого нужно было привезти из Костромы оборудование, эвакуированное со Смоленского льнокомбината. Начальник снабжения Вологодского льнокомбината Васильев так описывал в 1944 году историю получения оборудования: «В 1942 г., в августе, директор комбината выехал в Кострому по вызову главка, где он увидел эвакуированное со Смоленского льнокомбината технологическое оборудование стоимостью десятки миллионов рублей. По приезде в Вологду он вызвал меня и поставил передо мной вопрос: смогу ли я с помощью инженера собрать это оборудование, укомплектовать и отгрузить на Вологодский льнокомбинат. Я сказал, что дело это очень сложное, но берусь. После этого директор комбината т. Малевинский добился, передачи нам всего эвакуированного оборудования и откомандирования нам инженера т. Трецкого, и я задание выполнил, отгрузив 107 вагонов оборудования». За выполнение задания Васильев был поощрен двойным окладом.

«Стой! Кто идет?»

Вологда и ее окрестности были начинены артиллерийскими, интендантскими, техническими, продовольственными и иными складами и базами всех родов войск. В них сосредоточивались огромные ценности, но не всегда их охрана была обеспечена. Городской комитет обороны в 1941 году организовал проверку охраны складов и вскоре поступили сведения о преступном отношении к хранению военного имущества на инженерном складе №96 у станции Вологда II. Двигатели, оболочки для мин, инвентарь лежали в открытых ящиках. Вскрылись и другие факты. На складах, примыкающих к базе «Заготзерно», лежало имущество – обмундирование, обувь, постельные принадлежности, продукты питания, красноармейские котелки. Доступ к ним был свободен.  Зловонный запах издавали ничем не укрытые бунты изношенного красноармейского обмундирования и домашних вещей лиц, призванных в армию. А за территорией складов растаскивались четыре огромных бунта сухарей в мешках. На ветке-пристани почти неделю стоял без охраны состав с авиабомбами, подготовленный речниками к отправке по маршруту Вытегра – Вологда – Буй. Комитет обороны потребовал положить конец преступной беспечности. В июле 1942 года в Вологду на воинский склад поступило с фронтов 862 вагона трофейного вещевого имущества для ремонта и стирки. Оно продолжало поступать по 30 вагонов в сутки и размещать его начали на улице. Негде было складывать и теплые вещи от населения области, собранные для фронтовиков.

Военные в Софийском соборе

В войну создалась угроза разрушения уникального исторического памятника Вологды – Софийского собора. Причина была весьма прозаической – в нем разместили воинский склад. Вот что предстало глазам комиссии 15 мая 1942 года (документ с грифом «секретно»). «В результате использования собора под склад имеют место угрожающие сохранности памятника разрушения. Железная ограда на кирпичном цоколе местами совершенно разрушена. В вестибюле собора выбиты стекла, поломаны двери (в настоящий момент они забиты фанерой). В одном из вестибюлей собора открыт продуктовый ларек. Уже в самом начале его существования испорчены в дверях фрески. В результате передвижения тяжелых и больших по размерам грузов на живописи в алтаре сделана царапина размером в один метр. Местами потерта фресковая живопись, стерты надписи. В стены вбиты самовольно крюки для огнетушителей, чем также вызван ущерб росписи. Имевшиеся в соборе экспонаты частью поломаны, частью выкинуты (архиерейская карета, резные ворота XVII века, плащаница). Плащаница самовольно поставлена на видном месте при входе в собор, что может оскорблять религиозные чувства верующих и, таким образом, послужить предметом вредных, враждебных разговоров». Комиссия предлагала перенести склад из собора. На докладной записке есть пометка; «Вопрос решен на заседании облисполкома». Но на территории Вологодского кремля имели свои склады еще многие организации: облторг, Волторг, швейная фабрика, воинская часть. Двор музея был захламлен, забит навозом, сброшена с постамента древняя пушка, а сам постамент разрушен. Но это уже были «мелочи».

Октябрьский, Сталинский, Молотовский

В 1942 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 15 июня Вологда поделилась на три района. Инициатива исходила от местных органов. Районирование, говорилось в специальном докладе, вызывалось «обстановкой, сложившейся во время Отечественной войны», когда потребовалось более четкое и конкретное руководство промышленностью, железнодорожным и водным транспортом, потребовалось быстрое выполнение сложных оборонных заказов». Районы предполагалось назвать Железнодорожный, Октябрьский и Заречный, но в окончательном варианте Железнодорожный и Заречный превратились в Сталинский и Молотовский. Обоснование обкома партии выглядело так: «Тов. Сталин и ближайший его соратник тов. Молотов отбывали ссылку в нашем городе и вели революционную работу на предприятиях. Поэтому обком ВКП(б) считает большой честью иметь в городе районы, связанные с именами тов. Сталина и тов. Молотова. Октябрьский район назван потому, что рабочие Вологодского ПВРЗ, расположенного в этом районе, были первыми застрельщиками Октябрьской революции». Три района в Вологде существовали до 1948 года.

Возвращались домой победители

23 июня 1945 года вышел Закон Верховного Совета СССР «О демобилизации старших возрастов личного состава действующей армии». В городах и районах устраивали торжественные встречи фронтовиков, помогали семьям военнослужащих, обеспечивали их жильем, топливом и питанием. 15 сентября в Вологду прибыли 1124 демобилизованных, из них 371 женщина. Большинство возвращалось на те предприятия, где они работали до войны. Более 50 человек были выдвинуты на руководящую партийную, советскую, комсомольскую и хозяйственную работу. Райисполкомы и предприятия города отремонтировали 621 квартиру, 105 семей получили жилую площадь. Семьям военнослужащих и демобилизованных выделили более 6000 кубометров дров, выдали около 3000 предметов одежды и обуви, 1817 метров ткани и деньгами более тысячи рублей. Например, на ВПВРЗ семье погибшего в 1941 году слесаря паровозного хозяйства Северова помогали деньгами, топливом, продуктами, четырем детям сшили обувь и одежду.
Всего в городе числилось 2230 семей фронтовиков, погибших и пропавших без вести. Но не все семьи, терпевшие нужду, попадали в число остронуждающихся, так как учет на предприятиях и отделах соцобеспечения был поставлен плохо. На том же ВПВРЗ семья рессорщика кузнечного цеха Соболева, который погиб в 1942 году, оказалась забытой. Когда, наконец, в 1945 году она попала в поле зрения горкома партии, положение у троих детей, их матери-инвалида и престарелой бабушки сложилось самое бедственное. Девочке 8-ми лет не в чем было ходить в школу, впрочем, как и 12-летнему «главе семьи», паек получали нерегулярно. 70-летней старушке собес ничем не помогал, и она кормилась подаянием.
Кампания помощи семьям фронтовиков сыграла большую роль в облегчении участи многих семей, но так много было обносившихся и наголодавшихся за годы войны, что всем рассчитывать на материальную помощь не приходилось. Возвращавшиеся фронтовики, не дав себе отдыха, сразу же брались за работу.
В городе продолжалось строительство Вологодского льнокомбината – монтировалась прядильная фабрика и возводилась первая очередь ТЭЦ. На заводе «Северный коммунар» строился новый механосборочный цех. В школах учились 11 тысяч детей, в вузах и средних учебных заведениях – 2400 студентов. Начиналась мирная жизнь...

И. Кожевникова

Помощь союзников

С 25 декабря 1941 по 13 января 1942 года в Вологду прибыло 13 вагонов из Англии с медицинским оборудованием, санитарно-хозяйственным (госпитальным) имуществом и подарками для бойцов Красной Армии от английских граждан и трудящихся СССР, проживающих в Англии. Во многих посылках были письма. Приведем выдержки из них.
«Горячий привет нашему брату-красноармейцу от английской семьи. Мы сделаем все, товарищи, чтобы вы получили реальную помощь, чтобы гитлеровские бандиты были поражены навсегда. Лондон».
«Мы уверены, что вместе с вами мы сумеем разбить кровавый фашизм. Я надеюсь, что вы сумеете ответить на мое письмо… Самый лучший ответ будет, конечно, уничтожение большого числа фашистов. Враг будет разбит. Победа будет за нами. Молли Вольтон».
«...Ваша Родина – моя Родина. Я работаю и буду работать над тем, чтобы отправка этих посылок на фронт приняла бы большие и большие размеры... Напишите мне в ответ пару слов. Ваше письмо доставит мне и моим друзьям большую радость... Желаю вам скорейшей победы. Ольга Нобль. Англия. 29/Х-41 г.».
«...Товарищи! Посылаю вам, героям, искренний привет... Мечтаем обнять вас и пожать руку лично за вашу храбрость. От себя и своих товарищей собрал я прилагаемое, мало, но от чистого сердца. Ваш друг в Чехословацкой армии в Англии Густав Иванович Шрек».
«...Думаю, что вам интересно знать, как относятся к Советскому Союзу английское население и особенно рабочие. По всем улицам Лондона расклеены плакаты с изображением защитников Ленинграда с надписью: «Защита Ленинграда есть защита Лондона», «Борьба русских – это наша борьба». В прошлое воскресенье здесь проходили демонстрации и митинги, посвященные помощи Советскому Союзу. Демонстранты несли советский и английский флаги, портреты тов. Сталина и г. Черчилля, пели советские песни, «Интернационал»... Это демонстрации, в которых принимало участие буквально все население. За несколько дней кампании в пользу Советского Красного Креста собрано для закупки медикаментов и медицинских инструментов 250 тысяч фунтов стерлингов.
...На днях мы отправили на фронт приобретенные на наши личные средства несколько пудов шоколада, несколько сот теплых вещей... Помимо этого, каждый из нас посылает индивидуальные посылки. Такую посылку шлю и я тебе, товарищ. Посылаю ее от всей души, от всего сердца. Сотрудник торгпредства СССР в Англии».

«…Иногда боюсь, что сойду с ума»

Тяжелые испытания выпали на долю вологжан. Об этом красноречиво рассказывают письма жителей г. Вологды на фронт родным и близким. Они повествуют также и о невнимательном, бюрократическом отношении к ним со стороны отдельных представителей местных органов власти. Вот наиболее характерные выдержки из их личных писем (орфография сохраняется).
1 июня 1944 г. К.А. Художникова, г. Вологда, артель «Красный Север»:
«...Саша, пойду на работу – голодок заманишь и ладно, с работы придешь – есть охота. Пол-литра воды, ложка капусты, 40 граммов гороху и все. Вот, Саша с этого питания и работай. Я вся ослабла, не могу никак...»
10 июня 1944 г. К.А. Малюкова, г. Вологда, Ленинградское шоссе, артель торфоразработок:
«...Жизнь наша очень тяжелая, работаем теперь с 7 часов утра до 7 часов вечера, хлеба дают 600 граммов, а если норму выполнишь – по сто граммов добавочного, а не выполнишь – так завтрака не дают, только обед да ужин. Дорогая мама, у нас уже много домой убежало...»
2 августа 1944 г. К. Рычкова, г. Вологда, Льнострой, ул. Московская, д.12:
«...Варят одну траву да гнилую картошку, и то один раз в день. Как получу пятисотку, съем зараз и до другого обеда...»
8 августа 1944 г. М.И. Сняткова, г. Вологда, завод ВПВРЗ, деревообделочный цех:
«...Я очень сейчас переживаю, остались только одни кости да глаза. Но ничего не поделаешь, денег не хватает до получки, занимаешь, как получишь, так и отдашь, а потом без денег. Кормят нас одной сейчас крапивой, как поем – так болею...»
8 августа 1944 г. Зорина, г. Вологда, ул. Карла Маркса, 52:
«...Мы живем плохо, знаешь нашу жизнь, кушать приходится мало, холод станет, квартира плохая. Ходила хлопотать, но ничего не выходила, не скоро добьешься, и дров нет ни полена. Ровно не пережить. Променяла все, больше променивать нечего, у меня двое детей, и оба все время болеют, и мне в части квартиры никакой помощи нет, несмотря, что семья красноармейская...»
10 августа 1944 г. А.А. Тактеева, г. Вологда, ул.Челюскинцев, Д.19:
«...Все говорят, что оказывают помощь семьям военнослужащих, но очевидно только это одни слова. Я бьюсь как рыба об лед, чтобы прокормить четырех человек, а помощи ни от кого. Подавала заявление в военкомат, в женсовет, в местком, просила домоуправление, и ничего не выходит. Обуви нет ни у кого, ходим сейчас почти босиком – в тряпочных туфлях. Так что вот, дорогой Саша, в каких мы живем условиях. Дров нет, так что, как подумаю о зиме – жуть берет. Ежедневно болит голова, и иногда боюсь, что сойду с ума...»
30 сентября 1944 г. Л.Д. Кузьмина, г. Вологда, завод 772, цех №1:
«...Дорогие родители, я очень худая. Ничего у меня нет, питание – получишь хлеба 800 граммов на день да тарелку щей в столовой и все, и то одна капуста да вода. Дорогие родители, не знаю, как я только живу на белом свете и не умерла и не болею. Все работаю на заводе по 12 часов в день, а питание только один хлеб, и то не весь паек приходится съедать, потому что нет денег и приходится продавать...»
3 октября 1944 г. В.Л. Терентьева, г. Вологда, Чернышевское шоссе, д.27:
«...Дядя Вася, только я не хожу в школу потому, что не в чем ходить. Хожу босиком, и купить не на что...»
3 октября 1944 г. Н.А. Черепанова, г. Вологда, ул. Менжинского, Д.67:
«...Я являюсь семьей мобилизованного, муж взят в 1941 г. в сентябре, сын взят в 1942 г. Семья состоит из четырех детей в возрасте от 7 до 18 лет. Муж работал в стройтресте, помощи не оказывают. В течение трех лет получила один кубометр реек и на починку ордер, при помощи вас же. Сама являюсь инвалидом III группы, нуждаемость большая, дети двое не учатся – нет обуви и одежды. Дров нет, огорода не имею, картофель не садила – нет средств на покупку семян, и никто никакой помощи не оказывает, пособия на детей не получаю...»
15 октября 1944 г. Ломова А.П., г. Вологда, ул. Герцена, д.53:
«...Мы живем плохо, я зарабатываю очень мало, а мама совсем не работает, стала очень слабая. Митя, продукты дорогие, если покупать на базаре, надо много денег. Вот подходит зима, а у нас ничего нет, ни дров, ни обуви, денег нет и взять негде...»
19 октября 1944 г. Кузина, г. Вологда, ул. Папанинцев, д.28:
«...Мы живем очень и очень плохо. Милый брат, за время войны очень много продали и променяли вещей, чтобы не сдохнуть с голоду. На 300 граммов хлеба далеко не уедешь. Мама всю зиму и весну болела, она очень ослабла от питания, т.е. от недоедания...»
1 ноября 1944 г. Качалов, г. Вологда, ул. Засодимского, д.4-а:
«...Не могу найти хозяина в Вологде, чтобы оказали помощь инвалиду Отечественной войны. Нужно получить дров хотя бы два кубометра, хожу уже два месяца, а печка моя стоит и плеснеет, дров все нет. Был у зав. военным отделом тов.Попова в обкоме партии, он посылает в Октябрьский район, оттуда посылают в райплан. Там сидит девушка, которая обещает торфу, если я ей представлю справку от домоуправа, что у меня нет дров. Прихожу в облздравотдел, а там меня не узнают, несмотря на то, что я там работал. Узнала меня только уборщица. Вот такое отношение к инвалиду войны, вместо помощи высмеют...»
12 декабря 1944 г. А.А. Левашова, г. Вологда, Кривой пер., д.7:
«...Ну, что же мне делать! Семь сыновей погибают, оставили старуху 66 лет и дров не дают. Ничего из сельпо иждивенкам нет, только 300 граммов хлеба. Не знаю, как зиму буду жить, совсем стала худая. Изба холодная, от ребят ничего нет, никакой и вести...»

С. Цветков