Правосудие и охрана правопорядка

Белова Н. Вологодские тюрьмы в период Великой Отечественной войны / Н. Белова // Историческое краеведение и архивы. – Вып.12, ч.1. – Вологда, 2005. – С. 149-158.

---

Вологодские тюрьмы в период Великой Отечественной войны

Великая Отечественная война внесла существенные коррективы в содержание и практику деятельности мест лишения свободы. Не стали исключением и тюрьмы. К началу войны тюремное ведомство представляло собой самостоятельное звено пенитенциарной системы страны, в состав которого входило 712 тюрем 1 [Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы Советской России. – Екатеринбург, 1997. – С. 117]. В июне 1941 г. на территории Вологодской области функционировало 7 общих следственных тюрем в ведении Тюремного отдела (ТО) УНКВД, а также внутренняя тюрьма УНКГБ, бывшая тюрьма ГУГБ. В 1939 г. она была передана в тюремное управление, но с разделением НКВД СССР в марте 1941 г. вновь перешла под крыло органов безопасности. Буквально накануне войны была расформирована Кадниковская тюрьма №7 2 [Архив управления внутренних дел Вологодской области (УВД ВО). Ф. 23. Оп. 1. Д. 75 Л. 46], а ее номер получила тюрьма №8 г. Никольска 3 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Ф. 23. Д. 75. Л. 46.].
Лимит наполнения тюрем области составлял в начале войны 2025 заключенных, из которых 120 мест – во внутренней тюрьме, подчинявшейся ТО УНКВД после очередного объединения наркоматов с июля 1941 г. по апрель 1943 г., когда было произведено их новое разделение 4 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп.1. Д. 63. Л. 27,34,48,63,77,94,105,113.].
В общих тюрьмах содержались подследственные и подсудимые независимо от того, каким органом велось дело (прокуратура, суд, НКВД) и по каким статьям УК РСФСР предъявлялось обвинение, а также осужденные: транзитно-пересыльные, кассационные, этапируемые в лагеря и колонии и использовавшиеся в хозяйственной обслуге тюрем.
В 51 камере внутренней тюрьмы, расположенной в областном центре внутри двора УНКВД, на ул. Герцена, 12, содержались подследственные и подсудимые заключенные, признаваемые опасными и особо опасными государственными преступниками 5 [Архив УВД ВО. Ф.23. Оп.1. Ф. 65. Л. 114-123.]. По словам Л. Осташевой, «это место долго с проклятиями вспоминали сотни, а может тысячи людей, попадавших сюда» 6 [Осташева Л.С. Старое зеркало. – М., 2002. – С. 10.].
Работа ТО и тюрем в условиях военного времени осуществлялась в соответствии с приказами и директивами ГКО, НКВД и ТО СССР В первые годы войны Тюремный отдел УНКВД Вологодского облисполкома возглавлял майор ГБ Капитонов, которого в 1944 г. сменил на этом посту ст. лейтенант ГБ И.А.Земляков.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22.06.41 г. «О военном положении» было получено указание НКВД СССР о переводе всех мест заключения на военное положение. Его реализация в тюрьмах предусматривала усиление режима содержания под стражей лиц, подозреваемых в совершении преступлений, в обеспечении надежной охраны и строгой изоляции от общества политических и социально-опасных преступников, организацию перемещения и распределения различных контингентов заключенных, а также досрочное освобождение отдельных категорий заключенных для их скорейшей отправки на фронт.
Война перечеркнула многие довоенные планы тюремного ведомства. Так, на декабрь 1941 г. была запланирована перерегистрация всех заключенных, содержащихся в местах лишения свободы, в том числе и тюрьмах 7 [Архив УВД ВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 429. Л. 335.]. В хозяйственном отношении остался лишь на бумаге проект нового кирпичного тюремного корпуса в г. Никольске, утвержденный ГТУ НКВД 17.03.1941г. 8 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 6. Л. 54.].
Обстоятельства военного времени повлекли за собой вынужденную эвакуацию заключенных, находившихся в непосредственной близости к линии фронта. Учитывая замедленное продвижение эшелонов с заключенными, для организации их питания была создана сеть питательных пунктов. В их число входил питательный пункт на станции Вологда. Тюрьмы области участвовали в эвакуации осужденных из прифронтовых тюрем. На пересыльном пункте и в тюрьме Вологды принимались все осужденные и кассационные, кроме осужденных к высшей мере наказания, независимо от категории, из 5 эвакуируемых тюрем: №3 г. Кеми Карело-Финской АССР, №1 г. Мурманска, №2 г. Кандалакши, №3 г. Кировска Мурманской области и №9 г. Тихвина Ленинградской области 9 [Архив УВД ВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 431. Л. 124.].
8.2.42 была принята директива НКВД и Прокурора СССР за №00286/12сс, предусматривавшая ускорение следствия по делам эвакуированных арестованных, производимого, по мнению руководства наркомата, не достаточно быстрыми темпами. Затянулось и восстановление следственных дел, утраченных при эвакуации. Учитывая особенности следствия в военных условиях, прокуратура должна была помогать скорейшему окончанию дел и их передаче на утверждение Особых совещаний. Начальникам УНКВД приказывалось форсировать следствие по делам эвакуируемых заключенных и обеспечить окончание всех дел к 01.03.42. г. 10 [Архив УВД ВО. Ф. 6. Oп. 1. Д. 431. Л. 102.].
В связи с направлением в Вологодскую область большого количества заключенных из других областей, в 1943 г. были увеличены лимиты тюрем области до 2555 человек 11 [Архив УВД ВО. Ф. 8. Оп.1. Д. 53. Л. 13.]. Так, по приказу НКВД СССР №00593 от 26.3.43 г. лимит тюрьмы №7 Никольска возрос с 80 до 130 человек 12 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп.1. Д. 9 . Л. 35.]. Следует заметить, что, начиная с 1944 г., реальное наполнение тюрем сократилось почти до половины. К примеру, по состоянию на 01.10.44 г. в тюрьмах области содержалось 1570 человек или 61,4% к лимиту, из них 693 подследственных и 877 осужденных 13 [Архив УВД ВО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 53. Л. 13.].
В годы войны вологодские тюрьмы принимали непосредственное участие в этапировании осужденных на важнейшие оборонные стройки страны. Без санкции ГУЛАГа были запрещены любые переброски заключенных. Персональная ответственность за подготовку и организацию этапов и снабжение эшелонов возлагалась на заместителя начальника ТО УНКВД. Так, постановлением ГКО за №3407 от 21.5.43 г. НКВД СССР было поручено строительство объекта на Дальнем Востоке, где требовалось значительное количество рабочей силы. Этим постановлением НКВД освобождался от поставки рабочей силы по всем предыдущим невыполненным разнарядкам ГКО и СНК СССР. В связи с этим приказывалось прекратить отправку осужденных в местные контрагентские колонии, ограничив их контингент по состоянию на 01.06.43 г. Пополнение собственных работ разрешалось производить только по специальному распоряжению НКВД, а также за счет кассационных или ослабленных осужденных, при условии использования последних на посильных работах. Все контингенты, содержавшиеся в вологодских тюрьмах и на пересыльном пункте, годные по своему физическому состоянию к тяжелому труду, вывозились с 15 по 25 июня на Дальний Восток 14 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 9. Л. 54.].
Согласно директиве НКВД и Прокуратуры СССР за №215/51 с от 30.05.42 г. и приказу НКВД №004 от 03.01.43 г., тюрьмы осуществляли этапирование членов семей «изменников Родины» по вступлению в законную силу решений Особых совещаний или приговоров судов и трибуналов об осуждении к высшей мере наказания 15 [Архив УВД ВО. Ф. 6. Оп. 1. Д.441. Л.1.]. Например, 20.09.43 г. была заключена под стражу и этапирована из д. Кузьмо-Демьянское Санниковского сельсовета Мяксинского района в тюрьму №4 г. Череповца беспартийная колхозница вместе с 3 малолетними детьми. Они подлежали высылке в Коми АССР по делу мужа и отца, осужденного 28.11.42 Военным трибуналом 55 армии по ст. 58-1 п. «б» как пытавшегося перейти на сторону врага, находясь на передовой 16 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 48 Л. 20.].
Война повлекла за собой резкое ухудшение материально-бытовых условий и медицинского обслуживания тюремных контингентов. Телеграммой заместителя Наркома внутренних дел СССР С.Н. Круглова №1515 от 06.07.41 г. сокращались в условиях войны нормы продовольственного снабжения заключенных, содержавшихся в тюрьмах. В частности, выдача хлеба снизилась с 600 г до 450 г. 17 [Архив УВД ВО. Ф. 23 Оп 1. Д. 7. Л. 15.]. Прежняя норма сохранялась только доя больных, а осужденным, занятым в хозяйственном обслуживании тюрем, дополнительно полагалось 100 г хлеба. Тяжелое положение дел способствовало росту заболеваемости среди заключенных, в том числе массовым эпидемиям, а также повышению их смертности. Так, в последних числах декабря 1944 г. и в январе 1945 г. было выявлено 7 случаев заболевания сыпным тифом, из них: 4 в тюрьме №6 г. Белозерска, 2 – в тюрьме №4 г. Череповца и 1 случай в тюрьме №1 г. Вологды. Санитарным отделом ТО УНКВД было установлено, что заболевание не внутри тюремного происхождения, а занесено заключенными, поступившими в тюрьму №6 из КПЗ Шольского РО НКВД, часть которых была в инкубационный период этапирована в колонии через тюрьмы №1 и 4, где из этого контингента и выявлены больные тифом. Были приняты срочные меры к предотвращению эпидемии. В тюрьмах проведена санитарная обработка всех содержащихся заключенных, а заболевшие изолированы и помещены в больницу тюрьмы №1 18 [Архив УВД ВО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 54. Л. 32.]. Смертность среди заключенных в тюрьмах области особенно возросла в 1942 году и составляла 16,1 % 19 [Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 9413. Оп. 1. Д. 38. Л. 77.]. Ближе к концу войны она уже не превышала уровня довоенной. Так, в январе 1945 г. смертность среди заключенных вологодских тюрем была 0,08 % 20 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 16. Л. 4.], а в марте – 0,14 % 21 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 16. Л. 15.]. Ее основными причинами являлись туберкулез легких, сыпной тиф и авитаминоз. В целях профилактической работы с авитаминозами был организован сбор дикорастущей зелени – листьев березы, крапивы, лебеды, липы, одуванчиков и др., добавляемых в пищу по 5-10 г в день на человека. Директива НКВД СССР №500 1942 г. предусматривала серьезное внимание вопросам организации приема вещей и продуктовых передач от родственников. Но все эти мероприятия, безусловно, не снижали дефицита материальных ресурсов в тюрьмах.
В целях улучшения обеспечения продуктами питания, как заключенных, так начальствующего и надзирательского корпуса, во всех тюрьмах области на основании приказа НКВД №043 от 31.03.43 г. были созданы подсобные хозяйства 22 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 9. Л. 21.]. В них направлялись осужденные, годные только к легкому труду, и женщины.
Следует заметить, что в годы войны изменился и тюремный контингент. Согласно директивам, распоряжениям и указаниям ГКО, НКВД и ТУ НКВД СССР неоднократно пересматривались личные дела следственных и осужденных за незначительные бытовые, имущественные и должностные преступления мужчин в возрасте до 40 лет, годных по состоянию здоровья к строевой службе. Так, в феврале 1942 г. из тюрьмы №1 г. Вологды были досрочно освобождены и переданы в городской военкомат для отправки на фронт 55 заключенных 23 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Он. 1. Д. 9. Л. 19 об.]. В соответствии с Постановлением ГКО за №807/с от 30.01.43 г. приказывалось освободить из тюрем и пересыльных пунктов области 500 человек, независимо от сроков наказания, годных к несению строевой службы, и передать их военкоматам. Всю работу по передаче заключенных требовалось закончить не позднее 13.02.43 г. Отбор предлагалось произвести максимально в 48 часов 24 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 9. Л. 16-17.].
По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. пополнились тюрьмы и новой категорией заключенных – осужденными за пособничество фашистам к каторжным работам. Поскольку изоляция и охрана этого контингента отличались особой строгостью, в нашей области каторжники содержались только в тюрьме №1 г. Вологды, отвечавшей данным требованиям. С лета 1943 г. силами сотрудников тюрьмы осуществлялось их этапирование в вагонзаках в специальные отделения каторжных работ при Воркуталаге, Карлаге, Севвослаге и Норильлаге 25 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 9. Л. 97.].
Практически во всех тюрьмах области в годы войны в специально выделенных камерах содержались осужденные к высшей мере наказания. Условия их содержания определялось Инструкцией о порядке содержания в тюрьме, объявленной приказом НКВД СССР 001399 от 17.11.44 г. 26 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 10. Л. 48.].
С 1943 г. в тюрьмах стало значительно снижаться количество привлекаемых к уголовной ответственности за контрреволюционные преступления, чему, безусловно, способствовали военные успехи на фронтах. В то же время наметилась тенденция к увеличению уголовной преступности. Так, на 1 апреля 1945 г. из 553 подследственных, содержавшихся в тюрьмах области, обвинение по 58 статье УК РСФСР предъявлялось 65 человекам, а остальные 488 привлекались по уголовным и бытовым статьям 27 [Архив УВД ВО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 55. Л. 12.].
В годы войны оперативными аппаратами тюрем области постоянно осуществлялась агентурно-оперативная работа. При чем не только по инициативе следственных органов НКВД, НКГБ и СМЕРШ НКО, но и по собственной инициативе. Эта работа проводилась с целью выявления среди заключенных «агентов иностранных разведок», разоблачения «вражеской» деятельности антисоветского и уголовного элемента, предотвращения нападений на охран}' и побегов заключенных, пресечения в тюрьмах антисоветской агитации и пропаганды, попыток создания преступных группировок осужденных и т. п. Подавляющее большинство камерных разработок проводилось на арестованных красноармейцев, побывавших в немецком плену, арестованных КРО СМЕРШ, как якобы завербованных германской разведкой. В основном их «задания» заключались в том, чтобы в момент отступления перейти на сторону Красной Армии, влиться в ее ряды и вести агитацию среди бойцов за переход к немцам. Практически все полненные агентурные материалы следствие подтверждало, а арестованные, признававшие себя виновными по п. «б» ст. 58-1, до 1944 г. приговаривались к ВМН – расстрелу, а позже получали 10 лет тюремного заключения с последующим поражением в правах на 5 лет. Также активно разрабатывались уроженцы Западной Белоруссии и Украины, при оккупации поступившие в немецкую армию или полицию. Те из них, кто принимал непосредственное участие в операциях по уничтожению партизан, расстрелах и угоне населения в Германию, по п. «а» ст. 58-1 приговаривались военным трибуналом к расстрелу, а с 1945 г. к 20 годам каторжных работ с последующим поражением в правах на 5 лет.
В апреле 1944 г. в тюрьме №5 г. Тотьмы по заданию РО У НКГБ проводилась разработка 2 следственных заключенных, уроженцев Тотемского района. Они были арестованы в феврале 1944 г. по ст. 58-10 ч.2. В ходе разработки было установлено, что оба были «организаторами контрреволюционной группы», в состав которой входило еще 7 соучастников, выявленных через камерную агентуру. Указанные участники проводили «контрреволюционную агитацию повстанческого характера, обрабатывали и привлекали для контрреволюционной работы инвалидов Великой Отечественной войны». Агентурные материалы в процессе следствия подтвердились. По делу было арестовано и привлечено к уголовной ответственности 9 человек 28 [Архив УВД ВО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 52. Л. 19 об.]. С помощью внутрикамерной агентуры во 2 квартале 1944 г. в тюрьмах области было выявлено и предотвращено 28 попыток побега. Удалось бежать только 2 заключенным с внешних работ, вскоре задержанным мерами активного розыска 29 [Архив УВД ВО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 52. Л. 19.].
Что касается начальствующего и надзирательского состава вологодских тюрем, то большинство из них в годы войны пытались честно исполнять свой долг, не щадя ни здоровья, ни жизни, не считаясь с личным временем, чистосердечно полагая, что все это делается на благо Родины. В этой связи следует отметить, что очень мало подробной информации о тех, кто нес тюремную службу в Великую Отечественную войну.
На период войны охрана тюрем была усилена путем перехода с четырех – на трехсменный график работы начальствующего и надзирательского состава, выставления дополнительных постов и выделения в каждой смене вооруженной резервной группы. При распределении надзорсостава по сменам требовалось обеспечить каждую из смен необходимым количеством коммунистов, комсомольцев и старослужащих опытных надзирателей. В экстренных случаях (при нападении на охрану, побегах заключенных, пожарах и т.п.), по указанию начальника тюрьмы надзорсостав переводился в состояние усиленной оперативной боевой готовности на двухсменном режиме службы, а при чрезвычайной оперативной боевой готовности на казарменное положение.
В целях идеологического обеспечения деятельности тюрем, организации политико-воспитательной работы с личным составом, в их штатах предусматривались должности политруков. Но для установления полного единоначалия с ноября 1942 г. институты политруков тюрем и политруков смен упразднялись. На их место вводились должности заместителей начальника тюрьмы и смены по политчасти 30 [Архив УВД ВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 432. Л. 269.]. Подавляющее большинство руководящего состава тюрем состояли в партии, значительной была партийная прослойка и среди надзирательского состава. Все начальники тюрем Вологодской области являлись членами (или кандидатами) ВКП(б).
Большинство наиболее ответственных и квалифицированных сотрудников тюрем, отказавшись от брони, отправлялись в действующую армию. Так, на 06.09.44 г. в тюрьмах области имелся недокомплект 33 сотрудников: из них в тюрьме №2 г. Великого Устюга не хватало 18 человек, тюрьме №4 г. Череповца – 8, в тюрьме №6 г. Белозерска – 6, в тюрьме №5 г. Тотьмы – 3 31 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 77. Л. 73 об.]. В сентябре 1944 г. на имя начальника ТО УНКВД поступил рапорт начальника тюрьмы №4 о переводе его на работу в один из освобожденных районов страны 32 [Архив УВД ВО. Ф. 23. Оп. 1. Д. 77. Л. 74 об.].
Приказом НКВД за №094 от 20.3.42 старший надзиратель Вологодской Внутренней тюрьмы был премирован деньгами в размере месячного оклада за получение сведений, представляющих интерес для следствия, от арестованных, пытавшихся подкупить его в целях установления связи с волей 33 [Архив УВД ВО. Ф. 6. Oп. 1. Ф. 6. Д. 432. Л. 13.].
Были и негативные примеры. В марте 1943 г. надзиратель тюрьмы №1 за нелегальную связь с подследственными заключенными был приговорен Военным трибуналом войск НКВД Вологодской области к 5 годам лишения свободы 34 [Архив УВД ВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 431. Л. 143.]. А в январе 1944 г. в этой же тюрьме была вскрыта группа, систематически занимавшаяся злоупотреблениями во главе с бывшим начальником тюрьмы Зайцевым. В течение 1943-1944 гг. ими расхищались и незаконно расходовались топливо, продукты, вещевое довольствие. Всего в результате злоупотреблений «хищнической группы» был нанесен ущерб государству в сумме 500 тыс. руб. Все ее участники были привлечены к уголовной ответственности 35 [Архив УВД ВО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 55. Л. 12.].
В период войны в тюрьмах области регулярно проводились проверки как по линии ТУ НКВД, так и со стороны руководства УНКВД, ТО, РО и ГО НКВД, прокуратуры. Серьезные нарушения в работе тюрем, режиме и содержании заключенных встречались крайне редко. Обнаруженные недочеты (например, нарушение статейного признака при рассадке заключенных по камерам, захламленность территорий тюремных дворов и т.п.) немедленно устранялись.
Таким образом, Великая Отечественная война внесла существенные изменения в деятельность вологодских тюрем. Как бы то ни было, но и тюрьмы вносили свой посильный вклад в разгром врага, обеспечивая своевременное выполнение поставленных пред ними задач.