Социальная жизнь

В надежном тылу // Русский Север. – 2009. – 6 мая.

---

В надежном тылу

«Я не знаю, как мы выжили, – вспоминает военные годы труженицу тыла Нина Руфина. – Помню одно: грязные и голодные, мы трудились в холодных цехах по 12 часов в сутки без выходных и праздников, перевыполняя план выпуска мин на 150 – 200%. И при этом мы умели радоваться жизни»...

Сиротой Нина Баженова, родившаяся задолго до Великой Отечественной войны в д. Осиевская Вожегодского района, стала очень рано. Девочку на воспитание взял дальний родственник, ее школьные годы прошли в Кубенском, далеко от родной деревушки. Училась Нина хорошо, поэтому, когда ей исполнилось 16 лет, директор школы и родственники отправили её в Вологду поступать в педагогический техникум. Они были уверены, что девочка станет замечательным педагогом, но вместо педагогического техникума Нина вместе с другими ребятами поступила в ФЗУ и уже с 16 лет стала стерженщиком на вологодском заводе «Северный коммунар».
В 12 часов дня 22 июня 1941 года из выступления В.М. Молотова по радио советские люди узнали о том, что войска фашистской Германии перешли границу и вторглись на территорию СССР. Известие о начавшейся войне Нина, которой тогда шел 21 год, услышала в Прилуках. Она вместе с родственниками ехала из Кубенского в Вологду. На улице творилась непонятная суматоха, все люди бегали из магазина домой, из дома в магазин.
Водитель остановил машину, вышел из нее и спросил, что происходит. «Война!» – коротко ответил кто-то из людей, пробегавших мимо.
В городе было то же самое – вологжане сметали с полок магазинов абсолютно все. «Я жила в общежитии одна, поэтому посчитала, что закупать продукты мне незачем, да и думали-то все, что война – это ненадолго, – рассказывает Нина Серапионовна. – Почти с первых дней войны заводу присвоили №722 и полностью перевели на выпуск военной продукции. Меня вместе с другими заводчанами отправили в Ярославль, как сейчас модно говорить, перенимать опыт по изготовлению мин. А делать их было не так-то просто. По особенному рецепту нужно было приготовить «начинку» для стержней – чистый песок, только высококачественное льняное масло или натуральная олифа. Стержни для мин предварительно необходимо было просушить, а дров на заводе не было. Мы с девчонками придем на смены, в цехах холодища: что делать? Побежим к горбольнице, которую тогда называли «покойницкой», приволокем оттуда двухметровые чурбаки, распилим их и сушим стержни. Утром на завод приходит директор Павел Михайлович Соскин и спрашивает:
– Дров нет, как это вы стержней-то столько насушили?
– Павел Михайлович, так мы к «покойницкой» бегали, воровали.
А он:
– Не говорите мне больше такого. Если я буду это знать, то меня с вами заберут, а если я не знаю, так я вас освобожу.
В начале 1942 года меня перевели работать мастером смены. Смена – это 35 человек. Мужчины почти все ушли на фронт, поэтому на заводе остались одни женщины, которым за смену требовалось изготовить по 200-300 стержней, старые да малые. Дети 13-14 лет помогали на подсобных работах – загружали и разгружали вагонетки, сушили стержни. В литейном цехе нам давали по 800 граммов хлеба и дополнительный паек – небольшой кусочек хлеба и суп луковый, в котором плавала одна луковка, или суп с крупой – «крупинка за крупинкой бегает с дубинкой».
Случалось, что за смену по нескольку раз объявляли военную тревогу. Каждый на заводе четко знал, что он моментально должен встать на свой пост и быть готовым ко всему. Голодные и грязные, мы работали, жили и не роптали, а при случае всей сменой ходили в кино. Иногда нам давали выходной, для нас это было настоящим праздником, и мы с девчонками всей сменой бежали в кинотеатр им. Горького на танцы. Напляшемся, переждем до утра окончания комендантского часа и бегом домой спать до смены».
«Я была дома, когда по радио объявили о нашей Победе над фашистами, – вспоминает Нина Серапионовна. – Я побежала на завод, куда отовсюду бежали другие заводчане. Это действительно была радость со слезами на глазах, и все шли на завод, который стал для многих из нас вторым домом, разделить друг с другом нашу Победу!»

Из тех, кто ушел с «Северного коммунара» на фронт, домой вернулись немногие. Зимой 1947 года на завод пришел Борис Семенович Руфин, который спустя несколько лет стал мужем Нины.