Социальная жизнь

Пахолкова М. «Я стал участником событий, которым равных не найти»: (по страницам дневника А.Нахимова) / М. Пахолкова // Известия ВОИСК. – Вып. 14. – Вологда, 2005.

---

«Я стал участником событий, которым равных не найти»

«Данная работа основана на записях 1942 года личного дневника Александра Васильевича Нахимова, погибшего в 1944 году на Прибалтийском фронте. Это дневник с пожелтевшими, полустертыми страницами, найденный на чердаке старого родительского дома среди вороха бумаг, передала в 2004 году в музей Чуровской школы Полина Васильевна Смирнова, младшая сестра Александра Нахимова. Экспонат, несомненно, представляет огромную ценность для музея.
Александр Васильевич Нахимов – уроженец деревни Ижино Чуровского сельского совета Пришекснинского района Вологодской области. Родители Александра – Ульяна Осиповна и Василий Арсеньевич – крестьяне, сельские труженики. Рос мальчик в многодетной семье, был самым старшим. Саша с детства отличался прилежанием, старательным отношением к любому делу. Окончив Чуровскую семилетку, продолжил учебу в Усть-Угольской средней школе. По воспоминаниям одноклассника Петра Ивановича Жаварцова, был в числе лучших по многим учебным дисциплинам.
При анализе записей дневника удалось выяснить не только уровень воспитанности, но и эрудицию юноши. Молодой человек был начитан, о чем свидетельствуют ссылки в записях на произведения писателей и поэтов как русской, так и зарубежной литературы. Был он талантлив, в родительском доме долгое время хранились рукописи его стихотворений и многочисленные рисунки. К сожалению, большая часть их была со временем утеряна.
С присущим молодым людям максимализмом на одной из страничек дневника Александр о себе пишет:

«23.09.42, среда.
Милые граждане! У меня все же есть талант. Ведь без специальной обработки мог писать так лишь один Пушкин... Я не придумываю строчку за строчкой, слово за словом, сидя над этим целыми часами. У меня льется стихотворение беспрерывным потоком, не успеваю писать.
Со временем я могу быть поэтом, но для этого нужно расширить лексикон и знания...».
По воспоминаниям близких родственников, юноша хотел связать свою судьбу с литературной деятельностью, но его планы разрушила война. С лета 1941 года он прекращает обучение в школе и начинает работать в колхозе «Животновод», понимая, что только так сможет помочь выжить семье в трудное время.
Семье Нахимовых пришлось нелегко. Отец, Василий Арсеньевич, ввиду тяжелой болезни, был прикован к постели. Мать, Ульяна Осиповна, работница Пришекснинской МТС, освоив профессию трактористки, села за рычаги машины. Работала она на полях колхозов всего района и поэтому дома практически не находилась.
Семнадцатилетний Саша Нахимов не только трудился на полях колхоза «Животновод», он был ответственен за благополучие всей своей большой семьи. Нелегко приходилось молодому человеку. В его дневнике читаем:

«12.05.42 года.
В ночь с 11 на 12 я работал до пота лица своего...

15.05.42 года.
Проклиная судьбу горемычную,
Взялся я за работу привычную
Вожжи в руки и землю пахать,
Даже некогда мне отдыхать.
Отдохнешь – пропадает работа,
Слава пахаря в землю уйдет.
И опять же дневная забота
На твою же ведь шею падет.

23.09.42 года.
Сегодня занимался пахотой колхозной земли. Вспахал 20 соток. Ну с меня пока хватит».

29.09.42 года.
Сегодня вспахал 34 сотки. Это очень мало. Все же заработал 1 трудодень и 0,5 сотых.

05.10.42 года.
Понедельник. Все пашем. По 51 сотке в день. Давали мед и пшеницу.

28.04.42 года.
...Вот уже второй день жизнь надоела мне. Второй день уже сижу голодный. И за это время заработал 4,90.

20 июня.
Плохая жизнь в этом году. Мало хлеба, питание вообще плохое. Хлеба выдают авансом по 300 граммов на трудодень, и то льняного. Картошки нет с половины зимы. Капусты нет, щей нет, соли нет. Есть только одна вода да голодное брюхо. Что будет дальше, невозможно сказать. Дожить до нового урожая, работая, очень и очень трудно. Но все же можно. Человек может прожить без питания в настоящих условиях самое большое 20-15 дней. Ну а при небольшой подкормочке можно прожить дней 50, а чтобы поспеть ржи, нужно 2 недели, на цветение – 2, на наливание – 2, и 2 – на вызревание зерна. Итого 6, пускай 7 недель, а это 49-50 дней.

25.06.42 года.
Целый день жарился на солнышке. Ничего не мог сделать. Вот пойду еще сейчас, может быть, что и будет. Хорошо бы. Хорошего понемножку. Буханочку бы хлебца. Сгадаем – выйдет или нет. Если «да», то надо сходить. Если «нет», пойду косить.

18.07.42 года.
Я теперь сижу голодный. Жрать очень хочется. Но все-таки я немножечко смекнул насчет мясца.

24.07.42 года.
С 23 в ночь сидел у телефона. Пролетел немецкий самолет. Сегодня опять ходил за грибами. Набрал одних краснюшек и рыжиков. Зато жаренина вышла на славу. Побольше бы только, так было еще лучше. Теперь уж скоро в армию, надо бы как-то подкрепиться, накопить сил, да нечем. Хлеба нет, мяса, молока нет. Одна вода да краснюшки. Вот и все, питайся и соком наливайся. Неужели доживем до такого времени, что я наемся хлебушка досыта. Нет, бабушка, сыт, режь – не хочу. И неужели это скоро будет?».
Ввиду нехватки людей, образованного Сашу Нахимова (закончил 9 классов) назначают бригадиром. Слишком трудным оказалось для неопытного парнишки это задание. Не справился и был с бригадиров снят. Полны горечи его записи об этом событии – задето мальчишеское самолюбие.

«05.07.42 года.
Сегодня пришел с сенокоса на военные занятия. Снят с бригадиров. Ну и пускай, черт с ним. Мне и так очень хорошо»
Под впечатлением этого события появляются строки стихотворения.
«Себя позором окружая,
Работал он и день и ночь,
Ему низлогом угрожали,
А нужно было бы помочь.
И, наконец, пришло мгновенье,
Пришел его последний час.
И та посула в исполнение
Была приведена тотчас.
Теперь низложен, очень больно
Услышать ругань и позор.
Сидел и слушал. И невольно
Он опустил печальный взор.
Увы, судьба пришла уж, видно,
Погибнуть в вечной нищете.
Пускай же тот, кому завидно,
Живет в колхозной суете.
А я опять колхозник прежний.
Не хают – не за что ругать.
И похвалы к себя я, бедный,
Не должен, видно, услыхать.
Пускай года текут рекою,
Затопят жизни берега,
Я видеть буду пред собою
Ее смертельного врага.
Ее я имя не забуду,
Доколе буду дома жить,
Ее лица я не забуду,
Когда придется мне служить.
Ее я имя на забуду
И перед смертью и всегда!
Агафью я ругать не буду,
Добром помянуть – никогда!».

Семья Нахимовых. 1958 г.
Во втором ряду – мать и сестры Александра Нахимова.
Копия фотографии из семейного альбома П.В. Смирнова

Страница 160 Книги Памяти Вологодской области (ксерокопия)
«Все для фронта, все – для победы!» – под таким лозунгом все долгие четыре года войны жили и работали труженики тыла. Многие из них действительно совершили трудовые подвиги. Законом для каждого колхозника, работника полеводства и животноводства, стало выполнение и перевыполнение государственного плана. А работать приходилось в неимоверно трудных условиях. Не всегда хватало сил.
В дневнике Саши Нахимова читаем:

«13.07.42 года.
Я хорошо работал целых 2 года, а теперь начинаю немного уставать. Питание плохое, силы стало мало. Насилу работаю, но колхоз не верит этому. Проклинают как лодыря, филона.

04.08.42 года.
Оставят заместителем бригадира, если Пурышева А. уедет в Николу. Что-то тяжело очень, и сам не знаю, хвораю или что.

06.08.42 года.
Почему-то плохо себя чувствую. Боль в спине. Дергал лен до обеда, выдергал 18 снопов».
Изнуряющая колхозная работа изматывала человека, лишала его сил. А нужно было выполнять план любой ценой. Иногда Саше казалось, что больше не выдержит. Даже отправка на фронт представлялась избавлением от такой жизни.

«16.05.42 года.
Сегодня пахал в бригаде Пограева. Вспахал отворотом 60 соток. Приехал домой уже очень поздно. Мне повестка на присягу. С каждым днем все приближается момент моего вступления в ряды Красной Армии. Ну и что же, будем верно служить Родине.
Золото, золото! Счастье не в золоте.
Счастье в борьбе за свободу и жизнь.
Счастье не в том, что в театре...

08.08.42 года.
Бобкина Николая заберут в армию в воскресенье. Ну скоро в армию заберут и меня».
Это был самый обыкновенный деревенский парнишка. В своих записях Александр не идеализирует себя, рассказывая о своих проблемах. А их, понятно, было много.

«18.06.42 года.
Сегодня ужасный день в моей жизни. Попался на месте преступления, был захвачен, и дальнейшая судьба моя неизвестна. Но имею все-таки кой-какие надежды на Советское правительство и на НКВД.
Через НКВД только скорее буду на фронте и все. Не такие преступники, как я, и то попадают на фронт.
Что же такое мог совершить Александр Нахимов? Возможно, взял горсть зерна, чтобы утолить голод. Но одно бесспорно: не способен он совершить серьезное преступление. Ведь сколько негодования звучит в записи, где Саша повествует о том, как однажды необоснованно обвинили его в воровстве!

«08.08.42 года.
Сегодня обличен в том, что будто бы копал ночью картофель у Пурышевой Анны. Вот сволочи-то. А я и не подумал».
В некоторых строчках дневника звучит возмущение и колхозным строем:

«23.09.42 года.
Колхозный строй таков: работай, 2 раза в годик отдохни, а если болен, то заботой тебя никто не окружит. Умрешь – представьте документы, что умер божий человек, болезнь какая, сколько лет, героем, нет ли кончил век».
Возможно, все эти проблемы и не возникли бы, если б не война. Она перечеркнула полностью судьбу Александра Нахимова: не дала получить должное образование и сделать профессиональный выбор, подорвала здоровье. Война отобрала у него и любовь.
Оля... Ольга Федоровна... Юная красивая дочка директора маслозавода покорила сердце Саши.

«01.06.42 года.
Вчера простился я с тобою
С тобой гуляли вместе мы.
Ты хороша была собою,
Очаровать могла умы.

08.07.42 года.
... Любовь к одной девушке побуждала во мне такие чувства, которые заставляли мой пошлый ум делаться более энергичным, внимательным и эластичным. Я даже написал несколько стихов.

10.07.42 года.
Для меня печальный день.
Проводил в армию Ольгу Федоровну. И сам тоже скоро в армию. Когда– то встретимся снова. А проводы были очень трогательные. Она была особенно откровенна. Ну ничего не поделаешь, видно, наша судьба такая...».
Встречи, расставания, мечты...
Все это перечеркнула война.
И еще она заставила быстро взрослеть.

«13.07.42 года.
Кончаю дневник юношества. Перехожу на путь человека взрослого. Уже без 3 месяцев 18 лет. И я уже взрослый...
А самое главное сейчас – я остался сиротой, то есть без самого дорогого мне человека – Олечки. Вот сегодня уже 3 день, как ее нет. Она отправилась 11 июля... Да, Ольгу Федоровну я люблю прямо-таки безумно. Без нее у меня жизнь будет очень скучна... Ну что же. Война и ничего не поделаешь. Придется как-то привыкать. А привыкать-то уж очень трудно.

22.09.42 года, вторник.
Живу хорошо, прекрасно. 20-е от Ольги письмо. Мои письма получила. Ну хорошо, прекрасно. И. В. Сталин хорошо сделал, что отдал приказ громить фашистов. И советские люди это сделают – разгромят, и будет хорошо, прекрасно. Олечка будет дома. Я тоже буду когда-нибудь дома. Мы оба будем дома. Что будет, если мы оба будем дома? Взволнованные встречи, восторженные речи. Любовь, любовь до слез. Наша любовь была необычна. Я любил ее, она тоже любила меня. Но ни я, ни она ни разу не признались в любви друг другу. За 2 года знакомства я ни разу не огорчил ее, т. е. не дотронулся до чего не следует, и это очень хорошо. И 3 раза только ее поцеловал. Простительно было бы больше.
Ну пока. Я мог бы раньше жениться, но у меня хватило ума не сделать этого, да и она не дура. А комсомолка».
Саша чувствовал, что он тоже последние дни находится дома. Будущее его немного страшит: он понимает, что «война – это не любезность, а гадкое дело в жизни». Может быть, поэтому в его дневнике рядом с восторженными записями появляются и пессимистические нотки, стихи, наполненные ужасным предчувствием.

«14.08.42 года.
У нас был призыв. Забрали в военное училище. Оставили до особого распоряжения. Хорошо.

23.09.42 года.
...Прощайте, милые подруги,
Прощайте, милые друзья,
В путь далекий, в путь последний
Снаряжуся скоро я.
Со мной уйдут мои желанья,
Со мной уйдут мои мечты.
Суровы жизни обещанья,
Неисполнимы и пусты...».
Но говорить о том, что трудности сломали Александра, нельзя. Напротив, за первый год войны он сумел многое в жизни пересмотреть, оценить по-иному. К концу 1942 года Александр Нахимов – молодой человек со сформировавшимися взглядами, готовый мужественно защищать свое Отечество от захватчиков. Завершилось нравственное становление личности. Последняя запись в дневнике говорит о патриотизме Александра, его высоком чувстве любви к близким людям и родной земле.

«23.20.42 года.
Получил повестку в армию. Да как раз к этому кончается и мой дневник. Здесь собраны записи мыслей и всех желаний, которые протекали за мою такую довольно короткую жизнь.
Я не говорю вообще о жизни, я говорю о жизни юношеской, которая протекала в домашнем моем очаге.
Спасибо Родине и родителям за то, что они воспитали из меня неплохого человека, хотя с виду я был такой сумасброд. Я любил веселую жизнь, не скучал, не унывал, хотя это веселье доставалось бабушке и маме иногда до слез.
В серьезные минуты жизни у меня хватит настойчивости и мужества преодолеть все трудности с серьезным рассудком и умом.
Пока дневник и забавы оставим, наступает серьезная жизнь.
Вступаю в колею жизни, уже не полной шалости и ветрености, но зато упорной борьбы за счастье таких, каким я был раньше, и таких, кои не могут сами отстоять свою жизнь и свободу своими руками. А. Нахимов».
Александр Васильевич Нахимов, пройдя ускоренный курс подготовки младших командиров в Череповецком военном училище, в звании младшего лейтенанта в 1944 году участвует в формировании воинского подразделения в городе Архангельске, откуда сразу отправляется на фронт.
Домой он почти ежедневно пишет письма. В этих коротких весточках поражает то, что повторяется все время одна фраза: «Питание здесь хорошее», которая как бы напоминает о муках голода, испытанных им до призыва.
В одном из первых боев при форсировании реки Нарвы Александр Нахимов погиб. Похоронен он в местечке Мешсаварт в Эстонии.

Марина Пахолкова
ученица 11 класса
Чуровской средней общеобразовательной школы Шекснинского района

Научный руководитель – учитель литературы Ольга Николаевна Червякова