Художественная жизнь

Кибардина А. В середине века / А. Кибардина // Красный Север. – 1951. – 7 апреля.

---

В середине века

Театр

«Перед лицом человечества и истории торжественно и публично, я присягаю в том, что буду бороться за мир против поджигателей войны. Клянусь, что не буду служить войне ни прямо, ни косвенно, ни оружием, ни своей наукой, ни словом, ни молчанием, ни на нолях сражений, ни в тишине лаборатории...» – Страстно и твердо звучат в пьесе Л. Шейнина «В Середине века» слова норвежского профессора Рикарда Берга, обращенные к миллионам людей доброй воли. И чувствуешь, что нет силы, которая могла бы сломить его, заставить повернуть вспять, нарушить присягу. С такой убежденностью может говорить лишь человек, глубоко верящий в правоту своего дела, сознавший, что иного пути для него нет и не может быть.
Берг пришел к трибуне Второго Всемирного Конгресса сторонников мира длинным и сложным путем. Ему понадобились годы тяжелых лишений, знакомство на практике с пресловутыми демократическими свободами Америки, чтобы стать из стихийного материалиста человеком, научившимся распознавать своих друзей и врагов, пламенным борцом за мир.
Пьеса Л. Шейнина «В середине века», Поставленная на сцене нашего областного драматического театра, ярко и убедительно показывает продажную, грабительскую, не брезгующую ничем, политику американских дельцов – бизнесменов, как две капли воды, похожую па политику гитлеровцев и их приспешников.
На полях сражений лилась кровь американских солдат, а промышленники эти некоронованные короли Америки, заключали с фашистами тайные сделки, продавали стратегическое сырье, идущее на изготовление смертоносных снарядов, убивающих американских солдат и солдат Советской Армии. Так «исполняли» они союзнический долг перед Россией.
В своих лабораториях они жадно искали новое страшное орудие массового истребления людей. Открыть секрет атомной бомбы, наложить свою кровавую лапу на весь мир, уничтожить свободу народов – об этом думали американские дельцы. А главное, что не дает им покоя ни днем, ни ночью, – это во что бы то ни стало, любой ценой, покончить с «большевистской заразой». Она для капиталистов страшней всего, потому что идеи коммунизма «пробивают любую бронь и имеют безошибочное попадание». Они ведут людей к свету, к миру, к справедливости, помогают определить свое место в борьбе за счастье человечества.
Уже с первых встреч с профессором Бергом зритель испытывает к нему невольную симпатию. Честность, беспредельная, бескорыстная любовь и науке, любовь к своей родной Норвегии, к ее суровой и прекрасной природе, к ее народу чувствуется во всех его поступках. Роль профессора Берга исполняет артист Н. Шмидт. Он нашел верные интонации, сумел полно передать душевные переживания Берга, Показать, как постепенно он освобождается от своих заблуждений, выходит на широкую дорогу.
«Я оступался, иногда меня умышленно сбивали с пути, но все-таки я пришел к этой подписи, в которой вижу теперь смысл и цель всей жизни. Я один из тех, кто создал атомное оружие. Я должен быть с теми, кто против его применения; – говорит Берг.
Бергу пришлось пережить тяжелое разочарование. Человек, которому он доверял, которого считал своим близким другом – известный писатель Кнут Гамсун – в трудный для родины час предал ее.
Теории Гамсуна о сверхчеловеке, философия силы, которую он проповедовал в своих произведениях, заслужили одобрение фашистов. Гамсун отрекся от народа, который он считает жалкой чернью, отрекся от Норвегии. Образ Гамсуна внушает отвращение и ненависть. Артист К. Свободно сумел правдиво нарисовать омерзительные черты этого жалкого человека, его продажной душонки.
Горьким откровением явилось для Берга истинное лицо Гамсуна. Бергу небезопасно оставаться в оккупированной Норвегии. Он надеется помочь своей измученной родине из-за границы. Профессор покидает Осло. Квислинг, по указке Гитлера, не надеясь получить от Берга открытый им акватан, «переуступает» его американцам в обмен на молибден.
Умело сплетенная физиком Грейвудом паутина лжи и обмана затягивает Берга в Америку, на службу к Додду, главе энергетического концерна. Берг верит в обещания Додда, что его исследования не будут употреблены во зло человечеству, верит в незыблемые свободы демократической Америки и трудится, не покладая рук.
Экспериментальные атомные бомбы готовы! Новый страшный удар поражает Берга:Додд         нарушил свое обещание – бомбы сброшены на мирное население Нагасаки. Это вызывает тяжелое моральное потрясение Берга. Уволен друг Берга – негр профессор Багдолл, который больше не нужен Додду. Вместо него он нанял немецкого физика Майера, который вчера еще служил фашистам. Это вызывает бурный протест со стороны Берга. Все шире раскрываются его глаза, все зорче делается взгляд. С благодарностью Берг вспоминает беседы с русским физиком Ириной Прохоровой, которая учила его распознавать врагов и друзей и всегда говорила правду, как бы она ни была тяжела. Все чаще обращается он к подаренной ею книге В. И. Ленина – «Материализм и эмпириокритицизм». В гениальном произведении В. И. Ленина он находит правду жизни.
Берг рвется на родину, но дорога туда ему закрыта. Додд, потерявший надежду сделать Берга послушным своей воле, ловко сфабрикованной клеветой, напечатанной в газетах, добился запрещения въезда Бергу в Норвегию.
Но Берг знает, что никто не властен отнять у него родину. И он борется за нее. Борется своей подписью под Стокгольмским Воззванием, борется, убеждая американских физиков отказаться работать над водородной бомбой. Смысл жизни он видит в непримиримой, ежечасной борьбе с теми, кто стремится нарушить мир, поставить науку на службу корыстным целям.
Светлым образом в пьесе является образ дочери Верга – Елены. На долю ее выпало много горя. Человек, которого она любила и который стал ее мужем, обманывает ее. Доцент Глан вошел в семью Берга лишь за тем, чтобы лучше шпионить за профессором. Сначала он служит Квислингу, затем его американским собратьям. Медленно накапливаются подозрения Елены, но поделиться ими с отцом она не может, боясь расстроить его.
Мужественно переживает Елена измену Глана, написавшего клеветническую статью об ее отце. Всей душой стремится она на родину. И полны достоинства ее слова...
«Мы не ищем второй родины...
Наши отношений с Норвегией... наше частное дело».
Искрення и естественна, игра артисток, исполняющих эту роль, – Э. Переверзевой и М. Сереженко.
Неоднократно произносится в спектакле имя русского физика Ирины Прохоровой. Одни – Берг, Елена, Багдолл произносят его с уважением и теплотой, другие – Додд, Грейвуд, Майер – с ненавистью.
Прохорова – не только физик, она выступает как представитель огромного, светлого мира социализма. Она помогла Бергу выйти из тупика, в который он попал, помогла понять, что единственно правильный метод – это метод материалистической диалектики, тот самый метод, который Берг всю жизнь пытался опровергнуть словами, но подтверждал своими работами.
В беседе с журналистами советский эксперт Прохорова предстает как человек высокой моральной чистоты и силы. От имени миллионов матерей, вдов и сирот она обвиняет людей, именующих себя учеными и открыто призывающих к массовым убийствам.
Заслуженная артистка РСФСР А. Борисова и заслуженная артистка Удмуртской АССР М. Павлова – исполнительницы роли Ирины Прохоровой – сумели передать и материнскую теплоту ее в разговорах с Елёной, и ее гордое достоинство, ее презрение к тем, кто призывает к массовым убийствам.
Удался артисту В. Листопаду образ профессора – негра Багдолла, знающего цену американской демократии и предостерегающего Берга от чрезмерной доверчивости.
«...В Америке хозяйничают люди, отнимающие счастье у ее детей... Эти люди замахнутся на весь мир. Они еще превзойдут Гитлера! – предупреждает Багдолл Берга.
Четко очерчена фигура ДоДда. Это не просто промышленник; это тонкий политик, для которого цель оправдывает средства. Это умный и жестокий враг. Он хорошо понимает, что из войны Советский Союз вышел еще более окрепшим.
«Они завоевали не только города и территории, они завоевали умы и сердца миллионов людей, раньше стоявших посреди... Вот почему для нас война только начинается, и самое трудное впереди». «Коммунизм... владеет грандиозной энергией своих идей, и теперь в мире две системы, два мировоззрения, которые не примиришь за круглым столом и не склеишь союзным пактом. Вот почему нам так нужна атомная бомба», – кричит Додд.
Додд изучает марксистскую диалектику, изучает противника, но изучение марксистской диалектики еще яснее доказывает ему обреченность его планов. И страх перед грядущим еще сильнее охватывает главу энергетического концерна. Поэтому так лихорадочны его поиски нового оружия устрашения, когда выясняется, что Советский Союз владеет секретом получения атомной энергий.
Коварного, умеющего хорошо маскироваться, опасного врага показал зрителям артист Н. Гранатов. Он убедительно раскрыл классовую природу американского дельца, не дорожащего ничем поклоняющемуся одному – деньгам.
Целый сонм прислужников окружает Додда. И, в первую очередь это физик Грейвуд, который давно перестал быть ученым, а превратился в услужливого лакея, мечтающего о том, чтобы одним нажатием кнопки уничтожить пятьдесят миллионов человек. Артист В. Климов, играющий Грейвуда, сумел правильно передать его характерные черты.
Не все ли равно, в пользу кого шпионить, лишь бы больше за это получить – таков Ланге, шведский инженер в исполнении артиста Д. Турек-Далина.
Человеконенавистник, мечтающий уничтожить «все микробы коммунизма», немецкий физик Майер – родной брат американца Грейвуда. Aртист В. Кисельников создал отвратительный тип продажного ученого.
Серьезные возражения вызывает трактовка образа Райта, чиновника федерального бюро расследования. В исполнении артиста Ю. Пасынкова – это какой-то придурковатый слуга Додда. Его костюм, развинченная походка, ненужные жесты, напускная грубость усиливают это впечатление. А ведь чиновник из ФБР – это шпион и предатель высшей марки и нельзя превращать его в мальчика на побегушках. Он должен вызывать отвращение, а он вызывает смех.
Неуместная смешливость проглядывает сквозь шум, производимый речами Видкуна Квислинга, «правителя» Норвегии (артист О. Хурда), Гюнтера Керна, ландсфюрера для Норвегии (артист В.Федоров). Кажется, что артистам смешно над тем, что им приходится играть этих крикливых, непривлекательных людей. Этим снижается впечатление от жутких, отвратительных образов.
Больше естественности хотелось бы видеть в игре артиста Н. Крамаревского в сцене с Райтом, когда Арне Глан, ассистент Верга, видит, что он пойман с поличным и у него нет выбора.
Декорации художника К. Кулибина способствуют раскрытию идеи спектакля. Хорошо сделана световая реклама, вспыхивающая на небоскребах. Она в какой-то мере передает колорит американского города.
В целом спектакль оставляет яркое впечатление. В нем чувствуется умелая рука режиссера Е.В. Свободина и большая творческая работа актерского коллектива.

Л. Кибардина.