Художественная жизнь

Окунев И. Тартюф бледнеет / И.Окунев // Театральная жизнь. – 1962. – №14.

Тартюф бледнеет

Очередное занятие на факультете театра и кино Вологодского народного университета было посвящено Мольеру. После лекции артисты местного драматического театра показали спектакль «Тартюф». Живо и весело было разыграно неумирающее творение великого французского комедиографа, осмеивающее ханжество и лицемерие служителей церкви.
Я видел в зале девушек в школьной форме, убеленных сединами ветеранов труда, безусых подростков, студентов, учеников ремесленных училищ и железнодорожников, которые пришли сюда сразу после смены. Вот слесарь Г.Старыгин, стрелочницы A.Косырева, К.Засецкая, А.Осокина, помощники машиниста B.Дмитриев и А.Круглов. В полном составе записалась в Университет культуры бригада проводников поезда, курсирующего по маршруту Вологда – Мурманск. Эту бригаду коммунистического труда возглавляет Н.Корягин. Вместе с ним на факультете театра и кино занимаются Н.Ахмадымаева, Е.Серова, А.Сахарова. Всех их привела сюда любовь к сценическому искусству.
У вологжан спектакль «Тартюф» пользуется большим успехом. Но вот я беседую с одним из вологодских церковнослужителей.
– Прежде чем ставить разоблачительную пьесу, вроде «Тартюфа», – говорит он, – надо хорошенько знать своего противника.
– А что, разве непохоже? – поинтересовался я.
– Нет, конечно. Устарела эта пьеса. Наши духовные отцы так не поступают.
Ой, ли!..
Правда, то, что казалось современникам Мольера верхом хитрости и ловкости, выглядит довольно наивным в сравнении с делами нынешних церковников. Ради чего проникает Тартюф в дом Оргона? Чтобы пожить за его счет и, если удастся, присвоить его капитал. Простое жульничество – не больше. Да и приемы и методы, которыми пользуется мольеровский герой для достижения своей цели, весьма ограничены, и в средствах он стеснен. Наконец, на ком, главным образом, «отыгрывается» Тартюф? На людях пожилых и набожных. Старуху Пернель Тартюф очаровывает обходительным обращением. Не составляет большого труда благочестивыми рассуждениями, «словом божьим» обмануть и наивного Оргона.
Интересы, уловки и приемы Тартюфа блекнут, например, перед изощренностью методов и целями вологодского епископа. Его привлекает отнюдь не сверстники Оргона и госпожи Пернель. Будущее церкви владыка видит вовсе не в старушках, а в молодежи, и потому он занят не столько отправлением служб, сколько религиозной обработкой молодежи вне стен божьего храма. Он старается привлечь и опутать молодежь всеми доступными ему способами, играя на слабостях человеческих, на уязвимости неискушенных душ. Желая привлечь симпатии школьников и родителей, «его преосвященство» выступает даже в качестве репетитора.
– Школьник Леша Медведев в учебе отстает? Вот ведь, господи, беда-то какая! Ну, ничего, заходи, я помогу.
– С задачами у Тамары Хрусталевой затруднение? Не горюй, с божьей помощью одолеем.
– А у тебя, Павлик Цыкин, что, тоже с арифметикой не ладится? Выправим. Я за тебя сегодня помолюсь, а завтра с тобой позанимаемся, и все будет в порядке.
Занимается поп со школьниками, а они дивятся:
– Как вы, Мстислав Иванович, ловко задачи решаете!
– Это меня, ребятки, господь умудряет. Кабы вы ему верили, так он и вам помогал бы. Бог у нас добрый.
Трое не поверят, а один, может, и «клюнет». Мстиславу Ивановичу и это на руку. Учащихся старших классов репетиторством не удивись. Перед учениками железнодорожной школы Женей Сулимовым, Сашей Денисовым, Мишей Пысиным и другими Мстислав Иванович предстает эдаким «рубахой-парнем», «своим в доску». Он и анекдотец расскажет, и о полете в космос охотно поговорит. Благо есть в Вологде такие любвеобильные родители, которые своим детишкам «культурные вечера» устраивают с участием святых отцов.
«Пусть знают, что мы такие же люди, как и все, и вовсе не серые и невежественные, что верим, будто земля покоится на слонах и ките, а Илью-пророка вознесли на небо огненные кони», – рассуждает владыка.
Иным подросткам лестно с «самим» епископом за одним столом сидеть, трапезу делить. Верующие благоговеют, шапки снимают, на колени падают перед ним, а они с этим человеком запросто чокаются, беседуют о международных событиях, в шахматы играют и магнитофоном развлекаются. «Что ж плохого в том, что мы после этого в храм сходим?» – рассуждают некоторые старшеклассники.
И заглядывают под церковные своды такие, как Саша Тихонов. Даже крещение принимают, как Тоня Маришина.
Не обходит владыка своим вниманием и студенческую молодежь. Володе Михалицину «по школьной дружбе», глядишь, деньжат «подкинет». «Стипендию тебе, Володя, за учебу платят, потом отрабатывать предложат. А за мое вспомоществование какой спрос? Ты просто бога благодари, а ребятам по общежитию не рассказывай. Бог всех облагодетельствовать не может».
Для установления контакта с «мирянами» Мстислав Иванович использует и личный «москвич». Понадобилось детям главного врача железнодорожной поликлиники съездить в Ярославль, он им свою машину предоставил: пользуйтесь, делиться бог велит. Был у Тани Перовой день рождения, он ей подарочки шлет – отрез на платье, театральную сумочку и брошь.
Частенько приходится вологодскому владыке совершать вояжи по другим епархиям. Как же – служба! И в этих случаях он пользуется каждой возможностью, чтобы завести новые знакомства. Побывал в Свердловске – и теперь к нему оттуда приезжает гостить Галина Говядина. Посетил Киево-Печерскую лавру – «зацепил» там Ольгу Безверхову с дочкой Ириной. Мама полагала, что батюшка ею интересуется: как-никак она ему по возрасту и образу мыслей больше подходит, а он, оказывается, «божий промысел» насчет дочки намеревался затеять.
Разнообразен у владыки арсенал средств для уловления душ от 23-х лет и моложе. Летом его можно увидеть на реке Тошне, где он купается вместе с деревенскими ребятишками и одаривает их от щедрот своих конфетами. А уж на курорте и говорить нечего. Здесь владыка применяет все средства обольщения, не скупясь, как говорят в таких случаях, на расходы.
...Нонна возвращалась из Горловки, где проводила у родителей летний отпуск. Поезда шли переполненные, и ей пришлось на станции Никитовка купить билет в международный вагон. В купе ее приветливо встретил пассажир-сосед, любезно помог разместить вещи.
– А теперь разрешите представиться – Мстислав Иванович Волонсевич, – сказал он.
Нонна назвала своё имя и фамилию. Потом вместе пили чай, и Мстислав Иванович угощал Нонну яблоками. Подчеркнутое внимание попутчика, может быть, и смутило бы девушку, но он был далеко не молодым человеком, хотя и держался молодцевато. Возраст (ему можно было дать не меньше шестидесяти) и особенно благообразный вид пассажира – седая борода, длинные усы, как у деда Мороза, – внушали девушке доверие.
Мстислав Иванович расспрашивал о жизни, родителях, подругах. Вдруг он снял с руки кольцо и надел Нонне на палец.
– Мстислав Иванович, зачем? – запротестовала было Нонна и попыталась снять кольцо, но Мстислав Иванович крепко сжал ее руку.
– Донечка, разве я не могу сделать вам этот скромный подарок?
– Мстислав Иванович, мне как-то стыдно, – попыталась возразить Нонна.
– Нет, донечка, такого греха, который бог не простил бы, – ответствовал Мстислав Иванович.
По прибытии в столицу Волонсевич закрепил новое знакомство презентами: Нонне были преподнесены янтарная брошь и чемодан. Что касается изящных туфелек, то их Мстислав Иванович примерял самолично.
Ехала Нонна к себе в Кострому в мягком вагоне по билету, купленному Мстиславом Ивановичем.
Через два дня она получила от него пылкое письмо. А вскоре Мстислав Иванович прислал Нонне вместе с письмом свою визитную карточку, из коей явствовало, что Мстислав Иванович... епископ вологодской епархии.
Стоило Нонне прочитать эту визитную карточку, как она, по ее словам, прониклась отвращением и к нему и к самой себе.
Так завершалось знакомство владыки не с одной Нонной.
Если епископу иногда и удается завладеть душой молодого человека, расположить к себе, а потом незаметно заронить зерна веры, то успехи на сем неблаговидном поприще у владыки весьма незначительны и кратковременны, хотя он и изощряется вовсю, скинув ореол святости, и из кожи вон лезет, бравируя доступностью и светскостью. Он и новые расходы придумывает на «представительство, на транспорт и так далее», дополнительно к основному окладу в 600 рублей (новыми деньгами), чтобы иметь возможность дарить туфельки, броши, отрезы.
...Большим художником был Мольер, но и он не мог предвидеть, как изменятся со временем вкусы и аппетиты слуг господних. Жалко выглядит Тартюф по сравнению с вологодским «святым отцом» Волонсевичем и его коллегами, вроде Михаила Мудьюгина.
Десятки лет урывал Мудьюгин у государства жирные куски и, получив наконец звание кандидата технических наук, вместо того, что-бы возместить свой долг народу, пошел в попы да еще организовал для юнцов кружок изучения закона божьего. Десятки лет Мудьюгин лгал людям, с которыми жил, учился, работал в Ленинградском горном институте. Готовясь к защите диссертации, он в то же время строчил заявление с просьбой посвятить его в сан: «В течение всей жизни испытывал влечение к богословским церковно-историческим дисциплинам и изучал соответствующую литературу. А последние годы под руководством М. Гундяева, духовным сыном которого являюсь, работал над систематизацией и углублением своих богословских знаний». Нечего сказать, кандидат технических наук!
Тартюфа постигла неудача, когда он пытался ограбить Оргона и сделать его жену своей любовницей. Мстислав Иванович и его сотоварищи по амвону, обирая тысячи людей и обманывая государство, живут припеваючи. Доверчивые, наивные люди верят «духовным отцам», которые читают проповеди о честности, бескорыстии, нравственности, а сами присваивают трудовые деньги верующих, прикрываясь, как фиговым листком, именем бога, растлевают молодежь, пьянствуют и развратничают.
И все же когда я смотрел на сцену, где играли «Тартюфа», то думал о том, что антиклерикальная пьеса Мольера весьма своевременно выбрана и отлично поставлена Вологодским драматическим театром, серьезно обогатила его репертуар. Она клеймит и нынешних церковников. Правильно поступило и правление Народного университета культуры, использовав ее для очередного занятия на факультете театра и кино.