Религия

Приходько Ф. С крестом на шее / Ф.Приходько // Красный Север. – 1962. – 29 сентября.

---

С крестом на шее

– Зачем выносишь сор из избы?– в упор спросили священника вологодской церкви Василия Чугунова.
Речь идет о чести церкви!
С тех пор, как отцу Василию задали этот вопрос, он не находит покоя. Он понял: епископ вологодский и череповецкий Мстислав Иванович Волонсевич хочет избавиться от него.
А началось… Впрочем, все по порядку.
Отцы церкви призывают людей вести жизнь так, как «умудряет господь», «быть смиренными, послушными, благочестивыми». «Служители господни» убеждают прихожан «во всем следовать божьему слову», его указаниям и наставлениям. Часто раздаются под церковными сводами эти медовые проповеди.
Но призывая паству подавать пример «житием, любовию и чистотою», исполнители «божьей воли» далеки от этого. Они хорошо знают, что «нет такого греха, который бы бог не простил».
Стоит поближе познакомиться «с житием» хотя бы одного служителя культа, как нетрудно убедиться, что «духовные отцы» живут не «по слову божьему».
Пятнадцатого августа 1962 года Вологодский городской суд рассматривал дело о дьяконе вологодской богородской церкви Анатолии Макарове. В церкви он служил богу, а вне стен ее... – дьякон был подвергнут аресту на пятнадцать суток за хулиганство.
Дело против Макарова возбудили сами верующие. Просил земной управы на дьякона и его «брат во Христе» священник Василий Чугунов, обратившийся с заявлением в органы милиции. Эти два священнослужителя давно грызутся между собой, злобно ощетинясь, не давая покоя ни себе, ни соседям.
О том, что в церковном доме №22 по улице Челюскинцев (нет мира и дружбы, а дьякон без удержу пьет, дебоширит, оскорбляет достоинство людей, в Вологодском епархиальном управлении было известно давно. На протяжении нескольких месяцев приходили к епископу вологодскому и череповецкому Мстиславу и его секретарю Чавчавадзе верующие и священник Чугунов с жалобами на дьякона Макарова и требованием унять хулигана в рясе.
Но владыка и его секретарь не придавали значения и нимало не беспокоились об этом. Лишь в июле нынешнего года руководители епархиального управления решили принять меры и... призвали своих пастырей «не нарушать благопристойность, соблюдать правила добропорядочного соседства». Именно так говорилось в «архипастырском распоряжении преосвященнейшего Мстислава, епископа вологодского и череповецкого», появившемся 9 июля 1962 года.
Решение народного суда не на шутку встревожило Мстислава. И не только потому, что он «несет ответ за вверенные ему души перед богом». Больше всего его преосвященство боится, что миряне узнают правду о «слугах господних». Ему ничего не оставалось делать, как найти козла отпущения, который мог вынести.«сор из избы». Выбор пал на священника богородской церкви Василия Чугунова.
Епископ стал усиленно уговаривать своего пасомого оставить церковный приход, пообещав ему даже повышение в сане. За всем этим скрывалось стремление убрать с глаз долой того, кто доподлинно знает «о житии святых отцов».
О «добропорядочности» и «благопристойности» Мстислава уже говорилось в печати. Старается быть достойным владыки и его подручный Михаил Чавчавадзе. И не только достойным, но и кое в чем превосходит своего хозяина. Секретарь пользуется доверием и снисхождением его преосвященства и прилагает немало усилий, чтобы как можно больше денег урвать с церковных приходов, чтобы епархиальное управление, то бишь Волонсевич и Чавчавадзе, жили в довольстве и радости. В 1959 году Чавчавадзе зарегистрировал на себя в обкоме профсоюза работников коммунального хозяйства договор как заведующий складом епархиального управления и пользовался всеми льгота– ми как служащий и член профсоюза. 23 января 1960 года Чавчавадзе был назначен секретарем епископа с месячной заработной платой 525 рублей плюс бесплатные коммунальные услуги, мебель, большие суммы на представительство. С этого времени секретарь епископа должен был платить подоходный налог, , но он тщательно скрывает, свои доходы от общественных и государственных органов. Поэтому он не спешил сообщать в обком профсоюза о своем новом назначении и считался там заведующим складом до тех пор, пока в епархиальном управлении в феврале 1962 года работниками областного финансового отдела не была произведена проверка. Долгое время Чавчавадзе изворачивался и с помощью адвоката Московской юридической консультации Льва Моисеевича Гринберга пытался доказать, что он обыкновенный канцелярский служащий.
Не довольствуясь этим, предприимчивый «канцелярский служащий» всецело посвящает себя торгово-коммерческой деятельности по закупке и снабжению религиозных общин церковной утварью и хозяйственными товарами. Не стесняясь в средствах для достижения цели и не боясь небесной кары, он широко применяет сделки и подкупы.
Но так как подобной деятельностью в наше время заниматься не так-то легко, Чавчавадзе приходится туговато. Не раз он участвовал в судебных разбирательствах по жульническим комбинациям.
В январе 1962 года работники магазина №15 «Мосхозторга» Орехов и Новиков были осуждены к длительным срокам лишения свободы за хищение государственных средств. Расхитители получили по заслугам. Но остался в стороне и ушел от ответственности Чавчавадзе. А ведь никто иной, как он, был подстрекателем заворовавшихся махинаторов. Он и подобные ему толкали их на преступление. Путем сделок секретарь закупал в магазине №15 краски, воск, белила и платил за все наличными деньгами, собранными с тех, кому служители культа читают проповеди о морали и нравственности.
Несколько лет назад Чавчавадзе закупил в этом магазине более семи тонн свечей, не пригодных для использования церквами. Полагаясь на свой опыт, влияние, а где нужно – давление и ловкость рук, секретарь, приклеив свечам ярлык «резерв», надеялся сбыть их церковным приходам. От этой операции Чавчавадзе рассчитывал положить в свой карман ни мало ни много – около 14 тысяч рублей (в новых деньгах).
Арифметика простая: свечи куплены по 18 и 30 рублей за килограмм (в старых деньгах) а церквам, точнее – верующим, предполагалось сбыть их: по 20 рублей за килограмм (в новых деньгах). Но на этот раз фортуна не улыбнулась в связи с судебным процессом над Ореховым и Новиковым. Успев сбыть тысячу килограммов, весь остальной свечной запас остался – нереализованным.
Но Чавчавадзе не унывал. А в один из сентябрьских дней в епархиальном складе можно, было наблюдать необычное оживление. Сюда был мобилизован весь штат служащих богородской церкви, епархиального управления и даже надзиратель тюрьмы Колобов. Секретарь епископа объявил аврал и приказал срочно освободить «резерв» от государственной упаковки и погрузить в контейнер для отправки в Москву в свечную мастерскую.
Многие недоумевали: зачем распаковывать и ломать свечи? Ведь гораздо легче погрузить их в упаковке. Но только Чавчавадзе ведомо было зачем это нужно. Ведь добротные стеариновые свечи не примут в переплавку. А чтобы они не лежали мертвым грузом, их надо было сбыть и получить деньги. Церкви не берут – так гони в переплавку.
С некоторых пор Чавчавадзе одолевает страх, а не придется ли ему держать ответ за проводимые операции? Не такой простак секретарь епископа, чтобы полагаться только на божью милость. Еще в 1960 году он выезжал в Москву и от лица Вологодского епархиального управления заключил договор с адвокатурой Московской юридической консультации Бауманского района на постоянную юридическую консультацию с непременным условием: в случае надобности в Вологду должен выезжать адвокат Гринберг. С тех пор епархия ежемесячно переводит консультации 150 рублей. Льву Моисеевичу выплачиваются командировочные, проездные. Все, разумеется, делается за счет приношений верующих.
Московский адвокат пользуется в церковных кругах определенным авторитетом. Здесь ему многим обязаны. Вмешательство Гринберга не раз смягчало, обстоятельства, в которых оказывался секретарь епископа.
Трудно сказать, какая работа предстоит адвокату в будущем, но надо полагать, что махинациям Чавчавадзе настанет конец и за все он будет держать ответ.

В. Приходько.