Правосудие и охрана правопорядка

Бриш Н. Искупление вины / Н. Бриш // Красный Север. – 1964. – 11 декабря.

Искупление вины

Скоро суд. Эти два слова не давали покоя ни днем, ни ночью. Чем он кончится? Выговором? Нет. Очень мало. Снижением в звании? Увольнением? Пусть чем угодно, только бы скорее.
Валентин Червяков осунулся, похудел. Это был уже не тот быстрый в движениях, с задорной улыбкой, со смелым взглядом молодой человек, о котором говорят, что ему море по колено.
Да, быстро и ловко, сообразительно и смело брался он за дела. И успех сопутствовал решимости и рассудительной отваге. Три благодарности за короткий срок службы – довольно красноречивое свидетельство этому.
Но о благодарностях Валентин и не вспоминал. Все прежнее как ветром выдуло из головы, когда он предстал перед членами общественного совета, строго, по-деловому слушавших его объяснения. Товарищи, с которыми он еще недавно перекидывался шуткой– прибауткой, которые иной раз с гордостью говорили о его успехах, казались отчужденными, не своими.
Но так казалось ему. А товарищи по работе смотрели на Валентина прежними глазами. Только в них была запрятана досада, что они проглядели, как оступился Валентин и попал в беду. И не могли простить себе этого.
Высокую честь, которая оказана народом, никому не дозволено марать. И если ты ее запачкал, – отвечай по всей строгости.
Проступок, который совершил Валентин, казался ему вначале не заслуживающим внимания. «Ну, подумаешь, – рассуждал он, – выручил товарища. Ведь не убил никого, не ограбил. Никакой корысти в этом нет».
Не искушенному в вопросах правопорядка человеку так и может показаться. Ну, произошла кража: Из общежития рабочих исчезли старый пиджак, брюки и рубашка. Приехал оперативный уполномоченный, составил справку и передал ее Червякову.
Будет ли раскрыто преступление или не будет, уполномоченный обязан был зарегистрировать справку и дать делу ход. Среди ограбленных оказался дружок детства Валентина, и стал просить его не раздувать этот случай. Чем руководствовался Валентин: то ли чувством своего превосходства перед товарищами и надеждой, что нарушение порядка ему пройдет безнаказанно, то ли ложным чувством товарищества или чем иным, сказать трудно, но он поддался на уговоры и справку уничтожил.
Этому и был бы конец, да потребовался дружку паспорт. Он исчез вместе с пиджаком. С дружка потребовали штраф, и тут всплыла на поверхность некрасивая картина. Налицо было должностное преступление, и за него требовалось нести ответ.
Проступок Червякова встревожил коммунистов. Они почувствовали, что где-то ослабили одно из звеньев воспитательной работы и теперь винили не столь проштрафившегося участкового уполномоченного, сколько самих себя. За то, что комсомолец, младший лейтенант Червяков зазнался, ослабил чувство ответственности и допустил нарушение законности, коммунисты первым долгом спрашивали с себя.
Партийная совесть беспощадна. Она не делает скидок никогда и ни в чем. С такой меркой она подошла и к Червякову, умышленно уничтожившему документ.
По просьбе коммунистов общественный совет городского отдела милиции и занялся обсуждением проступка Червякова. Решение было коротким: просить начальника отдела Д.М. Бланка передать дело в суд чести. А пока шла подготовка к нему, партийная организация провела общее собрание с обсуждением вопроса «О соблюдении социалистической законности». На том собрании много говорили о проступке Валентина. Ему было очень стыдно и обидно за себя.
А когда стало известно о дне заседания суда, на участке Валентина случилась кража. Не миновала она и соседние кварталы. Сами по себе кражи были незначительными, но вокруг них создавалось общественное мнение. По городу поползли различные слухи...
– Поймать воров и обезвредить! – такой приказ касался каждого работника милиции.
Валентин Червяков не спал уже несколько ночей. Он просился в наряд вне очереди. Ему разрешили. С невеселыми мыслями ходил он по опустевшим улицам, заглядывая в темные дворы. Он шел и все думал, чем кончится суд. Не видать ему ни училища, в которое он мечтал поступить на заочное отделение, ни очередного звания...
Как-то около четырех часов утра он шел по затихшей Пролетарской улице вместе с помощником. В оконце подвала одного из многоэтажных домов блеснул огонек. В такое время? Это было необычным. Патрульные подошли к двери и увидели, что она открыта. Вор не успел опомниться, когда перед ним оказались вооруженные люди. Вскоре были задержаны его сообщники...
Это была победа. Но Червякову она не принесла успокоения.
«Ну, задержал, ну, не будут теперь они воровать. Товарищи по работе вздохнут свободно. Это все правильно, – рассуждал он. – А вот суд все-таки будет...».
И суд состоялся. Товарищи не могли не решить судьбу Валентина. Его судьба – это их общая судьба. Долго они думали, решение приняли без колебаний: просить начальника отдела отменить приказ о предании суду чести младшего лейтенанта Червякова.
– Инструкцией это не предусмотрено, – говорит председатель суда чести, майор Владимир Николаевич Новожилов. – Но жизнь поправляет ее.
Что же коммунистам, коллективу виднее, как поступить с членом своей семьи, который проявляет упорство в искуплении своей вины.

Н. Бриш