Правосудие и охрана правопорядка

Варюхичев А. По зову сердца / А. Варюхичев // Люди в синих шинелях: Рассказы о работниках милиции. – Вологда, 1964. – С. 3-11.

---

По зову сердца

1. Путевка горкома

Все началось одиннадцать лет назад, когда Михаил Грачев, демобилизовавшись из Армии, приехал в родную Вологду. В горкоме комсомола, куда он зашел, чтобы встать на учет, его направили к первому секретарю. Тот пригласил Михаила сесть, долго и внимательно читал его документы и, наконец, заговорил:
– Есть для вас дело, серьезное. Не каждый годен для него. Здесь нужны мужественные люди, закаленные физически и морально...
После такого вступления секретарь пояснил Грачеву, что горком может направить его по комсомольской путевке на работу в милицию. Это предложение было для Михаила неожиданным. Он долго ничего не мог сказать в ответ.
Секретарь горкома истолковал молчание парня, как согласие. Но Михаил отказался.
– Нет. Я уже работу подыскал. На завод пойду, там привычнее...
Секретарь, удивленный отказом, сказал на прощанье:
– А все же подумайте, взвесьте все «за» и «против». Учтите, товарищ Грачев, что комсомольские путевки выдаются только туда, где очень нужны крепкие парни.
Михаил долго раздумывал над предложением секретаря горкома. Думал, думал и все не мог решиться. Работа совсем незнакомая. К тому же полна случайных опасностей. И все же спустя несколько дней пришел Грачев в горком комсомола, попросил, чтобы его направили в милицию для переговоров.
Заместитель начальника горотдела принял Михаила хорошо. Они сидели в небольшом кабинете за широким столом, крытым зеленым сукном. Невысокий, коренастый, совсем молодой Михаил и широкоплечий, с ниточками проседи в висках, видавший виды офицер милиции. Глаза одного вспыхивали то удивлением, то любопытством; в глазах другого светились спокойствие и уверенность, искреннее желание передать свою убежденность собеседнику.
За окнами таяло вечернее солнце, порывистый ветер встряхивал зеленые ветки деревьев, изредка с шумом проносились машины. Чуть подальше, на темной реке, сновали моторки. А Михаил и заместитель начальника горотдела милиции все беседовали и беседовали.
...А еще через несколько дней Михаил получил красную книжечку – комсомольскую путевку.

2. Будни

После специального обучения его направили работать участковым уполномоченным в поселок Вологодского льнокомбината.
Первое знакомство с участком принесло мало утешительного. В общежитиях бывали порой и пьянки, и драки. В клубе – тоже не лучше. Словом, держи ухо востро.
Случалось, придет Михаил усталый домой, только сядет ужинать, вдруг стук в дверь:
– Участковый! Там, у ларька, пьяные машутся! По три раза, бывало, за ужин садился...
«Нет, как ни шуми, казак, а один в поле не воин», – все больше убеждался Михаил.
Пошел он в комитет комсомола льнокомбината. Предложил:
– Давайте создадим комсомольский штаб. Ведь прямое дело комсомольцев – взять под контроль клуб и общежития.
– Да у нас одни девчата работают. Разве хулиганы их послушают? – возразил было кто-то. Но товарищи заспорили с ним:
– Участковый прав: сто голов – сто умов. Пора нам самим навести порядок в поселке...
На этом заседании комитета ВЛКСМ родился комсомольский штаб. Теперь на улицах города, возле клуба, на стадионе и в общежитиях – всюду стали появляться парни и девчата с красными повязками на рукавах.
А возле автобусной остановки, перед входом в клуб и в других людных местах все чаще белели большие листы бумаги с броскими заголовками: «Молния!», «Крокодил» и т. д. Возле них всегда собирался народ, и сколько язвительных словечек сыпалось по адресу «героев», показанных в этих хлестких листках!
Тогда же Михаил стал подбирать бригадмильцев из числа лучших рабочих комбината. Проводил с ними занятия и сам много читал. Особенно он полюбил Макаренко. До полуночи задумывался над словами: «В человеке должно быть воспитано все человеческое!»
Но мысли – мыслями, а в действительности все было сложнее...
Это случилось глубокой осенью. Поздним вечером шел под проливным дождем Михаил с бригадмильцем Иваном Григорьевичем Хомяковым. Подходя к деревянному мосту, услыхали они сдавленный крик. Прислушались: точно, кричит кто-то, и так. прерывисто, хрипло, точно рот ему затыкают.
Бросились они вперед. На скользких досках моста наткнулись на знакомую старушку. Она была полузадушена. Далеко впереди затихал топот убегавшего человека...
Придя в себя, старушка рассказала, что какой-то парень пристал к ней на мосту, требуя деньги.
– И говорит-то, нехристь, не по-нашему. Вроде бы и русские слова, а с какими-то вывертами. Денежек при мне не оказалось, вот он и почал душить. Кабы вы, милые, не поспели...
Они привели старушку домой и зашли в общежитие. Не успели подняться по лестнице, как в коридоре и комнатах звонко посыпались стекла. Еще и еще. Кто-то швырял в окна камни.
Михаил мигом сбежал вниз, рванул дверь подъезда. Его оглушили крики:
– А-а, вот он, гад! Бей, ребята!
Перед ним полукольцом стояло несколько пьяных парней, глаза их недобро щурились. Передний, на голову выше участкового, сдернув с бушлата ремень с бляхой, мигом намотал его на руку. Но ударить не успел.
Михаил ловким приемом рванул его за кисть и предплечье и швырнул через себя в подъезд. Он успел оглянуться, заметил, что Хомяков скручивает руки парню его же ремнем. И в ту же секунду на участкового ринулся второй хулиган...
Хоть и невелик ростом, но приземист, крепок и силен Михаил. И не зря еще в армии увлекался самбо. Не будь он натренирован, туго пришлось бы ему в тот вечер. Четверых хулиганов швырнул участковый в подъезд. Но пятый изловчился и ударил его бляхой. Как ножом рассекло пластмассовый козырек фуражки, и это спасло Михаила: хотя бляха и резанула лоб над самым глазом, удар все же был смягчен...
Кровь залила глаза участкового, и в ту же минуту кто-то тяжело стукнул его в плечо. Басовито раскатился пьяный гогот.
«Нет, выродки, не удастся вам...» – Михаил выхватил пистолет и выстрелил в воздух. Хулиганы шарахнулись назад. Михаил стоял перед ними окровавленный, страшный в своей решимости и медленно, негромко говорил:
– Кто шагнет, уложу наповал.
А по переулку уже бежали к общежитию ребята из комсомольского штаба...
Хулиганы были задержаны и отданы под суд. Среди них оказался и тот, который грабил старую женщину.

3. Быть всегда начеку...

В рабочем поселке, как в деревне: на одной околице петух крикнет – в другом конце все слышат. Весть о мужестве, проявленном участковым, мигом разлетелась по поселку. Михаил заметил, что после стычки с хулиганами с ним стали здороваться даже совершенно незнакомые люди.
А следующей весной случились события, которые показали Грачеву, как важно милиционеру уметь всегда быть начеку.
Как-то рано утром к нему пришли двое бригадмильцев, Владимир Иванович Артамошин и Александр Васильевич Куницын. Оба были взволнованы.
– Пойдем, Михайло Николаевич! Нехорошо там, у пивного ларька.
Прибежав к ларьку, Грачев увидел связанную женщину – сторожа. Она лежала в тупичке между промтоварным магазином, сараем и пивным ларьком, рот у нее был заткнут каким-то тряпьем.
Развязав женщину, которая все еще не пришла в себя, Михаил бросился к телефону.
– Горотдел? Докладывает Грачев. На моем участке ограбление магазина со взломом замка...
Когда опрашивали жителей соседних домов, одна старушка сообщила:
– Вчера видела, как двое прохаживались возле магазина. Раз прошлись, второй. Я еще подумала: Надьку из углового дома дожидают. Та все с разными парнями хороводится. А опосля, в сумерках, гляжу, еще двое из-за сараев вышли. Но, вроде, тихо все было. А тут, на-ко, грех какой...
Зато одна молодая женщина, проживающая в доме напротив, видела все. Правда, сказала об этом не сразу. Так, проболталась соседке, а уж та сообщила Грачеву. И вот свидетельница, краснея, дает показания:
– Ночью у меня, часа в два, заплакал ребенок. Я случайно подошла к окну, а ночи-то сейчас светлые, как днем, и вижу: тащат двое сторожиху в проход за магазин. Я так перепугалась!..
Женщина охала, ахала. А у Михаила от ее слов закипело в сердце. Ведь она не разбудила мужа, не подняла на ноги соседей. Она спокойно улеглась в постель, в то время как всего через дорогу несколько проходимцев жадно хватали государственное добро.
«Чужое горе – не горе, своего бы не было – вот она улиточная мещанская психология», – горько думал Михаил, с неприязнью глядя на свидетельницу. Та перехватила его взгляд и с обидой сказала:
– Честное слово, все было так, как я говорю. Зачем мне искажать?
– Да я верю вашим показаниям, – сухо отрезал Михаил. – Только не в них дело. Равнодушие бывает хуже преступления...
Приметы преступников, сообщенные соседками, совпали. По этим приметам вскоре удалось выследить и задержать одного из грабителей. Через него постепенно распутали весь клубок. Так была раскрыта и арестована банда, действовавшая в городе...
А немного позже, когда Михаил собирался уйти в отпуск, опять случилось «чрезвычайное происшествие». У двух девушек, возвращавшихся из кино, незнакомые парни отняли часы.
Михаил подробно расспросил девчат о приметах грабителей. Сообщил эти приметы членам комсомольского штаба и бригадмильцам.
Через несколько дней к нему пришел один из дежуривших бригадмильцев – Даленчук. Доложил:
– Мы с ребятами выследили двух парней, они зашли сейчас на квартиру к знакомой девчонке. Внешность одного из этих парней точь-в-точь совпадает с приметами, которые сообщили пострадавшие девчата.
Минут через десять Михаил с Даленчуком постучались в дверь квартиры, куда зашли парни.
– Можно поговорить с вашими гостями? – спросил Грачев хозяйку. Та пригласила их в комнату.
На Михаиле была гражданская одежда, поэтому парни при его появлении не насторожились. Один из них, худощавый, голубоглазый, широкоскулый был, судя по показаниям девчат, действительно похож на одного из грабителей. Только одет он был не так, как говорили девушки.
– Дело к вам, ребята, очень важное, – заговорил Михаил. – Только тут не место толковать о нем. Выйдем во двор...
Парни удивленно переглянулись, но все же пошли за Грачевым и Даленчуком. Они зашли в небольшой сарайчик во дворе, служивший когда-то прорабской будкой. В нем было светло, и окна выходили на улицу. Михаил подвинул скамью поближе к окну:
– Садитесь.
Тут он представился парням. Заметил, как в светлых глазах сухощавого едва уловимо мелькнуло беспокойство. А впрочем, может, показалось, что мелькнуло...
Михаил заговорил напрямую об ограблении, ни словом не намекая, что подозревает кого-то из этих двоих.
Заговорил лишь для того, чтобы выиграть время. А сам следил за окном: девчата, у которых отняли часы, были предупреждены. Только бы они успели.
Вот мимо окна, словно прогуливаясь, медленно прошли обе девушки. Прошли, глядя в окно, но не подали никакого сигнала. Через минуту они появились снова. Сухощавый парень, случайно покосившись на окно, вдруг отвернулся. Михаил заметил, как одна девушка уверенно кивнула.
– Я вынужден пока задержать вас, – оборвал он свой рассказ. Даленчук уже побежал звонить в горотдел.
...Задержанные возмущались. Мол, несправедливо поступили с ними. Они, дескать, и знать ничего не знают.
Пришел бригадир той бригады, где они работали.
– Беседин, – представился он. И тоже стал громко возмущаться несправедливостью милиции. Сухощавый парень оказался его младшим братом.
Но девчата на очной ставке дружно признали в молодом Беседине одного из обидчиков. Второго задержанного отпустили, как невиновного.
Обвиняемый полностью отрицал свою вину. Его сообщника найти пока не удалось.
Вечером Михаил с Даленчуком внимательно осмотрели шкафчик в цеховой раздевалке, где младший Беседин хранил свою рабочую одежду. Во внутреннем кармане спецовки нашли пару женских часиков...
А через несколько дней к Михаилу зашел парень лет семнадцати.
– Мне надо выписаться, уезжаю...
Михаил, после ареста младшего Беседина, попросил администрацию льнокомбината не отпускать никого из приезжающих без его подписи в документах.
– У вас срок командировки еще не кончился, – заметил участковый.
– А у меня отец заболел. Письмо есть, срочно надо ехать.
Взглянул внимательно на него Михаил, и шевельнулось в душе подозрение. По приметам, сообщенным девчатами, похож парень на второго грабителя. И эту черную куртку с молниями девчата упоминали. Только говорили, что была такая куртка на Беседине.
– Вы давно носите это? – кивнул на куртку Грачев, с прищуркой глядя на парня.
Тот, видно, ожидал чего угодно, но не такого вопроса. Он смутился, покраснел до волос, а потом, почему-то вдруг решив, что Грачеву все известно, сбивчиво заговорил:
– Это все Беседин... Он меня подбил. Он – первый...
Перепирались они с Бесединым и на суде, злобно и трусливо, стараясь свалить вину друг на друга.

4. И идут к нему люди...

Прошло несколько лет. Неузнаваемо изменился за это время поселок льнокомбината. Выросли кварталы светлых многоэтажных зданий, раздвинулись и покрылись асфальтом улицы, зашелестели на ветру ветки молодых деревьев.
Сбылась мечта Грачева. Борьба за общественный порядок стала кровным делом сотен людей. Сейчас отряды народной дружины созданы во всех основных цехах льнокомбината. Люди с красными повязками дежурят по вечерам на улицах и в общежитиях, у магазинов и в клубе.
Круто приходится хулиганам! Как-то выскочил на улицу пьяный А. Колосов с топором в руке, хотел было покуражиться, страху на людей нагнать, да не тут-то было. Мигом приехали пятеро дружинников с ТЭЦ, обезоружили его и сдали в милицию. И таких случаев Михаил помнит немало. Надежные появились у него помощники. Такие не дрогнут и лицом к лицу со смертельной опасностью. Так же, как не дрогнул старый друг и помощник Михаила Иван Григорьевич Хомяков. Пять ножевых ран нанес ему один из преступников...
Тяжело переживал Михаил гибель друга. В скольких рискованных делах участвовали вместе, сколько раз в лицо опасности глядели! И всегда Иван только отшучивался: «На смерть поруки нет, век не веревкой мерян...»
Эх, Иван, Иван... Рано тебя смерть спать уложила.
И с еще большим рвением стал Михаил бороться со всякой нечистью, которая мешает людям спокойно работать отдыхать, быть счастливыми. Не жалел себя. Один раз тоже был ранен. И тоже отшутился, когда врачи хотели его уложить в постель:
– Пустяки, на живом и при ходьбе все заживет.
У Михаила теперь все время было такое ощущение, словно Иван вопросительно смотрит на него: «А начеку ли ты, Миша? Не дремлешь ли, не успокоился ли? »
Нет, он не успокоился. И люди чувствовали это. Жители поселка приходят в его кабинет по самым разным делам: вспыхнет ли ссора в семье, надо ли провести в школе беседу о работе милиции, насчет прописки и даже по поводу жилья. Идут к нему, как к чуткому человеку, как к другу...