Литературная жизнь

Викулов С. С чего началось… / С.Викулов // Вологодская молодежь. – 1993. – 21 августа.

С чего началось…

Без Вологодчины, ее народа, без лишних слов, без биения сердца в груди, совершившего подвиг в годы войны, подвиг, равного которому в истории не было. Книги В.Белова, А.Романова, О.Фокиной, Н.Рубцова, В.Коротаева, книги нынешних молодых, да и самих учителей Яшина и Орлова – возвеличили этот подвиг народа, позволили заглянуть в корень сложившейся его трагедии.
Подчеркну еще раз: началось все с радостного ощущения жизни и сопряженного желания действовать, так, чтобы наверстать упущенное за долгие четыре года войны. И мы действовали.
Не получая ни от кого ни гроша, на общественных началах, создавали областное литературное объединение при книжной редакции (издательства еще не было), дав тем самым, хоть маленькую, но надежду всем пишущим, стали проводить областные творческие семинары с приглашением известных писателей из обеих столиц… И было у нас на этих семинарах все как «у больших»: мне, как руководителю объединения приходилось, и не раз, делать обстоятельные доклады с анализом произведений вологжан, вместе с гостями вести поэтические семинары, организовывать встречи писателей с читателями, готовить литературные страницы для «Красного Севера», отбирать лучшие стихи, рассказы, очерки для альманаха «Литературная Вологда», редактирование которого было опять же моей обязанностью, поскольку к тому времени родилось уже книжное издательство, и я в нем состоял в должности редактора художественной литературы.

* * *

Вот тут пришло время сказать, что и издательство, и газеты «Красный Север» и «Вологодский комсомолец» сыграли огромную роль в становлении молодых талантов. Зараженные нашим энтузиазмом, они прониклись отнюдь не зазорным для данного случая местным, вологодским, патриотизмом, газета стала охотно предоставлять нам целые полосы для «Литературных страниц», издательство – щедро включать в план изданий сборники стихов и рассказов, в т.ч. альманах «Литературная Вологда». Одним словом, издательство, возглавляемое краеведом-патриотом В.М. Малковым, стало для нас, молодых писателей, настоящим животворным родничком, тропа к которому год от года становилась все протоптанней и шире.
Издавались не только стихи и проза, но и фольклорные сборники. Я, в частности, увлекся в ту пору частушками, которых на Вологодчине было (да и теперь — тоже) море разливанное. Я сам плавал в этом море, сам. орал их под гармонь на мегринском бичевнике... Я знал их, этих частушек, как говорят, без счету. Захватывало, окрыляло душу нечто «забористое» в них, «хмельное»... Теперь, повзрослев, я понял, что это «нечто» и есть настоящая поэзия. И нельзя дать ей пропасть? Конечно же, моего «мешка» частушек для составления сборника было мало, и я через газету обратился к землякам с просьбой присылать  известные им частушки в адрес издательства. И земляки охотно откликнулись на мою просьбу: конверты с записями частушек стали приходить чуть ли не каждый день. Выбирай – не ленись! И я выбирал, сортировал их по темам, отдельно лирические, отдельно шуточные… Отбирая самые-самые, и по художественным достоинствам, и по содержанию, я вдруг открыл для себя, что встречаются в них «золотинки», «жемчужинки» поэзии буквально просятся в стихи! Так появился у меня цикл лирических стихов «Залеточка», написанных по мотивам вологодских частушек.
Потом издание фольклорных сборников для вологодских издательств стало традицией. Вслед за двумя моими сборниками частушек вышли огромным томом «Песни, сказки, пословицы, поговорки и загадки», собранные Н.А. Иваницким (1847–1899 гг.). Преподаватели кафедры литературы пединститута (В.В. Гура и др.) подготовили к печати еще один том вологодского фольклора, в который вошли почти все значительные записи его, сделанные фольклористами в XIX веке.

* * *

Не все участники наших творческих семинаров стали писателями, и все равно я не жалею ни сил, ни времени, потраченных на них: для настоящих талантов эти семинары, эти альманахи и литературные страницы послужили хорошей стартовой площадкой. Для меня же – еще и прекрасной школой, позволившей развить в себе чувство языка и стиля, чувство меры и красоты. Без этой школы я едва ли согласился бы пойти сначала в журнал «Молодая гвардия» (заместителем главного редактора), а через полтора года — в журнал «Наш современник» — главным редактором. Двадцать два года (с 1967 по 1989 год) отдал я этим журналам. Вот такую «шутку» сыграла со мной судьба...

* * *

Но вернусь в Вологду. Кроме альманаха (последний выпуск вышел под названием «Север»), мне посчастливилось выступить еще и в качестве редактора первых сборников только-только начинающих тогда А.Романова, В.Коротаева, О.Кванина… и даже В.Белова. Не все знают, что начинал Василий Иванович со стихов. И хотя поэтом он не стал, но, как говорится, лиха беда начало… Не было бы этой книжечки, может быть, не поступил бы он Литинститут, а не поступил бы – кто знает, открыл бы он в себе талант замечательного прозаика… Впрочем, и стихи у него были хорошие.
Стихи О.Фокиной и Н.Рубцова довелось подписывать в печать уже в Москве. Ольга Александровна охотно сотрудничала с журналом «Наш современник» – в этом легко убедиться, перелистывая книжки журнала за 70-80 годы. Готов, кажется, был к сотрудничеству и Коля Рубцов. Незадолго до смерти он предложил журналу большой цикл стихов. Вторая и третья публикации, увы, состоялись уже после его смерти… Смерти трагической, потрясшей всех, кто успел уже испить из светлого родника его поэзии.
Большая брешь образовалась в вологодской писательской организации после смерти Н.Рубцова. К сожалению, она была не единственной. И нахожу нужным сказать об этом. Лет на десять раньше так же нелепо оборвалась жизнь еще одного поэта-вологжанина Анатолия Гусева. Уроженец Устюженского района, он, после службы во флоте, на родину не вернулся, остался жить в Риге, там женился, там начал публиковаться как поэт. Не помню уж, от кого я услышал о нем. А, услышав, тут же послал ему приглашение навестить родину, познакомиться с нашей писательской организацией, а пуще – показать себя, и, если симпатии будут взаимными, обсудить вопрос о его переезде в Вологду. Как секретарь Областной писательской организации (она была официально учреждена в 1961 году), я делал все, чтобы она росла численно, наращивала, так сказать, мускулы... К тому времени, в Вологде было всего лишь 5 членов СП. А.Гусев откликнулся на приглашение, приехал. Я тут же представил его первому секретарю Обкома партии — человеку по тем временам всемогущему. И, судя по всему, гость ему понравился. И как поэт, и как человек. Прощаясь, заверил Гусева: если он решится переехать в Вологду, квартира будет «предоставлена. Положительно решился вопрос и о его работе: директор издательства пообещал поэту должность редактора художественной литературы — сразу по приезде. Анатолий, поразмышляв день-два, посоветовавшись по телефону с женой, принял решение: «Переезжаю!».
Через какое-то время мне были выданы ключи от квартиры, предназначавшейся Гусеву. Обращаю внимание читателей на этот факт: писатель еще не приехал в Вологду, а квартира ему уже определена. Далеко не во всех областях «начальство» проявляло такую заинтересованность в писателях. Чуть позже мне уедалось таким же образом переманить в Вологду из Архангельской области и Олю Фокину, тогда только что закончившую Литинститут. Помню, мы с Олей еще сидели в кабинете «первого», а он, сняв трубку, уже распорядился: «Я тут беседую с молодой и хорошей поэтессой Ольгой Александровной Фокиной. Она решила жить и работать в Вологде... И правильно решила! Поселите ее пока в общежитии партшколы, а через месяц подберите квартиру. Все!» — и трубка легла на место. Для нас с Олей — волшебная трубка... Ну, как после этого не вспомнить добрым словом «партократа» Анатолия Семеновича Дрыгина, особенно, если учесть, что и другие писатели, в т.ч. И.Полуянов, тоже перебравшийся из Архангельска, и свои, вологодские, квартиры подучили при его прямом участии.
Вот и еще одни «секрет» — как и почему вологодская писательская организация сравнительно быстро умножила свои ряды. Дальше такого, судя по всему, уже не будет...

* * *

Но я опять отвлекся. Речь об Анатолии Гусеве. С болью в душе вспоминаю о его гибели. Именно — тибели... Тридцать с небольшим было ему — еще жить бы да жить, творить да творить... А человек он был талантливый! Но... За полгода, примерно, до кончины он попал в больницу. «Что-то с головой у него», — прошел слух. Мы, его товарищи, в первое же воскресенье навестили Анатолия. День был теплый. Больные прогуливались в садике.
А мы вышли на берег Вологды, уселись прямо на траву, и Толя поведал нам, что в Риге он много пил, и однажды, «в поддатом состоянии» попал в автокатастрофу. Контузия... Сотрясение мозга... Лечился... Но — дело такое — голова... Я понял из того рассказа, что он знает: пить ему нельзя! Однако, окруженный поклонниками, а больше всего поклонницами, он об этом «нельзя» все чаще и чаще забывал.
Финал оказался трагическим. Как потом и у Николая Рубцова... И у Николая Угловского — прозаика из В.Устюга... И у Олега Кванина... И у Сергея Чухина... Хотя об обстоятельствах гибели С.Чухина так до сих пор никто ничего и не знает: тело обнаружили уже в морге. Подобрала милиция...
Вспоминаю об этих черных страницах из совсем еще коротенькой истории вологодской писательской организации только для того, чтобы они послужили уроком молодым, коих в организации сейчас, пожалуй, большинство.
Годы, о которых я пишу, сейчас предаются анафеме. Перестройка, обернувшаяся «катастройкой», а если говорить прямо — переворотом, разгромом коммунистов и воцарением «демократов», развязала языки всем перевертышам, благо, к их услугам и печать, и радио, и телевидение. Три мощнейших рупора, и из каждого несется одна и та же песня: — Все, что было до нас, плохо!
А так ли уж и плохо? — вспоминаю я. Бесплатно учились и учили своих детей, бесплатно посещали поликлиники, зубы вставляли, оперировались, в санатории ездили, работу выбирали по вкусу, в хлебе насущном нужды не знали…
А люди талантливые, если они этого хотели, имели полную возможность реализовать свой талант. Биографии вологодских писателей – красноречивое тому подтверждение. Сегодня же пробиться таланту очень трудно. Издать новую книгу не могут даже старые писатели, а уж о молодых и говорить нечего. Литературные издательства, журналы, газеты на ладан дышат, периодичность их сократилась, тиражи упасли до предельно низкой отметки. Толос писателя — народного заступника и народного учителя — сегодня в России почти не слышен. Глухо в России. И немо.
Можно проводить любые референдумы, принимать любые конституции.
Я жалею нынешних молодых.
Если что и могут они сегодня противопоставить душителям литературы, то только сплоченность, предприимчивость.
И еще достоинство, черт возьми! Русское национальное достоинство!