Художественная жизнь

Бурков В. Прозрение / В.Бурков // Красный Север. – 1979. – 10 января.

Прозрение

Э.Рязанов и Э.Брагинский на сегодняшний день едва ли не самые популярные драматурги в жанре комедии. Достаточно вспомнить их пьесу «С легким паром», которая по просьбе зрителей неоднократно демонстрировалась на экранах телевизоров и кино. Пьесы этих драматургов отличает занимательность сюжета, построенного на злободневных темах, умелая обрисовка характеров, комедийных ситуаций, нередко окрашенных мягким лиризмом. Но драматургическое письмо Э.Рязанова и Э.Брагинского не лишено и некоторых слабостей. Та или иная тема, заложенная в пьесе, порой конструируется заведомо известными приемами, извлеченными из обширного комедийного арсенала. Поэтому в каждой новой работе этих авторов можно встретить знакомые мотивы, иногда искусно (а иногда и искусственно) привязанные к содержанию пьесы.
«Аморальная история» – одна из последних пьес Э.Рязанова и Э.Брагинского – также не лишена следов драматургических погрешностей. Перед режиссером М.И. Резцовым – постановщиком этой пьесы в Вологодском облдрамтеатре – стояла нелегкая творческая задача: организовать спектакль так, чтобы эти «следы» как можно меньше проступали наружу в процессе театрального действия.
Режиссура спектакля направлена не столько на раскрытие взаимоотношений пресловутого любовного треугольника, сколько на рассмотрение вопроса о            морали в целом: что же в конце концов морально и что аморально в нашей жизни, не любовно-лирический пласт исследуется режиссером в этом спектакле, а мораль в ее конкретном жизненном проявлении и – прежде всего – сам человек как носитель этой морали. Вот почему в спектакле существенную роль играют не только главные персонажи, но и спаянная человеческими изъянами компания в лице Одинцова (арт. Л.Рудой), Сорокина (арт. В.Лазарев), Стариковой (арт. А.Леонович), и бесприютный тамбовский хор, говорящий зрителю о полной дезорганизации в работе комитета по делам художественной самодеятельности. Это уже не просто комедийный фон для более яркого показа любовной истории, а действующая среда, в которой порождаются неожиданные ситуации, формируется определенное отношение к жизни.
Свою нехитрую формулу жизни определили для себя как некую «моральную» норму и сотрудники комитета. Что стоит, например, один Одинцов в исполнении артиста Л.Рудого! Исполнительный до фанатизма бюрократ, лишенный всякого творческого подхода к делу, прожектер – вот истинная суть Одинцова, удачно дополненная декоративной внешностью. А Сорокин в исполнении артиста В.Лазарева? Это ли не тип примитивного Дон-Жуана, смысл жизни которого заключается в обольщении женского пола одним и тем же затасканным приемом. Элегантно-развязный, с сиплым голосом, он вызывает не столько снисходительную улыбку, сколько презрительную жалость. В эту компанию органично вписывается д Старикова. Артистка А.Леонович раскрывает в Стариковой беспринципное ханжество, безотказно помогающее ей заниматься благоустройством своего сына Кирилла (арт. С.Федоров), кстати сказать, достойного мамаши в своих ловких махинациях. В том же ключе звучит со сцены и образ Елены, созданный артисткой Л.Харламовой, Под маской сдержанной, внешне культурной жены Филимонова скрывается лишь эгоизм бесцветной личности.
Режиссер сознательно укрупнил каждый из этих образов, придав им выразительную сценическую колоритность, обозначенную, прежде всего, через острую, броскую характерность. Но ведущим звеном этой галереи лиц является поначалу Филимонов (засл. арт. РСФСР В.Павлов). Пользуясь привилегиями служебного положения, он довольно уютно обставил свое житие, превратившись в закоренелого потребителя жизненных благ. И лишь приход к нему медсестры (арт. Н.Скрябкова), их занимательное знакомство и, наконец, сложная история их любовных взаимоотношений приводят Филимонова к нравственному прозрению и утверждению в себе иного морального начала.
Режиссером четко выстроены линии поведения этих двух персонажей, из которых Лида в исполнении артистки Н.Скрябковой является натурой более последовательной, содержательной, исполненной душевного обаяния. Почти на протяжении всего спектакля она соблюдает по отношению к Филимонову ироническую дистанцию, позволяющую ей одновременно сохранить свою суверенность и постоянно побуждать Филимонова к самостоятельной инициативе. В.Павлов наделяет своего героя сложной характеристикой. В нем звучат не, только нотки мещанства, малодушия, компромисса со своей совестью, но и попытки разобраться в себе, в своем отношении к окружающим.
Режиссер намеренно вводит в спектакль сцену кошмарного сна Филимонова, не предусмотренную пьесой. Перед спящим Филимоновым появляется знакомая компания в обличье гангстеров, пытающихся расправиться со своим руководителем: Это не что иное как сценическая метафора, смысл которой окончательно прочитывается к концу спектакля, где эти самые «гангстеры» буквально «пытают» Филимонова нелепыми докладами и проектами. «Хождение по, мукам», завершается для Филимонова решением, подсказанным не только ходом сложившихся событий, но и внутренней созревшей убежденностью, – расстаться с семьей, работой, друзьями, чтобы обрести право па простое человеческое счастье.
Режиссерское отношение к сценическому действию неизменно присутствует в спектакле. Оно сказывается в лаконичных, порой экспрессивных мизансценах, в умении подчинить каждую деталь общему замыслу, в последовательной и логичной разработке характеров.
«Аморальной историей» режиссер М.И. Резцов продолжил свой диалог со зрителем о сложных путях нравственного становления человека, о трудных поисках своего места в жизни.

В.Бурков.