Народное творчество

Новокшонов П. Под управлением любви… / П.Новокшонов // Красный Север. – 1984. – 24 апреля.

Под управлением любви…

Обычная вокзальная картина. Ждешь самолета или поезда и некуда себя девать. А где-то в уголке, на груде рюкзаков, примостилась стайка молодежи, бренчат гитарой, напевают. И невольно прислушиваешься. И хочется быть поближе. Незаметно образуется кружок слушателей, и время идет быстрей.
...Эти появились без рюкзаков, но тоже с гитарой и в синих комбинезонах и платьях, напоминающих стройотрядовские, а может, и синеблузников двадцатых годов. Пошептались. На середину зала вышла девушка.
– Товарищи пассажиры. Сейчас перед вами выступит театр миниатюр Дворца культуры железнодорожников.
Сдвинуты кресла. Образовался круг свободного пространства. В центре один-единственный стул. И – тишина. Звучит баллада о молодежи Великой Отечественной войны. Поет, а точнее – проговаривает речитативом Высоцкого Сережа Медведев. Он отслужил в армии и сейчас – сотрудник милиции.
Вокзал-то вологодский и, конечно, не обходится без стихов о вологодских девчатах. Читает самодеятельная артистка, работница металлобазы Оля Шуваева. А контролер фабрики учебных пособий Таня Тараканова со слесарем Алешей Гладковым разыгрывают сценку, как нерадивый проводник отстал от поезда и морочит голову вокзальной дежурной. Зал весело смеется.
А концерт время от времени бесцеремонно прерывался объявлениями вокзального радио, и тогда кто-нибудь из пассажиров спохватывался – и взаправду уйдет поезд! – и протискивался к выходу.
Самодеятельных артистов после каждого номера награждали аплодисментами и опечалились, когда Таня – она была ведущей – объявила, что концерт окончен.

* * *

Выездной концерт в общежитии вагонного депо. Там сто пятьдесят проводниц и еще других девчонок, работающих на железной дороге. Публика эта задиристая, грамотная, и на мякине ее не проведешь. В поездах наслушались всяких разговоров и насмотрелись всевозможных «миниатюр», так что впору им самим давать концерт, по репертуару богатейший.
Принимают самодеятельных артистов с холодком. Вежливые аплодисменты, недоверчивые улыбки. Как опорную точку, выбираю в зале одну из красавиц, не то в пеньюаре, не то в домашнем халате и в колпаке-косынке, под которой угадываются бигуди. Собралась, видимо, вечером – дни-то праздничные – в гости, или куда еще! Сидит с каменным лицом. Ну чистая царевна Несмеяна. Первый номер..., второй..., третий... Молчит как изваяние.
Но вот Андрюша Сакович подает в общем и не самую остроумную реплику, и царевна расцветает. Дрогнуло что-то в ее каменном сердце.
Несмеяна хохочет, горячо аплодирует. На нее оглядываются, невольно заражаются весельем. Порядок! Дальше концерт идет под шквал аплодисментов.
Минуло довольно много времени. Забылся тот общежитский концерт. И вот еду «Вологодскими зорями», фирменным поездом Вологда – Москва. Проводница собирает билеты. Поднимает на меня глаза. Она! Несмеяна! Всматривается, узнает. Расцветает. А потом уже, перед Москвой, спрашивает:
– Это вы были тогда с железнодорожным театром?
– Правильно.
– А можно туда прийти па занятия?
– Милости просим.
Пока, правда, не пришла. Но другие девчата и ребята, посмотрев концерт, нередко приходят во Дворец культуры железнодорожников и просят принять их в театр миниатюр. Справедливости ради скажу, далеко не всем новичкам удается принять жесткий темп, ритм, режиссерские придирки «делай так, а не этак». И они исчезают. Но выдержавшие адаптационный период, как правило, остаются всерьез и надолго.

* * *

Большинство участников театра миниатюр мечтает поступить в культпросветучилище, либо театральное, или даже ГИТИС. Володя Андреев никуда не хочет. Да и по возрасту он уже недалеко от критических тридцати пяти. Но не унывает. И никто не знает, что для него в жизни главное – искусство или работа на производстве. Он слесарь-монтажник. Но отзывам – золотые руки. Да иначе и быть не может. Его характеру было бы несвойственно что-то одно делать хорошо, другое – так себе.
Володя ставит экзотический балет. Репетируют все с увлечением. А Володя недоволен. Командует бесконечные повороты: «И-рраз!». Звучит магнитофонная запись. Креолка (Таня Асикритова) бросается в объятия пирата (Андрей Попов). А постановщику пластика не нравится. Он вскакивает от магнитофона и показывает, как надо делать. Он весь в постановке, а завтра с утра оденет робу слесаря-монтажника и будет устанавливать стальконструкции. И параллельно думать о вечере, о музыке балета, о шлифовке отдельных «па».
И вот обидно – жить балету всего одно представление на капустнике, посвященном дню рождения студента-биолога Андрея Саковича. А ведь из лучших капустников может получиться великолепный концерт.
Да, Володя. Приходит на все репетиции и раньше всех. Уходит последним. Он староста театрального коллектива.
Если что-то не ладится с магнитофоном, или репетиции грозит задержка из-за утерянной – будь она неладна! – фонограммы, – берет гитару. Пишет стихи и кладет их на свою же музыку. Некоторые из его песен в концертной программе – постоянно. Репетировали Вампилова и по ходу действия нужно было пиликанье скрипки в соседнем номере райцентровской гостиницы – изобразил на губах.
Играет сразу в нескольких миниатюрах – некоторые сам и разыскал в репертуарных сборниках и сам поставил. Во множестве других миниатюр может дублировать любую роль. Даже – женскую. А как-то не пришел на репетицию исполнитель роли главного вампиловского героя, и Володя взялся его заменить.
– А роль знаешь? – засомневался режиссер.
– Я всю пьесу наизусть помню,– обиженно ответил Володя.
– Ну, тогда давай!
И «дает», и выкладывается весь, без остатка. Халтуры не терпит. И если выступили слабовато, даже в каком-то третьестепенном красном уголке, где и зрителей собралось полтора десятка – все равно тяжко переживает. На одной из репетиций ребята, не занятые по номеру, переговаривались и хихикали. Явно мешали. Раз им сказал Володя, два... А на третий –побледнел, крикнул: «Немедленно из зала вон! Или я ухожу!». Испуганные нарушители творческой атмосферы вылетели пулей.
Самодеятельность отличается от профессиональной сцены скованностью движений, слабостью пластики, непоставленной речью и всей какой-то «домашностью», которую снисходительно прощает и приемлет зритель. Ведь играют такие же, как я. Так и я смогу. И мне это нравится. Как ни странно, всякие проявления таланта здесь смотрятся милее, теплее.

* * *

Немного о Вахтангове. ...Одним из первых он стал преподавать «систему Станиславского», как развивающиеся во времени законы актерского творчества. Он распространял ее и за пределами МХАТа, проверяя практически, воспитывая молодежь в различных студиях. Он расширил само понятие «студия», доказав, что оно может означать некое особое художественное братство, способное стать и «заповедником души» для художника и высоконравственной ячейкой общества...».
А много ли таких ячеек сегодня?
В областном управлении культуры перечисляют: «Детский народный театр «Чебурашка» в Шексне, взрослый народный театр в Череповце. Да в Чагоде на стеклозаводе, на Вологодской птицефабрике. В общем 91 драматический коллектив, более 1200 человек!».
Но не только одной драмой живы. Вот и театр миниатюр дирекция Дворца хочет переквалифицировать... И всего в относительно небольшой нашей лесной области 4,5 тысячи самодеятельных коллективов, в которых занято более 75 тысяч участников. Большое войско культуры. Великая нравственная сила.

П.Новокшонов.