Вологжане – участники Первой мировой войны

Бондаренко О.Е. Письма с Первой Мировой : на примере Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии

В настоящее время возрос интерес исследователей к человеческой личности, к проявлениям ее деятельности в различные периоды, в том числе и в годы Первой мировой войны. Более полное изучение этого вопроса возможно при условии введения в научный оборот новых источников, в том числе и эпистолярного наследия, которое является важным элементом культуры народа. Письма несут на себе отпечаток времени, являются свидетельством конкретной эпохи, показывают образовательный уровень их авторов.

В годы Первой мировой войны некоторые из уроженцев Коми края, участвуя в военных сражениях, попадали в плен, находились в лагерях для военнопленных в Германии и Австро-Венгрии. По международным правилам содержания военнопленных им предоставлялось право переписки. Письма из плена уникальны по своему содержанию, но до сих пор не использовались исследователями и не являлись предметом специального исследования. Они обнаружены автором в Национальном архиве Республики Коми и впервые введены в научный оборот. Текст писем писался простым и химическим карандашами, в редких случаях – фиолетовыми и черными чернилами. Со временем строки вытерлись, поблекли, стали малоразличимыми и неудобочитаемыми. Во многих случаях часть карточки письма уходит в переплеты архивных дел, что также затрудняет изучение содержания писем.

Через некоторый промежуток времени мы будем лишены возможности их прочесть, и не сможем узнать о чувствах, мыслях, переживаниях людей, оказавшихся вдали от родной земли. Чтобы этого не произошло, а последующее поколение пытливых читателей смогло ознакомиться с содержанием писем, предпринято это исследование.

Письма затрагивают определенный круг вопросов, позволяют проследить отношение воинов к родителям, родным, определить отношение пленных к Родине, к различным сторонам общественной жизни. Необходимо отметить, что писем должно быть достаточно много. На сегодняшний день удалось выявить 20. Но текст на двух открытках прочитать невозможно, поэтому речь пойдет о 18. Почти все они сохранились в Фонде Усть-Сысольского воинского начальника. Возникает закономерный вопрос, каким же образом частная переписка попала в этот фонд? Дело в том, что по существовавшим правилам родные, получившие письма от попавших в плен, должны были представить их воинскому начальнику как подтверждение, что их авторы живы и находятся в плену. Просьбы жен о возвращении им обратно писем, как правило, не выполнялись.

Большинство писем написано на почтовых карточках, на одной половине которых были адреса назначения и отправления, на другой – размещалось само письмо. Одно письмо было написано на почтовой карточке Австрийского общества Красного Креста. Удивительно, что до адресата дошло письмо Ф.С. Михайлова из плена, написанное на простом листе бумаги. Почтовые карточки отправлялись из лагерей для военнопленных, на них обозначались номера бараков и пленных.

Письма из плена писали Кочанов Н.А., Липин Е.А., Кузнецов И.М., Тимушев С.И. (Усть-Куломская волость), Шевелев Г.С., Шаманов В.Н. (Мординская волость), Чугаев Н.А., Раевский А.И. (Визингская волость), Михайлов Ф.С., Михайлов И.М. (Нившерская волость), Козлов Г.Р., Исаков Ф.М. (Подъельская волость), Уляшев И.Д. (Помоздинская волость), Попов З.Б. (Сторожевская волость), Шешуков В., Мальцев С.Я., Игнатов П. – внебрачный (Усть-Немская волость), Тюрнин М.П. (Деревянская волость).

Выявленные сведения на воинов, попавших в плен, представленные в Алексеевский Главный комитет, позволяют дать более подробную характеристику некоторых из них. К Усть-Куломской волости были приписаны Тимушев Семен Иванович и Кочанов Николай Алексеевич. Жена Тимушева – Мария Васильевна, детей не было. Жена Кочанова – Нина Михайловна, при матери находились дети: сын Александр (рождения 8.03.1914 года) и дочь Клавдия (рождения 13.03.1909 года). К Усть-Немской волости были приписаны Мальцев Стефан Яковлевич и Игнатов Петр (внебрачный). Жена Мальцева – Акилина Исаковна, с ней – сын Андрей (рождения 10.10.1913 г.). Жена Игнатова – Людмила Григорьевна. Эта семья была самой многодетной: общий сын Николай (рождения 1.12.1913 года), дети от первой жены Андрей (рождения 25.11.1903 года), Анна (рождения 25.11.1906 года). Все четверо мужчин были ратниками ополчения I разряда Шуйского полка, пропали без вести в бою 10 июля 1915 года. Козлов Гаврил Романович приписан к Подъельскому обществу, состоял ратником ополчения II разряда Великоустюжского полка, пропал без вести в бою 8 августа 1916 года. При жене Федосье Яковлевне находились дочери Анна (рождения 4.09.1912 года) и Вера (рождения 9.09.1915 года).

Географическое распределение писем следующее: 4 – Усть-Куломская волость (с. Усть-Кулом – 2, д. Носим, д. Кутская, д. Дон), 3 – Усть-Немская (Усть-Нем), по два письма было получено в волостях Мординской (с. Мордино, д. Лопид), Визингской (д. Тебенькова, д. Коршуновская), Нившерской (д. Тистовская, с. Нившера), Подъельской (д. Кероская, д. Першинская), по одному письму – в Деревянской (с. Деревянск), Помоздинской (д. Кузьслудобож), Сторожевской (с. Сторожевск).

Основная часть писем (11) датируется 1916 годом, одно – 1917 годом и пять – 1915 годом. Девять писем было отправлено из Германии, семь – из Австро-Венгрии, на двух не удалось установить страну отправления.

Письма были подписаны местными уроженцами – коми людьми, которые плохо знали русский язык. Этим объясняются многочисленные грамматические ошибки, несогласование слов. В первых письмах родным попавшие в плен спешили сообщить, что они живы. Так, например, Григорий Серафимович Шевелев – ратник ополчения 2-го разряда призыва 1910 года, пропал без вести в бою 21 июля 1916 года, а уже 1 августа он шлет жене Клавдии Васильевне весточку: «Августа 1-го дня письмо от вашего мужа здравствуйте многоуважаемая дорогая супруга Клавдия Васильевна и дорогие любезные сыновья Андрею Григорьевичу и Михаилу Григорьевичу и Петру Григорьевичу и Алексею Григорьевичу и я вам во первых желаю от Господа Бога доброго здоровья и всякого благополучия и посылаю вам с любовью низкий поклон еще я вам уведомляю что попал в плен Австрию 21-го июля и пока я нахожусь живъ и здоров того и вам желаю»[1]. О своем пленении сообщал родным и близким и Н.А. Чугаев: «Здравствуйте дорогие и любезные мои родители Тятенька и Маменька. Посылаю я вам сыновское Почтение. Посылаю по низкому поклону. Кланяйтесь всем родным братьям, сестрам и Катерине Гаврю кресной Матушки. Нахожусь плену Австрии. Остаюсь жив здоров»[2]. Ф.С. Михайлов, информируя жену о своем пленении, предупреждал родных: «Я теперь прошу от вас письмо... пошлейте только секретной не пишите про своей жизни»[3].

Отчаяние звучит в письме И.М. Михайлова из Нившерской волости: «...уведомляю вам попал плену 30 апреля было отступление я остался заблудился покорнейше прошу пожалуйста денег ни одного копейки нету без денег плоха не оставите меня чужой земле»[4].
Письма были небольшими, весь текст нужно было уместить на половине почтовой карточки. Из 18 писем девять были посланы на имя жен. Адресованные женам, они начинались с выражения супружеского «мужеского» почтения, супруга и дети именовались по имени, отчеству, встречается обращение к родителям «любезные родители и папаша и мамаша». А.И. Раевский пишет своей матери: «...во первых прошу от вас родительское благословение которое поможет существовать моей жизни и кланяюсь от белого лица и до сырой земли»[5]. Во всех письмах содержатся многочисленные поклоны родным, отцовское благословение детям, пожелание всем здоровья и терпения. Стиль изложения является довольно традиционным, и на этом фоне явно выделяется письмо из Австрии Попова З.Е., которое приводим полностью:

«Христос Воскрес.
Дорога супруга Пелагея Никифоровна, поздравляю я тебя с Высокоторжественным праздником Свят. Христовым Воскресением и желаю я тебе дорогоуважаемая доброго здравия. Еще кланяюсь сестрице Дарье Ивановне. Желаю быть здоровыми и с Детками Вашими. Эх! Милая женушка, когда Бог велит нам увидиться и зажить прежней любовью. До свидания. Я жив и здоров. Жду вашего ответа»[6].

Об условиях своей жизни в плену, работе военнопленные писать не могли, так как содержание написанного просматривалось цензорами в Германии, Австрии, России. На почтовых карточках ставился штамп с указанием номера цензора, встречаются подписи «вскрыто военной цензурой». В одном из писем несколько строчек текста вымарано чернилами.

Во многих письмах авторы писали о посылках, сообщали об их получении или же просили о высылке новых. Причины этого вполне понятны: питание в лагерях было скудным, недостаточным, «пища была скверная», и пленные спешили воспользоваться правом их получения. Ф.С. Михайлов в своем первом письме жене сообщал, что можно пересылать «табаку, хлеба, вату». Просьба послать посылку содержалась в письме Н.А. Кочанова: «Мне деньги не нужно только пошли посылка что-нибудь хлеба»[7]. Об этом же пишут и М.П. Тюрнин своему тестю в Деревянск: «Дорогой мой тесть я ваши деньги и посылку получил и написал ответ. Получили или нет я прошу что шлите мне посылки чаще...»[8], и В.Н. Шаманов матери: «Мама пришли посылку 12 фунт, съестного сухарей». Очевидно, не все родные могли посылать что-либо в лагеря. П.М. Исаков жалуется жене: «...я вам извещаю что я второго год в плену ничего не получая ни письма ни посылки люди все получают...»[10].

Военнопленные дорожили возможностью получить весточку из дома, хотели получать письма почаще, с нетерпением их ждали, перечитывали по многу раз, обижались, когда письма запаздывали или приходили редко. Обида звучит в письме И. Кузнецова его жене Елизавете Андреевне в д. Кужскую: «Я на вас очень обижаюсь потому что я от вас писем не получаю по получению письма прошу ответить. Ваш муж... Иван Матвеевич»[11]. Аналогично и содержание письма С.Я. Мальцева в с. Усть-Нем: «...дорогая супруга я давно уже не получал от тебя писем и посылок больше не шлете если нельзя то... пишите хоть письма почаще»[12]. Иногда в почтовых карточках содержалось подтверждение получения писем. Так, М. Тюрнин сообщал домой: «...я получил ваши 5 писем и от крестного одно, а вам уже пишу каждый месяц»[13].

Понятие «Родина» для авторов писем было связано с родными деревнями, селениями, некоторые из писем так и начинаются со слов «письмо народину», «народину письмо от мужа вашего», «письмо пишу на Родину».

Все письма написаны на русском языке. Примечательно, что они писались непосредственно самими авторами, что свидетельствует о наличии у них навыков письма, но в то же время следует отметить, что очень много в текстах грамматических ошибок, отсутствует согласование слов, фактически нет знаков препинания, – все это подтверждает, как уже отмечалось, плохое владение русской речью местного населения.

Адресаты писем не загадывали на будущее, хотя, наверное, их не покидала мысль о возвращении в родные края. А «пока остаюсь жив здоров тоже и вам желаю жить. До свидания всем»[14].

Удалось выявить также несколько писем, посланных жителями уезда, призванными на фронт, на специально подготовленных бланках. В годы войны в России были подготовлены и типографским способом набраны письма для неграмотных солдат. Адресованные женам, матерям, они отличались по своему содержанию, которое в том и другом случае было проникновенным, лиричным и понятным простым людям. Письмо, предназначенное для дорогой и любимой жены, содержало и такие строки: «...шлю тебе, дорогая моя, весточку из далекой сторонушки! Я, слава Богу, жив и здоров и бодро себя чувствую. Пиши, как здоровье твое и дорогих наших деток. Если бы только знала, как подчас тоскует сердце мое по Вас, и если бы, кажется, я имел крылья, то прилетел бы к Вам, прижал бы Вас к сердцу и расцеловал бы от души»[15]. Завершалось оно традиционными поклонами родным и знакомым. Такое письмо было использовано М.Я. Поповым, который, будучи грамотным, дописал и свой текст. Он сообщал своей супруге Анне Егоровне, что уже 10 дней находится в Риге, ждет дальнейшего распределения, просил почаще писать письма, желал здоровья жене и дочери.

Письмо А. Опарина, адресованное супруге Наталье Федоровне, проживавшей в Усть-Сысольске, датировано 26.12.1915 года, содержит поздравление с наступающим праздником Рождества Христова. Автор беспокоится, забрали ли сына в армию, интересуется новостями, традиционно передает поклоны родне, огорчается, что не получал писем уже три месяца. Бесхитростные строки письма передают нам заботу и беспокойство о родных и близких.

А.Е. Есева получила письмо от своего мужа Александра Михайловича, написанное им 4.12.1917 года. Война шла уже несколько лет, и, очевидно, неслучайно фраза, что «я слава Богу остаюсь жив и здоров», встречается в письме дважды – в начале и в конце[16].

Можно представить, как ждали этих писем родные, как они радовались каждой весточке, полученной от тех, кто защищал Отечество. Традиционная манера написания крестьянами писем с передачей многочисленных поклонов родным и близким, уважительное обращение к родителям по имени и отчеству сохранились и в последующий период. Выявленные письма, их содержание помогают нам лучше понять людей (крестьян) начала двадцатого века. Они могут быть использованы при составлении хрестоматий и написании родословных.

О. Е. Бондаренко (г. Сыктывкар)

Примечания

1 НА РК. Ф. 26. Oп. 1. Д. 293. Л. 45 об.
2 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1165. Л. 1599.
3 Там же. Л. 1450–1450 об.
4 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1164. Л 717–719 об.
5 НА РК. Ф. 36. Оп. 1.Д. 1165. Л. 1590.
6 Там же. Л. 1084.
7 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1208. Л. 162.
8 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1233. Л. 1235.
9 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1248. Л. 7–7 об.
10 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1165. Л. 1585.
11 Там же. Л. 1088.
12 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1208. Л. 179.
13 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1233. Л. 1235.
14 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1207. Л. 162.
15 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1164. Л. 548 об.
16 НА РК. Ф. 36. Oп. 1. Д. 1250. Л. 74–75.

Источник: Бондаренко О.Е. Письма с Первой Мировой : на примере Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии / О.Е. Бондаренко // Воинский подвиг защитников Отечества : материалы межрегион. науч.-практ. конф. Ч. 2. – Вологда, 2000. – С. 269-275.