Литература об отдельных участниках Первой мировой войны

Бочкарева Мария Леонидовна (Леонтьевна)

Родилась в июле 1889 года в деревне Никольское Кирилловского уезда (ныне – Кирилловский район Вологодской области), в семье крестьянина Фролкова. Мария была третьим ребенком в семье. С ранних лет – нелегкий крестьянский труд, присмотр за хозяйскими детьми, работа посудомойки и даже заливка асфальта. В 15 лет Мария неудачно выходит замуж. Пьянство мужа и вечные побои вынуждают ее бежать от такой жизни в Иркутск. Со вторым мужем она живет в гражданской браке, однако и этот союз распадается. Второй муж, несмотря на состоятельных родителей, оказался игроком и к тому же с бандитскими наклонностями. Во время Первой мировой войны, в ноябре 1914 года, Мария пришла в штаб 25-го резервного батальона, расквартированного в Томске, где заявила о своем желании встать в строй. У встретивших ее офицеров это заявление вызвало и хохот, и полное недоумение. Ей попытались объяснить, что женщин берут в армию только в сестры милосердия и другие вспомогательные службы. Однако Мария снова заявила о своем решении идти на фронт рядовым солдатом. Командир батальона, чтобы отвязаться, предложил ей направить телеграмму царю, который только и мог разрешить этот вопрос. Однако все оказалось куда как серьезнее. Спустя некоторое время в штаб батальона пришла телеграмма от Николая I, где он разрешал зачислить М. Бочкареву в строй. В феврале 1915 года, после трехмесячного обучения, Мария Бочкарева оказалась на фронте в 28-м Полоцком пехотном полку, где взяла себе, как это было принято тог да (называться сокращенными именами или прозвищами) имя «Яшка», в память о втором муже... «Яшка» Бочкарева очень быстро стала живой легендой полка. Она ходила в разведку, вытаскивала раненых из-под огня, участвовала в штыковых атаках, несла наравне с мужчинами всю тяжесть боевой службы. М. Бочкареву в 1915 году производят сначала в младшие, а затем в старшие унтер-офицеры и доверяют командовать взводом. На ее груди заслуженные награды – все четыре степени Георгиевского креста и три медали, а на теле – память о четырех ранениях. М.Бочкарева стала единственной женщиной–полным Георгиевским кавалером. Именно в это время она научилась читать и писать. Февральскую революцию Мария встречает восторженно. Однако повсюду начинают создаваться комитеты, растет большевистская пропаганда, армия превращается в говорильню, и солдаты отказываются сражаться. Мария взывает к их долгу, чести и совести, но, увы. Идут сплошные митинги и братания с немцами. Страстная патриотка, понимающая, что войну необходимо закончить только победой, Мария едет в Петроград и посещает Михаила Родзянко – председателя Государственной думы, с которым познакомилась еще на фронте. Он повез ее в Таврический дворец, где заседали солдатские депутаты. Мария рассказывает о своем нелегком солдатском пути, и здесь же у нее рождается идея создания женского отряда – для пробуждения боевого духа в деморализованной большевиками армии. Идею одобрил Верховный Главнокомандующий генерал Алексей Брусилов и утвердил Александр Керенский. 21 мая 1917 года Мария Бочкарева выступает в Мариинском дворце Петрограда с призывом к женщинам России встать в ряды 1-го Петроградского женского Батальона смерти. Ее слова, как всегда, просты и понятны: «Я обращаюсь к женщинам, чьи сердца кристально честны, чьи души чисты, чьи помыслы благородны. С такими женщинами мы покажем пример самопожертвования, чтобы мужчины осознали свой долг и исполнили его в этот тяжкий час испытаний!». Около 2000 женщин откликнулись на призыв Марии Бочка ревой. Бросалась в глаза интеллигентность женщин-солдат. До 30% оказались курсистками (были и бестужевки), до 40% имели среднее образование. Здесь были все – и сестры милосердия, и домашняя прислуга, крестьянки и мещанки, выпускницы университетов. Были и представительницы очень известных фамилий: княжна Татуева из знаменитого грузинского рода, Дубровская – дочь генерала, батальонным адъютантом была Скрыдлова – дочь адмирала Черноморского флота. Женщины проходили медкомиссию и стриглись почти наголо. В первый же день Бочкарева выгоняет из батальона 30 человек, на второй – 50. Причины обычные – хихиканье, флирт с мужчинами-инструкторами, не выполнение приказов. Она постоянно призывает женщин помнить о том, что они – солдаты, и серьезнее относиться к своим обязанностям. Несколько раз прибегает и к пощечинам в качестве наказания за дурное поведение. 21 июня 1917 года батальон (300 человек) в новом обмундировании стоял на площади перед Исаакиевским собором. Члены правительства и генералы провожали батальон на фронт. Унтер-офицер Мария Бочкарева впервые в истории русской армии принимала из рук архиепископа боевое знамя. Фамилия Марии была золотом вышита на знамени, которое в случае ее гибели должно было быть возвращено в собор как святыня – чтобы никогда не служить другому командиру. На женщинах-солдатах были особые погоны – белые с продольными черной и красной полосами, а на правом рукаве гимнастерки – красно-черная стрела углом вниз. Батальону передали и фронтовой подарок – серебряные иконы от солдат 1-й и 3-й армии с изображением Божьей Матери и Георгия Победоносца. Генерал Лавр Корнилов, представлявший командование армии, вручил Марии револьвер и саблю с золотыми памятными гравированными пластинка ми на рукоятке и эфесе. Керенский произвел Бочкареву в офицеры и тут же прикрепил погоны прапорщика. Первый бой батальон Бочкаревой принял 9 июля 1917 года в составе 525-го пехотного полка под Сморгонью (Белоруссия). Цепь построили так, что каждую женщину прикрывали с обеих сторон мужчины. Под шквальным огнем неприятеля первый русский женский батальон двинулся в атаку. С ходу женщины заняли первую и вторую траншеи немцев. Надо было идти дальше – занимать третью, основную траншею. Но новый коварный враг встал на пути – в первых немецких траншеях оказались в изобилии водка и пиво. Многие с остервенением набросились на спиртное... Батальон опять остался один против накапливающих силы для контратаки немцев. В этой безнадежной ситуации, когда дорог был каждый штык и каждый выстрел в сторону неприятеля, Бочкарева застала одну из своих девушек с каким-то солдатом, занимающихся любовью за стволом дерева. Бочкарева вспоминала в книге «Яшка», что она вне себя от ярости «проткнула девку штыком, а солдат успел убежать». В ходе этого боя батальон понес большие потери: 30 человек убитыми и 70 ранеными. Бочкарева была серьезно ранена, позднее произведена в чин подпоручика, а впоследствии – в поручики. Женский отряд М. Бочкаревой продолжал участвовать в боевых действиях в составе 525-го пехотного полка в районе рек Вилии, Оконы, деревень Талут, Белая и др. В это время уже по всей стране шло формирование женских частей. Военный совет 29.06.1917 г. утвердил положение «О формировании воинских частей из женщин-добровольцев». Согласно условиям приема, доброволицей могла стать всякая женщина в возрасте от 16 (с разрешения родителей) до 40 лет. При этом она должна была иметь образовательный ценз и пройти медкомиссию, которая выявляла и отсеивала беременных дам. Официально на октябрь 1917 года числились: 1-й Петроградский женский Батальон смерти, 2-й Московский женский Батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон. Были организованы и женские команды связи: в Петрограде – 2, в Москве – 2, в Киеве – 5, в Саратове - 2. Стихийное формирование женских отрядов шло в Киеве, Минске, Полтаве, Харькове, Симбирске, Вятке, Смоленске, Иркутске, Баку, Одессе, Мариуполе. В июне был объявлен приказ о формировании первой Морской женской команды. В самой армии формировались исключительно добровольческие ударные батальоны смерти. Солдаты-инвалиды по примеру женщин организовывали свои отряды и возвращались в строй. Даже из Англии военный агент генерал-майор Елисеев телеграфировал о желании русских женщин влиться в ряды этих соединений. А в Мариуполе некий солдат Новицкий сумел сам сформировать батальон из 300 женщин, желающих умереть во благо Отчизны. Однако отсутствие на тот момент женщин-офицеров (сохранились сведения, что к осени 1917 г. только 25 женщин в частном порядке прошли полный курс программы военных училищ при Александровском военном училище в Москве) вело к тому, что все командные должности занимали мужчины. Было и другое. Так называемый вопрос о культурности противника. Это были прежде всего опасения кубанских казачек, которым совершенно не хотелось попадать в плен к туркам на Кавказском фронте из-за возникших бы затем неприятностей, и они покорнейше просили направить их на Юго-Западный фронт, где сражаются славяне (чехи). Хотя женские батальоны не выполнили своего прямого предназначения – поднять боевой дух войск (развал фронта происходил бы в любом случае), но они смогли продемонстрировать способность женщин наравне с мужчинами выполнять самые сложные задачи на войне, а в некоторых случаях даже превзошли их своей дисциплиной и желанием сражаться до последней возможности. После большевистского переворота, женские батальоны были распушены. Кстати, 2-я рота 1-го Петроградского Ударного женского Батальона смерти, которая охраняла Зимний дворец в октябре 1917 года, на фронте никогда не была и состояла как раз из доброволиц, «забракованных» Бочкаревой за «легкое поведение». В самом начале штурма Зимнего дворца, после недолгого (и в большей степени символического) сопротивления «ударницы» сдались в плен, отдав мятежникам 891 винтовку и 4 пулемета. По воспоминаниям непосредственной участницы этих событий – Марии Степановны Расторгуевой (она умерла в 1982 году в возрасте 90 лет), пленниц увели в казармы Павловского полка и «там над всеми снасильничали». Дальнейшая судьба этих женщин сложилась по-разному: некоторым удалось раздобыть гражданскую одежду и благополучно добраться до дома. К сожалению, многим другим не повезло, и они попали в руки революционных масс, представители которых (особенно женщины) требовали немедленной расправы над «пособницами Керенского». В итоге наутро после переворота тела примерно тридцати «защитниц Зимнего» были найдены в каналах Петрограда. ...М. Бочкарева также принимает решение вернуться домой, но по пути, в Петрограде, ее арестовывают и отбирают врученное Корниловым оружие. Она была уже приговорена к расстрелу, но председатель следственной комиссии Петрухин (которому Бочкарева на фронте спасла жизнь), случайно увидев арестованную, вступился за нее. Бочкареву освобождают, но доставляют в Кремль, где у нее происходит разговор с Лениным и Троцким, которые убеждают ее встать на сторону «народа». Бочкарева отказывается. Через год, по поручению генерала Корнилова, она едет в США просить помощи для борьбы с большевистской властью. Ее появление в военной форме с крестами и медалями производит на американцев сильнейшее впечатление. Для нее открылись двери домов многих высокопоставленных лиц. Она встречалась с министром обороны, с госсекретарем и с президентом США Вудро Вильсоном. Здесь же она надиктовала свои воспоминания одному из бывших соотечественников, которые вышли от дельной книгой под названием «Яшка». А дальше – Англия, встречи с Черчиллем и королем Георгом V. По возвращении в Россию 10 ноября 1919 года Бочкарева встречается с адмиралом Александром Колчаком. Формирует по его поручению женский санитарный отряд в количестве 200 человек. Однако армии Колчака отходят, и М. Бочкарева, в надломленном душевном состоянии возвращается в Томск, где 7 января 1920 года она и была арестована прямо в ходе церковной службы. В заключении к окончательному протоколу ее допроса от 5 апреля 1920 года следователь Поболотин отметил, что «преступная деятельность Бочкаревой перед РСФСР следствием доказана». Бочкарева М.Л. – храбрая женщина-солдат, замечательная женщина-патриотка была расстреляна большевиками 15 мая 1920 года в г. Томске. По Закону РСФСР от 18.10.1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» была полностью реабилитирована.

Источник: Бочкарева Мария Леонидовна (Леонтьевна) // Рожденные Вологодчиной : энцикл. словарь биографий – Вологда, 2005. – С. 80-82 : фот.