Стихи о войне вологодских поэтов-фронтовиков

В ЖАРУ

Жара в степи под сорок градусов.
Со лба стирая жаркий пот,
приветствуют шоферы радостно
того, кто воду продает.

Да кто не рад сегодня случаю,
спеша на стройку, по пути,
к сухим губам с водой шипучею
стакан холодный поднести!

У продавца рубцом малиновым
над ухом шрам наискосок
и под широкою штаниною
протез, увязнувший в носок...

Клубится пыль над котлованами,
и без пощады солнце жжет,
а он гранеными стаканами
прохладу людям раздает.

Солдат – он жажду сам испытывал
от этих мест невдалеке.
За Сталинград, в бою добытая,
блестит медаль на пиджаке.

1951

 

* * *

Начать бы так стихотворенье:
«Я помню чудное мгновенье...»
Но было все совсем не так.
В окопе, перед наступленьем,
курили молча мы табак.
Час оставался до сраженья.
А там (на то она – война!)
кого-то спишет со снабженья
навечно ротный старшина.

Но не об этом, не об этом
все ж думал я...
Меня ждала
в краю, где тихие рассветы,
девчонка нашего села.
Хорошие слова сказала
мне на прощание она...

Вставал рассвет. Грозя обвалом,
плыла над фронтом тишина.
Часы показывали восемь.
Шепча проклятия врагу,
в окоп свалился письмоносец
с тяжелой сумкой на боку.
Конверт мне сунув:
– Не иначе
как от нее опять, – сказал.
«Любимый мой!» – смеясь и плача,
я в первой строчке прочитал.

Но вот за дымным лесом где-то
проснулся гневный бог войны,
и в небо красная ракета
взлетела с нашей стороны.
Взлетела медленно, тревожно...

Я падал и вставал опять...
Я верил: счастье невозможно
из тысяч пушек расстрелять!
А пули пели. Мимо, мимо!..
И мины падали в траву.
Я знал, что мне необходимо
дожить, и верил: доживу!

...Так день за днем...
В огне и дыме
прошла зима, потом весна...
Все ж опоздал я...
Ты прости мне: четыре года шла война.

Где ты теперь? Кто мне расскажет?
А впрочем, это все равно:
я позабыл тебя. И даже
все письма сжег давным-давно.
Забыл. Пришла пора иная...
Но я себе напрасно лгу:
я, о тебе не вспоминая,
о прошлом думать не могу.
Ведь ты со мною в дни ненастья
была на линии огня...
А это... это было счастьем,
по крайней мере для меня.

1955

ПОСЛЕ МАРША

Броня от солнца горяча,
И пыль похода на одежде.
Стянуть комбинезон с плеча –
И в тень, в траву, но только прежде

Проверь мотор и люк открой:
Пускай машина остывает.
Мы все перенесем с тобой:
Мы люди, а она – стальная...

1944

 

* * *

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля –
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой...
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей...

 

СМОТРОВАЯ ЩЕЛЬ

В машине мрак и теснота.
Водитель в рычаги вцепился...
День, словно узкая черта,
Сквозь щель едва-едва пробился.

От щели, может, пятый час
Водитель не отводит глаз.

А щель узка, края черны,
Летят в нее песок и глина,
Но в эту щель от Мги видны
Предместья Вены и Берлина.

 

* * *

А было, под Волховом синим
В крови поднимался рассвет.
Завязшие танки в трясине
И черные ленты ракет.
Болота, болота, болота,
За каждую кочку бои,
И молча в отчаянных ротах
Друзья умирают мои.
Ползут по кровавому следу,
По черному снегу полки,
Лишь веруя сердцем в победу,
Рассудку уже вопреки...

 

* * *

Вот человек – он искалечен,
В рубцах лицо. Но ты гляди
И взгляд испуганно при встрече
С его лица не отводи.
Он шел к победе, задыхаясь,
Не думал о себе в пути,
Чтобы она была такая:
Взглянуть – и глаз не отвести!

1945

ВЫСОТА

Волжские в дымке степной места,
Желто-зеленые редкие травы.
Очень красивая высота
В двух километрах от переправы.

Утром прозрачные облака
Ветер над самой вершиной гонит.
Как на ладони отсюда река,
Город рабочий – как на ладони.

В полдень безветренный сводят с ума
Запахи чабра и молочая.
А у подножья – балки, дома,
Крики летящих над Волгой чаек.

А у подножья – дубы, ручей,
Заячьи тропки и птичьи гнезда.
В тихом теченье летних ночей
Виден струящийся лунный воздух.

Все в незапятнанной чистоте,
Словно бои здесь не проходили, –
Небо без копоти,
Ветер без пыли...

Но у меня на той высоте
Брата родного в войну убили.

1942

 

НЕ УМРУ

Когда я раненый лежал в пыли,
Страдая от удушливого жара.
Не отличая неба от земли,
Артиллерийских залпов от кошмара,

И ни стонать, ни говорить не мог, –
Тогда прямой, с пушистой желтизною,
Откуда ни возьмись степной цветок
Виденьем детства встал передо мною.

Что я припомнил в этот миг?
Леса,
Деревни, в палисадниках рябину,
Под солнцем поле спелого овса
И матери натруженную спину...

Что я услышал?
Дробный стук колес,
Крик петуха на просмоленной крыше,
Шум светлых сосен и жужжанье ос,
Раздольный звон бубенчиков услышал...

Ах, родина, лесная сторона!
Как все стократ для сердца стало мило
Брусника в чащах,
Рек голубизна, –
Война все чувства наши обострила.

Просторны тесом крытые дворы,
В холмистом поле широки загоны.
Как многолюдны свадьбы и пиры,
Как сарафаны девичьи пестры,
Каким достоинством полны поклоны!

Моторы в сизых ельниках стучат,
Плывет над лесом рокот молотилок,
И запахи бензина не глушат
Смолистого дыхания опилок.

А сколько зверя, сколько птиц в бору...
И потому, что все перед глазами,
Не дрогну я в сражении с врагами,
Земли родной не выдам:
Не умру!

1943

 

* * *

Что нам тысячи километров!
Имя вслух мое назови –
И домчится, как песня, с ветром
До окопов голос любви.

Я сквозь грохот тебя услышу,
Сновиденье за явь приму.
Хлынь дождем на шумную крышу,
Ночью ставни открой в дому.

Пуля свалит в степи багровой –
Хоть на миг сдержи суховей,
Помяни меня добрым словом,
Стынуть буду – теплом повей.

Появись, отведи туманы,
Опустись ко мне на траву,
Подыши на свежие раны –
Я почувствую, оживу.

1943