…Помню такой случай. На очередном собрании секции поэтов должно было состояться обсуждение новой поэмы молодого, но уже достаточно известного московского поэта. Придя несколько пораньше, я обрадовалась, увидев за столиком ресторана Александра Твардовского. Я решила, что он пришел послушать новую вещь товарища, безусловно заслуживающего интереса. Да что там зашифровывать, никого уже нет в живых, и обижаться некому, – речь идет об А. Яшине и о его поэме «Алена Фомина». Ничего бы не было неожиданного, если бы Твардовский заинтересовался новой вещью. Он, однако, решительно заявил, что вовсе и не собирается слушать Яшина, просто вот надумал посидеть, не помню уж, с кем, а там и домой. Ну, дело его. Я пожала плечами.
И надо же было так случиться, что Твардовскому пришлось зачем-то выйти из ресторана и подняться на второй этаж Дубового зала, тогда единственного, – нового здания ЦДЛ еще и в планах не существовало. И пока он там находился, открылось заседание секции, и по обыкновению закрыты были двери, ведущие в ресторан. Именно в этот момент Твардовский стал спускаться по витой деревянной лестнице. Из президиума собрания я увидела его. Поняв, что произошло и в какую он попал переделку, Твардовский смутился и растерялся, но выхода не было, пути в ресторан, к столику, оказались отрезанными. И спрятаться было некуда, и Твардовский достаточно заметная фигура, и, конечно, его немедленно пригласили в президиум. С кислым лицом Твардовский уселся с краю. Встретившись глазами со мной, он скорчил весьма выразительную мину и беспомощно развел руками. Выглядел он так забавно, что я едва удержалась от смеха.
Поэма была длинная, слушать ее с голоса было трудно, но поэт читал, и мы его слушали. Когда он, устав, попросил сделать небольшой перерыв, Твардовский немедленно исчез. Вернувшийся к чтению автор, обнаружив исчезновение Твардовского, был неприятно озадачен и даже более того, ибо, как большинство поэтов, а может быть, даже больше, чем другие, был он обидчив и раним. Окончив чтение, он долго не мог понять и пережить, как так – Твардовский ушел не дослушав. Не мог пережить, не мог утешиться и все повторял мне, сидя рядом и почти не слушая выступлений:
– Уж лучше бы он вовсе не приходил, чем уйти не дослушав.
А я не решилась ему сказать, что Твардовский и не приходил, и не собирался его слушать, а попал сюда совершенно случайно.
Твардовскому я потом рассказала о переживаниях бедного Яшина и даже пожурила его – уж можно было посидеть до конца, не обижать человека. Он по обыкновению развел руками:
– Невозможно было задержаться. Не мог. Люди ждали. Нельзя было... Уж поверьте мне...
Поэма Яшина была опубликована в «Новом мире» в конце сороковых годов, еще до прихода туда Твардовского. А Твардовский в последующие годы печатал и стихи, и прозу Яшина и высоко их оценивал…